13. 09. 17

слышишь? слышишь, как бушует шторм? как ветра вгрызаются в дверные замки, пытаясь достать меня? порой мне кажется, что мы с дождями одинаково мыслим, иначе, почему тучи приходят, когда я спрашиваю тебя — "как существовать эти сутки?" как мне выносить людей, которые точат свои ногти за моей спиной, которые знают о моих брешах и моих оплошностях? мир вокруг меня покрывается паутиной, всё чаще я замечаю её на соседних столах, в нагрудных кармашках рубашек, на книгах. везде узоры, к которым я не хочу прикасаться. это чума. чума, перед которой у меня иммунитет, но она меняет окружающую меня среду. всё равно что быть бессмертным в потоке времени.

всё видится не так. всё читается наоборот. мои слова будто еврейские иероглифы — лишь схожие фигуры моих домыслов. разорвать бы к чертям пером душу, обидевшую меня, но я такой злой, похоже, только сам с собой. лицедей сам перед собой. что-то ломает, кто-то сбивает. пишу историю, вижу сценарии, а придерживаться их не могу. всё плывёт, моя голова, как ватный диск, который ты уронил в мой чай. я продолжала быть невозмутимой, хотела долить до конца.

да и вообще, я постоянно стараюсь быть невозмутимой. возмущаюсь в себе, сжигая пламенем клетки в моём животе. его вечно крутит-крутит-крутит, будто в стиральном барабане. отбиваю пальцами агрессивные ритмы нигилизма. на меня вечно косятся — дурно ходить с облупившимся лаком, — но я просто много тружусь.

слева, сзади, сверху на меня льются речи сомнений. считаю до дурости юморным: когда я кричала, что я не в ладах с собой, меня игнорировали; а теперь, когда я стала цельным булыжником, меня кромсают на личности, упрекая в неуверенности моего "себя". да, я жонглирую притяжательными местоимениями, ведь никогда не пишу в пустоту (только не обижайся на меня, детка). не надо мне рассказывать, какой я на самом деле, все ваши тесты личности я прошла две зимы назад.

они так любят сравнивать, так любят парировать вместо того, чтобы понять буквы, из которых состоят мои высказывания. я беспомощна; как истинный хикикомори, теряюсь перед лицами. но хотя бы не плачу надрывно, позволяя каждому увидеть это — я пережила это с приходом холодов на ели. просто я знаю, что слёзы не работают, они не приводят ни к желаемому, ни к положительному. позволяю надламываться стержню лишь проходя канавы. люмпены знают мои песни наизусть.

на меня переносят свои жизни, уверенные, что я буду им соответствовать. а затем осознают, что прогорели на этой ставке и оскорбительно выкрикивают "думает, что она особенная". нет, я просто умею анализировать и работать, когда это нужно. я умею играть с масками, не теряясь ни в одной. я знаю, какое у меня нутро и, к счастью, оно не из легко изменяемых.

я готова делать вид, что рада видеть старые лица, ведь я нейтральна. что злость, что приветливость — сейчас это не имеет веса, ведь я полностью разочарована, но должна работать. да, я так озабочена собой и своей жизнью, что воспринимаю обсуждения моей походки как развлечение.

какая разница, что кричат, если ты стоишь над ямой, вальяжно засыпая громкие трупы землёй?