Пусть только придет

   - Ну, что, опять? - спросила я, открывая дверь. Моя лучшая подруга детства
  смотрела на меня заплаканными глазами, большими и  синими.
 
   - Проходи,- обреченно кивнула я, пропуская её в прихожую.

   Это был её очередной, плановый визит. Раз в неделю Ольга приходила ко мне, чтобы поплакаться в жилетку. 
 После её ухода жилетка была мокрой и тяжелой от высказанных обид. 
 Жаловаться Ольга любила, и мне ничего другого не оставалось, как распахнуть свою душу. Ольга трещала, трещала без умолку.
Ей хотелось говорить, ей хотелось, чтобы её слушали и сочувствовали.

   - Господи! Ведь уже двадцать лет живем вместе, ну неужели  трудно  научиться ставить тапки в угол, а не оставлять их перед порогом, чтобы все спотыкались? А стоит сделать замечание...сразу в крик:«Придираешься!» Ну куда, куда всё делось? Он же таким нежным был, ласковым!

Ольга возбужденно ходила по комнате и все рассказывала,рассказывала...
 
   - Ну неужели это всё?! Всё, что  мне в жизни дано? Чувствую себя какой-то
недолюбленной, недоласканной. Даже в гости перестали с ним ходить - переберет, потом ревновать начинает.
 
     Когда Ольга начинала жаловаться на судьбу, хотелось самой уткнуться в подушку и горько расплакаться. 

   Я понимала её - Ольга хотела счастья, но не знала, что это
такое, и потому считала себя очень  несчастной.

  - Что мне  делать? - спросила она с отчаянием, и подняла на меня свои заплаканные глаза.

   Я была воспитанной, чуткой хозяйкой, моим делом было слушать, а не
давать советы. Не дождавшись от меня ответа, она продолжала:

  - Придет с работы - и сразу к телевизору. Уйди я из дому, он и не заметил бы!
 
Дальше шло посвящение меня в финансовый доход семьи: сколько денег уходит на
квартиру, на телефон, на...

  - И что остается? - продолжала распыляться она. - Ничего! Вот из этого ничего я и пытаюсь сделать нечто! А это "нечто" не оценивается! Гурман чертов!
Лучше бы меньше в еде разбирался. Все ему не так, то пересолено, то недосолено.
Вот у других придет мужик с работы, похлебает, что дадут и рад.

 А этот! двадцать лет живем , и все ему не так.  А не подумает, что я иногда так выматываюсь, что не до разносолов мне. Ну и готовил бы сам. Вот о чем я жалею,
что не мужиком родилась. Хотела бы я приходить домой на все готовое! И главное - все вокруг  завидуют: какой у меня муж хозяйственный! Ну, правда, этого у него не отнять, да и детей очень любит. Но вот заглянули бы к  нам вечером - как собаки лаемся. Хорошо тебе, Ирка, - продолжала она, - твой не пьет, не курит, не изменяет. Сколько помню, ни разу на него не пожаловалась. Счастливая ты! А у меня ведь раньше такой выбор был...военный за мной ухаживал.

   - Ну и моталась бы с ним по воинским частям или по горячим
точкам, - не выдержала я.

   - Вообще-то да. А еще один ухаживал...в Израиль уехал. Жила бы теперь!
 
   - Там война сейчас, - не утерпела я. - И Танька твоя служила бы теперь в армии.
 
   Глаза у Ольги округлились:- Не приведи Господь!
 
   Вспомнив про свою любимицу, Ольга заговорила еще быстрей, наперебой расхваливая дочку: и какая она умница(в институте не нахвалятся), в танцевальном ансамбле солирует:
 
   - В кого только пошла? Я всю  жизнь неуклюжей была. А вяжет как классно(спасибо свекрови - научила).

   - Ну а Сашка как? - спросила я.

   Тут же пришлось выслушать о всех достоинствах Петрова - младшего: учеба в техникуме  на "отлично"(ум - математический, весь в отца), по дому помогает, успевает и на рыбалку сходить - щук приноровился ловить на ужин.
Все хорошо, но вот если бы еще родители их друг с другом  не цапались. 

   - Нет, вот если бы жизнь начать сначала,- продолжала Ольга, - я бы лучше за Игоря вышла. Он теперь бизнесмен, денег куры не клюют! Не ходила бы теперь как...   
 
  Дальше шел перечень нехитрого Ольгиного гардероба. Воспользовавшись 
паузой, я ввернула:

   - Значит, вышла бы за другого? Но тогда у тебя не было бы Танюхи и Саньки!

   - Как это? - встрепенулась она.

  - Ну, то есть, у тебя были бы, конечно дети, но другие, не эти.

   Лицо у Ольги стало каким-то растерянным, она вся сжалась и отошла к
окну. Наступило тягостное молчание. В окно вливалось солнце, и от легкого
ветерка Ольгины светлые волосы шевелились, как живые. Она молча смотрела
куда-то вдаль, словно пытаясь там, за горизонтом, разглядеть
несуществующее свое счастье.

   - Нет,- сказала она себе,- Нет!

   Вдруг часто задышала, захлюпала носом и заторопилась к двери.
 
   - Колька скоро с работы придет, забегу куплю бутылочку, посидим, поговорим, помиримся.   
 И уже с лестницы донеслось:
 
   - Спасибо ему скажу за детей...за всё!


  Закрыв  за Ольгой дверь, я принялась за свои дела, и тут взгляд упал на 
часы. Странно, но муж должен был прийти с работы еще час  назад.
Необъяснимая тревога до боли сжала сердце, и тогда, повернувшись к
стене, где висел  распятый Христос, сделанный руками  мужа, и, глядя в
его закрытые чеканные глаза, я прошептала:

  - Господи! Пусть только придет! Я всё прощу!..

   Пусть только придет!


(Фото-инет)