Глава 8. Пена и дядя Витя

Где расположен очередной «карман» - отсыпанное широкое место для стоянки встречной техники на заболоченном участке дороги, Костя не знал. Поэтому идущий ему навстречу грузовик решил пропустить, сдав всем корпусом вездехода  в болото.

- Ты что? – ухватившись за верхний поручень, закричал старший брат, когда болотоход резко сбавив скорость, повернув вправо, плюхнулся в болотную жижу. – Потонем сейчас!

- Да не ссы, казак, атаманом будешь! – громко рассмеявшись, крикнул Константин.

– Подрядчик на «карманы» не тратится, это только наши, через каждые пятьдесят метров их делают. Так что… - и больше не сказав ни слова, начал медленно страгивать технику с места, разворачивая ее боком к бревенчатому настилу дороги.
Болотоход урча, раскачиваясь на болотной жидкой поверхности, двинулся и пошел вперед. Константин включил дворники, и железные рейки с резиновыми наконечниками смахнули с лобового стекла куски коричневого торфа, мелкой поросли.

Пропустив КамАз с длинной трубой, которую он тащил на прицепе, Константин немножко развернув свой болотоход к дороге, передней левой гусеницей уцепился за слой бревен, и, накренив правый бок машины вниз, так, что болотная жижа значительно покрыла его правое боковое стекло, нажал на газ. Машина стала разворачиваться в обратную сторону, и правая гусеница, добравшись до настила бревен, также с жесткостью ухватилась за него и с рыком стала взбираться вверх.
Николай с испугу ухватился левой рукой за сиденье, на котором сидел, уперся ногами в пол, а спиной – в спинку кресла, боясь навалиться на дверь вездехода. Но Константин был искусным механиком-водителем, насвистывая себе под нос какую-то старую шоферскую мелодию, лез вездеходом вперед, все выше и выше задирая вверх его перед. И когда машина, преодолев середину своей длины, переднюю часть своего корпуса начала опускать, Константин громко сказал: «Поехали!».

И после того, как болотоход своей передней частью выбрался на дорогу, вытянув за собой и задний прицеп, Константин, остановив машину и отворив дверь, выглянул наружу и посмотрел на заднюю часть кузова, в которой стоял мини-трактор «Беларусь». А потом залез назад в кабину

- Ф-у-у, что-то я расхрабрился, дурак, - выругался он, залезая в кабину назад.
– Хорошо,  крепление выдержало, думал конец, потерял экскаватор. Фу-у-у!
Вытерев пот с лица, ручейками бежавший со лба, он посмотрел на брата, и, приложив правую руку к сердцу, просяще сказал: «Никому об этом».

- А что, нельзя так было делать?

- После победы, можно говорить все, что угодно. А вот если бы он слетел, то, сам понимаешь. Хер теперь, кому я уступлю дорогу, пусть сторонятся меня сами, - и, надавив на газ, набирая обороты, двинулся по деревянному настилу вперед.      

Через минут сорок они остановились у первого широкого «кармана», устроенного на сопке. С правой стороны были плотно уложены трубы, слева на стеллаже лежала одна труба, вторую держал трубоукладчик, стыкующий ее к первой. Вели сварку стыков этой плети несколько сварщиков.

- Вот красотища-то какая! – невольно выпалил Константин, следя за людьми, облепившими стыки труб, и летевшими от них в разные стороны фейерверки огненных брызг плавленного металла.

- Что говорить, - улыбнулся Николай, - чистая труба.

- Как это понять? - не отрывая взгляда со сварки, спросил Константин.

- Вот если бы маслом была испачкана труба, или какая-то грязь оставалась на ней от ржавчины или от старой изоляции или еще чего, то таких ярких искр было бы намного меньше, чем сейчас.

- А-а, ну это же хорошо, она заводская, там и заизолирована, остались чистыми только концы трубы.

Николай спрыгнул с вездехода и направился к мужчине, стоявшему в стороне от огневых работ. Видимо они были хорошо знакомы, пожали друг другу руки, и о чем-то некоторое время говорили. Потом Николай достал из своего планшета стопку бумаг, и долго рассматривал их с тем человеком, продолжая что-то обсуждать.
Когда Николай вернулся и залез в кабину вездехода, тронулись дальше.

- Что там, о чем говорили, братишка? – поинтересовался Константин.

- Да дошли до ручья, говорит.

- Кто?

- Да это Семихвалов Яков Иванович. Он мастер с линейной службы этого ЛПУ. Здесь он старший по сварке плетей. Беда в другом, складировать их скоро негде будет, вот о чем у нас был разговор. И второе, бригада, ведущая монтаж нового газопровода, уперлись в ручей с болотом.

- Так теплая осень нынче. Это в семидесятых годах, батя говорил, что здесь зима начиналась в сентябре, теперь идет потепление на всей земле, не только у нас.

- Вот-вот, поэтому и Левцов здесь появился.

- Левцов, Левцов, - сплюнул Константин. – Ну, что он, Коля, твой Левцов болото тут сейчас заморозит, что ли?

- Фу ты, гнуты. Костян, ладно, надоел, успокойся! - махнул рукой старший Белов.

– Ты только убери подальше свою ярость к нему. Фу ты гнуты! Прошу.

- Да я его ненавижу, - рубанул кулаком по воздуху Константин. - Я ему никогда не забуду то, как он на меня наехал на Сосьве, когда я вскрывал газопровод.

Труба старая, они ее заменяли, ты понимаешь? Не восстанавливали, не ремонтировали, а меняли на новую! И когда мой ковш содрал с  этой старой трубы изоляцию, он меня, ладно бы, выставил на посмешище перед всеми. Он меня просто выгнал с экскаватора. Понимаешь? Посадил за его рычаги пацана, а тот, когда начал вытаскивать назад ковш, сдал им немного вправо и процарапал трубу. А потом этот красавец сфотографировал эту метку, и прицепился ко мне со всеми разборками. Понимаешь?

- Фу ты, гнуты! Ладно, ладно, - поднял обе руки Николай. – Поехали, через полтора часа Левцов будет проводить совещание, а я должен хоть пройти по этой трубе, чтобы понять, о чем будет там разговор.

- 2 -

Болото здесь, в котором раньше лежал газопровод, напоминало зебру, лысую трясину с небольшими полосами зарослей.
Костя, сев за руль освобожденного от пут «Беларуся», съехал с болотохода, и, подъехав к краю болота, попробовал черпануть грунт его ковшом. Это был черный, перемешанный с корнями растений, торф. Когда взял еще глубже, то почувствовал, как машина напряглась всем своим корпусом и начала потихонечку задирать вверх свой передний мост.

- Стоп, стоп! – остановил себя Константин и отпустил ковш.
Выдернул его из болота и, подняв упоры, отъехал назад.

- Нет, здесь им не совладать, очень слабенький, - передал по рации брату. – Чуть не перевернулся.

- Не трожь больше его, потом ввернем, - ответил Николай. - Что еще скажешь?

- А что говорить. Я кажется, не туда ковшом влез.

- Как это понять?

- В ручей попал ковшом. Вон смотрю, как вся муть, поднятая ковшом, смывается им. Скорее всего в валежник попал или в корневище дерева.

- Если корневище, то ему в обед лет так тысяч под пять, а то и под десять будет, - ответила рация. – Так что бери лопату, освобождай его от ила и в музей тащи.

- Ладно тебе, ерничать.

- Костя, давай еще по двум гривам посмотри, как он течет.

- Брат и ехать не нужно, видно, что он в траншею загнан. Ветка, как кораблик прямо плывет по ней, со скоростью, где-то пять метров в минуту.

- Так и доложить Левцову?

- Ладно, минут через пять-десять доложу.
И снова гусеницы ГАЗ-71, опустившись в трясину, потеряв под собою твердую основу, начали проворачиваться, медленно двигая вперед машину, оказавшуюся на плаву.

Надавливая потихонечку на газ, Константин чувствовал, как машина становилась управляемой и четко слушающейся его команд. Скорость он старался держать ровной, не более двадцати километров в час, понимая, что в любое мгновение впереди может оказаться какая-нибудь коряга, которой, как говорил старший брат, в обед будет десять тысяч лет и больше. А значит она каменная. А ткнуться в нее с разбега, это все равно, что врезаться в какую-нибудь стену. Только это еще не хватало.

Траншея разрезала первую, вторую и третью гривы и уходила в горизонт.

- Течение повсюду ровное, вода чистая, местами прозрачная. Она не хочет чтобы ее снова закапывали с трубой, - со смешинкой в голосе докладывал по рации Константин.

- Да его и не закопаем, а наоборот ему старое русло отдадим, чтобы газопровод не размывал.

- Так что, получается, его загнали в траншею? – удивился Константин.

- А помнишь, час назад ты у меня спрашивал за Левцова, что он сделает с этим болотом. Так вот, точно не знаю, что он сделает с этим болотом, а скорее всего ничего, только потом вернет ему ручей, который сейчас нам послужит.

- Екэлэмэнэ.

- Фу ты, гнуты! Ну это как сказать. Это он еще в апреле сказал нам, чтобы мы его русло пустили по траншее, из которой старую трубу вытащили. Понятно?

- Понятно. Только не для того же, чтобы рыбу в нее запускать.

- Вот непонятливая башка. Та для того, чтобы монтаж газопровода на сухом месте делать, а потом его вплавь по траншее пускать до следующего участка суши. Понятно?

- Да не кричи, понятно! – вздохнул Константин. – А «Беларусь» нужен для того, чтобы ехать на моем вездеходе и своим ковшом выравнивать его конец, чтобы тот не упирался в берега траншеи. Не для того же, чтобы своим ковшом клюкву собирать?

- Фу ты, гнуты! Умная у тебя башка, брат. А, чтобы ты знал, Левцов его сюда пригнал для того, чтобы использовать здесь как автопогрузчик для перевозки мелких деталей.

- Понятно. И под чье крылышко? Чтобы меня скинуть с вездехода и посадить на этот микроскоп?

- Фу ты, гнуты! Опять старая песня!

- Да ладно, это я так, чтобы не расслабляться.

- Вот и не расслабляйся.

- А чего расслабляться-то, - возмутился Константин. – Понятно, что экскаватор «Хитачи» я на свой вездеход не поставлю. А тогда зачем он, здесь, этот вездеход?

- Фу ты, гнуты! Ладно, все. Костян, возвращайся сюда, а «Беларусь» оставь там, у него водитель из бригады Сан Саныча будет, так что успокойся. Только не задерживайся, фу ты гнуты, чуть не забыл. Слушай, возьмешь у Сан Саныча двух сварщиков, и вези их сюда, вместе со сварочным оборудованием, и еще что возьмут. «Пены» начнем сооружать для экскаваторов.

- Опа, вот это интересная история начинается, - присвистнул Константин. – Вторая Сосьва. Ну и Левцов.

- Что, догадался, зачем нужны пены?

- Э-э, брат. Как ты там говоришь, «фу ты, гнуты!»

- 3 -   

Как ни торопился Константин выполнить все поставленные задачи, а на участок, где находился штаб по ремонту газопровода он попал только к позднему вечеру. Потом долго не уходил в свой вагончик, наблюдая за тем, из чего собирались эти «пены».

Трубу разрезали и «растягивали», то есть выравнивали, где за счет бульдозера, наезжающего на ее дугу, где за счет резака и варки выровненного железного листа. И получился ровный лист шесть на четыре с половиной метра. По его центру сделали прямоугольный вырез под ковш экскаватора, для перекладки его, этого железного плота с места на место по ходу движения техники.

Константин за работами наблюдал издалека, причиной тому было присутствие здесь Левцова.

Первый «пен» был поднят и уложен на кромку болота. Его ближняя сторона к экскаватору, уперлась на выступ берега, за счет чего дальняя часть листа углубилась в иле. Машинист экскаватора попытался поднять лист, но тот уперся в гусеницу и замер, не поддаваясь ему.

- Еще этому пареньку нужно учиться и учиться, - сказал стоявший рядом с Константином брат.

- О, привет! – поздоровался с ним Костя. – Как дела? Движение хоть какое-то есть?

- На месте стоим. Экскаваторщик, которого ты привез, не согласился работать на «пене».

- Почему?

- А ты посмотри на экскаватор, который сзади стоит.
Костя только сейчас обратил внимание на чумазую красную машину, упершуюся ковшом в землю.

- Опрокинулся?

- Было такое, - сказал Костя. - Когда он полез на «пен», чуть вправо ушел от центра, и та сторона листа ушла вниз и сбросила экскаватор с себя. Хорошо глубина здесь небольшая. Зацепили его за гусеницы тем экскаватором, подняли его. А тот машинист, что управлял им, за его рычаги, так больше и не сел. Пришлось нашему, Виктору Дмитриевичу, за двоих работать - Николай показал рукой в сторону Левцова и стоявшего рядом с ним невысокого плотного мужчину с седовласой бородкой.

- Так дядю Витю я знаю. 

- Ну вот, он, значит, перелез в тот экскаватор, его ковшом зацепился в землю, но она мягкая. Поэтому мы притащили несколько дорожных железобетонных плит, выложили их друг на друга, и только благодаря им, Виктор Дмитриевич… А вспомнил, его фамилия Юговских. Так вот, и только благодаря упору ковшом на эти плиты он вытащил этот экскаватор на остров. Теперь срезали бережок, чтобы машина ровно налезала на «пен». Сейчас будет пробовать, хватит ли этого листа, чтобы ему держаться на трясине вместе с экскаватором. Я предложил нарастить его ширину и длину, Левцов упирается. Не знаю почему. Он говорит, что этой ширины вполне хватит, а лишней трубы для раскатки пена ему ни кто не даст.

Через десять минут началось повторное испытание «пена». Дядя Витя, мужчина на вид лет пятидесяти, взял ковшом «пен», поднял его и, двинувшись вперед, на срезанный берег, остановился перед трясиной, и стал опускать лист железа на него. Он лег ровно, утопившись на какую-то глубину и тут же, без «раздумий» экскаватор, сделав небольшой рывок, полез на него. Его гусеницы ушли под бурлящую воду, но полностью ею не были покрыты.

- Разойдись, разойдись! – закричал на собравшихся людей Левцов. – Отойдите подальше, говорю вам от «пенов». Ну!
Константин со своего места не сдвинулся, он стоял в метрах двадцати от листа железа, который ковшом сейчас подхватывал «дядя Витя», невольно таким именем стал называть про себя экскаватор, которым управлял его старый знакомый седобородый Юговских.

Подцепить свободный «пен» с места, не развернув его в бок и подвинуть к себе поближе, не получилось. Поэтому «дядя Витя», упершись зубцами ковша в лист, потянул его поближе к берегу, потом, стал толкать его сбоку поближе к себе и выравнивать. И только после этого, попав ковшом в вырез «пена», поднял его вверх, и с разворотом, установил сзади себя, куда должен был двигаться по болоту.

Удалось ли лист выложить ровно, трудно сказать. Константин, невольно открыв рот, наблюдал за дальнейшими событиями. Экскаватор двинулся на «пен», за счет чего, оба листа подняли вверх свои свободные от гусениц «крылышки», но «дядя Витя» и не думал останавливаться, продолжая движение. И вот то крыло «пена», на которое наезжал «дядя Витя», стало опускаться, как и ближнее к берегу.
Экскаватор опустился ниже, теперь его гусеница были покрыты водою. Экскаваторщик «дяди Вити», развернувшись кабиной к собравшимся на берегу людям, помахал им рукой.

- Думаешь, полностью залез на «пен»? - громко спрашивает у него Левцов.

- Похоже, Сан Саныч. Сейчас проверю.

С замиранием сердца Константин, подошедший со своим братом поближе к берегу, наблюдал за тем, как «дядя Витя», ковшом искал центральный вырез на листе железа, на котором еще минуту назад стоял. Попасть в ушко пена сразу не удалось, но получилось. Машина взревела, напряглась и с болота начала поднимать огромный лист железа, с которого сливалась и ссыпалась вода с торфом. Толпа людей, стоявшая невдалеке, с криками стала разбегаться в стороны от брызг. Костя, тоже поддался этому испугу, и, наступая брату на носки, стал пятиться назад.

И снова «дядя Витя» стал «пен» заводить за себя вперед и медленно укладывать на болото.

- Все хватит! – в неизвестно откуда взявшийся рупор, кричал Левцов. – Виктор Дмитриевич, возвращай «пен» назад и вылезай. Завтра продолжим испытания.
Константин и не заметил, как залез назад в кабину своего болотохода, и, дождавшись брата, двинулся к вахтовому городку.

- Во-о, Коля, а ты говоришь у Федора Кравцова специалисты высшего класса работают.

- У какого Кравцова? – не понял старший Белов. - А-а, у этого строителя, что ли, та на кой он мне сдался твой Кравцов.

- Ну, он же заведует подрядчиками.

- А-а, ну, я об этом тебе не говорил, братишка, что у него специалисты высшего класса. А выбирается подрядчик не по простому желанию генерального директора, а по специальному конкурсу, в котором могут участвовать все специализированные организации. И не просто, а те, которые имеют опыт работы в таком-то направлении, спецтехнику, специалистов. И, что немаловажно, при этом они выставляют свои сметы, о том, какие затраты понесут при выполнении таких-то работ. Так что ты ко мне не приклеивай того, чем я не занимаюсь. Я всего-лишь инженер, задачи у которого состоят отвечать за направление ремонта газопровода, а не наем для этого подрядчиков.

- А что же вы не отмечаете в своих докладах, кто хорошо работает, а кто плохо?

- И это делаем. Но я, фу ты, гнуты(!), не принимаю окончательных решений, я всего-лишь пешка. Да и с работой этой фирмы, то есть, субподрядчика, впервые столкнулся. И скажу тебе, по сравнению с другими, нормально работают. А то, что затянули ремонт этого участка газопровода, так в этом вина не только их, а и погодных условий, в том числе! - поставил ударение на последнем слоге Николай.

Да и я тебе, фу ты, гнуты(!),  так скажу, если завидуешь Федьке, то глупо. Наш отец же не генеральный директор, а простой работяга.  Как в том анекдоте: Сын спрашивает у отца: «Папа, а я стану генералом?» А тот отвечает: «Нет, сынок, у генерала свой сын есть».

- Ясно! – кашлянул Константин. - А все равно он, сволочь, жену бросил, перебрался к другой, у которой папа какой-то олигарх, там или богач, содержит кучу фабрик, заводов и пароходов, и ремонтников газопроводов.

-  Ты это, на дорогу смотри, - предостерег младшего брата Николай, - а то сейчас вылетим.

И предупреждение брата прозвучало вовремя, на дороге им голосовал начальник автоколонны.

- Куда торопитесь? – залезая в кабину, спросил худощавый мужчина.

- А, Сергей Васильевич, доброго здоровья, - пожал ему руку Николай Белов. – Правда мы не в Пунгу едем, а в вахтовый городок.

- Да и я там обосновался, - мужчина протянул руку для рукопожатия Константину,
- как слышали, Сергеем Васильевичем меня зовут. Салатин я, начальник Пунгинской автоколонны.

- Здрасьте, - пожал ему руку Константин – Я тоже Белов, брат Николая Матвеевича, - кивнул он на Николая. – А работаю в аварийном участке.

- Знаком, знаком с вами, правда, отдаленно, в прошлом году на Сосьве пересекались, когда в Пунгу ходили за…, - Салатин забил пальцами по железной панели вездехода. - А, вспомнил, мы ездили за каким-то механизмом из ходовой части экскаватора.

Константин, улыбнувшись в ответ, пожал плечами.

- А, кстати, вы, Константин, тоже работали машинистом экскаватора?

- Было дело. Полгода назад.

- И что? Помню ту историю, когда Левцов на вас накинулся.

- Да, - махнул младший Белов, трогая вездеход вперед. – Обидно, конечно.

- А сейчас, что молчите, если хотите, конечно, продолжить работать на экскаваторе. Вакансии есть, только без должностей. Пока по договору или по совместительству…

- Да, я не против, в прошлом году в конкурсе профмастерства в нашем управлении, который проводили в День водителя, третье место занял среди наших экскаваторщиков.

- Молодец. Николай Валентинович, - посмотрел он на старшего Белова, - а вы, что с Левцовым не можете поговорить за брата? А? Ну нет у меня больше экскаваторщиков, нету! И транспортный отдел разводит руками, все специалисты раскиданы по газотрассе. А меня-то, в таком случае, зачем крайним делать, а?

Левцов на меня кричит, начальник управления - кричит, мой начальник из Югорска – кричит, генеральный по селектору – расстреливает их, в том числе и со мною. Но они же этим процессом управляют, а не я.

- Сергей Васильевич, а вы-то мне, зачем это высказываете? – поднял правую руку Николай, пытаясь угомонить своего соседа. – Я отвечаю за состояние трубы, ее ремонт, а не за ваш личный состав. С меня тоже, знаете, как спрашивают, когда остаюсь за начальника отдела в управлении. И я тоже во всем виноват, и я тоже за все должен отвечать. Не начальник ЛПУ, который эксплуатирует газопровод, не начальник управления по организации общих фондов и капстроительству, а я!

- Стоп, стоп, - громко сказал Константин, и резко остановил машину. – Давайте так, я вас сейчас кофе угощу, - и достал из кармана сиденья термос. – А я, Сергей Васильевич, согласен сесть за рычаги экскаватора. Я в каждом сне за ним сижу, представляете? Вы поговорите с моим мастером, что он за руководитель, а(?) который за своего работника заступиться не может, и перед кем, каким-то Левцовым. Беззубый, безъязыкий, еще мастер называется!

- Поговорю, обязательно поговорю, тем более, мы с ним в одном вагончике живем, - пообещал Сергей Васильевич. - Да, кстати, Беловы. Завтра бригада вашего отца сюда прилетает, так что теперь все Беловы на Пунге соберутся, а это значит…

- Игоря только не хватает, - сделав короткий глоток горячего кофе, сказал Николай. – Брата среднего нашего. Он сейчас на Лене газопровод ремонтирует.

- На реке Лене? В самой реке? – переспросил Салатин. – А, точно, точно, он же и на Оби, слышал, работал. А теперь в самой Лене?

-  В ней, в ней. Он же Белов!