Нас трое, и все мы шикарные дамы

Нас трое, и все мы – шикарные дамы:
Одна – кицуне, что виляет хвостом перманентно,
Вильнула уже ото всех, с кем могла не сродниться
По духу и с кем не могла не расстаться – так надо.
Коварна и злобна. Красива, как отблеск кинжала.
Вторая – поджарая стройная кобра со скоростью света
и выдержкой гну, таких называют
солдатами Джейн: отменно стреляет
и выжимает такой норматив, что вам и не снилось,
летает по небу крылато, снося неприятеля станы.
А третья – фарфоровый мелкий болванчик
Из тех пасторальных, что с милым дружком на лужайке
Щебечет о звездах и томно считает барашков,
по полю на юбке – розанчики,
ножки – в чулках кружевных и пуантах.
И все эти трое сидят в моем маленьком тельце.
Дерутся, бодаются, кто из них нынче проявлен.
В день иногда ни по разу меняют ступень пьедестала
И сводят с ума меня, их недотепу-хозяйку.
Ах, барышни, полно вам! Дайте мне выдохнуть, девки!
Полтинник мне скоро уже, а вы всё - верховодить да рваться.
Какие кинжалы! Харэ уже бить и метаться!
Нести чепуху на лужайке – всё та же тоска, боже мой!
Давайте консенсус искать, как-то выход в тоннеле,
Давайте мириться и ровно стоять на тропинке!
Одной обещаю войну с ненавистной рутиной,
Вильнуть от тоски и увиливать от неприязни.
Второй – сдать возможные все нормативы
По стойкости духа и твердости веры, нахрапом.
А третьей – быть вечно прекрасной и нежной
(что, впрочем, и первым двоим не помеха)
В душе. Внешне ж – в день ни по разу!:
Такой, и такой, и такой, а ещё балериной
И оперной примой, и страстной графиней, и феей.
Ах, да: ещё маленькой круглой пузеной…