Прости меня, мама! рассказ

     Подогнав трактор к краю поля, Федор тяжело спустился с него. С обедом запаздывали. Ничего не ответив, окликнувшему его напарнику, медленно пошел к речке. Сильно болела голова. Мутило. С наслаждением обмылся водой и распластался на мягкой траве, густо покрывавшей весь склон берега. Ни думать, ни шевелиться не хотелось. День был теплый, солнечный. Радостно щебетали птахи, чуть слышно шелестел молодой листвой камыш, стрекотали кузнечики. Изредка слышался всплеск воды от напуганной чем-то лягушки. "Хорошо!", - закрыв глаза и расслабившись подумал Федор. Но внутреннее напряжение не проходило. Опять поконфликтовал с женой! Понимал, сам виноват, - пьяный был.
     Федор любил выпить. Магарычи сгубили, - не было воли отказываться, да и "белой вороной" не хотел выглядеть. В своем деле Федор хорошим был специалистом - механизатор широкого профиля! Землю любил. Да и как ее матушку не любить! Родная она, добрая! Когда работал в поле, пахал, сеял или урожай убирал - душа ликовала, пела! Работал истово, забывая обо всем на свете! Вот и сейчас, лежа на траве, всем своим существом ощущал, как вливает она в него силушку, успокаивает, снимает напряжение. И вдруг Федор почувствовал, что плачет, слезы лились непрерывно. Не понимая, что с ним происходит, торопливо стал их вытирать. Неведомо было Федору, что это пробудилось и заговорило в нем его светлое "Я" - душа его! Добрая, открытая душа русского мужика. Не испорченная, светлая часть его сущности! Она не укоряла, не клеймила Федора, просто тихо разговаривала с ним. Любя и жалея, как когда-то разговаривала мать, простая крестьянка, вся жизнь которой прошла в бесконечном повседневном труде и заботе о семье. А семья их была большая - шестеро детей!
     С теплотой вспоминались Федору детские годы. Вот отец, придя усталый с работы, берет в руки гармонь, и задорный плясовой наигрыш, взбудораживает село.  Мать, не выдержав, с частушкой пустилась в пляс, а за ней и они - дети! Отец смеется! С шутками, прибаутками собираются соседи - и вот уже пляшут все! Жили не богато, но дружно. Отец умер рано. Федору и пятнадцати не было. После смерти отца мать сникла, на глазах постарела. Одев черный вдовий платок, уже не снимала его. Детей поднимала одна. Инженерами не стали, но трудились добросовестно. Сестры на ферме, братья в поле. И вот сейчас, что-то обволакивающе - доброе говорило с ним.
- Не надо тебе пить, Федор! Смотри сколько неприятностей из-за этого. Пожалел тебя бригадир, знает, человек ты не плохой, специалист знающий, - не уволил. А полюшко-то стонало, когда ты пьяный бороздил его плугом, стонало, Федор!
     Защемило сердце у Федора. Вспомнил, как однажды выпили с Митяем на работе, опять же магарыч, да мало показалось, знали они адресок заветный, где всегда молодуха нальет - туда на тракторе и двинули. А что бы путь покороче был, прямиком, через засеянное пшеницей поле. Не заметили, что плуг опустился. Немым укором, извиваясь, как змея, пролегла черная вспаханная полоса средь густой, ярко зеленеющей озимки! Болью сжалось сердце Федора от этих воспоминаний. Наказали его тогда крепко, но не уволили. "А надо бы!", - подумал Федор и тяжело вздохнул.
     Дома тоже непорядок. Жена сердится, перестала верить ему. Любит он жену, а изменил. По пьянке все произошло. Есть у них в поселке бабенка одна, детей куча, а выпивает, и говорят гулящая. То один бахвалится, что был с ней, то другой. Плохо, конечно, что хвалятся, - не по мужски это! Порой бывает придумывают чего и не было, что бы себя, как мужика выделить. Вот и он, по пьяному делу, однажды подкатил к ней. Не отказала. Очень удивился потом Федор! Видать не все хорошо у нее в доме,  раз на сторону смотрит, гуляет от мужа.
     - Баба она, конечно, мягкая, ладная, так и Серега, мужик ее не плохой! Работящий, выпить, правда, любит! Но кто нынче не любит? - оправдывая, пожалуй, больше себя, чем Сергея, рассуждал Федор. - Нет моя лучше, крикливая только. Да ведь со мной, как не кричать? Есть грех, и руки распускаю.
     Мысли снова возвратились к матери. Вспомнил, как перед смертью собрала она детей. Глядя на них грустными любящими глазами просила:
     - Греха сторонитесь! Трудом и добротой живите! - А потом, повернувшись к Федору, будто зная, что именно он не устоит перед "зеленым змием", молвила:
- Вином не увлекайтесь, - меру знайте!".
     Федор опять тяжело вздохнул, посмотрел в бесконечную даль голубого неба, замер от неожиданности. Там, в небесной бескрайности, он увидел печальное лицо своей матери. С любовью и жалостью она смотрела на него. Федор зажмурился и тут же открыл глаза. Видение исчезло. Небо было прозрачным и голубым. С трудом проглотив подступивший к горлу комок, Федор тихо проговорил:
     - Прости меня, мама! - Поднялся с земли. Вокруг все радовалось и жило. Ярко светило солнце. Щебетали птицы. Заканчивался обед, шутливо переговаривались с поварихой трактористы. В глубокой задумчивости, не взглянув в их сторону, Федор пошел к своему трактору.         05.10.2000