Я-русский офицер. Ч. II. Гл. 20

         

                Глава 20.  Генерал Мончини.
   
                «За сложным решением, всегда
                следует, простое объяснение…»
 
   Василий теперь, после того, как рядом с ним оказались его жена и сын, стал работать  осторожнее, тем более что узнал от своих  итальянских агентов, что ещё в марте 1926 года, по приказу Бенито Муссолини, в Италии были созданы: «Добровольческая милиция общественной безопасности», «Организация охраны от антифашистских преступлений», «Особая служба политических расследований» и «Трибунал защиты государства».
   Когда, на конспиративной встрече с генералом Мончини, он спросил, зачем нужно столько много силовых служб, которые стоят очень дорого, генерал, на полном серьёзе ему ответил:
  - Вы правы, Василий Николаевич, стоят эти службы дорого. Но если бы, русский царь Николай Романов, не жалел деньги для своих спецслужб, то уверяю Вас, никакой бы революции в России не случилось. Вот Дуче и не хочет, чтобы в Италии повторилось то же, что и в России в 1917году.
  По нашим данным советские представители и посольства  в Риме, и в Торг-предствах в Генуе и в его филиале в Милане, которое недавно открылось, открыто никакой враждебной деятельности против Италии не ведут. Поэтому работайте спокойно, а то, что за вашими людьми следят, так это так, для порядка.
    Как там у вас, русских говорят, «на то и щука, чтобы карась не дремал», так кажется, - и генерал раскатисто захохотал.
   - Информация, которую Вы мне передали, очень ценная, и она будет по достоинству оценена нашим командованием. Теперь, скажите, чем я могу помочь Вам, чтобы поднять Ваш авторитет перед Берзиным и Ворошиловым?
  - Мне нужны данные по последним торпедным катерам, и возможность, закупить их для военно-морского флота СССР. Только новых, а не тех, у которых скорость ещё 20-25 узлов, и на вооружении кроме торпедного аппарата один пулемёт выпуска 1918 года. Если я решу этот вопрос, то мой авторитет в глазах Берзина, действительно  сразу подскочит вверх.
    Генерал, внимательно выслушал его, немного подумал и сказал:
- Хорошо, я немедленно займусь этим вопросом. Встречаемся здесь же через неделю, и я Вам сообщу о нашем решении по этому вопросу.
   Василий тут же подготовил донесение о встрече с генералом,  зашифровал его и передал, помощнику военного атташе, Григорию Мельникову, приехавшему в Геную  на верфи для передачи в Москву.
 Тем временем жизнь в Италии стала разительно меняться с каждым годом.
  Привить итальянцам отвращение к удобной жизни — задача трудновыполнимая. Но Муссолини был человеком действия, свои слова он подкреплял делами, а когда стал главой государства – распоряжениями. Дабы создать «новый моральный и физический тип итальянца», фашистский режим стал внедрять в жизнь соотечественников новые порядки.
Все итальянцы, независимо от возраста, социального положения и пола, должны были по субботам заниматься военно-спортивной и политической подготовкой. Модными и повсеместными стали массовые гимнастические упражнения, ибо движения в едином ритме, как полагали фашисты, помогают развитию чувства коллективизма.
Муссолини требовал, чтобы все партийные собрания и форумы сопровождались занятием физкультурой. Иерархи партии, государства и армии сдавали спортивные нормы. Дуче нашел способ проверять уровень их подготовки в по-вседневной жизни: заходя в здание в сопровождении свиты, он взбегал вверх по лестнице, перепрыгивая через ступени, и следил за тем, кто из его свиты отстает от него.
Дабы служить примером для подражания, Муссолини переплывал через Неаполитанский залив, участвовал в беге с барьерами и скачках на лошадях, катался на лыжах в Альпах, играл в футбол и в теннис, фехтовал на саблях, занимался гиревым спортом. На пляже он демонстрировал перед фотокамерами обнаженный бронзовый торс, играя накаченными мускулами.
 Как настоящий любитель риска, дуче любил с ветерком  погонять на мотоцикле и автомобиле, и даже водил самолет, а однажды упал на самолете, но счастливо отделался — лишь ушибами и переломами.
    Первыми потребность Италии в модернизационном рывке почуяли люди искусства, поэты-футуристы — идейно-эстетические предтечи фашизма. Они, как и их русские собратья, в эпатажной форме выражали переживания части итальянской молодежи того, что их страна, пребывая в вековой спячке, находится на обочине технического прогресса.
   Ни одно из этих определений не подходит для определения того «что-то», что появилось в жителях Италии при Муссолини. До его прихода к власти за итальянцами в Европе закрепилась стойкая репутация бездельников, а за Италией — страны музеев.
 Для Муссолини отношение европейцев к Италии не было секретом, и он осознавал, что они во многом правы. Поэтому, придя к власти, дуче попытался, прежде всего, изменить склад характера итальянцев. Для этого он начал пропагандировать доблести древних римлян и насаждать в Италии «фашистский стиль» поведения.
  Муссолини исходил из того, что если не изменить итальянцев, не побороть в них лень и любовь к созерцанию, о мечте вытащить Италию из болота отсталости можно забыть: «Фашизм, — заклинал он, — желает человека активного, со всей энергией отдающегося действию, мужественно сознающего предстоящие ему трудности и готового их побороть. Он понимает жизнь как борьбу, помня, что человеку следует завоевать себе достойную жизнь, создавая, прежде всего, из себя самого орудие (физическое, моральное, интеллектуальное) для ее устроения. Это верно как для отдельного человека, так и для нации и для человечества вообще».
 « Вот вам, товарищи, ещё программа: бороться! Мы против удобной жизни!» - эффектно бросал Муссолини в массы, которые потом скандировали: «Дуче! Дуче!» А для этого  нужна, уточнял он, «вера, достигающая религиозных высот».
   Обо  всём что делает и говорит дуче,  сразу  пишут во всех итальянских газе-тах и журналах и, много раз повторили по радио.
Несмотря  на воспевание доблестей древних римлян, итальянский фашизм в большей степени черпает вдохновение не в прошлом (как, например, германский нацизм с его обращениями в мифические времена нибелунгов), а в будущем. И в этом проявляется футуристическое происхождение итальянского фашизма и романтическое — германского нацизма.
   Немецкие нацисты культивируют, хотя и мифологизированный, но все же реально существующий «нордический тип», в то время как  итальянцы эпохи Муссолини «создавали себя  заново».
 Придя к власти дуче попытался, прежде всего, изменить склад характера итальянцев. Для этого он начал пропагандировать доблести древних римлян и насаждать в Италии «фашистский» стиль поведения.
Привить итальянцам отвращение к удобной жизни — задача трудновыполнимая. Но Муссолини был человеком действия, свои слова он подкреплял делами, а когда стал главой государства – распоряжениями. Дабы создать «новый моральный и физический тип итальянца», фашистский режим стал внедрять в жизнь соотечественников новые порядки.
 Муссолини требует, чтобы все партийные собрания и форумы сопровождались занятиями физкультурой. Иерархи партии, государства и армии сдавали спортивные  нормы.
Внедрение «фашистского стиля» доходит порой до тоталитарных крайностей. По инициативе секретаря фашистской партии Акилле Стараче, одобренной Муссолини, среди фашистов были отменены рукопожатия, женщинам запрещается носить брюки, для пешеходов установлено одностороннее движение по левой стороне («чтобы не мешать друг другу»), чаепитие  объявлено буржуазной привычкой.
   Из речевого употребление итальянцев вытравливалось личное местоимение женского рода третьего лица Lei, которое используется как вежливая форма обращения. По мнению Муссолини,  вежливое обращение на Lei — буржуазное, и буржуазия, употребляя его, подчёркивает свое возвышение над народом. Кроме того, эта женская форма  обращение чужда «мужественному стилю фашистской жизни».
   Все эти меры в итоге принесли, желаемый результат — по основным экономическим показателям Италия смогла вырваться вперед.
Ещё с  весны 1925 года по инициативе Муссолини в Италии начала разворачиваться «битва за урожай».
  Конечная цель фашистского государства заключается в том, чтобы увеличить производство зерновых и со временем прекратить закупки хлеба за рубежом, в том числе и в Советском союзе.
   В «битве за урожай» участвовали все категории населения, включая священников, которые в свободное от полевых работ время призывали прихожан отдавать все свои силы сельскохозяйственным работам во имя продовольственной безопасности ро-дины.
   Между провинциями было организовано фашистское соревнование, а весной 1926 года его победители получали призы. В этой кампании вездесущий Муссолини вдохновлял массы личным примером: с голым торсом он занимался молотьбой, а после работы танцевал с крестьянками. А прирученная пресса сообщала: «После четырех часов молотьбы Дуче совершенно не устал».
В ходе «битвы   за урожай» Муссолини пришел к мысли, что если в  Италии расширить посевы риса, то продовольственная проблема будет решена раз и навсегда. Поэтому следует убедить крестьян в пользе и необходимости его употребления в пищу.
  Дуче распорядился  оборудовать 30 передвижных кухонь, которые готовили блюда из риса и давали их попробовать всем желающим, чтобы те на личном опыте убедились, что рис приумножает силы человека, благотворно влияя на его организм.  В прессе началась кампания  по пропаганде риса.
  В результате «битвы за урожай», производство зерновых культур уже в 1925 году увеличилось на пять процентов, при средней урожайности 15 центнеров с гектара.
 Муссолини искренне считает,  и постоянно говорит о том, что сильная личная власть необходима для управления массой, ибо «масса — это не что иное, как стадо овец, пока она не организована». Фашизм, по мысли Муссолини, и должен был превратить это «стадо» в послушное орудие построения общества всеобщего благоденствия.
   Поэтому масса должна, мол, любить диктатора «и в то же время бояться его. Масса любит сильных мужчин. Масса — это женщина». Излюбленной формой общения с массой стали для Муссолини публичные выступления.
   Систематически он появляется на балконе палаццо «Венеция» в центре Рима перед заполненной до отказа площадью, вмещавшей 30 тысяч человек и толпа взрывалась бурей восторга.
   Дуче медленно поднимал руку, и толпа замирала, жадно внимая каждому слову вождя.  В газетах и в разговорах  итальянцев говорилось, что обычно дуче не готовил свои речи заранее. Он держал в голове лишь основные идеи, а дальше целиком полагался на импровизацию и интуицию. Он, подобно Цезарю, бередил воображение итальянцев грандиозными планами, миражом империи и славы, великих достижений и всеобщего благополучия.
Слывший на заре своей политической биографии непреклонным антимилитаристом, Муссолини рьяно взялся за создание военной авиации и флота. Он строил аэродромы и закладывал военные корабли, готовил пилотов и капитанов, устраивал маневры и смотры. Дуче безумно любил наблюдать за военной техникой.
   Он мог часами стоять неподвижно, уперши руки в бока и задрав голову. Ему было невдомек, что для создания видимости военной мощи ретивые помощники гнали через площади одни и те же танки. В конце парада Муссолини сам становился во главе полка берсальеров и с винтовкой наперевес пробегал с ними перед трибуной.
   Муссолини со страниц газет предстаёт автором всех «великих достижений» нации, её гордостью и символом. Он сопровождает обывателя всюду: портреты вождя  расклеены на стенах домов и трамваев, его бюсты заполонили городские площади и скверы, его высказывания «украшают» рекламные афиши, фронтоны жилых домов и государственных учреждений, щиты вдоль шоссейных и железных дорог.
  Опубликовал он в газетах и вводит в действие процесс воспитания нового поколения итальянцев.
  Согласно этому документу и указаниям Дуче, дети в возрасте до 8-ми лет, объединялись в Италии в организацию «Сын волчицы». А дети от 8-ми до 13-ти лет – в организацию «Балила» (фамилия мальчика – патриота, борца с австрийским господством в Италии); юноши от 13-ти до 17-ти лет, в молодёжную организацию «Авангард» и наконец, молодёжь от 17-ти до 21 года, в организацию «Молодые фашисты»
 Всё это Василий написал в своём донесении, зашифровал его и, учитывая большой объём информации, решил разделить его на три подраздела, чтобы передавать их по частям и самому лично доставить их в Рим в советское посольство.
   При последнем разговоре с ним, Ян Карлович, сказал, что для передачи секретной информации, каналы торгпредства не подходят, а все его поездки в Рим, могут вызвать ненужные вопросы и подозрения, поэтому сейчас решается вопрос об организации связи с ним, через резидента военной разведки в Италии. Он же сообщил ему пароль для встречи и отзыв.
  Василий с нетерпением ждал таинственного резидента, о котором ранее даже не слышал, но его всё не было, и он, рискуя, снова вынужден был выехать в Рим, к Янсону, чтобы через него передать информацию для Берзина. Но это второй вопрос. Первым было задание Тухачевского.
   Сейчас Василия,   интересовал не дуче,  а завод по производству танков и бронеавтомобилей в Турине, но он решил у генерала о нём не спрашивать, чтобы не вызвать подозрения. А действовать решил, через своего агента Марио Кобрицио, чиновника из министерства сельского хозяйства, с которым советское Торгпредство постоянно имело контакты.
  Когда он смог с ним встретиться, и переговорить без посторонних глаз, Марио сразу сказал, что его услуга будет стоить определённого количества лир.
   - Конечно, о чём разговор, дорогой Марио. Я всё понимаю, и считаю, что всё правильно, каждый труд должен оплачиваться, - Василий говорил эти слова, а сам уже в уме прикидывал, хватит ли того вознаграждения, которое ему обещал скуповатый генерал, на то, чтобы заплатить агенту, учитывая, что Берзин разрешил использовать только половину из полученной валюты для оперативных целей.
   Из  дальнейшего разговора с Марио, он узнал много интересного для руководства Торгпредства. 
  Так Марио под «большим секретом», сообщил ему, что в 1925 году Италия импортировала 25 миллионов тонн пшеницы, из общего потребления в 75 миллионов тонн.
  Чтобы изменить эту ситуацию, сократить дефицит в торговом балансе, было предложено организовать кампанию  «битву за хлеб» для достижения полной сельскохозяйственной самообеспеченности.
  «Битва» была провозглашена на заседании палаты депутатов 20 июня 1925 года. А 4 июля королевским указом был образован Постоянный комитет зерна (Comitato permanente del grano),  под председательством  — Муссолини.
Комитет разработал комплекс средств, включавший: таможенный протекционизм, выдачу денежных премий хозяйствам, добивающимся наиболее высокой урожайности с гектара и пропаганду применения химических удобрений, селекционных семян, рядовых посевов  и контролировал их применение.
   С 26 июля 1925 г. были обнулены таможенные пошлины и налог с продаж на нефть, предназначенную для сельскохозяйственных целей; затем по мере роста собственного производства, правительство  решило постоянно повышать пошлину на привозную пшеницу.
 Это сообщение очень озаботило нового Главного торгового представителя СССР в  Италии – Дмитрия Ивановича Голенищева-Кутузова и он тут же сообщил об этом в Москву.
  От Марио Кобрицио, Василий узнал и ещё одну интересную новость. Оказывается, у Дуче появился новый советник – молодой человек, из России - Александр Казем-Бек.
   Потом уже по своим каналам, он выяснил, что Александр Львович Казем-Бек, 1902 года рождения, уроженец Казани, является одним из организаторов и членом союза «Молодая Россия». Этот союз был организован русской эмигрантской молодёжью в 1923 году, в Мюнхене.
   Движение «Молодая Россия» - направлено  на свержение советской власти, власти большевиков в России и готово сотрудничать со всеми группами за возрождение России в Европе и в Америке.
  Сам Казем-Бек, несмотря на свою молодость – занимает крайне ненавистную политику в отношении Советского союза и большевиков. Это сблизило его с Муссолини, и он оказывает немалое влияние на его программу строительства корпоративного государства. Есть данные, что он связан с Бюро КРР (контрразведки), возглавляемой полковником Пьетро Верри.
  В августе 1925 года в Италии  была организована служба военной разведки (СИМ) - шефом которой является генерал Джино Карбони, а его заместителем стал генерал  Пауло Мончини.
   Появилось бюро наступательной разведки, ею руководит полковник – Марио Кольдерини, бюро КРР – возглавляет Пьетро Верри.
   А ОВРА – орган политической без-опасности королевства Италия – возглавляет Артуро Боккини.
   В начале июня, 1926 года,  Василий по служебным делам ехал на поезде из Генуи в Милан, где кроме деловых переговоров он должен был встретиться с двумя своими агентами – русскими эмигрантами, членами православной общины, самой крупной в Италии, насчитывающей почти 400 человек.
      Эти эмигранты учредили организацию выходцев из России - «Русская колония в Северной Италии», и всеми силами старались поддерживать друг друга. Большую часть этой колонии составляли бывшие студенты и преподаватели, поверившие, что Италия – это рай на земле.
 На вокзале в Милане, к нему неожиданно подошёл мужчина средних лет,  которого он сразу узнал, потому что он, когда-то давно, проводил с ним и с Кириллом Савушкиным много времени, обучая их правилам шифрования донесений, и произнёс на чистом немецком языке:
  - Не подскажите ли мне, с какой платформы уходит поезд  в Берн?
   Это была первая часть пароля, и нужно было отвечать.
  - Простите, но я не местный и, к сожалению, не могу быть вам полезен.
  - О, простите, я  тогда пойду и узнаю у начальника вокзала, - и  мужчина едва коснувшись руки Василия, развернулся и быстро пошёл внутрь здания вокзала.
  А в руках у Василия оказался свёрнутый бумажный шарик, где резидент назначал ему время и место встречи.
   Встреча была назначена сегодня вечером  в 20.00, около театра «Ла-Скала», где в это время всегда было много народа.
   Резидентом оказался Пётр Сергеевич Кармышев, бывший царский офицер,   нелегально проживающий в Австрии, под именем Акселя Бьёрка, гражданина Швейцарии.
   До декабря 1925 года, он являлся резидентом советской военной разведки в Вене, а теперь был направлен резидентом в Милан, где сейчас возглавлял небольшую фирму, по производству швейцарского шоколада и имел собственный магазин в районе Навильи.
  При встрече в уединённом кафе, куда они приехали каждый на своём такси, Бьёрк передал Василию указания Берзина о том, что он  с этого момента переходит в его подчинение, и все донесения в центр, должен передавать только через него.
    Чтобы не привлекать особого внимания посетителей кафе, они разговаривали между собой на немецком языке, и у Василия, за много лет, появилась возможность его вспомнить.
 - Вы в курсе, что я получил персональное задание, от второго лица в нашем ведомстве, и эта информация совершенно секретная? Вы уверены в Вашем канале связи, герр Бьёрк? – вежливо поинтересовался Василий, которого очень задел тот факт, что теперь он все свои действия, должен будет согласовывать с эти человеком
   С человеком, про которого он знал только то, что он бывший офицер, что служил шифровальщиком в одном из отделов ГУГШ, и стал членом партии большевиков ещё в 1910 году.
  - Не волнуйтесь Василий, канал связи проверенный и очень надёжный. Но, я надеюсь, вы не открытым текстом будете его писать своё донесение? - улыбнувшись, ответил ему его собеседник.
 - Конечно, нет. Все донесения, сначала мною шифруются, а потом уже передаются для передачи адресату.
 - Ну, и прекрасно. Значит, будем продолжать в том же духе. Скажите, как тайная полиция Италии, вас не беспокоит? Следят за русскими? В  Австрии и в Германии, следят открыто, нагло, а нацисты в Берлине, вообще обнаглели. Я в Милане всего три месяца, поэтому пока дальше этого города не выезжал, а о Вашем отъезде в Милан, мне сообщил по телефону мой агент в Торгпредстве в Генуе.
   Василий с удивлением посмотрел на резидента, и тут же в уме, начал вычислять, кто знал о его поездке сюда в Милан.
     Таких набралось всего три человека, и он, напрягая мозги, начал думать, кто из них агент Бьёрка? Но, так и не мог никого точно назвать.
    Он даже в мыслях, не мог себе представить, что этот агент женщина, жена его начальника - Нина Константиновна Булычёва, которой Маша, как подруге рассказала о том, куда и когда собирается поехать её муж.
  Через два дня, закончив свои дела в  миланском филиале, Василий уехал домой к семье, и стал готовить донесение в центр, за которым вскоре явился посыльный, сообщив ему пароль для связи, который дал ему резидент.
   Услышав слова пароля из уст машинистки Нины Константиновны, Василий, буквально онемел.
     Но потом, взяв себя в руки, сказал отзыв и внимательно посмотрел на молодую женщину, догадавшись теперь о каком  его агенте, говорил резидент, там в Милане.
 - Василий Николаевич, завтра я еду по делам в наш филиал в Милан. Если у Вас есть что передать Бьёрку, передавайте. И лучше посылку передать сегодня вечером, и здесь в этом здании, потому что завтра на вокзале меня будет провожать муж.
  Она улыбнулась, в ответ на его молчание, и тихо вышла из комнаты, где кроме него, больше никого не было.
  «Это уже становилось интересным. Значит, за ним всё же следили и приглядывали. Ну, конечно, он же бывший царский офицер, не член партии с 1911 года, как Булычёв.
    А кто же им, «бывшим» доверяет по-настоящему? Вон сколько бывших офицеров на стороне белых, против Красной армии воевало. Но ведь не все. Многие сразу на сторону Советской власти перешли и служат ей. Служат честно и добросовестно, как он. Но… Им всё равно не верят до конца. Не верят…»
   Все эти мысли пронеслись в голове у Василия, когда он смотрел вслед уходящей женщине, и он решил сегодня же поговорить с женой о том, чтобы она была  менее откровенной с женщинами, когда они вместе собираются на общей кухне в  их доме в Нерви.
   Он передал сообщение Бьёрку в Милан, а через неделю они встретились, и резидент дал ему прочитать указание из
Центра. Оно гласило:
            
               « Центр. Грегору.

  Необходимо, срочно организовать выезд в Вену, и на месте выяснить результаты встречи бывшего генерала Батюшина, полковника Николаи и полковника Ронге, состоявшуюся во второй половине января 1926 года в Вене.
               
                Старик».


Рецензии