колыхание жывотиков

взрасченные на картинках
движущихся, представление о
жисти имели сугубо утилитарное,
нать было тока пластинку поменять.

условности внутренней
обусловленности тащились
промыслительностью момента
ступеньками деградированности.

мысленный икс периметр
абстрагировал те условности
предположений в обоснованность
инстинктивных базовых функционалов.

вдохнуть жисть
в картинки под силу не
тока чародеям - обнакновенная
фантазия хероев совершала енту глупость.

билин, и скока моно енти мынитюры
выписовывать, ась, кысь, бубысь?
тудысь-сюдысь, чудысь-нечудысь,
хрен грамотрабогрымодрысь.

иные в многословии
находили жилаемое, иные в
молчании, кому-й-то хотелось фсе,
кому-й-то приобретенного жалко отдать.

ставленником став,
противопоставлял уставы
наставлениям, постановления
представлениям, ставил, подставляя.

устали думать - не думайте,
отдохните, расслабьтесь, за вас ужо
подумали, натягивайте на сибя одежоночку
стереотипов, не стесняйтесь, чувствуйте сибя дома.

вот оне парадоксы обчения: однога слухал с удовольствием,
другога на дух не воспринимал, слова однога
созвучны твоенному восприятию мiра,
а слова другога такие, што лутчшее бы ихних не грил.

риальность. нафиг такую риальность.
лутчшее жыть в виртуальности. не такоси
болезненно. то ли дело вирт - тишина, помноженная
на тишину. и пущай мысли скачут сибе, кудысь захочут.