Глава 14. Только бы не утонуть

Снова нет водолаза. Игорь хорошо помнит, что он несколько минут назад подплывал к нему, предлагал подняться наверх. А может и не так, а предупредил что ему нужно подняться за чем-то наверх. Хорошо, им можно сходить на обед, или попить кофе, подышать свежим воздухом. А мне нет, и здесь на глубине хорошо слышен хруст трущегося и ломающегося льда о борт баржи. И если сейчас подняться, не закончив работу, то сегодня он уже навряд ли снова спустится сюда, врач не разрешит.

«Нет, не разрешу, - качает доктор, сидящий напротив Игоря. – Как себя чувствуете, Белов? Не забывайте, что вы находитесь в ледяной воде. У вас, я вижу, постоянно перехватывает дыхание. Создается такое чувство, что голову как буд-то сдавливает железный обруч. Есть такое чувство?»

«Нет, я одет в скафандр», - не соглашается с врачом Игорь.

«У вас сердце бешено колотится, артериальное давление подскакивает до угрожающих пределов. Мышцы груди и живота рефлекторно сокращаются, вызывая сначала выдох, а затем вдох».

«Нет, нет, - машет головой Игорь. – Нужно вас выключить доктор из моего подсознания, хотя бы на время. Остался третий шов. Если я его не запаяю, то уже может быть, в этом году вообще закончить эту работу не удастся, а значит, поселки и города на той стороне реки не получат нужных объемов газа, и в этом кто будет виноват? А-а, что опускаете глаза, доктор? Конечно я буду виноват».
«Вы о себе подумайте, дорогой сварщик», - не соглашается с Игорем доктор.

«Думал, думал я о себе, доктор, и поэтому прошу вас, следите за мной, еще около часа-двух, пока работу эту не закончу. Остальные работы по очистке шва от шлака они будут выполнять, водолазы».

Доктор, согласившись с ним, кивнул головой.

«Как назло не хватает света для хорошего освещения шва, - подумал Игорь. - Значит, уже наверху стемнело. Это о чем говорит? А о том, что я думаю, нормально думаю, мое сознание работает в прежнем режиме, а значит еще не сдурел. И как бы не запугивал доктор меня опасностью холода, мне нужно настроиться и закончить эту работу, а потом согреюсь.

Электрод, вставленный в держатель, ровный, не изгибается, как несколько минут назад, значит, мое сознание восстановилось. И все же, спасибо вам доктор, что посещаете меня и даете нужные советы».

Электрод, коснувшись металла, блеснул вспышкой искр.

«Как я заскучился за вами. Теперь мы с вами, дорогие электроды, закончив корень и заполнение трещины, займемся ее облицовкой. А это самая приятная и искусная работа, которая приносит больше удовольствия.

Да, да, я помню, как мы работали на сосновском участке, когда мороз несколько недель держался у рамки, между тридцатью девятью градусами и сорока одним. Там трубу разорвало в болоте. Мне достался ее нижний свод. Через десять минут, после начала работы, я уже чувствовал онемение пальцев под крагой. Сжимал руку до боли несколько раз, потом расслаблял ее и повторял это через несколько секунд, и так делал до тех пор, пока мое внимание не переключалось на сварку, на наложение шва. И только после корня уходил согреться, пил чай, а потом снова брался за работу, после заполнения шва, снова залезал с ребятами в ремонтную машину, где было жарко. И снова после чая шли в последнюю атаку, на облицовку стыка. И после этого у нас была сорокаминутная передышка, когда монтажники собирали следующий стык.

А здесь, нужно отметить, вода намного теплее, чем воздух в сорокаградусный мороз на земле. Здесь температура воды плюс два, плюс три градуса. Ага, вот и первый сантиметр облицовки позади.

Поменяв электрод, Игорь невольно отметил, что цвет воды, если смотреть вдаль, под лучами фонарей поменял свой окрас, стал зеленоватым, как северное сияние. Хотя если смотреть на трубу, которая находится от тебя в метре, то здесь вода прозрачная. И главное, в ней находиться теплее, чем наверху, под сквозным морозным ветром. А здесь ровная температура.

А если еще и ногами подвигать, перебираясь то вверх, то вниз по лесенке, то они начинают ощущаться. Правда большой палец на правой ноге начал побаливать, создается такое впечатление, что обувь мала, вот и жмет. Но ничего, это скоро закончится…»

Третий электрод, двигаясь по шву трещины восьмерочкой, замазывает оставшееся его углубление. Теперь шов немножко вылезает наружу, оставляя после себя рубец. Он красивый, уже можно посмотреть на его остывающую светло-бордовую часть. Она еще розовато-красная, хорошо просматривается, напоминая застежку молнии. Она ровная, без торчащих в разные стороны ниток, то есть, не ниток, а шлака. Хотя местами он по краю остается в виде капелек. Но убирать их времени нет, это уже работа водолазов, которые будут очищать шов  от шлака.

Следующий электрод выпал из краг, другой рукой Игорь не успел его поймать. И все потому, что спина не гнется, устала. Так бывает, когда он долго находится в одном положении, нужно размяться. Но это он сделает только после того, когда пройдет до середины трещины, а до нее осталось совсем чуть-чуть.

Снова в глазах начал расплываться шов.

«Такое впечатление, что кто-то баламутит на дне реки ил, который поднимаясь вверх, мутит воду. И дышать от этого становится тяжелее. И даже более того, мозг, в правом виске, начинает сдавливать сосуды. Видно давление растет, - закрадывается неприятная мысль, но Игорь уж какой час подряд хочет от нее отказаться, и более того, не подпускать ее и близко к себе.

Ладно, продолжим работать. Вот я вставляю в держатель новый электрод, приближаю его к шву и вставляю в него. Вот он чиркает, как большая спичка, загорается, становится красным и продолжает заливать верхнюю часть поверхности трещины. Немножко двигаю его вверх, на несколько миллиметров, теперь вниз. Восьмерочка получается».
«Юноша!»

Игорь поднял глаза чуть выше и смотрит на стоявшую перед ним бабушку. Ее лицо все в морщинах. Она, роняя слезы, смотрит ему прямо в глаза и просит:

«Юноша, вы только заварите эту трубу, а то мои внуки ждут, когда я им испеку рыбный пирог. Муж поймал налима, очень вкусная рыба для пирога. Как заварите трубу, то пойдет по ней газ в мою газовую плиту, и я в духовке запеку пирог, и вас обязательно угощу им».

«Спасибо, бабушка. Вы лучше сейчас не говорите о еде, я такой голодный, что в висках давит, и в желудке все жжет и жжет изнутри. И еще одна просьба, бабушка, не отвлекайте меня своими разговорами от работы и отойдите от меня подальше. Вы дышите моим воздухом, которого мне сейчас так не хватает».

Старушка исчезла, как и электрод, короткий кончик которого торчит из держателя.
Игорь, уже не поднимая глаз вверх, нащупывает рукой карман, висящий чуть выше его, и вытаскивает новый электрод. Начал его вставлять, но что-то не получается.
«Ты его взял наоборот, - подсказывает отец. – Кто-то пошутил над тобой, и положил электрод в него вверх тормашками. Ты это, не волнуйся, крепись, сын, важное дело делаешь. Крепись».

«Спасибо, батя. Сейчас переверну электрод и вставлю его в держатель. Как там у вас дела на трассе, папа?», - спросил Игорь.

«Ты не отвлекайся. Дела у нас идут хорошо, как всегда. Ты главное, не подкачай и не осрами нашу фамилию. У деда Матвея отец варил газопровод во время войны, под Москвой. А его отец на заводе корабельном работал монтажником. Наша фамилия, фамилия великих тружеников. Так что не посрами ее».

«Ясное дело, батя. Только воздуха не хватает».

«Игорь, Игорь, я рядом, рядом с вами!»

Белов ищет, кто рядом с ним. А, это доктор. Наконец-то!

«Начинаем выполнять дыхательные упражнения! – командует доктор. – Делаем глубокий вздох и задерживаем дыхание. Раз, два, три, четыре, пять. Выдохните. Молодец! Снова вберите в себя больше воздуха и задержите с ним дыхание. Раз, два, три, …, пятнадцать, шестнадцать. Выдохните. Как себя чувствуете?»

«Не знаю, - машет головой Игорь, пытаясь найти доктора. – Фу-у, вроде лучше стало, вроде легче стало дышать, и в голове меньше мутит. Фу. Да, я понимаю, что нужно доварить трубу. Сейчас, сейчас продолжу работу. Спасибо тебе, доктор».

- 2 –

И вот наконец-то остаются последние миллиметры трещины. Шов ровно закрывает ямку и немножко налезает на ровное железо.

«Последняя точка есть! - Игорь отрывает электрод от трубы, и все вокруг тускнеет. – Пора вылезать из этого подводного царства. Теперь дело за контролерами, пусть проверяют мою работу».

Смотрит по сторонам, доктора нет. Исчез, снова не вовремя, ведь так хотелось ему сказать, что он справился с поставленной задачей.
Кто-то бьет по плечу. Это водолаз.

«Привет, парень, я закончил работу», - говорит про себя ему Игорь, поднимая вверх правую руку.

Водолаз помогает ему вылезти из кессонной кабины. А как это, оказывается, тяжело делать. Ноги деревянные, не разгибаются, и, более того, их он не чувствует совсем. Они сами по себе потихонечку поднимаются, и все, а их же ступни нужно ставить на лестничную трубу. А где она?

И только оторвавшись от кессонной кабины, понимает, что он передвигается вверх не ногами, а руками, хватаясь ими за трос и продолжая висеть, так и не переступив с него на лестницу. Хорошо это увидел водолаз, он хватает правую ногу Игоря и поднимает ее, ставя на лестницу. Потом, также передвигает его левую ногу. Хм, и что же получается теперь, он висит, держась руками за трос, а ногами уперся в лестницу. И не смешно, а плакать хочется, ведь толком и не понимает, где нижняя часть его тела.

Второй водолаз схватил Игоря за руку, и показывает, что нужно отпустить ее хватку от троса. Пожалуйста. Теперь он ее перенес на вертикальную лестничную трубу, и, отпустив левую руку, подтягиваясь правой, переносит ее на лестничный проход. Все, наконец-то перебрался.

В голове мутит, нужно отдышаться, видно кислорода добавили. Но водолаз не дает Игорю этого сделать, а показывает, что нужно подниматься, и бьет по руке, мол, нужно ее поднимать.

Да, он это прекрасно понимает, и начинает подтягиваться, так и не чувствуя ног. Спасибо, водолазы понимают, в каком тяжелом физическом состоянии он сейчас находится. Волоком его тащат за собой вверх. И он, сколько можно, им помогает в этом, хватаясь за очередную лестничную ступеньку и, лезет вверх.
Наконец-то почувствовал боль в ногах. Она радует. Ступни становятся тяжелыми, неповоротливыми, значит, застоявшаяся кровь пошла по их артериям и венам. Они оживают. И пусть больно, но это дорога к жизни, а Игорь, еще больше напрягаясь, старается водить пальцами на ногах. Они же есть, только он их не чувствует, но напряжение мышц ступни должны задействовать движение большого пальца, а за ним и других.

И вот снова новое испытание, они добрались до верха лестницы и уперлись в вертикальную трубу, приваренную к барже. Осталось подниматься последние пять метров, а потом его поставят на лифт, прицепленный к тросу, и тельфером поднимут на палубу.

Водолаз, фонарем показывает на лестницу, наваренную внутри трубы. Да, он ее хорошо видит. Но может лучше не залезать в этот громоздкий вертикальный тоннель? Ну, как это сказать этому надоедливому водолазу, который ухватился за его левую руку, и тащит ее вверх, в трубу, к первой ее нижней ступеньке.
«Да, да сейчас это сделаю, только дай мне передохнуть!» - сопротивляется Игорь.
Но сильный удар в спину, говорит о том, что водолазы его не поняли и продолжают толкать в тоннель.

«Да пошли вы!», - отталкивает от себя водолаза, который впереди, и хватается за трос, который тянется вверх с внешней стороны трубы. И водолазы поняли, чего хотел сварщик, и показывают ему, что так тоже можно подняться.
«Ну и хорошо», - Игорь хватается крагами за трос и начинает по нему лезть вверх с помощью одного водолаза, второй пропал из виду. Наверное, контролирует подъем сварщика сзади.

Спасибо рукам, с помощью их Игорь быстро перехватывает верхние дециметры троса. И снова появилось препятствие. Почувствовав его, Игорь не сразу понял причину, в чем оно. И только через несколько секунд дошло до него – это сильное течение реки. Этого только еще не хватало. Теперь он понял, что если бы поднимался внутри трубы, то этого препятствия не возникло. Что делать?

Он остановился, все сильнее сдавливая скользкий изо льда трос ладонями, одетыми в краги. Сколько еще подниматься? Смотреть вверх в темноту, все равно, что смотреть вниз в ту же темноту. Тусклое освещение фонарей водолазов не дают ему получить точного ответа.

«Ну, ладно, нужно что-то делать, а не терять времени на размышления», - и крепче ухватившись за трос, продолжил подъем. И вдруг, так и не поняв, что произошло, сорвался с троса и, бурное течение реки, подхватило, понесло его кувыркающееся тело, в темень воды...