Глава 20. Ожидание приговора

Быть сильным очень сложно. А быть непобедимым, тем более, даже львам – царям зверей. В своем прайде их авторитет незыблем, все самки и молодь подчиняются вожаку беспрекословно. Но прайд – это не коллектив, а семья. Но все равно, несмотря на это, через некоторое время у главы львиной семьи появится конкурент, сильный соперник, пришедший со стороны. Сможет ли он стать главным львом в этом прайде, определит конечный результат их схватки между собой. Побежденный будет изгнан или убит, победившему – слава. Надолго ли?…

Первые кандидаты на должность генерального директора, которых пытался выдвинуть совет трудового коллектива (СТК) для участия в выборах, отказывались от участия в них. Почему? Скорее всего, они морально не были готовы к соперничеству с Кузнецовым. Может, уважали его, а может, просто боялись проиграть ему, понимая, что потом им будет психологически нелегко ужиться с ним.

Исходя из этого, в Совете трудового коллектива появились предложения, дать возможность участвовать в выборах представителям других предприятий, но после раздумий, от этой идеи отказались, и назначили более подходящие кандидатуры из начальников управлений магистральных газопроводов, которые являлись прямыми преемниками на должность генерального директора «Запсибтрансгаза». Это Рублев Николай Тавлович, начальник Светлоярского УМГа и Скобелев Максим Иванович - из Краснотурьинского УМГа.

Это были достаточно сильные руководители, прошедшие свою карьерную лестницу, как и Кузнецов, с рабочего. Их кандидатуры на должность генерального директора Бартулеву Владимиру Александровичу, председателю СТК, подсказал сам Кузнецов. Он болел за свое предприятие всем сердцем, и понимал, если в дальнейшем и произойдет фиаско в его карьере, то после этого не должны пострадать ни производство, ни – коллектив.

Так сказал им Кузнецов в день своего рождения, первого января за праздничным столом, за который были приглашены они вместе с близкими ему людьми по работе.
И вот пришло оно тринадцатое января. Сорванный листок с календаря, он вытащил из кармана и положил перед собой, на стопку листов с отпечатанным на них вступительным словом о деятельности предприятия. Потом, немножко подумав, переложил его на вторую стопку бумаг, в которой были отпечатаны предложения для принятия в коллективный договор.

Вздохнув, поднял глаза, и посмотрел в зал. Люди еще не успевшие занять свободные места, не торопились этого делать, громко разговаривали, смеялись, шутили. Да, им было хорошо, они чувствовали себя здесь вершителями будущего предприятия. На Совете руководителей, на которых собирались только руководители филиалов, отделов, служб, такой атмосферы не было. Больше чувствовалась армейская дисциплина, которой всегда придерживался Кузнецов.
Взглянув на сидевших рядом с ним председателя профкома Путовалова и председателя совета трудового коллектива Бартулева, отметил про себя, что они тоже, как и он, напряжены. Что-то обсуждают между собой, смотря на лист с программой конференции.

Кузнецов снова посмотрел в зал, выискивая своих «соперников». Рублев сидел в пятом ряду и не сводил с Кузнецова глаз. Григорий Николаевич кивнул ему головой. Тот, увидев это, приподнявшись со своего места, сделал тоже – несколько раз кивнул головой, приветствуя генерального директора.
Скобелев сидел где-то в девятом или десятом ряду, понурив голову, слушал сидевшего рядом с ним начальника производственного технического отдела Карла Фридриховича Отта. А им было о чем поговорить: недавно на Краснотурьинском участке магистральных газопроводов произошла новая авария, в трех километрах от предыдущего разрыва. Теперь к поиску этой проблемы подключены не только производственники, а и наука, завод-изготовитель трубы. Но пока выводов еще нет. Этот процесс может затянуться на годы. Пока рассматриваются около двадцати предположений из-за чего рвется молодая труба Харцызского завода, эксплуатирующуюся не больше семи-десяти лет из отпущенных ей тридцати пяти.

- Григорий Николаевич, - обратился к Кузнецову Бартулев, - можно начинать конференцию?

- Давай.

Зал угомонился после третьей серии ударов Бартулевым ложкой по графину.
- Товарищи, сегодня мы все с вами собрались на конференцию трудового коллектива по обсуждению коллективного договора. На паритетной комиссии были рассмотрены тысяча сто семнадцать предложений из филиалов предприятия.

- Не торопись, Владимир Александрович, - Кузнецов одернул руку Бартулеву. – Начинай с оглашения вопросов, которые будут рассматриваться на конференции, как положено.

Бартулев стушевался.

- Так, Григорий Николаевич…

Кузнецов громко стукнул по столу в поочередности указательным и средним пальцами, мол, как сказал, так и делай.

- Товарищи, - у Бартулева прорезался бас, - сегодня мы с вами проводим отчетно-выборную конференцию… Вернее конференцию по обсуждению вопросов, выдвинутых паритетной комиссией на принятие коллективного договора, и выбора генерального директора предприятия «Запсибтрансгаз».

В зале воцарилась тишина.

- Мы вчера на паритетной комиссии рассматривали последний вопрос, это о выборах генерального директора. Причина рассмотрения этого вопроса касалась заявлений Рублева Николая Тавловича, начальника Светлоярского УМГа и Скобелева Максима Ивановича из Краснотурьинского УМГа об их отказе участвовать в выборах.

- Припугнули их! – кто-то выкрикнул из зала.

- Кто это сказал? – спросил поднявшийся со своего места Рублев. – Семенцов, кажется?

Зал тут же загудел

- Да, я, - поднялся с дальнего ряда худощавый мужчина. – А чего? Испугались?

- Можно я выйду на сцену? – спросил Рублев, обернувшись к президиуму конференции.

И не дождавшись ответа, вышел к трибуне.

- Товарищи, - и дождавшись тишины в зале, Николай Тавлович продолжил. – В июне тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года январский Пленум ЦК КПСС, как вы знаете, утвердил Закон о государственном предприятии, которые должны были работать на основе хозрасчета, что подразумевало самоокупаемость и самофинансирование. То есть предприятие само должно заботиться о покрытии всех своих расходов и о получении прибыли. Если прибыль есть, предприятие оставляет себе твердо оговоренную ее часть. Если вместо прибыли предприятие получает убыток, оно может быть признано банкротом. Государство если и перечисляет предприятию деньги, то только в качестве платы за товар, произведенный в рамках государственного заказа. Так? – Николай Тавлович говорил спокойно, и понятно, смотря в глаза многих сидящих перед ним людей, как бы разговаривая с ними. - Государственный заказ не обязательно должен был охватывать всю продукцию завода, а лишь ту часть, которая требовалась государству. Так?
Многие в зале стали кивать головами, соглашаясь с ним.

- Таким образом, государство перестало быть на своих предприятиях одновременно собственником и управляющим. Оно стало только собственником и требовало от управляющего свою законную прибыль. При такой системе отношений резко возрастает роль директора предприятия. Он сам должен определять, какие товары выпускать, с кем сотрудничать, какую зарплату платить. Соответственно, и директора теперь, как три года подряд стали не назначаться, а выбираться Советами трудовых коллективов. Так?

- Да, да, да, - многогласие зала превратилось в одно четко расслышанное слово «да».

- Я могу привести сотни примеров, к чему это привело. Например, на специальном строительно-монтажном управлении номер тысяча сто семь, которое было у нас подрядчиком. Знаете?

- В нем директором управления выбрали завхоза, выдал всем зарплату и они стали банкротами, теперь побираются по свету, чем могут, - громко рассказал сидевший в третьем ряду председатель профкома Ягельного ЛПУ Сидоров.

- Правильно. И таких подрядчиков, где советы трудовых коллективов поставили своими руководителями бухгалтеров, завхозов, и других уважаемых людей, обещавших им горы льгот, денег, могу привести в пример еще несколько. А что получилось?

- Бастуют…

- Нищими стали…

- Обанкротились… - громко отвечали в зале.

- Можно продолжу свою мысль? – поднял руку Рублев, прося зал успокоиться. – Так вот, такая история происходит не только в предприятиях, а и в цехах, бригадах. Так? Вот и я против такого самоуправления. Предприятием должен руководить профессионал, то есть, квалифицированный персонал. Наше предприятие занимается транспортом газа, а не строительством. А я, строитель. Контролирую ход ввода в строй компрессорных станций и газопроводов, котельных и электростанций, жилья и школ. То есть того, что подготовлено в проекте. Я не знаю, как работает турбина, двигатель, котельная. Я не знаю, как управлять этим процессом, а значит, в скором завтра развалю это производство.

- Почему? – загудел зал.

- Да просто. Сломалась турбина, к примеру. Я скажу, отремонтируйте и завтра ее запустите. И мне будет плевать на то, что с ней конкретно нужно делать. Потому что я не знаю, что это такое и с чем ее едят. Понятно?

- Так причин в ее поломке может быть множество, - сказал кто-то в зале.

- Товарищи, вас поймет тот человек, который профессионально в этом деле разбирается, а вместе с тем и видит пути решения надежной работы турбин, какие условия для этого нужно создать, мастерские, с какими заводами заключать договоры, с институтами и так далее. Возьмем, к примеру, шахтеров…

Зал загудел.

Через минуту Рублев громко сказал:

- Товарищи, поэтому я и решил снять свою кандидатуру, а вместо меня предложить вам на рассмотрение кандидатуру Семенцова.

- Ха, ха, - засмеялись в зале, - так он водитель, тут же все вывезет на большую землю все оборудование компрессорных станций вместе с электростанциями и трубами, и продаст их в три дорога…

- Вот и думайте, что лучше, - вздохнул Рублев и, спустившись со сцены, направился к своему месту.
Дождавшись, когда зал успокоится, Бартулев продолжил:

- Кто за снятие кандидатуры Николая Тавловича Рублева с  выборов? Прошу проголосовать.

- Стоп, стоп, - Григорий Николаевич Кузнецов встал. – Я против. Товарищи, послушайте меня. Выборы, если необходимо их проводить, то не нужно откладывать. И нужно их провести сейчас, а потом уже обсуждать коллективный договор. Хотя, если я не буду избран вами на должность генерального директора, то когда будем рассматривать вопрос по коллективному договору, попрошу дать мне слово. Буду хоть тогда уже и не вашим, но еще фактически не снятым с должности. И сразу скажу, что покину вас, так что по-человечески прошу выслушать меня. Вот такая вот диалектика.

- Как будем голосовать? – повернулся к Кузнецову Бартулев.

- Закрытым голосованием, – сказал генеральный директор. – По-честному.

- Но мы к этому не готовы, Григорий Николаевич, - развел руки Бартулев.

- Плохо вы к выборам подготовились, Владимир Александрович, - с укоризной сказал Кузнецов.

- Так давайте тогда начнем проводить конференцию, а когда будут подготовлены листы для голосования, изберем счетную комиссию…, - предложил председатель профкома Александр Яковлевич Путовалов, - поправив на переносице очки.    

- 2 –

Предложенный коллективный договор состоял из десяти частей. На общих положениях, обязательствах сторон между администрацией и трудовым коллективом не останавливались. Леонид Николаевич Краснощеков, проводивший обсуждение разделов коллективного договора, говорил быстро, и, что не менее важно, простым, понятным для всех языком.

- Для работников, занятых в особых условиях труда (посменно, вахтовым методом и т.д.) графики работы утверждаются администрацией, с учетом мнения профсоюзной организации филиала, - Леонид Николаевич после этой фразы остановился и посмотрел на внимательно слушающий его каждое слово зал. И продолжил. - Нормальная продолжительность рабочего времени не может превышать сорока часов в неделю.

- Ну, чуть что, так сразу по закону, - кто-то перебил Краснощекова. – Работаем с утра и пока не сделаем, - в зале рассмеялись.
Леонид Николаевич тоже, не сдержал своей улыбки:

- Вы правы. Пересмотрим эти часы? – обратился он к залу.

- Та, что вы говорите? - махнул рукой секретарь партийной организации Вертилов, сидевший в первом ряду. – У нас все по Закону.
Зал засмеялся.

Дождавшись тишины, Леонид Николаевич продолжил:

- …При изменении существенных условий труда (режима работы, об установлении или отмене неполного рабочего времени, совмещении профессий и других) работник должен быть поставлен в известность не позднее, чем за два месяца… 

 Следующие разделы по нормированию и оплате труда, медицинскому обеспечению, как и охране труда, прошли автоматически без обсуждений.
Кузнецов, следивший за эмоциями зала, чувствовал, что этот спокойный штиль вот-вот закончится и разразится бурей. И не ошибся.

Первое волнение в зале началось во время обсуждения льгот людям, работающим и проживающим в районах  Крайнего Севера и приравненных к ним  местностях. Они имеют право на оплачиваемый один раз в два года проезд к месту использования отпуска в пределах территории Советского Союза и обратно железнодорожным транспортом.

- А почему паритетная комиссия не поддержала, чтобы полностью оплачивался отпуск каждый год? – спросил со второго ряда председатель профкома Пуровчанского ЛПУ Смирный.

- Петр Иванович, мы находимся в рамках закона, – поднялся из президиума Бартулев. – Эту тему каждому из нас вчера доступно объяснил товарищ Краснощеков с Маллером и Путоваловым. И вы устроили голосование, большинство голосов согласилось именно с такой постановкой данного предложения.

- Так он, Смирный, вчера не был на той встрече, - кто-то выкрикнул из зала.

- А чего? – обернулся к залу Смирный. – Ты мне еще у меня поговори… Законник нашелся, много вас тут собралось таких…

Угомонился зал не сразу, через несколько минут. И только после этого

Краснощеков продолжил свое выступление:

- Лицам, прибывшим в районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности из других регионов Советского Союза (по предварительной письменной договоренности) и заключившим трудовой договор, а также молодым специалистам, прибывшим на предприятие, независимо от постоянного места жительства, предоставляются следующие гарантии и компенсации, предусмотренные законодательством.

Первое, единовременное пособие в размере двух должностных окладов (тарифных ставок) и единовременное пособие на каждого члена семьи в размере половины должностного оклада (тарифной ставки);
 - оплата  стоимости проезда работника и членов его семьи и провоза багажа, но не свыше 5 тонн на семью по фактическим расходам, связанным с перевозкой груза (кроме уплаты страховки за заявленную грузоотправителем ценность перевозимого имущества)…

Возмещение затрат на содержание детей в детских дошкольных учреждениях, находящихся на балансе «Запсибтрансгаза», в размере ста процентов, если оба родителя работают на предприятии; в размере пятидесяти процентов, если один из  родителей работает на предприятии… - эти предложения зал принял без обсуждения.

Небольшие споры возникли при утверждении Положения о льготах, гарантиях и компенсациях пенсионерам предприятия. В конце концов, зал согласился с первым предложением, которое было зачитано Краснощековым. А вот когда стали рассматривать показатели и размеры премирования работников за выполнение объемов товаротранспортной работы по перекачке газа предприятием «Запсибтрансгаз», большая разница между руководителями и рабочими взбунтовала всех.

- А зачем нам ваш пионерлагерь тогда? - кто-то орал из галерки. – Вот те деньги и используйте для повышения нам премии. А то рабочие у вас, получается, ничего не делают, а только инженеры все делают, и разлитое масло в цехе убирают, и болты закручивают, и запорную арматуру прокачивают. Во, какие хитрецы!

- А что даст строительство профилактория, санатория нам? – кричал другой. - Уже есть один в Комсомольском и, что толку от него, мы зубы полечить можем и у себя в поселке…

- И вообще, хватит нас кормить завтрашними мечтами. Деньги давай, а то, что мы хуже шахтеров…?

Последняя фраза переполнила терпение Кузнецова. Он встал и громогласно попросил зал замолчать.

- Дорогие товарищи! Я понимаю, что вам хочется всю эту прибыль, заработанную нашим предприятием, то есть вами, поделить. Сам бы с удовольствием хапнул себе в карман десятку, другую тысяч рублей, чтобы купить машину, или построить дом на Кубани.

Зал затих, слушая генерального директора.

- И у нас с вами на это есть полное право. Но нужно подумать о своем будущем, - Кузнецов осмотрел людей, слушающих его. - Многие из вас еще молоды, не знают, что такое болезни. Но если не будем заранее создавать им неблагоприятные условия, этим болезням, укреплять свой организм, леча маленькое наступление болезни, то столкнемся с большой проблемой. Спросите об этом у наших ветеранов, у своих родителей.

А посмотрите, что наши медики говорят? Смертность высокая в стране становится! А причина всему - это условия жизни. Нужно все внимание нам сейчас направлять, чтобы переселить вас из неблагоустроенного жилья – вагончиков, в комфортное – благоустроенные капитальные дома. И мы это будем делать. Нужно закупать современное медицинское оборудование в больницы, чтобы вас спасали в районах ваших, в которых живете, а не везли в Москву, где и без того достаточно своих проблем.

 Поэтому считаю, что прибыль, заработанная нами, должна тратиться с умом. Да, да, нужно построить на берегу Черного моря санаторий, в котором летом вы будете отдыхать полноценно, с трехразовым питанием, в комфортных номерах с телевизором.

- Да, Григорий Николаевич, да что вы нас все своими выдуманными сказками кормите? - поднялся Семенцов.

- Сказками?! – взорвался Григорий Николаевич. -  А вспомните, как мы пытались спасти электрика из Ягельного ЛПУ. Привезли в Надым, а нужного оборудования и специалистов, чтобы сделать сложную операцию и спасти жизнь человеку, не оказалось. А чтобы в область отвезти его на самолете, погода не соответствовала этому. Потеряли человека.

Или вспомним тот случай, когда сильный грипп пришел к нам… А мы оказались бессильными. Да каких только у нас нет случаев. Вот и получается, для того, чтобы спасти жизнь человеку, нужно иметь в больнице аппарат для восстановления работы организма, чтобы провести сложное лечение, а мы бессильны. Вот и молимся на погоду, на светил московских. Так давайте здесь у себя построим профилакторий с современным медицинским оборудованием и будем не только приглашать сюда этих светил, а и обучим своих, чтобы восстанавливать кому-то почечную недостаточность, кому-то – укрепить сердечнососудистую систему, кому-то - двигательную. Вот такая вот диалектика, товарищи, получается.

- А, Григорий Николаевич, вам-то хорошо говорить нам сказки. Но мы не дети уже, - закричал кто-то в галерке. – И поэтому нам нужен генеральный директор не такой жадный как вы, а такой как Рублев…

- А чего сразу Рублев. Скобелев еще лучше, - загалдела третья часть зала.

- Нет, Рублев, он знает, что такое для рабочего человека рубль. Он с нами знаешь, сколько прошел на ремонтах труб…

Дверь в конференц-зал приоткрылась, и в зал вошел заместитель председателя профкома Баташев Сергей Игоревич со стопкой бумаг.

Увидев его, зал тут же затих.

- Григорий Николаевич, листы для голосования приготовлены. Можно? – и, получив разрешение, Баташев прошел к сцене…

- 3 –

 После голосования люди долго курили. Отпущенные на голосование тридцать минут превратились для Кузнецова в часы. Сделав несколько глотков еще утром оставленного в своем кабинете чая, он вышел в приемную. Собравшимся в ней заместителям, он махнул рукой, чтобы не приставали к нему с вопросами, и направился с ними по коридору в конференц-зал.

Вопросов, которые необходимо было обсудить перед подписанием коллективного договора еще оставалось множество. Теперь он, обсуждая их, уже не чувствовал той скованности, боязни, которая была ранее у него, перед проведением голосования. А, наоборот, в него вселилась какая-то уверенность, и он уже не распалялся на долгие объяснения, а рассматривал их как гость, которому давали слово для высказывания своего мнения. И в зал он теперь смотрел, как и на всех собравшихся в нем людей, что-то доказывающих ему, своим коллегам с трибуны или со своих мест, как на документальный фильм, со стороны. Что-то говорил в ответ, но эти мысли, одевались в слова, которые он говорил, повторяя, много раз про себя, как выученную перед экзаменом теорему или аксиому.

За что-то зал голосовал, он - тоже. Особенно приятно, что Маллер, часто дававший ему, Кузнецову, зуботычины в спорах, вдруг принял его многие позиции, которые еще вчера, позавчера с ним и с Краснощековым резко критиковал на заседании паритетной комиссии.

Также и Бартулев, человек вдумчивый, не обладавший красноречием, сейчас говорил очень хорошо, посматривая в исписанные свои большим почерком листы. Но, насколько знал Кузнецов, человек страдал зрением, и если смотрел без прищуривания в исписанную бумагу, то значит, этим просто успокаивал себя, что в ней написано именно то, о чем он так гладко сейчас говорил.

В конечном итоге конференция приняла все предложения паритетной комиссии. Значит, они неплохо проработали.

…В зал вошли члены счетной комиссии.

Кузнецов, погруженный в размышления, так и не поднял глаз от стола, смотря на стопку бумаг, слушал вердикт.

- В итоге, - голос у Баташева Сергея Игоревича был сухой с кашлинкой заядлого курильщика, - Григорий Николаевич, двести три голоса…
В зале воцарилась тишина.

- Ну, что молчишь! – кто-то вскрикнул из людей, пытаясь поторопить замолчавшего на несколько секунд заместителя председателя профкома.

- …А что, не поняли? – тут же возмутился Маллер.

- Ну, не тяни, Баташев! – взорвался от нетерпения весь зал.

- В итоге двести три голоса из двести двенадцати членов конференции, имеющих право голосовать, поддержали вашу кандидатуру.

И только сейчас, в эту самую секунду, Кузнецов почувствовал, что у него сильно пересохло в горле. И, взяв графин, неожиданно для самого себя, сделал из его горлышка несколько больших глотков воды.

Зал встал, аплодируя переизбранному генеральному директору.

P.S. Через три года работники «Запсибтрансгаза» стали получать путевки в свой санаторий «Надежда», построенный на берегу Черного моря, в поселке Кабардинка. Через год после этого, была разрезана красная лента, открывшая двери в санаторий-профилакторий с установленным в нем современнейшим оборудованием, который в течение смены принимает тысяча двести человек.

В 1995 году последний вагончик был убран из жилого городка в поселке Комсомольском, для подготовки свайного поля для стоквартирного жилого дома. Это был последний вагончик, в «Запсибтрансгазе».