Ч. 13 Безумные планы Корнилова

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2017/12/03/1261

 Пространством Чёрного моря во время Крымской войны безраздельно распоряжались союзные адмиралы, русский флот оказался запертым в гавани. Приказ светлейшего князя о затоплении на фарватере судов для закрытия входа в Севастопольскую бухту смотрелся как наиболее разумный в той обстановке.

Однако вице-адмирал Корнилов пришёл к ошибочному выводу, будто главнокомандующий приносит в жертву и главную базу, и флот. В таком случае весь позор сдачи крепости и бесславной гибели Черноморского флота ложился бы на Корнилова, как старшего из моряков.

Вице-адмирал принялся убеждать Меншикова остаться с войсками в Севастополе и не топить корабли. Адмирал, выведенный из себя обсуждением принятого им решения и отданного приказа, пообещал в случае невыполнения приказа отправить начальника штаба флота в Николаев в распоряжение главного командира Черноморского флота и портов адмирала Морица Борисовича Берха, а на место Корнилова назначить вице-адмирала Станюковича.

После этого Владимиру Алексеевичу оставалось только сказать «Есть!» и идти выполнять приказ. Но его дальнейшие действия смотрятся довольно странно с точки зрения военной службы.

Корнилов в квартире контр-адмирала Владимира Ивановича Истомина собрал совещание флагманов и командиров кораблей. Вице-адмирал выступил перед собравшимися офицерами и адмиралами с горячей речью, убеждая их выйти в море и дать бой соединённому флоту противника у мыса Лукулл, где, если не удастся победить, то, по крайней мере, Черноморский флот погибнет с честью.

Присутствовавшие моряки молча выслушали взволнованную речь начальника штаба флота. Началось обсуждение. Корнилова поддержал только контр-адмирал Николай Михайлович Вукотич, остальные не торопились высказываться. Наконец после Вукотича взял слово один из самых уважаемых командиров капитан 1 ранга Апполинарий Александрович Зарин.

Он высказал мнение, что гораздо разумнее закрыть вход в бухту, затопив старые корабли, и идти сражаться на сушу, чем со славой, но зато без всякой пользы погибнуть в море. Большинство присутствовавших офицеров его поддержали. Нахимов за всё время совещания не проронил ни слова.

Корнилов был взбешён и бросил Зарину упрёк, что именно капитан 1 ранга внушил подобную мысль светлейшему князю. Зарин хладнокровно, не обращая внимания на тон Корнилова, возразил, что он с Меншиковым не общался, а потому ничего ему и не мог внушить.

Прекратил полемику Истомин, заявив вице-адмиралу: Что вы прикажете, то мы и будем делать». Это означало, что поддержки своему предложению Владимир Алексеевич не нашёл и решение придётся принимать самому, как и положено старшему по должности.

Для Корнилова такая реакция офицеров и адмиралов была сильнейшим ударом. Он рассчитывал на общую поддержку, но не получил её. Вне себя от гнева, адмирал закрыл совещание, пообещав сообщить время и дату выхода флота в море.

Предложение Корнилова выйти с парусниками в море, чтобы сразиться с паровыми кораблями противника, было сродни широко распространённой легенде о сражении во второй мировой войне польской конницы с немецкими танками.

Вечером того же дня Корнилов вызвал к себе командира парохода «Владимир» Григория Ивановича Бутакова. Вот что тот написал об этом впоследствии: «Он объявил мне, что желает спасти хотя бы пароходы, и спросил, берусь ли я проскочить мимо неприятельских судов.

Я ответил, что попробую и что неприятель, вероятно, не ожидает этого, а потому это будет менее трудно. Тогда он словесно  распределил пароходы в разные порты и приказал мне секретно передать на каждый, чтобы к 11 ночи они отправлялись по назначению.

Не помню, куда именно должен был идти «Владимир», но кажется, в Николаев».

Продолжение http://www.proza.ru/2017/12/05/1359

Портрет В.А.Корнилова