Какой еще такой Сан Палыч?

«Какой еще такой Сан Палыч?»
Валерий возмущённо уставился на Катерину.

Валерий Шишков был из тех мужчин, которые, перевалив тридцатник, начинают внешне матереть и превращаться в «настоящих полковников». А уж если природа щедро отпустила им густые шевелюры без намёка на быстрое исчезновение, то они неизменно останавливают на себе женские взгляды. Галя сразу же почувствовала, что он очень непрост, и оробела, как девчонка-школьница. И понять её можно: широкоплечий, с тяжеловатой фигурой, Шишков недоверчиво посмотрел на неё из-под колючих щёток бровей и... что? Вот тебе и «что»! Ровным счётом ничего не отразилось на его лице. Галя чуяла, у него наверняка перебывало немало женщин: только официальных брака за спиной два. А сколько неофициальных? Но не расспрашивать же! Да она бы и не посмела лезть хоть в чью прошлую жизнь.

Правда, подружка Катя, которой этот Валерий приходился каким-то дальним родственником, совсем не случайно зазвала к себе в гости Галю. Именно для того, чтобы познакомить их: а вдруг? Она, чуть смущаясь, рассказала: мол, да, он был женат, но страшно неудачно. Те его бывшие бабы оказались такими неумехами и распустёхами в домашнем хозяйстве, что ни один муж не стерпит, а уж Валера и подавно. Он любит чистоту, порядок, вкусную еду и тёплую постель. Нет-нет, не неженка, тут Катя даже слегка загорячилась, всё сделает со своей стороны, а вот если не оценишь... ну, сама посуди, обидно же.

- А ты, Галинка, сможешь, - уговаривала Катя. - У тебя просто на лбу написано большими буквами: хорошая жена. Только вот подходящий человек пока не встретился. А Валерка как раз такой! Господи, лишь бы получилось всё!

«Подходящий человек», в свою очередь, и не подозревал о тайной цели приглашения. Думал, Катерина просто заскучала в одиночестве, пока муж в командировке, или, скорее всего, кран потёк, а слесарю платить неохота. Но быстро догадался, ради чего затеяна вечеринка и едва заметно усмехнулся - в «невестах» у него нехватки не было. Впрочем, тихонькая, с наивно-трогательными карими глазами девушка ему приглянулась. Не хохочет, руками не машет, в разговор не встревает, разве что на вопрос ответит. Но худенькая, бледненькая что-то, хоть и симпатичная. Это раньше Валерию нравились совсем другие - бойкие, девчонки с огоньком, чтобы кровь с молоком тугие щёки рвала, чтобы искры из-под каблучков. Да вот беда - они и на язык оказались такие же мастерицы, а возражений, тем более дурацких споров, он не выносил. Шишков был искренне убеждён: бабье место у плиты, а решать всё вправе только мужчина. Особенно такой обстоятельный и серьёзный, как он. Бригадир в цехе, Валерий и дома им оставался - говорил по привычке громко, два раза не повторял. Ну и где они теперь, те «с огоньком»?

А жених он и впрямь завидный. Двухкомнатная квартира в двух шагах от центра города. Машинёшку сначала купил подержанную, потом поменял на новую «десятку» и теперь уверенно приближался к иномарке. Откуда деньги у работяги? Да если у тебя руки выросли откуда надо, если не ленишься и не валяешься с пивом у телека, будут деньги. Ему и на заводе не так уж плохо платили, а в свободное время Шишков занимался ремонтом импортной бытовой техники, причём «сарафанное радио» уже без его личных усилий прибавляло число клиентов. Или таксовал, если не было вызовов. И во всяком деле неизменно был на высоте. А иначе - так это себя не уважать.

Почти полгода после того, как он бесповоротно попросил вторую жену, не прошедшую проверки домашним хозяйством, подобру-поздорову вернуться к маме с папой или куда ей заблагорассудится, Валерий жил в тишине и покое. Но надоели постирушки и кастрюли-сковородки, обрыдли и «лёгкие женщины», которых утром приходилось выпроваживать, а они не хотели уходить. И Валерий волей-неволей нафантазировал идеальную жену: чтобы из деревни, небалованная и без дури в голове типа «купи мне такое же платье, как в этом журнале», молчаливая и послушная. Не исключено, что попозже они родят сына - обязательно сына! Сейчас рановато, потому что ещё не всё достигнуто в жизни. Вот когда станет начальником цеха... Однажды он без всякого умысла пооткровенничал с Катериной, а та, видно, и решила свести с неустроенной подружкой. Хлопотунья, чёрт возьми!

Шишков не ошибся. Катя работала вместе с Галей в сети мини-пекарен, где выпечку продавали с пылу с жару. И покупатели специально спешили к этому часу, чтобы успеть и унести с собой любимые пироги. Хозяин, бывало, говорил с добродушной улыбкой: «Эх, Галочка, не будь у меня семьи, женился бы на тебе сию же минуту!». А та краснела и опускала глаза на свои заляпанные тестом тонкие, но сильные руки.

Галя и сама была не прочь выйти замуж, хотя первый опыт, ещё в родном посёлке, принёс горькое разочарование. Лёнька Аксёнов, бывший одноклассник, попутешествовав по стране, вернулся, видимо, несолоно хлебавши домой через пять лет после окончания школы. И немедленно принялся ухаживать за ней. А Галя, по местным понятиям, засиделась в девках, ловила ухмылки и косые взгляды, да и мама уже ворчала, дескать, хватит выбирать. Лёнька устроился электриком и купил ей колечко. Но после шумной свадьбы сначала прикладывался к бутылочке по выходным и праздникам, потом «поводы» попёрли бесконечным потоком. В таком вот угаре-перегаре она и прожила три года, родила Серёжку, а когда сынишке было четыре, Лёнька морозной зимой замёрз пьяный у соседского забора. Всего-то несколько метров до своей калитки и оставалось. Утром нашли полузаметённым в сугробе.

Галя, что скрывать, погоревала: какой-никакой, а человек и отец Серёжки. Свекровь воем заходилась на кладбище, потом с кулаками бросилась, отталкивала от гроба, кричала в истерике: «Это ты не уберегла моего Лёнечку, ты!». А люди кругом молча кивали: не уберегла... И что было делать? Конечно, со временем бы всё поулеглось. Но Гале было нестерпимо ловить на себе осуждающие взгляды и слышать шепотки за спиной. Посидели с мамой, поплакали.

И она, оставив сына с бабушкой, уеха-ла в город. Тётя Поля, мамина подруга, дала адресок и записку старушке, которая сдавала недорого угол в частном доме: там жила её дочь, пока училась. А старушка и рада, отвела даже целую комнату. С работой тоже проблемы не было. Так и текла жизнь. И уже хотелось перемен...

Шишков на следующий день заехал вечером в магазин-пекарню, приветливо махнул рукой Гале, вызвал на «пять минут» Катерину, увёл в машину, припарованную у входа.

- Рассказывай. И поподробнее.

Катя моментально поняла, о чём, то есть о ком, речь и засмеялась:

- А что рассказывать-то? На ней сам Сан Палыч жениться хочет.

- Какой ещё такой Сан Палыч? - вскинулся возмущённо Валерий.

- Да остынь, - потрепала его по плечу Катя. - Это наш шеф. У него жена и трое детей.

- Шутник нашёлся, - Шишков раздул ноздри. - Ты мне сразу позвони, если он...

- Ладно, слушай...

Она знала о подруге почти всё. Под «почти» таился Серёжка, о котором Галя сказать постыдилась: бросила ребёнка и умотала на поиски счастья. Поразмышляв и прикинув, что по страсти он уже два раза обжёгся и пора завести семью по уму, Шишков, выждав недельку для приличия, приехал за Галей и пригласил к себе для серьёзного разговора. Она внимательно посмотрела на него и согласилась. Квартира после бабкиной халупы показалась дворцом.

- Борщ умеешь варить? А холодец?

- Я всё умею. У меня мама повар, так что было бы из чего и для кого готовить.

- Выйдешь за меня - будет.

Выйдешь?

- Может быть. Мне надо подумать. Давайте чаю попьём. У меня пирог с собой, ещё тёплый. А потом домой.

- Не останешься?

- Только женой.

Скромно расписались в ЗАГСе, и Валерий не переставал удивляться каждый день. Галя не требовала денег, он сам давал ей на домашние расходы. И никаких прихотей, капризов и прочих бабских штучек. Правда, видел, что иногда грустит, но в душу не лез. А она всё никак не могла ни выбрать минуту, ни найти верных слов и сказать о Серёже. И попросить, вымолить, даже выплакать малыша сюда. Не решалась. Тем более что муж уже предупредил: с ребёнком погодим. Слёз не сдержала, когда приехала в посёлок, по версии для мужа - повидаться с мамой. А мама только погладила по голове:

- Не плачь. Выращу я Серёженьку. А там видно будет.

Но Серёжка цеплялся, не хотел отпускать - еле вырвалась с тяжеленным камнем на сердце.

Они нагрянули внезапно, уже вечером. С автовокзала добрались на такси. Галя схватилась за голову:

- Мама, почему без звонка?

- Врач отправил срочно на обследование. Еле билеты на последний автобус купили. А твой-то... дома?

- Ночная смена у него. - И спохватилась: - Раздевайтесь скорее. Ужин ещё горячий.

Всю ночь она придумывала, как объяснить всё Валерию. Даже предусмотрела путь отхода: выгонит - найдём приют у той старушки из частного сектора. Утром вызвала опять-таки такси и отправила мать в клинику. Серёжка, почувствовав её тревогу, мышонком свернулся в кресле. А Галя прикидывала, в какие сумки будет складывать вещи, чтобы потом сделать это без суеты.

Шишков вошёл в прихожую, включил свет и тут же упёрся глазами в детские кроссовки. Галя стояла в дверях комнаты, прикрывая собой мальчика.

- А чьи это, не понял? - поднял он брови. - Соседи, что ли, привели? Так у них вроде мальцов нету.

- Гости у нас. Мы не ждали, а... В общем, маму в больницу направили. Это, - она перевела взгляд вниз, - моего сына Серёжи.

- Какого ещё Серёжи?! Твоего сы?.. - Валерий уставился на Галю так пристально, что она невольно отступила назад. - И ты молчала?

- Тише, пожалуйста. Не пугай его!

- Мечи на стол, я голодный.

Да не бойся - его точно не съем.

Она неохотно поплелась на кухню и услышала за спиной:

- Ну, что, будем знакомиться? Дядя Валера. Лапку-то давай! Ты мужик или нет?

И в ответ тонкий голосок:

- Мужик.

- То-то же. А два мужика - это сила. Если их, конечно, хорошенько покормить...