Командирами не рождаются

Утром мы были на месте. Город встретил нас тёплой солнечной погодой. Наш учебный полк находился недалеко от железнодорожного вокзала, так, что идти нам долго не пришлось. Двухэтажные казармы неопределённого цвета, и большой плац сразу же бросились в глаза. Неужто и здесь нам придётся так же топать как в Москве? Опасения оказались напрасными, строевой подготовке здесь практически не уделяли внимание. Лишь во время строевого смотра, при прохождении мимо командного состава,приходилось тянуть ногу и держать равнение в шеренгах. Здесь собрались
 солдаты различных частей и строевая подготовка для них была почти в диковинку. На другой день нас отвезли в учебный лагерь. Расположенный в сосновом лесу, он представлял собой целый городок палаток, стоящих по обе стороны лесной дороги. Нас удивило не количество палаток, а песчаная местность в лесу. Песок был повсюду. Местами ноги тонули в нём по щиколотку. Разницу при ходьбе мы почувствовали сразу. Яловые сапоги стали неимоверно тяжёлыми.  Солдаты других частей, обутые в кирзовые сапоги, находились в гораздо лучших условиях. Утром мы посыпались под звуки солдатской трубы и бежали на физзарядку. Сделав несколько кругов по лесу мы останавливались и делали физические упражнения, которые нам показывал командир взвода. Зарядка в масштабе всего полка под оркестр заставляла шевелиться даже тех, кто не питал к ней особого пристрастия. Баня в лагере особый вид развлечения. Вода не успевала нагреться, мылись холодной, за десять минут.
 Для нас здесь всё было новым: ежедневные занятия в лесу по тактике, изучение материальной части различного вида стрелкового оружия, стрельбы из автомата, гранатомёта, пулемёта. Камнем преткновения для нас была стрельба из автомата. Привыкшие стрелять из карабина, мы совершенно не понимали, как солдаты других частей могут попадать из него в мишень. Если первый выстрел попадал в цель, то остальные пули уходили выше мишени. Но наш командир роты выход нашёл быстро. Построив нас в цепь, подавал команду идти к мишени, одновременно за нами шёл танк Т-34, который заглушал звуки выстрелов из автомата. Вскоре мы уже не вздрагивали после очереди выстрелов и кучность попадания в мишени значительно улучшилась. После двух, трёх таких прогонов мы стали стрелять не хуже других солдат. Жизнь в лагере научила нас многому: мы научились стрелять из различного оружия, окапываться в установленное время для рытья окопа. Чётко выполняли порядок надевания противогаза при "химической" атаке. Одним словом мы становились солдатами в полном смысле этого слова. Осенью нас направили на заготовку картофеля для части.
Мы вновь стали жить в палатках. Но эти палатки отличались от лагерных в лесу. в которых мы жили летом. В них вмещалось десять человек,но они не  отличались комфортом. Подушек и матрасов мы не знали. Спали на на нарах из досок, покрытых соломой, подстелив под себя шинель и укрывшись ею же. Работая в поле, мы не очень уставали физически, но есть всегда хотелось. Свой солдатский паёк дополняли картошкой, которой здесь было в достатке. Утром спёртый запах от мужских тел и метана заставлял после пробуждения быстрей её проветривать. Иногда мы даже опасались зажигать в палатке спички. А вдруг да скопившийся за ночь метан нашего желудка взорвётся. В октябре похолодало, начались утренние заморозки. Подымались с нар, отряхивая с одежды солому, нехотя шли на физзарядку.  До ближайших стогов соломы, где ожидали её окончания. Затем возвращались к месту работы. Собирать в поле картошку нам уже порядком надоело и с нетерпением ждали возвращения в тёплую казарму. Во взводе были солдаты из разных частей. Вечерами, после отбоя мы делились своими воспоминаниями о службе в своих частях. Солдаты, охранявшие ракетные точи, рассказывали о трудностях и опасностях, которым подвергаются военнослужащие при заправке ракет. А те, кто сопровождал военные грузы делились опытом многочисленных поездок в теплушках зимой. Загружались продуктами на несколько дней, на  станции, во время длительной остановки не отказывали в провозе случайным пассажиркам. С которыми потом всю дорогу коротали ночи. Правда после таких поездок их, по возвращении в казарму, сразу же направляли в санчасть для проверки. Рассказы были и весёлые, и грустные, но пессимизм я редко слышал от солдат. Все знали, что сержантам всегда легче служить чем рядовым. Вскоре нас вернули в часть. Началась упорная  боевая подготовка. Стрельбы проводились каждую неделю. Всё было хорошо, но первые дни мы ни как не могли угнаться в пешем строю за своими командирами. До стрельбища было около одиннадцати километров и пройти это расстояние нужно было быстрым маршем в полной боевой выкладке. На стрельбище необходимо было быть в установленное  для стрельб время. Шагать в яловых сапогах по песку значительно тяжелее, чем в лёгких кирзовых. Но вскоре мы научились ходить не хуже своих командиров. Но во время соревнований по кроссу на дистанции три километра, тех результатов я уже не показывал, хотя в роте был не худшим бегуном.
Время обучения подходило к концу,нас уже не пугало расстояние до стрельбища. К отсутствию ложек во время обеда на полигоне, мы привыкли. Первое  блюдо хлебали из мисок без задержки через край, а для второго выстругивали деревянные палочки.  Отсутствие ложек объяснялось просто. Вблизи был танкодром, а танкисты всегда обед брали с собой, прихватив заодно и ложки, которые потом забывали возвращать. А в армии всё имеет свои сроки, ложки тоже. Пополняли их количество по плану. Особое удовольствие нам доставляла стрельба из гранатомёта. Правда вместо гранат использовались металлические болванки, а танком служил деревянный движущийся макет, а в остальном, всё как на "войне". Заряжать гранатомёт и стрелять нужно было по команде. Все так и делали. Но один солдат умудрился нажать на спуск, когда ствол ещё не лежал на плече. Всё закончилось благополучно, если не считать слегка подпаленных бровей и русского мата за не расторопность от командира. Правда в дальнейшем к нам относились с опаской. неизвестно что можно ждать от этих "скороспелок", так нас называли. Поскольку готовили по сокращённому варианту и только в летний период. Боевую гранату мне так и не удалось метнуть. А обещанные газы в блиндаже, так с нами ине провели. Шли последние дни обучения. Тактические занятия проводили в лесу, но иногда удавалось погреться у костра. В увольнительные нас иногда отпускали. Но городок был небольшой и кроме кинотеатра сходить было некуда. Последний строевой смотр полка длился около трёх часов.  Инспекторскую проверку я сдал на отлично, за что получил грамоту за подписью командира полка полковника Никитина. Сейчас, когда я вспоминаю этот период своей жизни, я вижу тех командиров. которые готовили нас. Сколько труда вложили они в нас, чтобы мы стали настоящими солдатами, способными преодолевать любые трудности армейской службы. После демобилизации я встречал некоторых своих командиров. И как радовались мы этим встречам. Значит была настоящая армейская дружба, несмотря на положение и возраст.