Мама, я хочу убивать глава 13

ГЛАВА 13.

Ненавижу печень. Неважно, коровью, свиную или куриную. Ненавижу печень в любом блюде. Она отвратительна на вкус, но милая Катенька решила приготовить мне с утра именно её, отлично!
К слову, проспал я всего три часа, после чего проснулся и заварил себе кофе. Она же проснулась следом и, приняв ванну, решила порадовать меня завтраком. Я на завтрак предпочитаю сэндвич с сыром, который мы предварительно плавим. Этому научил меня дедушка, уж в чём в чём, а в чувстве вкуса ему не было занимать.
 Всё довольно просто. Берём свежий батон отрезаем треть от него и разрезаем эту треть надвое. После чего кладём слой сыра: важно соблюсти баланс, чтобы сыра было немного, но и не мало. Дальше кладём всё это в печь, либо в микроволновку (но она портит вкус и структуру блюда). Важно, чтобы сыр слегка стёк с верхушки вниз и запёкся, тогда вкус будет намного ярче. После чего сочетаем это блюдо с горьким кофе.  Стоит отметить, что если вы будете пить кофе с молоком (или с сахаром), то этот сэндвич отпадает.
 Но, увы, меня ждёт печень. Не дождавшись блюда, я собрал вещи (а также забрал спортивный костюм и маску, упаковав всё в пакет), поцеловал Катю и быстро ушёл. К тому времени на улице уже светило солнце. Ненавижу ясную погоду, рад ей крайне редко, ибо солнце печёт и режет глаза, мне куда приятней пасмурное время, нет ни слепящего солнца, ни жуткой духоты.
Рана на ноге ныла, но боль была терпима. Я решил пройтись мимо той самой парковки (преступника всегда тянет к месту преступления) и, когда я оказался на месте, меня встречала толпа людей. На самом деле не меня, они просто протестовали, но протест был скуден. А всё потому, что они все пялились на разбитые машины. Вот мой протест. Вот мой бунт. Вот мой удар по врагу, а не листовки и плакаты. Больше всего их, вероятно, удивила надпись на капоте машины: «Народный мститель». Я знал, что писать.

Проснулся я около четырёх часов вечера следующего дня. Когда попал домой, машинально свалился в кровать, но суть в другом. Я решил посмотреть новости и… чтобы вы думали? Фотография меня в маске по новостным каналам. Рецидивист, экстремист, фашист и прочее дерьмо сыпалось на меня. Но заходя в социальные сети, я уже видел несколько десятков групп посвященных «Народному мстителю». Вот оно, общественное призвание. Множество людей с фотографиями, на которых на них надета маска кролика. Я устроил настоящий флешмоб. Но больше всего меня удивило другое. На то месте, где вчера были протестующие, стояла целая армия людей. Огромная толпа. Все они были против. На них были банданы, маски. Они кидали камни в застройщиков и всячески прогоняли их. Они – мои последователи. Народный мститель – это не я один. Все те, кто сейчас находится там и сражается за парк – все они народный мститель!

У меня было слишком много пропущенных от Риты. И я не знал, что с этим делать. Перезвонить ей я попросту боялся, а находиться без неё мне было вдвойне больней. Это странно, но кажется, что я начал испытывать к ней дружеские чувства. Ни о какой любви и речи идти не может. Любовь это глупость. Дурацкая игра в героев пьес, не более. Все ваши чувства – это слепое потакание гормонам, из которых вы строите что-то прекрасное. По сути, пустая трата времени и сил. Эффект плацебо, без которого одни жить не могут, а другие кончают с жизнью. Хватит, детские игры закончились. Во взрослой жизни нет любви, нет чувств, нет счастья. Иллюзия: вот всё, что есть, жажда быть нужным хоть кому-то до того, как ты свалишься в могилу, до того как твой труп обглодают черви, до того как вышвырнут на улицу твой прах, до того как она тебе перезвонит. И всё это было бы правдой, если бы не было так больно.

И вот очередной звонок. Она нужна мне, я хочу рассказать ей всё, что со мной происходит, но не могу. Слишком большой риск для меня. Я ставлю режим «беззвучно» и бросаю телефон в дальний угол.
Сам не заметил, как начал превращаться в сопляка. Аж противно стало. Стоит сесть почитать и познакомить вас с моей библиотекой. Я люблю книги больше чем людей, в этом, вероятно, мой основной минус. Хотя казалось бы, книги пишут люди для людей. Но переработанная целлюлоза намного приятней сложных биологических организмов. И так, знакомьтесь, это Фридрих Ницще. Он подобен учителю, который очень любит по****еть, но по****еть по делу. У него всегда найдутся умные мысли, и он всегда наставит на путь верный, но слепо потакать ему не следует. Он немного ****утый, поэтому его мысли можно трактовать по-разному и вскоре он может стать для вас не просто правым, а радикально правым. Советую ознакомится с его классикой: «Антихрист» и «Так говорил Заратустра», для того, чтобы понять его ход мысли, этого хватит. Следом за ним идёт Джордж Оруэлл, он отец, обладает мудростью и знает толк в политике. Легко различает правду и ложь. Буду банален и посоветую «1984» и прям следом, как десерт, «Скотный Двор». Говоря об Оруэлле, нельзя не затронуть Олдоса Хаксли с его «Дивным Новым Миром». Олдос – это брат вашего отца, который вечно спорит с ним и его мнение во много отлично от мнения вашего папаши Оруэлла. Дальше берём Шопенгауэра. Это ворчливый дед, которого бесит всё и все, но при этом он крайне умён, что и делает общение с ним особенным. «Мир как воля и представление» рекомендуется. Ричард Докинз разнообразит вашу художественную родословную наукой. «Эгоистичный ген», «Бог как иллюзия» – всё это внесёт огромный вклад в ваш кругозор. А вот алкоголик Буковски ничего нового в вашу жизнь не привнесёт, но расскажет много интересных и чертовски смешных историй. Этот алкаш у дома всегда рад вам и всегда готов почитать свои стихи.  Если любите посмеяться, то «Хлеб с ветчиной» точно для вас. М-м-м, а это кто? Ваш лучший друг Чак Паланик, вот он, гений дерьма. Это тот человек, чьи взгляды на жизнь идентичны вашим, чьи истории чертовски интересны и необычны. Моральный нигилист и самый настоящий бунтарь, тут вам и «Бойцовский клуб», и «Удушье», и «Невидимки», и «Колыбельная», и «Уцелевший», и «Призраки», всё прекрасно по-своему. В однообразии и банальности Чака упрекнуть нельзя никоим образом. Ещё один ваш друг, очень грустный и депрессивный Жан Поль Сартр. С ним можно просто поговорить по душам, но понять его крайне тяжело. Он страдает от собственных мыслей, он болен философией и он не ищет причин для счастья. «Тошнота» слишком сильно походит на мою автобиографию, именно поэтому Жан очень понравился мне. Если брать классику, то одинокий бунтарь Лермонтов с нотками мизантропии будет рад разделить с вами горе и радость. Достоевский выльет на вас много дерьма и заставит из этого дерьма вылезти. Гоголь вместе с вами злостно посмеётся над социумом, а Толстой смешает это всё вместе и мастерски подаст вам прекрасную историю. Что уж говорить о Пушкине, чей потенциал не знает границ. Его можно полюбить с возрастом, ибо его пыл неистов, а его слог горяч. И это лишь мои любимчики. Я прочёл много дерьма и уж в чём в чём, а в книгах я шарю. 
 
Читал я около двух часов, после чего решил проветрится и съездить в бассейн. Я шёл по улице и практически каждый прохожий смотрел на моё лицо… отбивную из моего лица. Плюс на мне был черный просторный и тоненький свитер, а также кэжуал брюки в милитари стиле. Я знаю, вы нихуя не поняли, но не в этом суть. Перед прохожими я представал в виде какого-то хулигана с разбитым лицом, они воспринимали меня иначе, и это было забавно. Даже в бассейне на меня все пялились.

Домой мне по-прежнему не хотелось, и я решился на отчаянный шаг: встретится с Ритой. Место встречи я назначил вдали от города. В лесу. На моё удивление она согласилась.

Я сидел под деревом, на небольшом холме. Вдали виднелись тлеющие лучи солнца. Ещё зелёные травинки колыхались на ветру. Она пришла. Я был крайне удивлён тому, как она умела одеваться, сочетая в себе те вещи, которые я ненавижу и те, которые я люблю, одежда под стать характеру.  Сегодня на ней были облегающие джинсы, они были крайне коротки и были чуть дальше голени. Светлая футболка с чёрным узором и кроссовки, до чего же маленькая у неё нога. Размер 35-36, не больше.
– Как ты поживаешь? – спросил я голосом унылого лектора.
– Хорошо, ты как? – она улыбалась, и ответ скорей походил на порцию смеха, нежели на набор звуков. Потом она посмотрела на мою разбитую физиономию, и улыбка медленно исчезла с её лица. Секунду спустя она натянула весёлую гримасу обратно и… – Как здоровье?
– Тебе же все равно и спрашиваешь лишь для того, чтобы установить диалог? – холодно пробубнил я.
– Мне не все равно. Вообще-то я хотела поехать к тебе домой. Однако меня запрягли сидеть с малой после экзамена.
– Жаль, – вновь холод.
– Особенно тебе, – с сарказмом ответила она.
– На самом деле нет.
– День как-то не задался, – она пыталась вернуть разговор в прежнее русло. – Твой день как?
– Это у тебя день не задался? Ты провела его в компании любящих людей. Да ты зажралась. Вот мои сто лет одиночества на задались, – я выпалил это всё слишком быстро, после чего она замолчала, надолго.

Мы смотрели на закат, солнце почти скрылось за горизонтом.
– До сих пор не могу привыкнуть к диалогу в одни ворота, – и снова мой холод.
– Ты ведь не хочешь общаться со мной, так? – дрожащим голосом спросила она.
– Я не вижу в общении пользы, но лучше любой диалог закончить на высокой ноте. Прежде чем прекратить его тление окончательно, – я смотрел ей прямо в глаза, на них выступили слёзы.
– Тогда прощайте, Виктор, – она встала и пошла от меня прочь.
– Между нами нет обид? Скажи да, чтоб я успокоился, не хочу оказаться мудаком, меня совесть замучает.
– Нет её у тебя. Да, – холод.
Холод. Холод. Холод.

Я остался один. Внутри меня будто что-то грызло и медленно, с хирургической точностью оно выбирало область для укуса. Это было больно. Я посмотрел ей вслед, она стремительно уходила. Каково ей? А-а-а… переживёт. Я скрыл от вас одну деталь. У неё был парень и всё время, что мы с ней гуляли, она постоянно ныла об их тяжелых отношениях, где два разбитых сердца. У нас в отношениях с ней было всё проще, одно разбитое сердце и рефлексивная девушка. Я был её психологом, мне можно было поплакаться в плечо и сказать, что я ей как брат. Она всегда будет воспринимать меня маленьким умником. Нахуй дружбу! Нахуй любовь! Нахуй её!
Найдёт себе такого же как я и будет плакаться ему. Пф-ф, тоже мне труд. Флиртует со всеми, ищет себе парней на побегушках. Использует юношей в меркантильных целях. Мерзкая, остервенелая сука! И всё же я был её единственным лучшим другом...

Дорога домой погрузила меня в пучину раздумий. Мрачный и сырой город нагонял воспоминания о совершенно иной жизни, которая была 6 лет назад. Окраины Москвы, где я когда-то гостил, подарили мне много приятных впечатлений, но был один ужасный момент. Сейчас, увидев подобную ситуацию, я был бы спокоен, но тогда... В общем. Это было жаркое лето, мне было 12 лет и я гулял по парку. Пение птиц, смех детей и сонаты сверчков сопровождали мою прогулку. Даже сейчас ощущаю на себе тот тёплый порыв ветра. Когда я дошёл до детской площадки, я увидел страшную картину. Трое парней избивали какого-то юношу. Они жестоко били его, в основном по голове. Я закричал, звал на помощь, но всё тщетно. Никто не откликнулся и тогда я впал в ступор. Осознавая свою беспомощность, я понимал, что не мог ничего предпринять. Они били его и такого количества крови я в жизни не видел. Огромная кровавая лужа. Слёзы начали накатывать на глаза. Я не мог поверить, что люди могут быть такими жестокими, не мог. Я знал о драках и сам дрался, но до первой крови. А тут… Я начал рыдать, понимаю, в возрасте 12-ти лет плакать как девчонка не есть хорошо, но я ничего не мог с эти поделать. Я видел, как он глотал собственную кровь, густую и тёмную. Весь грязный он лежал в песке и захлёбывался ею, а три огромных мудака продолжали его пинать. Тогда это впервые и произошло. Моя «желчь» впервые дала о себе знать. Весь в слезах, я сгорал от злобы и, недолго думая, схватил булыжник и кинул его в толпу. Попал одному в плечо. Он развернулся и решил припугнуть меня. Тогда я схватил второй камень и зарядил ему прямиком в нос. У него тоненькой струйкой полилась кровь, его приятели обратили на это внимание и остановились. А я горел изнутри, но вдруг инстинкт самосохранения сработал и моё тощее тело начало убегать. Когда я вернулся, ни их, ни парня не было. Только кровь, повсюду. Тогда я понял, что я изменился. И вот теперь я совершаю более жуткие вещи. Вы, вероятно, считаете меня конченой тварью, ведь я ещё ни разу не сказал о том убийстве, которое я совершил. Я осознаю, что я поступил плохо, ужасно, жутко, но… человек человеку волк. Я убил торговца наркотиками, я убил рассадник смертью. Сожалею ли я о содеянном? Да. Но считаю ли я, что поступил неправильно? Нет. Общество больно. Больно погоней за едой, сексом, карьерой. Оно гниёт под весом вещей бесценных, но и бессмысленных. Человек это ошибка. Великая ошибка, которая не принесёт планете ничего, кроме боли. И единственное рациональное действие, которое мы можем совершить – это не постройка пресловутых утопий Жака Фреско, нет, самое наше полезное действие – это суицид. Мировой суицид. Все, и дети, и родители. Каждый стреляет себе в лоб, прыгает с крыши или глотает таблетки. Уничтожает банки и парламенты. Крушит то, что любит, то, от чего он зависим. Деструктурирует свою личность. Я ненавижу людей, нет, не каждую отдельно взятую личность. Но людской род в целом, человечество, этот ****ный Homo Sapiens.

Завтра на учёбу, точнее уже сегодня, а ещё не брился. Горячий душ и раскалённое кофе заставят взбодрится. Впрочем, мне сейчас не до них. В полусне я заваливаюсь в свою комнату и плашмя падаю на кровать. Сквозь сон я слышу, что кто-то ходит по квартире. Я не закрыл дверь? Кто это может быть? Мой сон прерывает дикий женский визг, доносящийся с кухни.


Рецензии