Побег

   Конец восьмидесятых, начало девяностых годов прошлого столетия были бурными на события. Власть в СССР возглавил новый партийный руководитель М.С. Горбачев. По сравнению с другими Генеральными Секретарями ЦК КПСС, он был относительно молод, необузданно горяч и напичкан разными бредовыми идеями. Энергия так и перла из него. Не человек, а не объезженный конь. Говорил он много, но не понятно. Именно это, наверное, и потянуло к нему жителей необъятной страны. Народ от непонятного тупеет и тогда вести его можно куда угодно.

   Началась массовая борьба с пьянством и алкоголизмом, появилась гласность и демократия с лицом и поведением анархизма. Республики стали свободными, резко провозгласили независимость и начали новую жизнь. Все зажили по-разному, но без блеска в глазах и веры в будущее.

Запутавшейся же до конца народ сбросил с престола взорвавшегося говоруна и пустился в поиски безоблачного похмельного счастья.

   Ельцин, спустившись с танка, начал пропивать Россию, Кравчук строить, на сэкономленные от заработной платы деньги, «хатинку» в Швейцарии. Короче, везде появились очень богатые и очень бедные люди.

   Мир перевернулся с головы на задницу. С трибун улыбались Иуды. На них, слезящимися от восторга глазами, смотрели верующие в чудо юродивые.

   Так было и так есть, к несчастью, до сих пор.

   И вот, в тот самый период, когда все вышло на улицу, и анархизм провозгласил себя демократией, еще советский плав транспорт возвращался из Средиземного моря на родину в Севастополь. На этом корабле, по причине непонятной болезни, находился штурман противолодочного крейсера, капитан третьего ранга Петя Агеев, направленный с боевой службы на консультацию и лечение в военно-морской госпиталь.

   Петя, был далеко не красавец. Его смуглое, слегка рябоватое лицо с длинным прыщавым носом всегда выражало недовольно. Он считал себя невостребованным жизнью и недооцененным начальниками.

   Продумал Петя все до мелочей.

   В самом начале боевой службы у него появляются резкие боли в желудке. Лечение, назначенное корабельным врачом, положительного эффекта не дало. Офицер, прикованный к койке и не выполняющий своих функциональных обязанностей на корабле, который находится вдали от родных берегов, вызывает естественный гнев у командования. Больше всех достается, естественно, медицинской службе. Врачей обвиняют в безграмотности, некомпетентности и безделии.

   Наконец, это все всем надоедает. Самое высокое начальство присылает Агееву замену, а его, посадив на гражданское судно, отправляют в Севастополь.

   А Петя готовится. Готовится серьезно.

   На этом корабле Агеев гость. Ну, кто подумает о взрослом человеке, тем более старшем офицере, плохо? Никто. Своих дел по горло.

   Большую часть пути Петр, ссылаясь на ухудшение здоровья, старался находиться на свежем воздухе, на юте. Так он всех приучал к своему местонахождению. И к этому быстро привыкли.   

   При проходе корабля через узкости, на верхней палубе экипажу находиться запрещено. Это незыблемое правило.

   Все время, когда корабль шел через пролив Дарданеллы, Агеев простоял, облокотившись на леера. В Мраморном море он отдыхал, лежа в койке. Подойдя к проливу Босфор, он снова вышел на верхнюю палубу. Куртка, одетая на голое тело, была расстегнута, брюки держались на одном крючке, на босых ногах – тапочки, к спине привязаны аккуратно замотанные в целлофан документы. Лицо горело и изображало неподдельные муки, по лицу струился крупный пот, тело неестественно сжато, глаза лихорадочно блестели.

   Пролив Босфор тяжел для судовождения. Здесь много поворотов. Требуется повышенная внимательность при маневренности корабля. Ход – самый малый.

   Петя знал, что из оружия на корабле есть два пистолета, у капитана и помощника, да и те стреляют раз в пятилетку, в тире. А так, лежат в сейфе. Пылятся и ржавеют. Это на военных кораблях при проходе проливов на верхней палубе выстраивается вахта с оружием.

   При выходе из пролива в Черное море, равнозначно, как и при заходе корабля в пролив, его всегда сопровождает быстроходный разведывательный американский катер, напичканный фото-, видео-, радио- и другой видящей и слышащей аппаратурой.

   Когда катер стал подходить к борту корабля, с мостика крикнули, -Товарищ капитан третьего ранга, зайдите в каюту. Находиться на верхней палубе запрещено. Выйдем в море, тогда, пожалуйста.

   - Мне плохо! Сейчас зайду, - зло прорычал он в ответ.

   И как только катер подошел к борту достаточно близко, Агеев сорвался с места, стремглав выбежал на ют и ласточкой прыгнул с борта в море.

   Пока это заметили, пока корабль застопорил ход, Петю закрыл собой разведчик, поднял на свой борт и, развернувшись, на максимальном ходу ушел к турецкому берегу.

   - Прошу политического убежища, -  дрожащим голосом пролепетал Агеев, ступив на палубу американского катера.

   А бедный плавтранспорт еще долго стоял на месте, не зная, что делать, докладывая по сто раз одно и то же в разные инстанции.

   Наверное, работники ЦРУ выжали из Пети все. Но, к великому их разочарованию, он не был хранителем больших секретов и вскоре интерес к нему был утрачен.

   И здесь Агеев не был оценен.

   Ему, все же, дали турецкое гражданство. Теперь он на катере переправляет пассажиров с одного берега Босфора на другой.

   Счастлив ли он?

   Может быть.

   Но вряд ли.

   Как на чужбине не хорошо, а дома лучше.

   И не всегда чужой гамбургер слаще родного черствого ржаного хлеба.

   Дома и дым слаще, и водка крепче.

   А Горбачев продолжал говорить, но его уже никто не понимал. Так он успешно развалил СССР, получив за это Нобелевскую премию, а продолжатель дел великих, Ельцин, стал пропивать Русь.