Ре-ека

Многолетний цикл возрождения из разбухшей прибрежной почвы и неминуемого осеннего высыхания плетей колючеплодника породил естественное укрытие. Ты проскальзывала под согнувшийся от обвившей его зеленой плоти ивняк и располагала бледное тельце на принесенной с полей соломе. После соитий, ставя ногу аккуратно во избежание уколов стеблей и ожогов крапивой, спускалась к речонке и несмело входила в прозрачную воду, осматривая бурое дно. Тени с малыми водными созданиями, мусором, ползли по течению, сопровождаемые мутью потревоженного ила. Растирая бедра мокрыми ладонями, давала коже обвыкнуться и неуклюжим движением, отталкиваясь от дна, расставляя пальцы, ложилась в закисшую тину и болезненно трясла конечностями. Не плавалось.
И в то благословенное по всем признакам время созвучные шорохам, плеску и шевелениям мира перетекали друг в друга светлые мысли. Свет их длинных тел затмевал суть, оставляя лишь отпечаток, а каждый раз, когда сравнение с отпечатком приходило мне на память, глаза смотрели на продавленный песок, полоса которого в этом месте широка и помещает половину моего тела, черпать волосами песок никогда нужным не считал, потому другую же половину привычно было помещать на плоскую траву. Зажатость в узком канале с осыпающимися рыжими стенами принималась за безопасность от внешних влияний. По оттенку небо, отражающееся в водах, одинаково с венами, а, учитывая и процесс перетекания жидкостей, вдвойне. Никак не поймешь всю прелесть сравнения, не увидев своими глазами. Мои тогда пересыхали от испарений песка, искажая цвет, распространяя сухость на окружающее. Каждый кусок окружающего достоин отдельного описания, досадно, но сохранился лишь факт необыкновенной ценности привычных берегов.