Я-русский офицер. Ч. I. Гл. 18

               
                Гл.18. Москва. Замнаркома.

                «Приготовляйтесь к войне долго,
                чтобы победить скоро…»
                Кир, царь Персидский
 
15 марта 1926 года, инженера Торгпредства СССР в Италии, сочно вызвали в Москву по служебному делу, и через неделю, он уже стоял в штаб-квартире военной разведки перед ясными очами Яна Карловича Берзина.
  Тот  поздоровался с ним, тепло обнял его и, усадив за стол напротив, долго расспрашивал о работе Василия в Италии. Потом сказал:
 - Ладно, Кулешов, потом Вы всё это мне подробно рапортом доложите, а сейчас главное другое. Вашими донесениями заинтересовался новый заместитель наркома Михаил Николаевич Тухачевский, и желает лично с Вами  побеседовать, вот основные вопросы, которые его интересуют в Италии, - и Ян Карлович протянул ему листок, на котором были напечатаны вопросы.
  Климентий взял листок в руки и стал читать:
1. Новые средства навигации для военных кораблей.
2. Военное кораблестроение Италии, основные верфи.
3. Новые подводные лодки Италии и их тактико-технические характеристики.
4. Торпедное обеспечение кораблей и подводных лодок.
5. Малые торпедные катера и возможности их закупки.
6. Средства морской и наземной радиосвязи, шифровальная аппаратура.
7. Лёгкие крейсера Италии, и возможности их постройки для СССР.
8. Самолёты для военно-морского флота (летающие лодки).
9. Новые разработки в авиации.
10. Корабельные артиллерийские установки.
  Снова перечитав перечень вопросов, Климентий внимательно посмотрел на руководителя военной разведки, и спросил:
- А что, Янсон, ничего из этой информации Вам не передал? Он, как и Фишман, большой специалист по морским делам, и больше в катерах и эсминцах соображает? Я ему, всю информацию, которую он просил, постоянно поставляю. По мере информированности, конечно.
   - Всё Янсон передал, но Тухачевский откуда-то про Вас  Климентий Алексеевич знает. Откуда не знаю, и спрашивать его не буду. Он изъявил желание встретиться с Вами лично, и я его приказ выполнил. Завтра в 10.00, он ждёт Вас в здании, где располагается наркомат по военным и морским делам. Так, что не теряйте времени, идите в секретную комнату, берите ручку, бумагу и готовьтесь к докладу. Тухачевский  человек строгий, въедливый, если чего-то не знаете, лучше не говорите, а то он это потом обязательно проверит.
Климу понадобилось два часа, чтобы как можно конкретнее письменно ответить на поставленные вопросы, ничего точного он не мог написать только по средствам корабельной радиосвязи, решив, как только вернётся в Геную, немедленно заняться этим вопросом.
   Потом его докладную записку засекретили, поставив на каждой странице штамп с грифом «секретно», учли в специальной книге, и оставили на хранение в секретной комнате, он должен будет получить их завтра в восемь утра, перед поездкой в наркомат по военным и морским делам. И выдали  временную металлическую печать для опечатывания документов.
   На другой день, переночевав в гостинице, Климентий получил свой доклад, в специальном портфеле, расписался за него, потом сложил в  новенький портфель, опечатал его и пошёл к выходу из здания, чтобы ехать в наркомат к Тухачевскому, хотя до него можно было дойти и пешком.
  Пропуск на него уже был заказан, и ровно за десять минут до назначенного времени, он был в приёмной замнаркома, где кроме человека в военной форме за столом, никого больше не было.
  - Здравия желаю, я Климентий Горшков. Вызван к 10.00. на доклад к товарищу заместителю наркома, - сразу представился он при входе в приёмную.
  - Здравствуйте товарищ Горшков. Я в курсе, сейчас доложу о Вас, - вежливо ответил ему человек за столом. Он  тут же встал из-за стола, и постучал в дверь кабинета.
    Вошёл, и буквально через несколько секунд вышел, улыбнулся и сказал:
  - Проходите, товарищ Тухачевский ждёт Вас.
   С бьющимся от волнения сердцем, Климентий переступил кабинет заместителя наркома Михаила Николаевича Тухачевского, о котором ходило много разных слухов.
  - Товарищ заместитель наркома, сотрудник военной разведки Климентий Горшков, по Вашему приказу, прибыл для доклада, - отрапортовал он чётко, как учили в  военном училище, высокому, атлетического сложения мужчине в ладно сидящей на нём военной форме без погон, с мужественным лицом, умными глазами и запоминающейся внешностью.
  - Здравствуйте товарищ Горшков, - вышел ему навстречу молодой  заместитель наркома. Внимательно посмотрел на него, пожал руку и пригласил садиться к столу. Сам сел напротив, и улыбнувшись, сказал:
  - Ну, докладывайте.
 Климентий быстро достал из портфеля свои бумаги, и начал доклад.
 «Что касается средств навигации, то они на  итальянских судах и кораблях, в основном старые, ещё довоенного производства. Новые  на свои крейсера они покупают в США и в Англии. Так что купить у них мы ничего нового не можем.
  Военное кораблестроение в Италии, как морской страны, очень развито. Оно в большей степени сосредоточено в Северной Италии, на верфях «Рива-Тригозо» в Генуе и «Муджано» в городе Специя. Подводные лодки строятся на верфях «О.Т.О», расшифровывается как Одеро-Терни-Орианди-Маггиана, в Специи, «К.Р.Д.А» – в Монфальконе, и «Този» - в Таранто.
  Судоремонтный завод на юге Италии в Кастелламмаре-ди-Стабия, в провинции Неаполь, основанный ещё в 1783 году, раньше тоже строил большие корабли, а теперь только в основном торпедные катера.
  Там же в Неаполе, находится один из филиалов исследовательского центра судостроения, где занимаются разработкой новых крейсеров и эсминцев.
   На судовой верфи «СВАН» в городе Специя строятся новые малые торпедные катера - типа МАЗ 430. Они имеют водоизмещение 13,7 тонн, два бензиновых мотора суммарной мощностью 1500 лошадиных сил и скорость около 40 узлов. Длина 16 метров, ширина 3,25 метра, среднее углубление 1 метр. Вооружение: два торпедных аппарата, два пулемёта, пять глубинных бомб.
   Однако, как мы не старались, купить или заказать, хотя бы один такой новый торпедный катер, итальянцы отказываются, и тут же предлагают нам  купить у них малые торпедные катера МАЗ -204, имеющие водоизмещение 11,8 тонн, с суммарной мощностью двух моторов всего 480 лошадиных сил, и скоростью хода 20-24 узла. Габариты у него почти такие же, как и у нового, но он уже, всего 2 метра 65 см. Но на вооружении у него всего два торпедных аппарата, и один 76-мм пулемёт, и год постройки этих катеров 1918.
  Сейчас в фирме «Бальетто» в Специи, полным ходом идёт разработка новейших торпедных катеров, с водоизмещением 20-28 тонн и скоростью 40-42 узла. Но пока это только проект.
  - Понятно. Нам старьё конечно не нужно, будем стараться покупать у них новые, современные. А старья, у нас самих хватает. Продолжайте.
  «Нам удалось достать чертежи, и тактико-технические данные одной из последних итальянских подводных лодок, типа «Аккиаио». Строилась она на верфях «О.Т.О»,  тоже в Специи.
   Имеет вооружение 6 торпедных аппаратов с торпедами 533 мм;
    Одно 100 мм орудие, типа Л/47.
    Два спаренных 13,2 мм, автоматических зенитных пулемёта.
  Скорость в надводном положении -14-15 узлов, в подводном 7-7,5 узлов.
  Дальность плавания – 5000 миль в надводном положении, и 80 миль в подводном положении, при скорости 3-4 узла в  час.
  Экипаж – 43-44 человека, из них 5 офицеров.
  Размеры: длина 60,2 метра, ширина - 6 метров, высота -6,4 метра.
  Силовая установка, дизель-электрическая, спаренная мощность 2х700 или 2х400 лошадиных сил. Чертежи на лодку, я передал в Москву, через военного атташе Янсона.
 Теперь, что касается крейсеров. Недавно, летом 1925 года, в состав королевского итальянского флота, вошли две серии лёгких крейсеров, которые при проведении испытаний, за исключением высокой скорости, ничего не показали, да и скорость их при реальной эксплуатации, оказалась ниже. Поэтому, мы с Кириллом Янсоном, считаем, что постройка таких крейсеров для нашей страны нецелесообразна, о чём  Янсон и доложил в Москву.
  Другое дело, что сейчас на фирме «Ансальдо» в Генуе, итальянцы всерьёз занимаются разработкой и проектированием крейсера нового типа, с более увеличенными размерами и улучшенной защитой, и наши люди внимательно следят за тем, как продвигается дело.
  Большой интерес для нашего военно-морского флота представляет эскадренные миноносцы, типа «Куртатоне», недавно спущенные на воду. На этих миноносцах всё вооружение впервые располагается в диаметральной плоскости, 102-мм орудия стоят в спаренных установках и впервые на них применены трёхтрубные торпедные аппараты, вместо двухтрубных аппаратов.
  Они имеют водоизмещение около 1200 тонн, длину 84 метра, скорость в 32 узла, которую ему дают 4 паровых котла, мощностью 22000 лошадиных сил.
 Запас нефти на нём составляет 206 тонн, которых хватает на 1800 миль, при скорости 15 узлов. Экипаж 117 человек».
  Дальше, Климентий коротко доложил о том, что ему известно по поставленным вопросам, и в конце сказал:
- Пока это всё, товарищ замнаркома.
Тухачевский внимательно выслушал доклад, ничего не записывая, потому что знал, что все записи Горшкова ему передадут позже, через секретную часть, но потом вдруг спросил:
  - А что Вы можете сказать об итальянских танках и бронеавтомобилях?
 - К сожалению, ничего конкретного, товарищ замнаркома, - честно ответил Климентий, глядя ему прямо в глаза.      
  – Мне было дано конкретное задание заниматься торпедами для наших крейсеров, торпедоносцев и подводных лодок, а ещё летающими лодками фирмы «Дорнье», я ими ещё  20-го года занимаюсь. Но, если нужно узнать про танки, узнаю и доложу.
    Замнаркома в ответ улыбнулся, и спросил:
- Трудно сейчас работать в Италии, там же сейчас фашисты Муссолини правят?
 - Очень трудно товарищ заместитель  наркома. Но ведь нужно. Они итальянцы ребята хитро-мудрые: когда мы их просим продать для СССР что-нибудь стоящее, новое, современное из военного оборудования или техники, они никогда не отказываются и сразу соглашаются.
  А когда мы называем им конкретное изделие или технику, которую они выпускают и которая нам необходима, тут же начинают юлить, завышать цены, или вообще говорят что это секретная разработка и она не продаётся.
  - И как же Вы  решаете эти вопросы, наши эмигранты помогают?
 - Нет. К сожалению наших эмигрантов, в Италии очень мало. Там плохо с работой, с получением гражданства, с жильём, да и тайная полиция дуче свирепствует, подозревая в каждом русском – советского шпиона. Используем старые связи, ищем новые…
  - Понял Вас товарищ Горшков,- с уважением глядя на него проговорил Тухачевский, и неожиданно спросил:      
- Вы ведь бывший офицер, артиллерист, так кажется?
  - Так точно. Михайловское артиллерийское училище окончил.
 - Тогда скажите, только откровенно, прав я или не прав, когда говорю, что будущая война, если она случится, будет войной моторов? Нет, люди, пехота, сапёры, связисты, артиллеристы, конечно же, будут ставить последнюю точку, и будут очень нужны, но основные задачи на поле боя будут решать авиация и танки.
   Понимая это, я на всех уровнях постоянно твержу, что нашей стране нужны танки, и чем скорее, они у нас появятся, тем лучше. Причём  с учётом нашей огромной территории, они нужны в большом количестве: пятьдесят-сто тысяч танков в год.
  А мне говорят, что это погибель для всей промышленности, обороноспособности и экономики страны. И новый нарком Климент Ефремович Ворошилов, тоже так считает.
   Но то, что коннице в будущей войне будет определено далеко не первое место, это точно. Лошади могут быть задействованы только для подвоза боеприпасов, продовольствия, эвакуации раненых, ну и для ближней разведки, и никак, для решения тактических и оперативных задач, как это было в Гражданскую войну.
   Я так понимаю, что пришедший к власти Муссолини, пока готов торговать с СССР и даже строить для нашего военно-морского флота кое-что? Это замечательно, потому что другие страны, вообще о торговле с нами и говорить не хотят. Взять ту же Англию или Францию.
   Но меня сейчас, в первую очередь интересуют танки, бронеавтомобили, средства радиосвязи и новые самолёты, хотя они нам их вряд ли продадут.
   Я знаю, что у нас, на Путиловском и Сормовских заводах,  остались ещё толковые инженеры, мастера и рабочие, которые смогут, создать свой танк или броневик. Но это долго,  а времени у нас нет. Поэтому нам нужны чертежи, технические данные  и технологии производства зарубежных танков и бронеавтомобилей, чтобы взять их в качестве образца,  и это будет значительно быстрее. Поэтому достать их, было бы очень здорово. Ну, так что Вы мне ответите, товарищ Горшков?
  - Я много раз был на поле боя в ту войну, и видел, как изменилось вооружение стран, после русско-японской войны. Изменилась тактика боя, стало больше техники, огромное количество пулемётов, гранат, колючей проволоки, средств радиосвязи и радиоперехвата. Появились броневики, мотоциклы, танки, новые виды артиллерии, мощной разрушительной силы, если вспомнить германскую «Большую Берту».
   В воздухе появились дирижабли, самолёты – сначала как разведчики, потом как истребители и бомбардировщики, и всё это, за каких-то восемь, девять лет, после войны с Японией.
  Время идёт, и сейчас, каждая из стран участвовавшая в той войне, конечно же, занимается модернизацией и совершенствованием своего вооружения, развитием авиации, надводного и подводного  морского флота, ну и конечно наземной техники.
  И если начнётся следующая война, то она будет значительно страшнее и кровопро-
 литнее, чем та, которая началась летом 1914 года, и в ней, тут Вы правы, товарищ замнаркома, конным армиям будет определено, конечно, не первое место, потому что первое место будет за моторами.
Климентий специально не сказал, про химические снаряды и орудия, которые применяли в той войне обе стороны, потому что знал, что Тухаческого, руководившего подавлением «крестьянского бунта» в Тамбове, упрекали именно за то, что он применил против восставших химическое оружие.
  - А вот наш нарком, Климент Ефремович Ворошилов, утверждает, что наша доблестная конница ещё не раз заставит о себе говорить, как о мощной и победоносной Красной кавалерии.
  Он на всех заседаниях и на совещаниях постоянно твердит о том, что Красная кавалерия является победоносной и сокрушающей вооружённой силой и будет решать большие задачи на всех боевых фронтах и наше правительство пока его поддерживает.
Короче, на коне с шашкой в руках, на танки и пулемёты! – зло проговорил он, глядя в окно.
   Они разговаривали с глазу на глаз, почти четыре часа, и этот факт в судьбе Климентия Горшкова сыграет потом отрицательную роль, когда Тухачевского в мае 1937 года арестуют, а через полмесяца расстреляют как врага народа.
 А сейчас, Климентий смотрел на молодого заместителя наркома, и думал о его словах, в чём-то соглашаясь с ним, а чего-то не понимая.
  Со слов отца, он прекрасно знал, про упадок промышленности в стране, и прекрасно понимал, что изготовить в год сто, или даже пятьдесят тысяч, это блеф, и понимал, что если план Тухачевского будет принят, то это действительно поставит страну на грань разорения и нищеты. 
   В правительстве Советского союза это хорошо понимают, и потому этот вопрос даже не рассматривается.
   Отец говорил ему, что в СССР сейчас выплавляется всего пять миллионов тонн стали, и если один танк сейчас весит в среднем 30 тонн, то удалось бы построить за год от силы всего только 20-25 тысяч танков, и то, если  перевести все заводы на выпуск бронетехники.
  Но в том, что следующая война, будет войной моторов – в этом замнаркома прав!
  Из  откровенной беседы с замнаркома, бывшим подпоручиком царской армии, Климентий узнал, что тот является ярым противником миномётов, потому что считает их «недоразвитой артиллерией». И как позже узнал Горшков, все работы по созданию миномётов были свёрнуты.
   Был Тухачевский и против скорострельных зенитных пушек малого калибра, а именно они были очень нужны в войсках. Не нравились ему и «пистолеты-пулемёты», которые по его словам, являлись полицейским оружием.
   Но главное, что пришлось не по душе артиллеристу Климентию Горшкову, это то, что замнаркома настаивал на перевооружении армии безоткатными пушками Курчевского. Тех самых орудий, ни одно из которых, не прошло не только государственных, но и заводских испытаний.
  Климентий был в курсе всех артиллерийских новинок, и знал, что ещё в 1923 году Л. Курчевский и сотрудник отдела военных изобретений ВСНХ  - С. Изенбек, подали заявку на изобретение безоткатного орудия (ДРП).
  И 16 октября 1923года Курчевский направил главкому Каменеву, проект 102-мм  авиационной пушки и тут же получил одобрение к её созданию. Однако через год он был арестован, за растрату денежных средств, деньги пропали, а пушка сделана не была.
 Увидев один из чертежей пушки Курчевского, Климентий, как специалист, оценил её положительно, но перевооружать армию, на ещё «сырые», не прошедшие испытания  безоткатные пушки, это  было вне зоны его понимания.
  Всё это вкупе, заставило тридцативосьмилетнего Климентия Горшкова, по новому взглянуть на 33-х летнего замнаркома, и признаться себе, что при всей его эрудированности и военных способностях по многим военным вопросам, Тухачевский во многом ошибается, или…
  Или, не всё, хорошо понимает.
  Однако субординация, не позволяла говорить ему то, что он думает,  а отвечать лишь на те, вопросы, которые ему задают.
 В конце беседы Тухачевский поблагодарил Климентия за проделанную работу, пожелал удачи  и беречь себя, а потом добавил:
   - Вы сделали очень большое дело товарищ Горшков, и мне приятно сообщить Вам,  о присвоении воинского звания – командир батальона. Что приравнивается к званию подполковник. Поздравляю, - и он крепко пожал руку Климентию.
 - Служу трудовому народу! – чётко, как положено в этом случае, проговорил тот, глядя замнаркому прямо в глаза.
   -  Вот и служите дальше, также! Сейчас Вас отвезут к Берзину, скажите ему, пусть он передаст мне Ваши материалы спецпочтой, а Вам, по моему приказу, предоставит неделю отпуска. Ну, а потом, жду от Вас доклада из Италии, по танкам и бронеавтомобилям. Всё. Свободны.
   - Спасибо, товарищ замнаркома. Будем работать, - и Климентий,  чётко развернувшись кругом, быстро вышел из кабинета, обратив внимание, что в приёмной, кроме адъютанта, несколько раз заносившего им в кабинет чай с лимоном, никого не было.