Рояль

Мужчина средних лет, с сединой на затылке, попадает в метро с роялем. Публика еще не успела опомниться от его неожиданного появления буквально из ничего, как он уже сел за рояль, расправил фалды своего серебристого фрака, и начал играть что-то легкое, необычайно знакомое для всех. Музыка в метро и необычный шум присутствующих, восторг и скандирование меломанов привлекают внимание служащих метро. В разгар происходящего концерта из собравшейся толпы важно и чинно пытается пробиться вперед страж порядка — полицейский в сером мундире, кепке набекрень, с красной дубинкой  наперевес.
Полицейский (кричит, стараясь заглушить шум толпы):
— Эй! Как Вас там? В метро с роялем нельзя! Как Вы здесь оказались?
Мужчина во фраке (на время прекращает игру): — Видите ли... Как бы это вам получше объяснить... Короче, телепортировался!
Полицейский (чешет затылок, на его лице явно проглядывает усмешка — видимо он принял мужчину за душевнобольного):
—  Пройдемте со мной, Friend Boy!
Мужчина (ухмыляясь, на манер оперной арии):
— Куда, куда вы нас зовете?
Полицейский (хитровато): — Тут, недалеко, сразу за углом!..
Мужчина (держит себя за мочку уха и трет её): — O’key! — в последующее мгновение он медленно исчезает на глазах у всей толпы и полицейского. Белый рояль остается стоять там, где и стоял. Самое странное то, что рояль продолжает играть ту же знакомую мелодию самостоятельно, без пианиста...
Полицейский (в глубоком недоумении): — Эй, алё! Как Вас там? А как же рояль? — ошарашенно смотрит вслед исчезающим контурам пианиста. Его дубинка медленно вываливается из рук, падает и в зале станции раздается  гулкий звук. Толпа, наконец сообразив, что происходит нечто небывалое, ахает...
Неожиданно раздается звонок сотового, висящего на поясе «стража порядка». Полицейский вздрагивает и рывком подносит трубку к уху.
— Грот-7 слушает! — недовольно рявкает он.
— Это Грот-5. Скажи-ка мне, дружище, не появлялся ли у вас странный тип с белым роялем?
— Кхе-кхе, — полицейский почесал себе шею, — этот тип только что растворился в воздухе. А что? Вам известно кто это? Его уже объявили в розыск?
— Н-да... — в трубке раздался слабый смешок. — Абракадабра какая-то! То же самое я хотел выяснить у вас... У нас он влез в свой рояль и больше его никто не видел...
— Ч-черт! — пробасил страж, — как это может быть? И впрямь абракадабра!
— Если б мы знали... Похоже, придется связаться с центральной. Может они по своим каналам выяснят...
— Пришли-ка нам свою видеозапись, а мы отправим вам свою!..
— Пожалуй!.. — задумчиво прошепелявил голос. — Попробуйте связаться с надземкой.
— O’key! — полицейский сплюнул и отсоединил связь.

Между тем на станции продолжало твориться нечто непонятное. Белый рояль продолжал играть музыку, которую никто раньше не слышал. Она завораживала всех, находящихся в пределах станции, и никто из них не мог понять, на что же похожи эти звуки. Казалось, что в мире до сих пор не было ни одной мелодии, ни одного творения великих музыкантов, с которыми можно было бы связать образы, рождаемые роялем. Обычно образы рождались в воображении слушающих музыку. Но эти звуки рождали все наяву. Все образы можно было увидеть, потрогать, и даже ощутить запахи этих неизвестно откуда возникших предметов и видений.
Вначале как из тумана появились некие очертания деревянного зодчества. Это были самые изысканные формы мебели и еще чего-то непонятного. Музыка словно бы помогала этим предметам «выплыть из тумана» и принять реальные формы. Через какое-то непродолжительное время вся эта деревянная «композиция» явилась глазам всех, кто был на станции. И тогда стало понятно, что это не что иное как летнее кафе. Столы, стулья, стойки и даже некие подобия резных окон. Пол оказался застлан паркетными дорожками. На столах стояли букеты живых цветов, с виду деревянная, но тем не менее, сделанная из неизвестного материала, посуда. Воображение людей поразили и рисунки, украсившие всё кафе. Они были объемными! Мало того, что рисунки светились в лучах подземного освещения, они как бы незримо отделялись от самих предметов и начинали плавать в воздухе, кружиться и подниматься вверх, расползаться и приобретать сначала смутные, а затем резкие очертания. Они напоминали броуновское движение тихо падающего и переливающегося на солнце новогоднего снега. Налетавшись, одни рисунки возвращались на свои места, а другие «отклеивались» от предметов и начина парить. И всем этим движением дирижировала тихо звучащая и повторяющая себя эхом музыка. Она как волшебная палочка незримого мага творила нечто невообразимое. И всё происходящее эхом преображало внутренний мир всех находящихся в этом звуковом поле.
Вышедшие из прибывшего поезда пассажиры, после нескольких минут воздействия музыки стали забывать, куда и зачем они ехали. Медленно, словно передвигаясь на ощупь в темном лесу, они подходили к столикам кафе и садились за них. Спускавшиеся с боковых лестниц станции и наблюдавшие за этим люди, ловили себя на мысли, что движение всех находящихся очень похоже на упорядоченное кем-то броуновское движение. Спустившись, они тоже направлялись к столикам, усаживались за них и чего-то ждали. Они уже не торопились ехать по своим делам, а наслаждались музыкой и летающими в воздухе картинками.
Вернувшиеся на станцию «стражи порядка» начали замечать, что с пассажирами, сидящими в кафе, начали происходить странные вещи. За стойками кафе неожиданно возникли и стали направляться к сидящим девушки-официантки. Их одеяние совсем не походило на привычную для посетителей любого городского кафе униформу. Но в то же время сидевшие за столиками пассажиры не могли сказать, что новое одеяние девушек не предназначена для работы в кафе. Платья и жилетки на девушках словно бы состояли из материала, одновременно сотканного из снега и музыкальных знаков. Нотки на одежде официанток тоже были голографическими, объемными. Подпрыгивая, они парили, не отрываясь, и двигались по платьям девушек как «светлячки». Наблюдающие за ними люди чувствовали желание потрогать их, поймать и подержать в ладонях. Но искрящиеся нотки-«светлячки», подобно бенгальким огням, испускали невидимые глазу иголочки и не давались в руки.
Девушки-официантки с загадочными улыбками передвигались вдоль паркетных дорожек, не касаясь их ступнями. Они словно бы вышли из кадра немого фильма и как сказочные феи шли по воздуху. Над головами «фей», подчиняясь музыке, бродили полупрозрачные картинки. В руках девушек были подносы с деревянными чарками, над которыми приподнимался искрящийся туман. В его очертаниях  можно было различить более мелкие нотки-«светлячки». Деревянные чарки словно служили домом ноткам, вылетающим на прогулку.
Девушки ставили подносы на столики, произносили что-то странное, и всё так же переступая по воздуху, удалялись к стойкам кафе. Как только они заходили за стойки, то почти сразу же растворялись в тумане. И только полет «светлячков» еще некоторое время можно было наблюдать. За стойками, в глубине, на фоне исчезающих официанток, как будто мерцало облако искрящихся ноток.
Посетители в кафе даже не замечали, что с самого начала появления девушек они уже не просто сидели за столиками, а парили на небольшой высоте над стульями. В такт музыке они протягивали руки к подносам и снимали с них чарки. Бледно-розовая жидкость с икрящимся туманом скрученными спиралевидными струйками перетекала в желудки пробующих её людей. Попав туда, жидкость всё ещё продолжала испускать клубы тумана, который появлялся изо ртов посетителей. Казалось, что в кафе собралась целая корпорация туманоизвергающих магов.
Полицейские у входов вдруг разволновались и стали одновременно расстёгивать вороты своих рубашек, растягивать узлы галстуков. Казалось, что им стало сложно дышать. Выпученными глазами они наблюдали за тем, что в следующие мгновения стало происходить в летнем кафе и за его пределами. Их словно парализовало и они никак не могли сдвинуться с места, чтобы начать действовать.
Как только посетители кафе начали пить странную бледно-розовую жидкость, белый рояль сменил мелодию на новую, ещё более загадочную. Полупарящие люди за столиками почувствовали странное облегчение и дружно начали улыбаться. Каждого из них окутали клубы тумана, переходящие в облака искрящихся ноток. Дальнейшим были шокированы не только полицейские, но и все, кто находился за пределами кафе.
Сквозь искрящийся туман было видно, как постепенно стала растворяться одежда посетителей кафе. Через несколько секунд одежда полностью исчезла, а вместо неё появились новые облака искрящихся ноток-«светлячков». Посетители преспокойно продолжали поглощать напиток со странным сладковатым привкусом, совершенно не замечая, что стали голыми. Люди за пределами кафе стали медленно и неуверенно передвигаться к краям станции. Казалось, что они потерялись и не знают, где находятся выходы со станции. Новые облака тумана медленно кружились и плыли в разные стороны. Наконец стало ясно, что они стремятся окутать всю станцию метро.
Полицейские были в глубоком недоумении. Их волнение возрастало. Словно что-то предчувствуя, они достали свои сотовые и попробовали связаться с соседними станциями. Но вместо привычных гудков в трубках звучала музыка Белого рояля. Наконец, чей-то голос нехотя прошепелявил:
— Грот-5 на связи. Слушаю.
Полицейские, заикаясь, в один голос пробасили: — Эт-то Гр-рот-7. У-у-у нас... происходит какая-то мистика...
— У нас тоже... — хрипло ответил голос.
— Гр-рот-5, что будем делать? — Не з-з-знаю... — Полицейских будто знобило. Связь неожиданно пропала...
Через секунду вместо сотовых в руках у полицейских возникли небольшие облака искрящихся ноток-«светлячков». Искрящиеся облака достигли краёв станции. Полицейские замерли и, почувствовали, как по их телам «разливается» теплая волна спокойствия. Теперь они, втайне чему-то радуясь, наблюдали, как облака окутывают их тела. Белый рояль по-прежнему продолжал играть. Одежда полицейских медленно растворялась. То же самое происходило и с другими пассажирами на станции. Музыка плавно перешла в новую мелодию. Казалось, что вся станция заполнена искрящимся туманом, напоминающим бурлящее шампанское розового цвета. Только вместо пузырьков повсюду летали и кружились нотки. Тем не менее было видно всё происходящее.
Сквозь загадочный туман на стенах станции стали появляться странные растения зеленовато-розовых оттенков. Подобно тонким змейкам они извивались и спускались от края потолка к полу. Они словно бы выросли корнями кверху, оттуда, где больше всего клубился туман. Растения медленно ползли к полу, покрывая своими телами все стены. Люди чувствовали, как растения стремятся к платформе, проползают в щели и тоннели, хотят окутать своими телами гладкий мрамор покрытия метро, заполнить пустоты тоннелей. Но при этом властном движении никто не испытывал чувства страха. Интуитивно люди понимали, что эта «растительная интервенция» стремится создать новую, пока ещё непонятную им, гармонию и красоту. И у неё своя внутренняя музыка, которую сейчас и играл белый рояль.
За какие-то полчаса растения окутали всю станцию и преобразили её так, что уже никто не помнил, а что же здесь было раньше. Это уже был не мертвый кусок мраморного подземелья, а почти сказочный, небольшой островок «тропических джунглей», окутанный искрящимся туманом.
Магия музыки продолжала свои «тропические» преобразования. Посетители кафе встали со своих мест и в такт музыке начали плавно кружиться. Казалось, что они плавно повторяли танец светящихся ноток. Одновременно с ними подхватили ритм и совершенно нагие пассажиры за пределами кафе. Растения, устлавшие пол, совершенно не мешали этому. Люди не замечали, что их ступни  не касались ни пола, ни растений. Они группами кружились на небольшой высоте над полом и растениями. Их охватила волна восторга. Они не испытывали ранее ничего подобного.
Неожиданно рояль замолчал. Тишина на станции поразила всех не меньше, чем та музыка, дух  которой окутал всех своим туманом. На мгновение люди остановились и взглянули друг на друга. На их лицах читалась одна и та же мысль — «Как тепло!». Сквозь искрящийся туман они разглядывали свои тела, разглядывали друг друга, словно пытались понять что-то, чего не улавливали раньше. Прошли какие-то доли секунды, и раздались слабые, почти еле уловимые звуки. Клавиши белого рояля снова задвигались сами собой и заполнили тишину мелодией, которую он неведанно как уловил и извлек из внутреннего мира всех пассажиров.
В следующее мгновение люди с удивлением увидели, как их тела начали растворяться в искрящемся тумане. Они смотрели друг на друга и видели, что на месте их прежних, биологических тел, остались только их астральные тела. Они не чувствовали боли, не чувствовали, что покидают этот мир. Нет, это была не смерть, это было что-то другое, пока ещё не доступное человеческому разуму, Действо. Единственное, что они сейчас понимали, — Жизнь не кончилась, они все живы.
Странно и непривычно было видеть свои астральные тела, чувствовать, что разум жив, что он по-прежнему действует и хранит всё то, что они знали и узнают сейчас. Спустя какие-то мгновения люди начали понимать, что принимают эту новую  Жизнь, и она их устраивает.  Более того, они чувствовали, что вернись вдруг назад их такая привычная биологическая оболочка, — она стала бы сильно тяготить их. Новая Жизнь в  другом, неизвестном им состоянии, держала их в свих «узах» куда крепче, чем та, прежняя. Как только люди поняли, что не хотят ничего другого, белый рояль затих. Пространство станции снова заполнила тишина. Но музыка осталась. Она продолжала звучать внутри всех астральных тел, продолжала согревать их, и куда-то звала, звала, звала...