2. Парад в Москве. Переезд во Владивосток

      На заставке - копия фотографии, которая была помещена на Доску отличников. Там она была в увеличенном виде.   
                (Предыдущее см. http://www.proza.ru/2015/11/09/740).
               
                Ты сохранил в блуждающей судьбе
                Прекрасных лет первоначальны нравы:
                Лицейский шум, лицейские забавы
                (А.С. Пушкин).               
       
       Признаюсь, был период в моей курсантской жизни, когда меня как-то уж слишком занесло от учебных и спортивных успехов. В общем, я задрал нос, в отношениях с товарищами появилось некоторое, видимо, заметное со стороны превосходство. Вот тогда мои друзья собрали комсомольское собрание нашего класса и так меня там взгрели, так отчехвостили, что сразу вся спесь прошла. Причем раз и навсегда. За что я им по сей день благодарен. В дальнейшем всё стало на свои места, мы остались друзьями.
 
           В начале 1958 года стало известно, что нашему училищу высоким командованием оказана честь представлять  Военно-морской флот на первомайском параде в Москве.  Ликованию нашему не было пределов!  Однако туда, в число участников парада еще надо было попасть. Во-первых, обязательно высокая успеваемость, во-вторых, безупречное поведение, хорошее физическое развитие и рост обязательно выше 175 см.  Мне и нескольким моим товарищам из нашего класса повезло – подошли по всем критериям.  И уже в самом начале апреля наш, так называемый батальон,  состоящий из двух рот курсантов отобранных из всех курсов училища, отправился в Москву.

            Там, на Тушинском аэродроме нас поселили в весьма неплохо оборудованных казармах. Выдали новейшую форму и подбитые подковами новые ботинки, но надевать их предстояло позже. А пока начались ежедневные тренировки на аэродроме в составе рот и батальонов, по отработке парадного шага, строгого равнения в шеренгах, чистого выполнения приемов с карабинами.  Каждый день с утра до вечера с полуторачасовым перерывом на обед. (Кормили, кстати, отлично).
            Где-то недели через две у нас что-то начало получаться, и занятия на плацу стали проводить только до обеда. (После обеда повторяли прохождения те, кто прошел с утра неудовлетворительно).  У нас образовалось свободное время. И тут нас стали возить по разным театрам, музеям, выставкам. Тогда многие из нас впервые побывали в Большом театре. Слушали оперу «Борис Годунов», и, конечно же, смотрели балет «Лебединое озеро». Пушкинский музей, Третьяковская галерея… От московских институтов, особенно педагогических, где учились в основном девушки, нас охотно приглашали на вечера танцев. Там многие из нас знакомились и даже возникали пары с перспективой дальнейших отношений. Мне, правда, ни одна девушка в душу не запала. Так, встречались пару раз с одной, но по-дружески. В общем, впечатлений было масса.  Но все они меркнут перед самим событием - Парадом войск на Красной площади.
 
               Если честно, то после того, как нас доставили к месту сбора на подходах к Кремлю, и дальше мы пошли к месту построения войск уже на Красной площади, все последующие события происходили как в тумане.  С трудом вспоминаю, как мы здоровались с принимающим парад Министром обороны, как шли перед трибуной Мавзолея. Не разглядел толком даже кто там, кроме Хрущева, стоял.  Все выполнялось, как говорится,  на автомате. Прошли, впрочем,  хорошо, нас, моряков, как всегда, тепло приветствовали трибуны. Так же приветливо улыбались нам люди на тротуарах пока мы шли к своим автобусам. Незабываемые дни и часы!
 

                Так прошло три года в Риге. Наступил 1959 год – год  внеочередного ХХI Съезда   КПСС, принявшего «7-летний план развернутого строительства коммунизма в СССР». Я уже писал о том, что никто из здравомыслящих людей, разумеется в такое чудо всерьёз не верил. Особого движения в том направлении в стране не замечалось. Скорее чувствовалось, до какой степени дошло в верхушке руководства партией потеря реальности в области планов, программ и перспектив.  Кроме введения бесплатного хлеба в столовых (и то вскоре это безобразие было прекращено), никакого улучшения жизненного уровня советского народа, ни в сфере обеспечения  продовольствием, ни в производстве товаров народного потребления люди не ощущали.
                К тому же, началось резкое сокращение армии и флота. Понятно, что содержать дальше 5-миллионную армию для страны было тяжело, да и не было необходимости. Однако о военных тогда не подумали.  Офицеров, сверхсрочников просто увольняли из армии, без жилья, без средств к существованию, оставляли буквально на произвол судьбы. Так, например, сократив целый полк истребительной авиации, уволили и моего двоюродного брата, Виктора, летчика «от Бога», как говорят о таких, как он. Мечтал об  авиации  с детства, занимался в аэроклубе, осуществил свою мечту и… оказался никому не нужным. Поработав какое-то время слесарем на заводе в Харькове, снимая с семьей какой-то угол, он, к сожалению, так и не нашел в себе силы воли пережить крах личной жизни, проявить себя на гражданке, постепенно спился, и вскоре умер. И таких, как он, было много. Но никто о них, кроме близких людей не знал, и судьбами их не интересовался.

                Хрущев назвал военных тунеядцами, в форме стало стыдно показываться на улице. Дело дошло до того, что ветераны ВОВ, стеснялись носить боевые награды. Спустя несколько лет даже песня появилась: «Фронтовики, наденьте ордена!».

                Нас сокращение коснулось самым прямым образом: родное училище в Риге было ликвидировано… Наш четвертый курс для продолжения учебы  был переведен в Тихоокеанское Высшее Военно-морское училище им. Макарова во Владивостоке. Помню, каким потрясением для всех нас было всё происходящее. И в стране в целом и в наших судьбах. Причем сразу же: нам пришлось в начале ехать в старых, неприспособленных для того вагонах, (уже в Москве, после наших протестов, их заменили обычными пассажирскими).
                К счастью, во Владивостоке, в исконно русском морском городе отношение к морякам было по-прежнему уважительным. В училище им. С.О.Макарова нас встретили хорошо. Училище готовило офицеров для надводных кораблей, но теперь в нем был образован и курс подводников.  Мы постепенно воспряли духом, подружились с здешними курсантами, освоились в городе.  Но, надо признаться честно, прежнего усердия в учебе уже не было. Больше внимания уделялось теперь вылазкам в город, в том числе самовольным, в кино, на танцы, шлюпочные походы и прочие развлечения. Удивительно, но факт – в то время даже забора вокруг училища толком не было. Так что уйти вечером в город проблемы не составляло. Но, поскольку мы, «рижане», (так нас звали местные), стали чересчур уж злоупотреблять такой возможностью и доверием, к концу года забор уже стоял. (Впрочем, он не сильно повлиял на наши "походы").
 
                Ко времени окончания училища в 1960 году почти все мы оставались холостяками, за исключением нескольких ребят, в основном более старших, пришедших с флота. Среди остальных курсантов бытовало мнение, что после выпуска первые два-три года на флоте не до семейной жизни, их надо полностью отдать службе, становлению, так что с этим лучше повременить.  Так вот и подошли к выпуску полными надежд и желания поскорее оказаться на флоте. Сдали, наконец, и  госэкзамены, (у меня диплом «С отличием»), нам присвоили звания «мичман». Вместо бескозырки выдали фуражку с крабом, (остальная форма оставалась курсантской), и отправили на стажировку на корабли и подводные лодки Тихоокеанского флота.

                Продолжение:  http://www.proza.ru/2015/11/09/749