177. Школа даосов о любви и вечной дружбе

177.

О ЛЮБВИ И ВЕЧНОЙ ДРУЖБЕ

Я чувствовал, что с каждым днём влюбляюсь в Ханако всё больше и больше. От одного её вида моё сердце выскакивало из груди, так сильно оно начинало биться. Мне нужно было что-то с этим делать, и я решил объясниться с ней. Когда вечером мы гуляли по берегу реки Сайгавы, я сказал: «Ханако-чян, ты мне очень нравишься, и я боюсь, что влюбился в тебя по уши, и не знаю, что с этим делать. Во всяком случае, решил признаться тебе, что очень люблю тебя». Услышав эти слова Ханако рассмеялась и сказала: «Ты тоже нравишься мне, и я люблю тебя, но ты младше меня на два года. Тебе шестнадцать лет, а мне уже восемнадцать».

 - Но при чем здесь возраст?! – воскликнул я огорчённо. – У нас на родине говорят, любви все возрасты покорны.

- Я понимаю, - ответила она, улыбаясь, - возраст здесь ни при чём. К тому же, человек, проживая свою жизнь, сам выбирает себе возраст. Можно оставаться всю жизнь шестнадцатилетним юношей, даже когда тебе будет уже семьдесят лет. Да и я хочу оставаться в своих восемнадцати годах всю жизнь. Наши с тобой года - самые лучшие для мужчины и женщины. В шестнадцать лет юноша ещё смотрит на жизнь широко открытыми глазами и воспринимает всё с высокой степенью новизны, а его ум живой, проникновенный и добрый, как поётся в одной французской песенке «Quand les yeux plus grands que le ventre, quand les yeux plus grands que le couer, quand le couer encore est tendre, car le coeur est plain des fleures…».  («Когда глаза ещё больше живота, когда глаза больше сердца, а сердце всё ещё нежное, то оно полно цветов»). В семнадцать лет юноша уже взрослеет, становится мужчиной и теряет многие свои качества: невинность, подвижность и проникновенность, а его ум цепляется уже за какой-нибудь стереотип, он начинает уже думать о своём самоустройстве, вступая во взрослую жизнь, теряет свою ребячливость и свободу мысли, и тогда он становится просто обыкновенным человеком. А девушка в восемнадцать лет достигает своего высшего интеллектуального развития и физического совершенства, её природная красота проявляется во всём своём величии, а живость ума позволяет ей достичь предела женской мудрости и раскрывает перед ней все скрытые секреты обаяния. Многие женщин остаются в своих восемнадцати годах всю свою жизнь, и этим сохраняют свою красоту, молодость, свежеть и притягательность. Так что у нас - хороший возраст для любви и вечной дружбы, но вот подходим ли мы друг другу? Ведь если мы очень полюбим друг друга и не сможем друг без друга жить, то может возникнуть проблема: вдруг окажется, что один из нас не бессмертный, то тогда кто-то из нас сохранит свою вечную молодость, а кто-то состарится и в конце концов умрёт? Ведь может случиться так?

Я задумался, и тут же перед моим внутренним взором друг возник текст, который когда-то мне давал Учитель для перевода:    
 

ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА
 
Жэнь Цзы-тянь (1) рассказал: "В одной деревне как-то ночью
При свете лунном у могил, стоящих перед лесом,
Один прохожий, направляющийся к другу срочно,
Увидел парочку и разглядел их с интересом.

То были двое: юноша, красивый и изящный,
И женщина, восьмидесяти лет по её виду,
С копной седых волос, по обе стороны весящих
Её костлявых плеч, нависших на её на хламиду.

Старуха, скрючившись, на посох грудью опираясь,
Одной рукою юношу с любовью обнимая,
Болтала с ним. А он к ней нежно телом прижимаясь, 
Ласкал её с блаженством, в умиленье пребывая.

Они смеялись, бесконечно радовались встрече,
И путник захотел узнать, с кем в тяжкие пустилась
Старуха та, ведя с тем парнем ласковые речи.
Подкрался к ним, но неожиданно виденье скрылось.

На утро выяснять стал, чья была эта могила.
И что за тайна за объятьями двоих скрывалась:
Вдова там мужа молодого в ней похоронила,
Потом же шестьдесят лет ему верной оставалась.

И вот недавно там её саму похоронили,
И удалось им вместе снова так соединиться,
Они по-прежнему другу друга с нежностью любили,
И так же всё прошло, как в «Книге песен» (2) говорится:

«С тобою хотя мы, мой милый,
И в разных домах всё живём,
Умрём мы, разделим могилу
Под общим зелёным холмом».

Такие чувства им пришлось испытывать в том месте   
При встрече. В «Книге правил поведенья» (3) говорится:
Что иньцев погребали врозь, чжоусцев (4) же всех вместе,
Не правда ль, хорошо с любимым так соединиться?!

Но раньше, в древности, все мудрецы считали,
Что мёртвым после смерти их не по пути с живыми,
Поэтому судить о чувствах злых и добрых стали
Всех духов, сравнивая с чувствами живых, простыми.

Не испытал кто чувств любви, изведав наслажденье,
Когда сама душа в любви готова раствориться,
Могли ль они понять смысл правильного поведенья,
Когда границ не в чём нет, чтобы с духом вместе слиться"?


Примечание

1. Жэнь Цзы-тянь – второе имя Жэнь Да-чуня (1738-1789), поэта и учёного, которого даос Цзи Юнь привлёк к работе по составлению «Каталога Полного свода четырёх сокровищниц».
 
2. «Хоть с тобой, мой милый…» - слова из Книги Песен «Шицзин».

3. «Книга о правилах поведения» - (Ли цзи) – одна из книг конфуцианского классического канона (I в. до н. э.), рассматривавшая вопросы поведения человека и взаимоотношения людей между собой, а также давшая описания государственных институтов.

4. Иньцы и чжоусцы – их династии императоров Инь (Шан) (1766 – 1122 гг. до н. э.) и Чжоу (1122 – 247 гг. до н. э.)

Когда я вспомнил этот текст, переложенный мной на стихи, я представил всю эту картину, и мне стало не по себе от того, что я соприкасаюсь с чем-то неизвестным и не знаю всего этого последствий.

Я сказал Ханако, подумав: «Чтобы быть вместе всю вечность, нам нужно быть одинаковыми: или стариться вместе, или сохраняться всегда молодыми. Не важно, где мы будем жить: в России или в Японии, или на какой-то другой планете, важно, чтобы мы не менялись по отношению друг к другу. Научи меня всем премудростям того, чем ты обладаешь, дай мне свои знания, и мы никогда не расстанемся».

Ханако, услышав мои слова, улыбнулась и сказала: «Значит, ты меня любишь по-настоящему, если готов на такое. Я тогда не стала показывать тебе никаких чудес, боялась, что могу напугать тебя ими. Я видела, как ты был ошарашен, когда я съехала с горы на велосипеде с закрытыми глазами. А если бы я перенеслась на гору Хакусан и показала тебе своё искусство перемещения по воздуху, то, Бог знает, что бы ты подумал обо мне. Решил бы, что я - ведьма, и стал бы избегать меня. Ты мне нравишься, и я могу обучить тебя всем этим чудесам. Канадзава - необычный город. Он совсем не пострадал от войны и сохранил в себе многие чудеса древности. Когда-то это был самый богатый город Японии. Здесь жило много монахов и святых даосов, совершенствовавших искусство магии и превращения. До революции Мэйдзи, когда страной правили самураи под властью генеральского клана Токугава, Канадзава была столицей княжества Кага, и род князей фамилии Маэда был самым богатым во всей Японии. В княжеском замке была библиотека, хранившая десять тысяч тайных учений ста философских школ Китая. Там были свитки всех сочинений даосов по обретению бессмертия. Многие просвещённые горожане могли пользоваться библиотекой князя и обретали бессмертие. На юго-восточной горе города Канадзавы Утацу-яма (Гора Зайца и Дракона), на той самой, где дракон обучил зайца летать (после чего зайца причислили к роду птиц с почётным наделением его счётным птичьем суффиксом «ва»), была организована для самураев-ниндзя, бонз и даосов школа по перемещению в пространстве, а в буддийском монастыре Мёрюдзи (Чудесного превращения), названного в народе Ниндзя-дэра (храм ниндзя), монахи обучались путешествиям в других измерениях. Во время революции Мэйдзи, когда императорские войска осадили замок князя Маэда с его самураями, дворец сгорел со всеми чудесными свитками, но те жители города, которые овладели искусством путешествия в других измерениях, и сейчас могут бывать в сгоревшей библиотеке и знакомиться с даосскими рукописями. Рядом со стенами княжеского замка расположен один из самых красивейших рукотворных садов Японии – парк Кэнрокуэн, днем он всегда полон туристов, а ночью, когда его закрывают, туда слетаются даосы со всей Японии для философских бесед.  Если ты хочешь обучаться у меня, я покажу тебе эту библиотеку и познакомлю тебя с известными даосами, гуляющими под луной в парке Кэнрокуэн».

«Конечно же, я этого безумно хочу»! - не задумываясь, радостно воскликнул я.

«Тогда я начну обучать тебя всему тому, чему Дракон обучал Зайца, когда учил его полётам, - смеясь, сказала Ханако, - кстати, по восточному зодиаку женщина является драконом, а заяц обладает повышенной чувствительностью и целеустремлённостью. Так что у нас всё получится».

Я впервые поцеловал Ханако в губы, испытав сладостное чувство счастья от прикосновения к божественной фее.

Так моя возлюбленная Ханако взяла надо мною шефство в обучении меня своим тайным знаниям. И в эту ночь, слившись в объятиях, мы скрепили клятвой верности наш союз любви и вечной дружбы.


(продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович