Я- русский офицер. Ч. II. Гл 22

               
                Гл. 22. Встреча через 11 лет.
               
               « Опыт – это замечательная штука, которая    
                позволяет нам узнавать ошибку, когда
                мы опять совершили её…»

  Нарушив все законы конспирации Хьюго Франсон, после встречи с советским агентом – офицером  австрийского Генерального штаба и получения у него информации о Максимилиане Ронге, в столице Австрии,  прямо из Вены поехал в Королевство СХС, в город Белград,  и без труда разыскал там генерала Батюшина, снимающего небольшую двухкомнатную квартиру, на окраине города.
   Вечером, нашёл дом, где тот снимал квартиру, позвонил в дверь, и когда хозяин открыл её, тихо представился:
   - Штабс-капитан Климентий Горшков, Ваше Превосходительство!
  Николай Степанович, открыл дверь и  сразу узнал его.  Они обнялись как старые друзья и он пригласил его в своё скромное холостяцкое жилище.
 За ужином, с традиционной Смирновской водкой, бутербродами с салом и селёдочкой с луком, он рискнул и признался генералу, что продолжает службу в военной разведке, но теперь уже в советской.
 Николай Степанович, внимательно посмотрел на него, а потом спросил о цели его приезда.
  Василий,  немного поколебавшись, «открылся» ему, рассказав, что советскую разведку интересует обстановка в Германии и  возможность слияния нацистской идеологии Адольфа Гитлера и фашистской идеологии Бенито Муссолини в единое целое.
    Потом он с уважением смотрел на бывшего царского генерала, которого не видел с весны 1915 года, являющегося, как и раньше патриотом России, слушал его рассуждения, и удивлялся, аналитическому уму старого разведчика и его  откровенным рассуждениям о разведке и об обстановке в Германии:
  - Весь мир знает, что будущая война будет не только войной оружия, но что также и весь народ со всей его народной мощью, его хозяйством, его возможностями и знанием и его духовными и материальными ценностями должен будет принять участие в ней.
   Значение новинок в военном деле настолько велико, что распространяться об этом излишне.      
   Только этим обстоятельством и можно объяснить, как лихорадочно следят народы за научными открытиями и как стараются они их скрыть от пытливых взоров своих будущих противников. Даже наше  российское законодательство оберегало всякого рода научные открытия, раз они могли быть использованы на благо обороны государства.  Но особенное рвение в охране научных и технических секретов проявляет в настоящее время Германия.
   Отдел, вооружений,  например, германского военного  министерства, являющийся как бы техническим штабом не только для сухопутной, морской и воздушной армий, но и для милитаризованного хозяйства страны, помещается в отдельном, вновь построенном здании.   Здание снабжено не только всеми техническими приспособлениями до типографии, фотографии и радиостанции включительно, но и всевозможным комфортом как клуб, парикмахерская, массажисты и прочее в целях возможной изоляции служащих от внешнего мира.
   Бетонированные подвалы с несгораемыми шкафами за железными решетками, по коим проходит ток высокого напряжения, хранят плоды изысканий корифеев германского ума.
   При посещении здания посторонними лицами, снабженных удостоверениями с фотографическими карточками их владельцев, контролируется даже время входа в здание и до входа в соответствующее бюро.
   Внутри здания, где занимается около 2000 человек, действует особая полиция с огромными полномочиями.
В этом отделе проектируются образцы дальнобойных по преимуществу орудий; была спроектирована управляемая подводная мина, уже испробованная  в Северном море; разработана стратосферная ракета, управляемая с земли, теоретически могущая достигнуть высоты в 15-20 тысяч метров и сбросить свой заряд в любом пункте; ведутся опыты над размагничиванием магнето радио-волнами с целью снижения аэропланов; ведутся опыты над «лучами смерти», зажигающими на расстоянии деревянные постройки; производятся опыты над разработкой суррогатов сырья, в том числе древесного бензина для авиации.
   Конечной целью тайной военной разведки в мирное время является установление и постоянное освещение данных, касающихся:
1) вооруженных сил противника в мирное и военное время;
 2) данных для разработки за противника первоначального плана войны или даже проверки и освежения его, если он был получен документальной разведкой. Изучение организации вооруженных сил противника требует очень продолжительной, систематической работы, ибо обнимает собой не только их устройство в узком смысле слова, но и вооружение, снаряжение и снабжение, как в мирное, так и в военное время. Изучение организации вооруженных сил во время войны затрагивает весьма обширный, держащийся в глубокой тайне вопрос о переходе армии на военное положение, то есть ее мобилизацию и второочередные и третьеочередные формирования
  Если определение боевого состава амии противника, то есть установление числа дивизий, является трудным делом для тайной разведки, то не менее, надобно, затратить энергии и средств, для определения сроков готовности армий в пунктах их мобилизации – их мобилизационной готовности.
    Подобные же почти затруднения встречаются и в вопросах вооружения, столь ревниво охраняемых от пытливых глаз противника.
Мобилизованные в районах мирного своего расположения войсковые соединения должны быть перевезены в исходные пункты для боевых действий, то есть в районы сосредоточения, определение коих является самой трудной задачей тайной разведки.
   Для разрешения этого вопроса сначала теоретически намечаются районы сосредоточения.
 А уже  затем тщательно изучаются в дорожном (железные дороги, автострады, водные пути) отношении и в смысле подготовки их для артиллерийского, интендантского, военно-инженерного и санитарного снабжения перевозимых сюда войсковых масс.
    Подробное изучение путей должно быть завершено установлением их суточной пропускной способности, что и определит сроки боевой готовности армий в их районах сосредоточения.
   В прежнее время все железнодорожные линии, ведшие из районов мирного расположения корпусов в район сосредоточения, рекогносцировались со специалистами железнодорожного дела. Это делалось в целях определения на основании длины наибольшего по времени перегона пропускной способности железных дорог как базы для определения скорости перевозки войск в районы сосредоточения.
   В настоящее же время железные дороги считаются уже недостаточно обеспеченными от нападения с воздуха, почему в Германии, например, лихорадочно выполняется план постройки сети асфальтированных шоссейных дорог высокого сопротивления воздушным бомбам, так называемых автострад, на основании специального закона – Автомобильный дорожный проект Адольфа Гитлера (Adolf Hitler Autobahnprojekt).   
   Согласно ему ежегодно, планируется строить 5000 километров автострад шириной в 16 метров для движения в обе стороны.
   Таким образом, мой дорогой штабс-капитан, я делаю вывод, что Германия, начинает  подготовку к новой войне. Причём делает это заранее, как когда-то Япония, которая готовила своих офицеров к войне с Россией, уже начиная с 1884 года, и начинала своё обучение с изучения ими русского языка.   
  По моим сведениям, и в юнкерских школах Германии, началось активное изучение именно этого языка, то есть нашего с Вами.
   Особо скажу об агентах – нелегалах, в том числе и о резидентах разведки. За эти годы, я проанализировал работу, почти всех разведок Европы, и пришёл, к выводу, что в большинстве случаев, их раскрывают из-за того, что они не могут найти в этой стране, какое-то занятие, будь то чиновничья служба или бизнес.       
    Я считаю, что каждый поселённый в известном районе агент-резидент обязуется найти себе подходящее занятие, которое узаконило бы присутствие его в городе и давало бы ему достаточно досуга для выполнения лежавших на нём обязанностей.
  Дело это нелёгкое, особенно в западно-европейских государствах, где предложения труда превышают спрос на него. Вторая трудность для агента  заключается в том, чтобы не показать себя расточительным в денежном отношении в глазах его окружающих и не навести тем самым на себя подозрения.
    Как правило, каждый агент-резидент обязан посылать не чаще двух раз в месяц донесения о важных, по его мнению, событиях в своем районе.
   Если даже таковых нет, то все-таки получение письма агента в срок может указывать на пребывание его на свободе, что для руководителя тайной разведки весьма существенно.
   Так как война, захватывает ныне все области проявления человеческого ума, то в донесениях могут быть сведения о таких явлениях, мимо которых обыкновенный человек ежедневно проходит, не придавая им особенного значения.
  Это может быть постройка или исправление дороги, моста, железнодорожной платформы, аэродрома, военного магазина и прочее, не говоря уже о предметах, имеющих непосредственное отношение к военному делу, как постройка укрепления, казарм, подземных складов и прочее.
  Получаемые таким путём сведения проверяются руководителем тайной разведки при помощи других средств тайной разведки как печать, данные документальной разведки и прочее, классифицируются, а затем по мере накопления их они явятся основой для командирования специалистов с целью их проверки на месте.
   Они проговорили почти до утра, и Климентий на всю жизнь запомнил многие советы генерала, которые потом помогли ему и его семье сохранить жизнь.
   Однако, как Климентий не выпытывал у гениального разведчика о результатах  его встречи с Ронге и Николаи, Николай Степанович, так ничего ему и не сказал, заметив только, что  это была «почти дружеская встреча уже «вышедших в тираж» людей, с целью, выяснения, некоторых недоразумений в период мировой войны». И всё.
  Когда генерал вышел из комнаты, где они сидели, на кухню за бутербродами, Климентий заметил на книжной полке у окна, заполненной книгами на разных языках, фотографию в красивой рамке под стеклом, на которой была изображена красивая женщина с четырьмя детьми, наверное, семья генерала.
  В этот момент Николай Степанович вошёл в комнату с тарелкой, на которой горкой лежали бутерброды в одной руке, и с чайником в другой. Увидев, что Климентий смотрит на фотографию, он коротко сказал ему:
 - Это моя семья.
  И всё. Больше никаких слов ни о жене, ни о детях, сказано не было.
  Однако перед тем как укладываться спать, генерал, неожиданно спросил у него:
 - Вы скоро будете дома в России?
 - Не знаю, господин генерал, - честно ответил Климентий, который действительно не знал, что решит его командование даже через месяц и когда он снова окажется в России.
 – Может, месяца, через два, три…
 - Тогда у меня, будет к Вам штабс-капитан, личная просьба. Прошу по приезду в Россию, послать по адресу, который я Вам укажу короткую весточку со словами:  «Жив, здоров, скучаю, люблю». И всё.
 - Конечно, пошлю, никаких проблем. Давайте адрес. Это же не трудно.
  Генерал внимательно посмотрел на него, покачал головой, и сказал:
- Не всё так просто штабс-капитан. Это послание может доставить неприятности и Вам, как разведчику, а особенно тем, кому оно будет предназначено. Вы же знаете, как  сейчас поступают в России с теми, кто держит связь с заграницей.
 - А причём здесь связь с заграницей, если письмо по указанному Вами адресу, будет послано или из Москвы, или из Нижнего Новгорода, например. Но, чтобы получатели поняли, что эта весточка от Вас, то укажите в послании, какое-нибудь кодовое слово или место, которое им хорошо известно.
  - Ну, Вы молодец штабс-капитан, -улыбаясь, своему бывшему подчинённому  ученику, проговори генерал. 
-Значит текст короткого послания будет звучать так: « Жив, здоров, скучаю, люблю. Огурцы в Ильинке в этом году уродились. Степан». Как, пойдёт?
  - Пойдёт. Я запомнил. Давайте адрес, его тоже нужно будет запомнить.
  Генерал несколько раз продиктовал ему адрес  его семьи в Казани, а потом налил по стопке водки «за удачу» и пошёл спать в другую комнату, постелив Василию на диване.
    Утром, тепло попрощавшись с генералом, и обещав, ещё по возможности навестить его, Климентий - Хьюго Франсон, уехал в Люксембург, а оттуда в Берн, и дальше, уже «домой» в Геную.
   Дома, он получил на свой адрес в Нерви, короткую поздравительную открытку из Швейцарии, и из зашифрованного послания, он понял, что у что Бэла Кассони всё нормально.
     В 1926 году Клод Дорнье окончательно перебрался в Швейцарию, в Альтенрхейн, где основал новую фирму «AR фюр Дорнье флюгцойг» и начал проектирование самой большой для того времени летающей лодки — 12-двигательной Do.X. Лодка Do.X имела взлётную массу более 50 тонн и должна была поднять в воздух 170 пассажиров. На неё планировалось установить 12 английских звёздообразных 520-ти сильных моторов Бристоль «Юпитер».
  В конце 1926 года, Бэла смог сфотографировать чертежи, по которым должна создаваться эта «гигантская» лодка   и передал  микроплёнку через свою жену, которая поехала в Милан, чтобы навестить родителей. Изучив материал, Василий передал ей для Бэла, вознаграждение в сумме 1000 лир, а сам тут же передал микроплёнку резиденту, для передачи в Москву.
  Там высоко оценили его работу, и он был представлен к ордену Боевого Красного знамени.   
 Советские конструктора в это период тоже работали над созданием больше грузного пассажирского самолёта, но всё дело было как раз  в моторах.