Глава 9. Только бы выдержать

- Так, так, и сколько же эта работа будет продолжаться? – поправив галстук, Николай Сергеевич Тропилов исподлобья посмотрел на старшего по подводным работам Ивана Семеновича.
Терехов, сжав губы, опустил глаза. Теперь он понимал, как сложно одно и то же объяснить человеку, который лишь отдаленно понимает вообще, что такое монтажные, огневые работы газопровода на суше, не говоря уже о проведении их под водой.

- Трудно сказать, Николай Сергеевич. Здесь работает сварщик, обладающий большим опытом, и все зависит не от того, сколько он до этого выполнил километров подводной сварки, а от различных ситуаций, которые могут возникнуть там, под водой.

Поймите, работы ведутся на глубине тринадцать метров. Это под водой, температура которой всего два градуса, не говоря уже о мощном течении реки.
Нами проведены все необходимые работы для того, чтобы сварщик имел возможность выполнять свою задачу поменьше сталкиваясь с дополнительными трудностями. Место работ освещено со всех сторон. Давление в газопроводе снижено до одной атмосферы. В кессонную кабину, в которой сейчас находится сварщик, нагнетается аргонная смесь с таким же давлением как в трубе, одна атмосфера. Это необходимо для того, чтобы метан, идущий внутри трубы, не выходил наружу, а оставался в трубе.

- Ну, продолжайте, - нервозно стукал по столу кончиками пальцев, заместитель главы администрации города. – В любую минуту может позвонить губернатор,  что я ему должен сказать? Да, мы работаем под водой уже битых два часа, нам нужно заварить одну трещину, протяженностью каких-то семьдесят сантиметров. Это вот столько, - Тропилов развел между собой обе руки. – Всего-то. Два часа, человек варит это. Два часа! Да за это время мои бы сварщики с жилищно-коммунальной службы заварили бы десяток таких трещин.

- Сомневаюсь, - ударил по столу рукой Терехов. – Сомневаюсь. Это вам не какой-то лист железа, который нужно заварить, а газопровод с мощным давлением, при нормальном разрыве который напомнит вам ядерный взрыв в маленьком эквиваленте. И воду с реки на данном участке поднимет и обрушит на ваш любимый город, вместе с кораблями, которые сейчас стоят над этим участком. Понимаете?

Николай Сергеевич Тропилов, мужчина лет сорока пяти, привыкший видно, чтобы ему смотрели в рот, когда он говорит, не ожидал такого поворота событий, чтобы какой-то инженер повысил перед ним голос и открыв рот, не находя что ответить, смотрел на Терехова.

- Чтобы этого не произошло, а ширина кромки трещины на трубе достигает пять-шесть миллиметров и больше, нужно нарастить сначала тело трубы и только после этого провести по продольности трещины три шва. А скорость проведения этих работ невысокая, так как сварка проводится при низкой температуре воды. При этом, нужно вначале подогреть сварной участок до температуры плавкости железа, понимаете? И под водой, когда дышите с перерывами, находясь в аргонной и водной среде. Понимаете?

- Да как вы со мною разговариваете?

- Да, как получается, господин! – снова ударил по столу кулаком Терехов. – Для меня главное, чтобы этот парень, сварщик, выдержал весь ход проводимых работ на глубине. У него сменщика нет. У того человека выявился гипертонический криз. А мои сварщики, которые работают с ним под водой, не имеют допусков на сварочные работы кроме такелажных.

- Как же так получается. Почему же вы, батюшко, не готовы к проведению таковых работ?

- А причина одна, у меня нет лишних вакансий, чтобы содержать лишних сварщиков, и за плечами вся страна. А таких работ, в данный момент проводится очень много, и не только на реке Лена. Понятно?

Пронзительный удар рынды на палубе, так и не дал возможности Терехову до конца ответить на все вопросы заместителя хозяина города.

За ним, на палубу, выскочил из каюты и сам Тропилов.

Поднявшийся морозный ветер нес мелкий ледяной град, образовавшийся от испарений воды. Он был достаточно колючим, напоминавшим при прикосновении к коже, укусы мелких ос и пчел. Прикрывая от него лицо, Иван Семенович бежал к собравшимся людям у спусковой лестницы баржи. В воду спускался водолаз.

- Что там произошло? – кричал Терехов.

- Водолаз при подъеме сорвался с троса из-за его сильного обледенения.
Иван Семенович, облокотившись всем телом на леер – натянутый трос вдоль борта баржи, поправив на голове капюшон, смотрел на бурлящую воду под телом спускавшегося в нее водолаза. Того водолаза, который сорвался с троса, у спусковой шахты не было видно, и только по натянутому канату, уходившему в воду, можно было приблизительно определить, где находится сорвавшийся с троса водолаз.

К счастью, спустившийся в воду водолаз, оповестил, что все нормально, Иванцов удержался под баржой, ухватившись за трос, крепившей к спусковой шахте шланги.
Сколько ушло времени на подъем сорвавшегося водолаза, ответить трудно. Глядя, на стоявшего с ним рядом и дрожавшего всем телом городского начальника, Иван Семенович, почему-то порадовался про себя. И причину этих возникших чувств не стоило долго искать, так надоел ему этот человек, постоянно задающий одни и те же вопросы, и, более того, пытающийся навязать тебе, специалисту, собственные требования в проведении такелажных, монтажных, огневых подводных работ.

Человек, которому хочется быстрее отчитаться перед своим начальством об
окончании проведения сварки трещины в газопроводе. А может при этом еще и лавры победителя прихватить, что без него здесь дело застопорилось.

А может это все и не так, наблюдая за тем, как с водолаза снимают обледеневший шлем, подумал Иван Семенович.

Лицо Иванцова, освободившееся от шлема, было мокрым. Полотенце, накинутое на него помощниками, освобождавшими этого человека из водолазного костюма, дало возможность не получить Григорию новый, теперь уже физический удар, от пронзительного ветра с ледяным градом.

- Иван Семенович, - подбежал к Терехову дежурный мастер, - водолаз Каримов спускается к месту огневых работ.

- Ну, это хорошо. Давайте, помогите Иванцову раздеться и тащите его в каюту, чаем напоите, - а сам, приблизившись к Георгию, оттолкнув мешавшего ему человека, спросил, - Гриша, как там сварщик?

- Д-д-д- все-все нормалек, Иван Семенович, - дрожащим голосом ответил тот. – П-п-прис-ступил к, к,  к сварке. П-п-первый ш-шов  з-з-закончил.

- Федоров, - Терехов подозвал к себе молодого парня, - водолазный костюм для нашего гостя есть?

- Да, - на лице парня появилась гримаса удивления, о он, видно, тут же поняв в чем суть этого вопроса, закивал головой. – Сейчас принесу.

- Ну, что, Николай Сергеевич, готовьтесь, сейчас мы вас спустим к месту работ и поторопите нерадивого нашего сварщика. Может вас послушает, что необходимо быстрее закончить эти работы.

- Да п-пошел ты, - махнул рукой Тропилов, и, кутаясь в свою норковую шубку, побежал к камбузу.

- Гриша, ну, давай, давай, пошли в тепло.

- А спитрику для сугрева! - кто-то пошутил за спиной Терехова.
Но тот в ответ только громко рассмеялся, и, толкая в спину Иванцова, торопил его быстрее идти.

- 2 –

Хотелось почесать нос. Очень сильно хотелось. Хлопок по спине отвлек Игоря, это был водолаз, по жестикуляции которого Белов понял, что у него пересменка, на его место сейчас спустится другой человек.

Но отрывать электрода от трубы Игорь не стал и, отвернувшись, продолжил работу, поддерживая его тонкий ствол второй рукой, направляя яркую с медно-белыми отливами дугу сварки по трещине. Падающий дневной свет, хорошо освещал место работы, и поэтому сварщик стремился не отвлекаться, чтобы полезно использовать это время.

Вот и нос перестал чесаться, отметил про себя Игорь, наблюдая за медленно плавящимся железом под электродом. Дым, образующийся от сварки, к счастью, не накапливался в кессонной кабине. Прозрачность воды в реке Лене не сравнить с рекой Обь. Там не раз приходилось Игорю как можно ближе опускать лицо к телу трубы, чтобы в очередной раз доказать себе, что не потерял направления сварки.

Снова появилось желание почесать нос, но как мог, сдерживался, понимая, что это он может сделать только тогда, когда окажется на суше. А до конца первого шва еще миллиметров двадцать. Но и после этого работа не будет закончена, нужно без промедления начать заполнение трещины, то есть, накладывать второй шов,  а потом конечный - третий. Другого выхода нет. Сильное течение Лены, может в любую секунду сорвать баржу с места, а вместе с ней и кессонную кабину, в которой находится Игорь. А тонкий шов, наложенный на трещину, не выдержит давления газа в трубе и может произойти полноценный разрыв газопровода. А к чему это приведет, ясно. Многие населенные пункты останутся без газа. И в первую очередь три ближайших, которые находятся на правой стороне реки. Их газораспределительная станция привязана именно к этому газопроводу.

Вспомнилось, когда отца вызвали за пятнадцать минут до вступления Нового года, на работу. Ночью он улетел на одну из компрессорных станций, где на нитке газораспределительной станции была обнаружена трещина, и свищ разростался.
Отец появился дома третьего января, привез огромную замороженную рыбину – нельму и мешок с лесными разносолами – олениной, лосятиной. Это была премия от жителей того поселка, которых он, буквально спас от замерзания, за несколько часов заварив трещину в трубе.

Если бы он этого своевременно не сделал, то люди остались бы без электричества, школа с детским садом и с несколькими двухэтажными домами без тепловодоснабжения и так далее.

От оперативности и качества работы Игоря все зависит и здесь. Полагаться, что ему в помощь придет Сарашин не стоит. У парня здорово пошатнулось здоровье, от нервов, наверное.

Линия бордово-красного металла потихонечку подбирается к окончанию черной полосы - трещины на трубе. Интересно, можно ли сравнить эту работу с монтажом трубы на газопроводе в сильные морозы. Батя с дедом рассказывали, что им приходилось ремонтировать трубу в пятьдесят шесть и в шестьдесят три градуса мороза. Нет, Игорю испытывать себя в таких сильных отрицательных температурах еще не приходилось. В сорок три градуса мороза приходилось, в течение нескольких дней. Да было очень холодно, и, к счастью, теплая спецовка выручала. Но в те времена, в семидесятых и восьмидесятых годах таких спецовок не было, они появились совсем недавно.

Звездочка плавящегося железа наконец-то достигла конца черной линии трещины на фоне очищенной трубы от изоляции, ржавчины и закрыла ее своей красивой, ярко-медного цвета, вязкой плавящегося железа.

«Все, трещина закрыта», - вздохнул Игорь, и, нащупав новый электрод, сбив рукой старый, вставил его в держатель.

Правая нога заныла - от ступни до бедра – устала от напряжения. В таком случае нужно начинать двигать ею, для того, чтобы дать толчок застоявшейся, в артериях и венах ноги, крови. Но, для этого, как назло, не было рядом помощника -дежурного водолаза.

Игорь посмотрел наверх, потом по сторонам. Полчаса назад как напарник ушел на пересменку, и его сменщик не спустился сюда,  не случилось ли чего?
Сделав несколько шагов по кессонной ступеньке вверх, потом вниз, попробовал сделать несколько поворотов спины направо и налево. Остановился. Нога вроде бы стала освобождаться от усталости, значит нужно еще раз-два повторить эти же движения.

Начал ощущать холод, и что интересное, в стопах, и он от ступни  поднимался вверх к бедрам, к тазу, к пальцам рук.

«Нет, поддаваться этим гнетущим чувствам нельзя!» - и Игорь, опустившись по кессонной кабине вниз, несколько раз чиркнул электродом по трубе.

Вылетающие из электрода искры, с шипением, уносящиеся течением реки в сторону от Игоря, пускали за собой дым, превращавшийся в молоко, которое тут же размывалось до прозрачности. Но Белов за этой красотой не следил. Он не отпускал своего взгляда с первого миллиметра шва, образующегося в канале трещины, который заполнялся жидким, кипящим, беснующимся в холодной среде, застывавшим металлом.

Сначала казалось этот процесс идет очень медленно, длина электрода быстро убывает, а длина заполненного шва при этом остается очень короткой. Сменяя электрод, приблизил лицо к шву, оставляя щель для лучей с подвешенного вверху фонаря. И рассматривал их.

«Нет, все идет как обычно, - успокоил он себя. – Нельзя забывать, что ты находишься в очень холодной воде, и вместо воздуха вокруг аргон».
Второй электрод сгорал ярче, чем первый.

«Пошло, пошло дело! Давай дорогой, никто кроме тебя не запаяет этой трещины», - подбадривает себя Белов, и сильнее сжав в ладони электродержатель, продолжал сварку.

Нога снова начала затекать.

Появление доктора из профилактория, объяснявшего ему как нужно в таком случае двигать пальцами ног, он принял спокойно. Даже не осознавая того, что этот человек, как и любой другой, не мог здесь  под водой на тринадцатиметровой глубине находиться  без скафандра.

«Выпрямите стопу, теперь напрягите ее снова, отпустите, - советовал доктор. – Теперь, Игорь, повторите это движение. Так, молодец! Теперь поднимите ногу и согните в коленке. Верните ногу назад, двигайте пальцами. Белов, Белов, внимательно слушайте меня и выполняйте упражнения…»

«И действительно, тяжесть в ноге стала забываться, - отвечает доктору Белов. - И вовремя, извините, мне электрод нужно срочно заменить, на линии рубца появился пузырь, этого еще только не хватало».

Но электрод быстро вставить в держатель не получалось, что-то этому мешало. Игорь, по привычке наморщил лоб и начал анализировать, ища причину этому. И невольно уловил то, что чуть не потерял сознание. Туман в сознании стал рассеиваться, или туман в воде, мешающий ему рассмотреть тот самый пузырь на заполняющемся участке сварки. Его просто не было, а электрод сплавился до самого держателя.

«Только бы выдержать», - ища на шланге запорный кран, подумал Игорь.
Но тут же снова возник тот самый доктор, имени и отчества, как и фамилии Белов его не помнил.

«Для ускорения появления второго дыхания, рекомендуется задержать дыхание насколько можно. Слышите, Белов?».

«Да, да», - согласился с ним Игорь и так, и сделал, ища рукой, теперь уже не кран на кислородном шланге, а электрод, лежавший в железном «кармане», висевшем чуть справа от него.