Глава 12. Главное не потерять держателя

…Создавалось такое впечатление, что сварочная дуга была не просто продолжением электрода, а самой его частью. Его наконечник сначала розовел, потом – краснел, потом превращался в яркий оранжево-желтый с белым отливом огненный ствол, который не заливал объем трещины, а как пластилин укладывался в него. И поэтому у Игоря стало появляться желание его чем-нибудь утрамбовывать, чтобы плотнее железо закрывало углубление.

Но, думая об этом, он понимал, что эта мысль глупая, а значит, его мозги еще работают, и не нужно торопиться подниматься наверх для передышки. Просто нельзя останавливаться, еще осталось сорок сантиметров, чтобы заполнить всю трещину, а там видно будет.

«Видно!», - эта установка действовала на облегчение дыхания, снимая тяжесть с сердца, и в ногах не было усталости.

Новый электрод встал в держатель легко, словно для него там было место приготовлено, вошел как по маслу, легко, наверное, даже со щелчком, только его звук Игорь предположил, а не услышал. Но скорее всего так именно и было.
И искра произошла сразу, с первого прикосновения электрода к металлу. А значит, Всевышний есть, и именно он помогает Игорю выполнить эту важную работу. И спасибо Ему.

«Я тоже, Боже, понимаю, если сейчас не отремонтировать эту трубу, то завтра десятки тысяч людей могут остаться без тепла, а может даже и без электричества.

Как быстро электрод вылился, нет, не вылился, а зашел в эту трещину. Он, как замазка на оконной раме, закрыл собою щель, а значит, не пустит в комнату воздух, вернее не воздух, а сквозняк с улицы.

Нужно его заменить. Так, где у нас электроды?»

Игорь поднял глаза, запустил руку в «карман» с электродами и невольно испугался, осталось их только с десяток. Не хватит закончить даже второй проход по заполнению шва, не говоря уже о заключительном третьем этапе. 

Он обернулся вправо, никого, только вода с вертикальными стволами света. Водолаз был справа. Игорь махнул ему рукой, подозвал, показал на электроды.

Водолаз в ответ поднял руку, что все понял, и показал рукой вниз.

«Куда?», - не понял Игорь, и, сделав полшага назад, посмотрел себе под ноги на лестничную решетку, на которой он сейчас стоял.

Потом, обернулся, и понял, что хотел ему сказать водолаз. Там тоже был карман, приваренный к нижней части лестницы, наполненный электродами.

«Хм, значит, все нормально, - и продолжил заварку трещины. – Будем надеяться, что мне хватит этого десятка до завершения второго этапа. Тогда я их и наберу, пока будет остывать шов. Хотя в такой холодной среде он остывает намного быстрее, как на морозе».

И снова шов начинает идти вкось, этого еще только не хватало. Как такое может быть? Игорь, оторвав от трубы электрод, смещается немножко вправо, всматриваясь в линию шва. Нет, с этой стороны он ровный. А с лева? Хм, тоже. А сверху?

«Блин, почему же я видел его кривым? Неужели снова галики начинают меня посещать, как на Оби? Этого еще только не хватало. Нет, нет, этого нельзя допустить».

«Вот, вот, и я вам об этом недавно говорил», - снова перед ним появился доктор в белом халате, с вышитым на кармане красным крестом.

И лицо его ему хорошо знакомо. Погоди-ка, это же тот самый терапевт Юрий Ильич Шиповалов. Да, да, это он самый, доктор из школы подводных сварщиков, проводивший осмотр работников, готовящихся работать в бассейне.

«Здравствуйте, Юрий Ильич, - приложил к груди руку Игорь. – Опять мне нужна ваша помощь. Все как-то кривым становится. Не знаю, почему так, может глаза устают от напряжения?»

«Воздуха не хватает вашему организму, дорогуша. Вспомните, как я вас учил, что нужно сделать, чтобы справиться с этой ситуацией, а? Помните? Нужно задержать дыхание. Игорь Валентинович, Игорь Валентинович, вы меня слышите?»

«Да, да, - с трудом ворочая губами, пережевывая резину трубки, в которую он вцепился зубами, сказал Белов. И отвернувшись от доктора, пристально посмотрел на оставшуюся часть от шва глубокой линии «расшитой» трещины. – Извините, Юрий Ильич, мне нужно продолжать работать. Можно я продолжу дышать?» 

«Работайте», - согласился с ним терапевт.

«Фу-уу», - выдохнул Игорь и сделал глубокий вдох в себя неприятного по вкусу, с горьковиной, воздуха. Этот вкус ему напоминал свинцовую пыль, нет, не свинцовую. Причем здесь свинцовая пыль? Нет, какую-то другую, которой он дышал где-то в армии. Цементную? Нет. Гари! Вот-вот, что-то близкое, когда вокруг него рвались взрывпакеты на учениях. Да, да, что-то с этим связано».

Наконец-то труба перед его взором обрела все свои геометрические очертания. Верхняя плоскость, освещенная светом, перестала быть тусклой. Труба перед его взором больше не движется вверх-вниз. Если бы она так ходила, то и лестница, приваренная к кронштейну-держателю, вместе с ней и Игорем, двигалась вверх-вниз. По-другому не может быть.

Электрод, коснувшись трубы, дал залп молний. Такие салюты Белов любил, они давали шанс ему проявить свое профессиональное мастерство.

Кончик электрода снова стал накаляться, вернее его дуга. Она расплавляет железо трубы, смешивается с ней, кипя, заполняет узкое пространство трещины.

«А ноги…»

Нет, нет, Игорь отторгает от себя все лишние мысли, ничто, просто ничто сейчас не должно ему мешать работать. Даже мысль о жене. Кстати, как она там? Ее мама обещала мне, что ей не будет говорить о его присутствии здесь.

Игорь, заметив, что правая ладонь потеряв ручку держателя, пытается сильнее сдавливать пальцы, и не отводить руку ни на миллиметр в сторону, а медленно продолжать ее движение вправо, так как он хорошо видит движение кончика электрода по линии трещины. Вот, когда закончится электрод, тогда он обязательно отведет ладонь в сторону, чтобы найти держатель сварочного аппарата.

Только бы его не уронить, а то это может привести к таким неприятным проблемам. Водолаз всем своим расскажет о его конфузе, те - другим, и все сварщики потом будут над ним смеяться, а кто еще знает, к чему сплетни могут привести.   

 Нет, этого нельзя допустить. Он хорошо помнит, как его коллега из соседней организации, варя трубу в котловане, уронил держатель и он упал в грязь. А это видела корреспондентка телевидения, вечно сердитая женщина, с  колючим характером. Так она, оставив этот сюжет в репортаже, сказала, что, видно, сварщик пришел работать с вчерашнего бодуна, после воскресного застолья.   
Сказала, а ведущий режиссер, эти слова не вырезал из эфира, они и прошли. Чем это закончилось? Тот сварщик не просто потерял работу, а сам из-за стыда уволился, и ему, несмотря на его высокий профессионализм и огромный опыт работы, начальство подписало это заявление. И скорее всего, под давлением начальства, которое стояло над ним: сварочное производство опасное, и алкоголикам здесь работать нельзя, как и наркоманам.
Говорят, что он спился.

«Нет, нет, я не должен терять держателя! - сдавив до боли зубы, прорычал про себя Игорь. – Я не должен потерять держателя, ведь я не алкоголик!»