Я-русский офицер. Ч. I. Гл. 17

            
                Гл.17. Торговые дела.

                «Человеку мало надо: чтоб искал
                и находил…»

  После встречи с генералом, Василий решил серьёзно заняться фирмой Дорнье, где по его сведениям, начались разработки новых самолётов для военной авиации. Все эти годы, он внимательно следил за деятельностью немецкого авиаконструктора Клаудиса или Клода Дорнье, постоянно совершенствующего выпускаемую им авиационную технику.
  Он знал, что начиная с 1922 года и по настоящее время в Марина-ди-Пиза на фирме «CMASA», Дорнье строит летающие лодки Gs.II, названные им «Wal»   («Кит»). И одновременно в Манцелле, где раньше работал Дорнье, по его чертежам работают над созданием военных самолётов – цельнометаллических свободнонесущих истребителей - монопланов с поплавковым и колёсным шасси.
   Но особенно специалистов ВМФ СССР, а значит и его, интересовали самолёты DO.D – двухпоплавковые бомбардировщики-торпедоносцы, которые разрабатывались Дорнье ещё с 1920 года. Именно чертежи этого бомбардировщика Василий и мечтал добыть, зная, что этим самолётом заинтересовались многие страны расположенные вокруг Чёрного моря.
  Находясь в Марина-ди-Пиза, он решил встретиться с итальянцем Бэла Кассони,  советским агентом, завербованным военной разведкой, в то время, когда  он принимал участие в гражданской войне в России, на стороне большевиков.
  Кассони, уроженец Милана, некоторое время до войны жил в Австрии, и оттуда был призван в армию, где вскоре попал в русский плен. Находясь в плену, он там случайно познакомился с двумя  немецкими коммунистами, которые уговорили его вступить в интернациональный отряд, готовый сражаться против белых, на стороне красной армии.
   Именно тогда, в Нижнем Новгороде, Василий с ним и познакомился. Они сразу нашли общий язык, потому что Василий много рассказывал Бэла про то, что ему понравилось в его родной Италии, причём на его родном языке и это ему очень импонировало.
  Потом, уже в 1923 году, Кассони вернулся в Италию, устроился на работу, и ждал, когда его найдут сотрудники советской разведки, на которую он сам согласился работать.
  Теперь это время пришло, и Василий отправился по адресу, где жил его агент.
 Они давно не встречались, адрес Бэла, Василий узнал у его родителей, когда по делам ездил в Милан, и честно говоря, не представлял, как тот его встретит.
  Однако его опасения оказались напрасными. Бэла очень ему обрадовался, и после обмена приветствиями сразу усадил за стол, чтобы угостить его настоящим итальянским вином двадцатилетней выдержки.
  Вино расположило к открытому разговору, и Бэла посетовал на то, что он так долго его не тревожил.
- Бэла, скажу честно, у меня просто не было возможности сюда приехать, сам понимаешь, откуда я. Ваша OBRA – личная служба безопасности Муссолини, и военная спецслужба СИМ, и полиция, все особо внимательно следят за советскими специалистами. Я сейчас служу в Торговом представительстве СССР в Италии, расположенном в Генуе и занимаюсь закупкой промышленного и военного оборудования для моей страны и нахожусь здесь легально.
  - С приходом Муссолини, всё в нашей стране стало меняться. Есть, конечно, и хорошее: у людей появилась работа, деньги, стало больше товаров, богачей заставили делиться с народом, повысился уровень социальных гарантий, начали укрощать мафию. Это с одной стороны, а с другой запрещены все политические свободы, все партии, кроме фашистской.
  Многие рабочие лидеры  социалисты и коммунисты арестованы и брошены в тюрьмы, а эта служба, которую ты назвал, вообще никого и ничего не боится. Многие рабочие, мастера и инженеры очень недовольны, но протестовать никто не хочет.
  Это почти так же, как было в Петрограде, когда было совершено покушение на Владимира Ильича Ленина.
  Но, я мирится с этим, не хочу, потому что я в душе давно большевик и потому готов бороться, ты только скажи, что нужно делать. И люди, надёжные у меня есть, правда всего два человека, но я им верю, как самому себе, потому что мы знакомы с детства и выросли в одном Миланском квартале.
  - Два человека, говоришь? – улыбнулся Василий, отпивая вино из стеклянного бокала. – Это очень хорошо, но пока, расскажи мне о том, чем сейчас занимается ваша фирма CMASA , что производит, и куда продаёт?
  Со слов Бэла Кассони, Василий узнал, что Дорнье, собирается закрывать свою дочернюю фирму здесь в Марина-ди-Пиза и перебираться из Италии в Швейцарию, где власти относятся значительно лояльнее к его деятельности на пользу Германии.
  Он уже даже беседовал с несколькими мастерами, инженерами и рабочими, и с ним лично, предлагая им перебраться вместе с ним в Швейцарию.
  - И что ты ему ответил Бэла? Конечно, отказался?
 - Раньше, я бы конечно сразу отказался, а теперь обещал подумать. С работой туго, многие предприятия стоят, потому что денег нет. Безработных полно.
   И ещё я хотел со своей невестой посоветоваться. Помнишь, тогда в девятнадцатом году, там, в Нижнем Новгороде, я тебе рассказывал, про маленькую девочку, которая жила рядом со мной в Милане, в одном дворе – Антонеллу. Тогда ей было всего тринадцать лет, и она мне очень нравилась. Я долго ждал, когда она подрастёт и дождался. Сейчас ей девятнадцать, она превратилась в красавицу и согласилась стать моей женой. Сейчас она поехала к  своим родителям на переговоры, дня через два вернётся. Тогда и решим вместе с ней.
  Василий внимательно посмотрел на собеседника, потом сказал:
  - Бэла, нужно, чтобы ты поехал в Швейцарию, вместе с компанией. Ты даже не представляешь, как это важно для моей страны. Ведь если ты будешь работать на фирме у гениального Дорнье, то наше правительство через тебя и меня, будет знать о всех новинках, которые он создаёт, или уже создал.
  Понимаешь, немцы, кое-какие технологические секреты нам продают, и технику тоже, но в основном старого производства. А если Дорнье будет выпускать свои Gs.II. в Швейцарии, то мы, можем там с ним договориться о продаже этой техники Советскому союзу.
  Скажи, а ты случайно не знаешь барона Эриха фон Герхарта?
 - Знаю. Он раньше был совладельцем нашей компании. Но сейчас профессор Дорнье сам её возглавляет, и решает, где её лучше разместить.
  - Ну, тем более. Тебя, оказывается, сам хозяин приглашает на работу, а ты колеблешься. Ты сам мне сказал, что у тебя здесь в этом маленьком городке нет даже нормального жилья, а если женишься? Эту квартиру, как я понял, ты снимаешь временно, и платишь, за одну комнатку, как за две, так? И хозяйка твоя сумасшедшая сеньора, как же ты сюда свою красавицу Антонеллу приведёшь?
  - Она уже видела, как я живу, когда приезжала сюда погостить, и сказала, что со мной, она готова жить даже на необитаемом острове, - довольно рассмеялся Бэла. – И ещё, я уже привык к этому городку, море, прибой, свежая рыба, и всё это моя Италия, моя страна, а там я буду заграницей.
  - Но это же не навсегда, мой друг, - улыбнулся в ответ Василий, в душе полностью соглашаясь со своим собеседником. – Но насколько я знаю, живут в Швейцарии лучше и богаче, чем в Италии, потому что эта страна никогда не воевала, и не теряла своих людей и свои природные богатства.
  И если Дорнье решил туда ехать, значит, он всё уже продумал, со всеми пе-реговорил и уверен, что его самолёты, будут востребованы, и в первую очередь, я думаю, востребованы Германией, которой запрещено у себя в стране производить самолёты. Деньги у немецких промышленников есть, и они ему их дадут.
   Поэтому, я тебя очень прошу Бэла, помочь моей стране в том, чтобы мы были в курсе того, что производят и покупают для своих военно-воздушных сил немцы, потому что они, всё равно, главные враги СССР.
  Я думаю, моя страна тебе этого не забудет, у тебя будет открыт счёт в Швейцарском банке, в том какой ты укажешь моему человеку, который скажет тебе пароль, и туда поступать будут некоторые суммы за твою работу в швейцарских франках.
  Сразу скажу, суммы небольшие, ты знаешь, что моя страна сейчас только отходит после гражданской войны, но на проживание хватит.
  Вы там сможете найти с Антонеллой достойное жильё и будете счастливо жить…
   Бэла внимательно выслушал его, по-думал некоторое время, а потом сказал:
 - Хорошо Василий, я согласен. Ты прав, время сейчас непростое. Еду в Швейцарию вместе с Антонеллой. Когда приеду туда, сообщу тебе открыткой, на твой адрес в Нерви. А теперь, давай спрашивай, что тебя интересует по Gs.II «Wal»?
  Они проговорили ещё два часа до глубокой ночи, и заснули оба прямо за столом. А утром, Василий сразу отправился на вокзал в Пизу.
  В городке Пиза, расположенном в десяти километрах от Марина-ди-Пиза,  перед самым отъездом в Геную, он купил для Марии несколько открыток с видами падающей Пизанской башни и на одной из них прочитал:
«Пизанская башня относится к числу самых знаменитых и популярных достопримеча-
 тельностей Италии. Больше того, это один из наиболее узнаваемых символов страны, её визитная карточка. Пизанская башня находится в городе Пиза, в регионе Тоскана, который раскинулся всего в 10 км от теплого и ласкового Лигурийского моря.
  Башня является колокольной, она составная часть архитектурного ансамбля местного кафедрального собора в честь Успения Пресвятой Девы Марии или Санта-Мария-Ассунта (Duomo Santa Maria Assunta). Её высота составляет 56,7 м., а её строительство начато ещё  в 1173году».
  Такие же открытки он привозил ей из Сорренто, из Рима, из Неаполя, в общем, почти из всех городов, где бывал.
  На большее, у него просто не было денег.
  Когда Василий приехал «домой» в Нерви, то сразу по виду Маши понял, что что-то случилось. Он крепко обнял жену, поцеловал и тихо спросил:
  - Что случилось, милая моя? Письмо из дома получила?
  Та, в ответ, грустно кивнула головой, и тут же протянула ему конверт, достав его из кармана платья, сшитого по последней итальянской моде.
 Василий открыл его, и вынул из конверта два листа бумаги, и фотографию, на которой были изображены его родители, с Алёшей на руках.
  - Смотри, как наш Алёша вырос Вася. Мама пишет, что он уже чётко слова «мама», «папа», «деда»,  «баба», «кушать»,  «гулять», и много ещё других слов произносит. Я уже так по нему соскучилась, просто сил нет, - и из её глаз неожиданно брызнули слёзы.
  Это было что-то новое, раньше, он никогда не видел её слёз, и у него от этого вида, сразу защемило сердце.
  - Машенька милая, ну перестань, ты что? Не рви мне сердце! Я ведь тоже по нему скучаю. Не плачь, я что-нибудь придумаю, и постараюсь, сделать так, чтобы ты вернулась домой к Алёше…
  - А ты? Ты что здесь останешься? – тут же вытерев слёзы кулачком, с тревогой в голосе произнесла она.
 - Пока останусь здесь, а дальше видно будет. Ты ведь знаешь, где я служу. Но, я буду делать всё, чтобы мы были все вместе.
 - Обещаешь?
 - Обещаю, дурочка ты моя, - нежно поцеловав её, проговорил Василий, улыбаясь и обнимая жену, хотя совсем не был уверен, что именно так всё и будет.
 Однако судьба пошла ему навстречу, и через неделю, Маша уже ехала в Россию к сыну, в сопровождении Никиты Ремизова, который получил телеграмму о том, что у него в Тамбове тяжело заболела мать.
   За день до отъезда, Василий с Машей, ходили по магазинам Генуи, покупая подарки для сына, родителей и сестёр. Он тогда залез в долги, но всё равно, купил подарки всем, считая, что из-за границы, приезжать без подарков нельзя.
  20 сентября 1925 года, Маша была уже в Нижнем Новгороде, и обнимала своего сыночка.
   Приехать за ними Василий сможет только в марте следующего 1926 года, когда его вызовут в Москву, на доклад к новому наркому по военным и морским делам СССР – Клименту Ефремовичу Ворошилову, ставшему наркомом в конце 1925 года, после внезапной смерти наркома Михаила Васильевича Фрунзе.
   За это время, Василий, вместе со своими агентами интенсивно трудился, и знал почти обо всём, что производилось на военных заводах и морских верфях в Италии, и представлял военному атташе Янсону всю необходимую ему информацию, одновременно  продолжая создавать свою агентурную сеть.
   В Неаполе, он снова встретился с Кузьмой и его женой Ольгой, которые уже получили итальянские паспорта, переехали сюда из Сорренто, и Кузьма, сразу устроился механиком - испытателем силовых установок для катеров, производимых на одном из заводов Неаполя.
   Вскоре, Кузьма стал выполнять мелкие поручения Василия, и он присвоил ему псевдоним «Орион».