Глава 9. Перед заседанием партбюро

Строительство производственных объектов автотранспортного филиала «Запсибтрансгаза» в поселке Светлый Яр шло по графику. Кузнецов постоянно контролировал его, и за сбои спрашивал с ответственных лиц очень строго. Перевод предприятия технологического транспорта и специальной техники (ПТТиСТ) из поселка Игрим в поселок Светлый Яр, для газотранспортного предприятия стал необходимостью под номером один. И в первую очередь из-за растущих убытков, которые несли из-за перегона спецтехники на ближайшие компрессорные станции, находившиеся теперь минимум как в двухстах километрах от базы ПТТиСТ.

Что говорить. Двадцать пять лет назад поселок Игрим был центром добычи газа, крупные месторождения которого были обнаружены в Березовском районе Тюменской области - в Пунге, в Березово, в Игриме. Здесь были сформированы мощные газодобывающие силы, началось строительство  буровых скважин, газопроводов. Для обеспечения строительных и эксплуатирующих организаций транспортом в Игриме было создано автотракторное предприятие (АТП), позже переименованное в ПТТиСТ.

В семидесятых годах объемы газа в Березовском районе значительно сократились, были открыты новые и более мощные месторождения голубого топлива на Северной части Тюменской области – Медвежье, Уренгойское, Ямбургское. Они и дали толчок строительству новой газотранспортной системы, которая только частично коснулась Березовского района. Игримское автотракторное предприятие, Тюменским главком, было решено не сокращать, а передать его в «Запсибтрансгаз», тем самым сохранив всю его производственную базу, жилой поселок, в котором жили работники АТП.

В восьмидесятых годах администрация «Запсибтрансгаза» пересмотрела обеспечение своих регионов автотранспортом и спецтехникой, и приняла решение, Игримское ПТТиСТ перебросить на новое место в Светлоярский район, в котором эксплуатировалось семь линейных управлений с тридцатью пятью компрессорными станциями и близлежащими в других районах двумя линейно-производственными управлениями с четырнадцатью компрессорными станциями.

Рядом с этими филиалами предприятия строили трассовые поселки, в которых  газовики жили со своими семьями. Их дети ходили в детские сады, учились в школах, в поселках были созданы медицинские учреждения, торговые базы. И все это нужно было содержать, а значит, и обеспечивать транспортом – автобусами, грузовыми машинами и самосвалами, тракторами и спецтехникой - трубоукладчиками, экскаваторами, бульдозерами и так далее. И хорошо, когда ремонтная база автотранспорта находится рядом в поселке Светлый Яр, а не за тридевять земель – в поселке Игрим, отрезанному от этого региона сотнями квадратных километров болот, реками и озерами...      

Пропустив колонну самосвалов, нагруженных гравием, кирпичом, железобетонными плитами, Кузнецов продолжил свой путь к двум строящимся зданиям.
Николай Николаевич Данцеров, начальник ПТТиСТ, идущий нога в ногу с ним, продолжал рассказывать:

- Григорий Николаевич, нулевой цикл, в смысле, фундамент был заложен в прошлом году, а строительство боксов начали вести три месяца назад. Причина этому одна, завод задержал выпуск гнутых и профилированных элементов для каркаса крыши. Исходя из этого, мы не стали торопиться, а начали заниматься возведением инженерных сетей, бытовых помещений, малых мастерских. Это позволило нам в короткие сроки перебросить сюда из Игрима половину станочного оборудования и запустить его в работу.

А сейчас, когда все строительные элементы блок-боксов имеются, ведем монтаж их каркаса. Кстати, он уже почти закончен.

Кузнецов остановился около огромной конструкции из железных рам, напоминающих форму дома. В нижней его части, строителями ведется закладка полового покрытия  рифленым стальным листом.

- В фундаменте здания уже выполнены кабельные вводы, - рассказывает Данцеров. – Стены уже начали поднимать с той стороны блок-бокса, они состоят из теплоизоляционного кирпича, и в конце работ они будут обшиваться стальными оцинкованными профилированными листами, как и крыша здания. Наружные открывающиеся окна, двери, ворота будут оборудованы приспособлениями, для фиксирования их от самооткрывания и самозакрывания.
Все конструкции блок-бокса будут соединены магистралью заземления, которая выполнена из стальной полосы. Она выведена наружу с двух сторон. Все оборудование блок-бокса заземлено. Тип заземления системы распределения энергии принят по ГОСТ…

Григорий Николаевич, слушая Данцерова, был доволен подходом этого человека к своему делу. Слушал его с интересом, лишних вопросов не задавал, прекрасно понимая, что он, начальник Светлоярского управления технологического транспорта и спецтехники не слезет со строителей, если они хоть на миллиметр попытаются изменить проект.

- Вместо капитальных стен в ремонтных мастерских и складах для хранения материальных ценностей, Донецкий проектный институт предлагал закладку межцеховых стен из сетки рабицы. Ну, это разве можно допустить, Григорий Николаевич? – возмущался Николай Николаевич. – Будут сквозняки, вонь от  топлива, грязь. Мы приняли решение заменить их кирпичом, в каждом помещении будут установлены вытяжки и нагреватели воздуха.

«Любит он людей, это хорошо! - отметил про себя Кузнецов. – Действительно, стены из рабицы – сетки, и кто же такое мог предложить. Вот институтские работнички, на всем экономят…»

- …В цехах и складских помещениях будут установлены тельферы для съема и переноса тяжелых деталей, стенды для разбортировки колес, подъемники…, - рассказывал Данцеров

Дорога со стоянкой для автомобилей, выложенная справа и слева от кирпичного забора, окаймлявшего всю территорию производственной площадки управления автотранспорта, привлекла к себе особое внимание. Первое, что заметил Кузнецов – это большой склад сложенных друг на друга под открытым небом труб, диаметром сто пятьдесят миллиметров. Их выкладывают в длинную полосу и сваривают между собой.

- Это теплогенераторы, - рассказывает Данцеров, - по ним будет идти горячий газ из котельной, который будет согревать в сильные морозы двигатели и ходовую часть стоящих здесь машин. А то они не заведутся и не двинутся с места.

- Правильно, - кивнул головой Кузнецов. – Николай Николаевич, а вон те разобранные машины, стоящие у забора, что здесь делают?

- Они на ремонте находятся, Григорий Николаевич.

- Понятно. Скажи мне одно, Николай Николаевич, эту зиму осилишь? Строительство трех компрессорных цехов начнется в следующем году. Пятьдесят процентов их оборудования придет на Обский склад. Перекинешь его?

- Григорий Николаевич, опыт то у нас большой, с тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года накоплен, - улыбается Данцеров. - И ни какие трудности нам нипочем, водители, ремонтники, они знают свое дело. В тех мастерских, которые находятся в Игриме, коллективы работают безостановочно. Главное, чтобы не нарушалась поставка запчастей. Своими силами изготавливаем некоторую часть оборудования на токарных и фрезерных станках, а также - резинотехнические изделия. В поселке Комсомольском есть толковый токарь, Часовников Митрофан Харитонович и директор клуба «Юных техников» Охроменко Виктор Петрович. Они, когда был на Совете директоров, предложили мне несколько прокладок под головку двигателя для разных машин. Поломался, взял. Ну, сначала не поверил им, а потом, когда с ними машины отработали зимник, обратился к ним. Заказали им формы для изготовления этих прокладок, и стали их выпускать. Этих же прокладок у нас днем с огнем нигде не найти, Григорий Николаевич. А теперь и сами научились изготавливать различные прокладки.

- Так бы везде! – улыбнулся Кузнецов. – Но, Николай Николаевич, авиационный двигатель на коленке не соберешь, для этого, много какого оборудования нужно иметь, включая и специалистов высочайшего уровня.

Ну, ладно, Николай Николаевич, чай у тебя негде попить, поэтому поедем дальше. Да, стоп! - Кузнецов остановился около кирпичного одноэтажного здания. – Это же твоя контора?

- Так, да, Григорий Николаевич, только у меня здесь пока всего два кабинета.

- Не понял? – посмотрел на начальника УТТиСТ Кузнецов. – Что, из конторы склад сделал?

- Да нет, временное общежитие, - прячет глаза Николай Николаевич.

- Объясни!

- А людям, приехавшим сюда, в смысле, водительскому составу, еще негде жить. Не оставлю же я их ночевать в машинах, это неудобно, да еще и опасно, и задохнуться от выхлопных газов могут.

- Ты смотри, - покачал головой Кузнецов, - правильно думаешь!

- Так, в те годы, когда только начинали создавать автотракторный цех, так несколько человек потеряли, - вздохнул Данцеров. – Люди в машине заночевали, холодно было, завели двигатель, ветер поменялся, выхлопные газы попали в салон машины, вот и задохнулись. И не только у нас такое было. Так что…

- Значит, говоришь, и общежитие тебе нужно здесь построить? А вагончики для этого подойдут?

- Если морозы не придавят и река на следующей неделе не встанет, то попробую перекинуть сюда еще несколько десятков бочек с вагончиками, - сказал Данцеров.

- Да, еще, что хотел сказать, - Кузнецов взглядом остановил Николая Николаевича. - На следующий год закладываем здесь в поселке три жилых дома семидесятиквартирных, тебе двадцать две квартиры в них выделю.

- Григорий Николаевич, мало! – сразу же возмутился Данцеров.

- Скажи спасибо, что столько даю. Перетаскивай сюда из Игрима вагончики, балки, газ к ним подключим, через котельную горячую воду подадим в них. Только не мешкай. Строительные организации, сам видишь, разваливаются на глазах. Выход один, нужно их создавать в своем тресте. А на это потребуется время.

- …И деньги, - улыбнулся Данцеров.

- Это ты понимаешь, но, к сожалению, в министерстве к этому еще не готовы, - прикусил губу Кузнецов.

- Так…

- Не торопись, Николай Николаевич. Это мы с тобой думаем, что одни мы все понимаем. А хаять других нам, раз плюнуть. Не забывай, что мы у них не одни. Этих газопроводов сейчас в Советском Союзе как паутина. И в Казахстане, и на Украине, и в Узбекистане. И везде есть компрессорные станции, и везде нужен автотранспорт, ремонтные заводы для турбин, двигателей, электростанций. Везде люди живут, которых нужно обеспечить жильем, детскими садами, школами, больницами.

- Да, да, - соглашаясь с генеральным директором закивал головой Данцеров.

- Так что не будем брехать, как собаки на луну. Нужно людям все объяснять, чтобы понимали. Я буду стараться, ты старайся. Опыт, братец, это великое дело, и нужно его использовать в свое благо. А, работы у тебя здесь, Николай Николаевич, непочатый край. Ты просил еще один блок-бокс под агрегатный цех. Встречался я с одним из управляющих строительным трестом в Надыме. У него есть два таких складских бокса. Ничем не хуже тех, которые возводишь здесь, только объемом поменьше.

- Вот здорово!

- Тебе здорово, а мне нет. Один из них заберешь в декабре, второй, перекинешь в Андринское ЛПУ. И не смотри на меня так, строительство компрессорного цеха там заморозили, не оставлю же его оборудование под открытым небом лежать?! Там, дорогой мой, турбины, автоматика, чтобы его сохранить, нужно и влагу не допускать, и температурный режим сохранять.

- А жаль.

- Николай Николаевич, и всегда тебе жаль, - приобнял Данцерова Кузнецов. – Жаль, жаль. Ты лучше как-то договорись со строителями, чтобы тебе эти два бокса закрыли к новому году.

- Уже договорился, Григорий Николаевич.

- И что выставил в виде завлекаловки им? – прищурившись, Кузнецов смотрит на Николая Николаевича, ежившегося от сильного холода. Сколько помнит он Данцерова, тот всегда ходит в тонком черном пальто, и в сильные морозы, и в дожди.

- Так, в свои вагончики пущу их строителей. Сорок штук уже перетащил сюда, пять им отдам, просят десять, правда.

- А своих людей как расселишь?

- Еще на барже тащу сюда пятнадцать вагончиков с бочками. Вот-вот подойдут.

- Мо-ло-дец! – снова похлопал Данцерова по плечу Кузнецов. – И когда ты все успеваешь?

- Так куда деваться, Григорий Николаевич, если за три года не подниму здесь это управление, то грош мне цена!

Кузнецов посмотрел на часы и чуть не присвистнул, половина второго дня. А его первый секретарь Светлоярского райкома ждет у себя в два часа дня. Правда, этой установки тот перед ним не ставил, а сказал только, как прилетишь, так сразу чтобы к нему явился, на партбюро. А чего это будет ему стоить, Кузнецов понимал, разборки с ним будут проводить по полной программе, с запугиванием лишения партийного билета. Это они могут.

- И еще, Григорий Николаевич, а надолго все это? – Николай Николаевич подошел поближе к нему и не сводит с него глаз.

- Ты о чем?

- Так совсем беднеем, Григорий Николаевич. Одними консервами людей кормим, да макаронами. Мне людям стыдно в глаза смотреть. Мебель люди себе собирают из ящиков, контейнеров. Детской одежды в магазинах не стало, не говоря уже о нормальной одежде для взрослых.

- Кто его знает, Николай Николаевич, долго ли эта перестройка будет, и к чему она в конечном итоге приведет. Сухой закон придумали, стали разрешать заводам выпускать более дефицитную и конкурентную продукцию, при этом разрешая прибыль тратить на свое усмотрение. Хорошо? Хорошо.

Но, старого коня, Николай Николаевич, сколько не корми, он быстрее по полю, которое пашет, не пойдет. Это я тебе говорю, кубанский казак. Конь то старый. А конь, это оборудование, которое нужно обновлять. Без него много хорошей, качественной продукции не выпустишь. Так? Вот и я о об этом. Второе, людям разрешили частным производством заниматься. Те специалисты, что с головой дружат, покумекали, и стали открывать свое дело, ушли из предприятий…

- Вот и я о том же, - перебил Кузнецова Данцеров. - У меня, Григорий Николаевич, тридцать человек во втором квартале уволились.

- Куда же это? Где лучшее место нашли?

- Пошли в кооператоры. С большой земли возят сюда джинсы, магнитофоны и живут припеваючи.

- Хм, - Кузнецов посмотрел в глаза Данцерова. – У тебя сорок, а у меня больше семисот таких кооператоров. Людей теряем, Николай Николаевич, специалистов высокого класса! Им нужны деньги. Им подавай сразу все и готовенькое, квартиру, машину. Мне бы, кто дал это все! А им все, да быстрее дай. У меня в управлении у киповцев такая же история произошла, да и у снабженцев, и связистов.
Всем теперь хочется стать кооператорами. Мясо купили по два рубля, продают по шесть, навар двести процентов. Хорошо! Машину, рухлядь, и тысячи не стоит, взяли на «большой» земле, притащили ее сюда, подрихтовали, и за пять тысяч продали. Хорошо! И радуются же! Не знаю, к чему нас эта перестройка приведет. Ладно, - Григорий Николаевич пожал руку Данцерову, - поеду в поселок.

- Вы в райком партии? – поинтересовался тот.

- Н-не знаю. А что?

- Так первый секретарь меня просил, как вы отсюда поедете в поселок, ему сразу сообщить об этом.

- И в аэропорту ему сообщили о том, что я прилетел? – не отрывает глаз от Данцерова Кузнецов.

- Ну, не знаю, - развел руки Николай Николаевич.

- Обложили они меня. Со всех сторон обложили.

- Так, Григорий Николаевич...

- Вот-вот, - похлопал по плечу Данцерова Кузнецов, - кто у нас тянет, тот во всем и виноват, на него нужно больше свалить, пусть продолжает тянуть. Так? Вот такая у нас диалектика! Из ничего должен сделать все! Парткооператоры! – Кузнецов залез в УАЗик и, тут же попросил водителя, чтобы связал его с начальником Светлоярского ЛПУ.

Данцеров стоял рядом, у полуоткрытой двери машины, и смотрел на Кузнецова, приложившего трубку от рации к уху.

- Юрий Петрович, это Григорий Николаевич.

Рация зашумела, застреляла, и со скрежетом из трубки прорвался наружу трескучий звук:

- Слушаю, Григорий Николаевич.

- У тебя все нормально?

- Аварийный останов пятьдесят третьей машины двадцать минут назад произошел. Запустили пятьдесят пятый агрегат. Сейчас будем искать причину.

- А где Маллер?

- Ну…

- Не слышу? – повысил голос Кузнецов.

- Он еще там, у обходчика.

- Людей не отпустил?

- Не хочет он на эту тему говорить, - вздохнула с треском трубка.

- Людей послал к нему?

- Да.

- Скажи ему, если к семи вечера не вернется, уволю. С людьми теми, которых задержал, чтобы вернулся. И если хоть у одного из них будет синяк, заступаться не буду. И еще, - Кузнецов махнул рукой Данцерову, чтобы тот садился в машину, - в семь часов в вашем клубе «Газовик» буду встречаться с коллективами ЛПУ, ПТТиСТ, аварийного поезда. Кто может заменить Маллера, если он не появится?

- Я, - затрещала трубка.

- Ты? - невольно с удивлением спросил у начальника ЛПУ Кузнецов. – Неужели сошелся с Маллером?

- Да нормальный он мужик, Григорий Николаевич.

- Артист он с погорелого театра. Ладно, собирай народ, а предварительно мне всю информацию предоставишь, как люди живут, какие у вас самые насущные проблемы.

- Да они старые, - невольно сказал сидевший сзади от Кузнецова Данцеров.

- И ты тоже, кстати, мне все на бумажке напиши, какая у тебя очередь на жилье,
в детский садик и тэ дэ.

- Григорий Николаевич, - тут же Данцеров протянул ему сложенный вчетверо листок. – Здесь все в цифрах, я уже написал.

- Поехали в больницу, - махнул рукой водителю Кузнецов и, взяв у Данцерова листок, развернув его, стал читать.

- 2 –

Главный врач больницы, Нина Павловна Костенко встретила Кузнецова у входа в приемный покой. Рядом с ней стояло несколько таких же, как она статных женщин в отутюженных и накрахмаленных халатах, в высоких, как у поваров, колпаках.

- Здравия желаю! - заулыбался обступившим его женщинам Кузнецов. – Неужели у вас все хорошо?

- Да, Григорий Николаевич, - защебетали женщины, расступившись перед входом в здание и, пропуская генерального директора в внутрь здания.
Но Кузнецов поднял руку, прося не торопиться, что-то ища глазами на крыльце.

- Ой, Григорий Николаевич, помыть ботинки можно тут, - догадалась главврач, указывая на стоявшую на крыльце сделанную из трубы небольшую ванную, в которой была, судя по идущему из нее пару, горячая вода.
Кузнецов, смыл щеткой с левого, а потом с правого ботинка грязь, и, хорошенько вытерев подошву о тряпку, лежавшую у двери, зашел в приемный покой. Яркий свет дал возможность хорошо осмотреть широкий коридор с расставленными скамейками по бокам, на которых сидело несколько больных в полосатых пижамах, с пришедшими к ним посетителями.

- Нам звонил Михаил Осипович Крайнов, начальник медицинской службы из поселка Комсомольского, и сказал, что вы можете заглянуть к нам, - подхватив Кузнецова под руку, быстро заговорила главврач. – А у нас, в принципе, уже все нормально, думали, что к холодам не заработает отопление, а после вашего приказа они быстро справились с этой работой.

- Григорий Николаич! – неожиданно громко воскликнул один  из больных, и, вскочив со скамейки, подбежал к нему.
Кузнецов, прищурившись, пожимая его маленькую, сухощавую и крепкую ладонь, пытался узнать в этом невысоком, улыбающемся и сильно щурящимся человеке кого-то.

- Э-э, Григорий Николаич, не признал, а-а(?), а-а! И ничего-то! Хант я. Не помниша? Э-э, - еще шире заулыбался мужчина. – А-а, помниша, Казым река, трактор тонет в болота?

- Погоди, погоди? – напрягся Кузнецов, что-то пытаясь вспомнить.

- А дядя Саша из кабина вылеза, совсем трактор утонула. А ты дядю Сашу на себе тащил, к нам в кат, тащил. Нога сломана у него был, все мать вспоминала ты, когда тащила его на себе. Помниша?

- Погоди-ка, погоди-ка, так хант, который на оленях того тракториста в больницу Светлого Яра вез на оленях, совсем стар был. И мальчишка, его внук на санях с
Тропкиным Сашей сидел. Неужели ты его внук?

- А-а-а, вспомнила! – похлопал по локтю Кузнецова мужчина. – Я тожа Саша Саманов. Много лет прошло, на линейнай службе работаю, трубу ремонтираю, краны. Обходчик линейнай. Говорю всем, Кузнецова спасал! Всем говорю! Уважают!

Григорий Николаевич, обняв ханта, перекинувшись с ним еще парой фраз, пошел с врачами по коридору больницы дальше.

- Что у него со здоровьем, заболел? – поинтересовался у Нины Павловны Кузнецов.

- Да, уже ничего страшного, Григорий Николаевич. Острый аппендицит. Прооперировали вовремя. А ведь тогда, Григорий Николаевич, я принимала того тракториста у вас.

- Вот как! – остановился Кузнецов. – Нина Павловна, а сколько же это лет назад было?

- Тринадцать, - поправив очки, заулыбалась Костенко. – Тогда в тысяча девятьсот семьдесят пятом году я только начинала здесь работать. Еще опыта не было. Ноябрь был, седьмое число. А наша больница тогда ютилась в бараке. И тут вы, такой большой, входите в мой кабинет держа в руках стонущего человека. А он орет от боли. Честное слово! – улыбается Костенко. - Я так испугалась тогда. А вы меня все успокаиваете, мол, все нормально, говорите, что человек ногу вроде бы сломал, и чтобы я позвала доктора. А я сама и боюсь то вам признаться, что я и есть доктор.

- А-а, Ниночка, вот такие вот дела, получаются. Плохо уже и помню ту историю. Краны мы перекрывали на газопроводе, авария там была. На тракторе и стали подбираться к ним, без гусениц завязли бы в болоте. А здесь, - Кузнецов вздохнул, - трактор начал проваливаться в болоте. Точно, точно, я успел соскочить, когда он тонул, а тракторист нет. Я его ухватил за ворот и вытащил, а он так орал, будто в него нож воткнули. Вот такая история была. Два часа его тащил на себе, куда глаза глядят, и попал к дому ханты, повезло. Просто повезло! Ну, ладно, - похлопал маленькую ручку доктора, своей огромной ладонью, Кузнецов. – Как отремонтировали отопительные трубы, жалобы есть?

- Ой, да вы что, Григорий Николаевич? – воскликнула Костенко. – До сих пор нарадоваться не можем такой больнице. В этом году к нам прибыли молодые врачи-интерны. Представляете, если удастся нам уговорить их остаться здесь, мы сразу же поправим свое положение в терапевтическом отделение, в педиатрическом и хирургическом - тоже. Кадров не хватает.

- И что для этого нужно сделать? – Кузнецов медленно подошел к одной из палат и приоткрыл в нее дверь.

По обе стороны большой комнаты стояли четыре кровати, в которых лежали люди. Задержавшись с полминуты у входа, прикрыл за собой дверь, развернулся лицом к главврачу, ожидая на заданный вопрос от нее ответа.

- Жилье, - поправив очки, посмотрела ему в глаза женщина.

- Я вам в прошлом году выделил три квартиры в капитальном доме, и четыре – в деревянном. В этом году? – он вопросительно посмотрел на Костенко, ожидая от нее ответа.

- Две квартиры ждем, Григорий Николаевич. Дом обещают строители сдать к новому году. В них переедут наши ветераны, и свои квартиры передадут другим врачам.

- Погоди, погоди, Нина Павловна, - подняв ладонь вверх, остановил ее Кузнецов.

– Что-то ты позабыла! Напомнить?

- Ну, и еще три квартиры в деревянном доме получим.

- Вот. И не просто в деревянном, а в новом, двадцати четырех квартирном доме. Так?

- Ну, да, Григорий Николаевич, - опустив глаза, натянула на своем лице улыбку Нина Павловна. 

- Буду помогать вам, как могу, дорогая моя. Но, не забывайте, что квартирами нужно обеспечить и учителей, и воспитателей, и работяг из ЛПУ, ПТТиСТ, аварийного поезда, совхоза, специального управления Светлоярского энергогаза и так далее, и так далее. Все вы для меня одинаковые люди, у всех семьи, которые должны жить в хороших условиях. Дайте только время, Нина Павловна.
Тем более нам удалось у вас в поселке развернуть целое строительное управление. А школа новая нужна? Нужна! Детский сад нужен? Нужен. Вот, а я о чем. А почта? А поликлиника? А водоочистные сооружения с канализационной станцией, а котельная? – сгибает палец за пальцем на своей ладони Кузнецов. - Ну, вот, Нина Павловна, а наш завод строительных материалов в Комсомольском, рассчитан производить только семнадцать семидесяти квартирных домов в капитальном исполнении. А поликлиника с почтой, или школа, это один-полтора дома жилых. А мне еще нужно построить больницу в Загребном и в Андринском поселках, в Надымском районе – четыре школы, три больницы. Там же тоже люди живут и
работают. Как им без медицинского обслуживания?

Женщины не сводили глаз с великана и кивали ему головами.

Кузнецов, пропуская рабочих с плотницкими инструментами, вопросительно посмотрел на главврача.

- Ой, - засуетилась она глазами, - у нас главного инженера положили со строительного управления. Его зовут Иван Сергеевич Хмулик, - зашептала она.

- Со СМУ, с нашего треста? – спросил Кузнецов. – А плотники зачем?

- Так ему не понравилось, что в его палате окно плохо открывается, форточку перекосило, сквозняк идет. Да и дверь тоже перекосило входную в палату, вот и вызвал своих рабочих, чтобы отремонтировали.

- А в других палатах и кабинетах такая же история? – сверлит глазами Костенко Кузнецов.

Та тут же закивала головой.

- Где Хмулик лежит? Что с ним?

- Завтра готовим к операции, - прошептала главврач. – У него тоже аппендикс.

- Пошли к нему в палату.

Хмулик, увидев входящего в палату генерального директора, тут же, упираясь рукой на спинку кровати, с трудом встал с нее, и, улыбаясь, заискивающе поздоровался.

- О-о, какие люди! – пожал руку больному Кузнецов. – Ты это после операции, давай быстрее выздоравливай, ты нам нужен здоровый!

- Да, да, Григорий Николаевич. Все, все нормально, - боясь отвести с генерального директора глаза, сипло сказал главный инженер строительного управления.

- Ну, как больница, которую построил, нравится? – спросил Кузнецов.

- Д-да, правда, еще не обжита. Как-то глазам холодно. Хотя, Григорий Николаевич, тепло пустили, - двинулся он к батарее под окном и с дрожью в руке стал ее трогать. – Да, теплая.

- Молодцы! – похвалил Кузнецов. – Молодцы. Но смотри, больнице и года нет еще, и если что-то произойдет, отвечать будешь. И еще, жалуются, что окна, двери покосились от сырости. Через неделю буду здесь, проверю. Понимаешь?!

- Да, да, да, Григорий Николаевич, все отремонтируем, - начав сильно икать, сказал больной.

- Выздоравливай! – и Кузнецов с сопровождающими его врачами вышел из палаты. – Вот как вам повезло, - усмехнулся Григорий Николаевич, посмотрев на Костенко, - сам строитель на себе проверяет свой построенный объект. А по теплу, все батареи работают?

- Ой, так хорошо стало.

- Это главное, - вздохнул Кузнецов. – Ладно, поеду дальше, посмотрю другие объекты, - и направился к выходу из больницы.

Но, Нина Павловна ухватила его за рукав:

- Григорий Николаевич, есть несколько вопросов очень серьезных, - зайдите в мой кабинет! – наставительно сказала она и потащила его за собой к соседней комнате.
Сев на кушетку, Кузнецов посмотрел на нее.
Закрыв дверь, Костенко встала перед ним:

- Вы себя не бережете! Страшно на вас смотреть, Григорий Николаевич. Полчаса вам хватит отдохнуть. Ну, хотя бы полчаса, витаминный укол сделаю. И не пререкайтесь! – застучала она пальцем по столу. – Я закрою дверь, а вы отдохните, Григорий Николаевич!

Но в ту же секунду дверь кабинета главврача открылась, и в нее заглянул водитель УАЗика.

- Григорий Николаевич, вас по рации вызывают, - затараторил он. – Этот, как его, начальник ЛПУ. По Маллеру что-то хочет сказать.

- Идем! – ухватив за локоть водителя, Кузнецов вышел из кабинета главного врача.