Глава 17 Симфония битвы

Медсестра сдержала данное шаману слово, мимоходом заскочив к Дансарану и передав из рук в руки флэш-карту с записанными на нее классическими аудиозаписями. Здоровье и энергия медленно восстанавливались в могучем теле Байкала, уже несколько дней прикованного к кровати медицинского блока.
Лежать было скучно. Особенно когда вокруг кипели грандиозные, драматические события последней битвы человечества. Новости приходили неутешительные – второй уровень сдался практически без боя, быстро отдав наступающей нежити, мало защищённые коридоры.
 Голубые каски миротворцев, вперемешку с ополченцами не смогли достойно препятствовать волнам мертвецов, затапливающим коридоры и укрепления обреченного этажа. Быстро ретировавшись на следующий уровень, на данный момент войска вели упорный бой за третью ступень, полную раненных солдат и офицеров, благо, что и Орде требовалась очередная перегруппировка после успеха и подготовка к следующему штурму.
Разведка докладывала, что в течение нескольких часов все новые волны мертвецов стекались с Севера и Юга в Центр, окончательно выдав место главного удара. Силы людей таяли как огарок свечи, и все новые, плотные массы Ордынской пехоты заставляли верить в неисчислимость противника.
 В приходящих и уходящих в медицинский блок легкораненых  солдатах чувствовалось паническое, проигрышное настроение, царившее в рядах объединенных войск. Соотечественники на разных языках обсуждали ужасную новость - третьи врата пали, впустив в межстенные пространства легкие, летучие отряды, тем самым еще больше затруднив оборону третьего уровня. Четвертые створки скрипели и осыпались под ударами змеи Самохвалова, но пока еще были в силах сдерживать ее напор.
Все это Дансарану удалось выяснить, ненадолго выходя в пропахшие спиртом и йодом, коридоры медицинского блока, наполненными стонами раненых. Отыскав в аналогичных по статусу палатах несколько русскоязычных офицеров, Байкал имел довольно целостную картину о происходящих событиях – Совет Безопасности слал целые составы новых бойцов на защиту гибнущей стены, одновременно выстраивая эшелонированные укрепления у подножия штурмуемых гор, прекрасно осознавая, что дни «последнего оплота» сочтены.
Широкая дорога, идущая от пятого уровня укреплений вниз, открывающая пути к незащищенным городам и поселкам России окапывалась земляными валами и окопами, огораживалась стенами и остовами вкопанной техники, готовясь встречать победившую змею и волну сопровождающих ее мертвецов. Бронированные танковые кулаки, выстраиваясь в ровные прямоугольники колонн, были готовы в случае прорыва стремительной контратакой, во что бы то ни стало отбить многотонный напор ужасной туши змеи, заперев ворота собственным металлом бортов.
  Не отпускающее чувство слабости вынуждало Старого Шамана быстро прекращать разговоры и неизменно возвращаться назад, держась за стены. Ложась на пропотевшую, ненавистную койку, долгими ночами ставшую темницей для полета мысли, он чувствовал, что время его пребывания на этой планете иссякает. Ночами приходили вещие сны, в которых не грезились голубые воды великого, сгинувшего озера, а видения терзали сознание картинами разрушенных городов и схлопывающейся, оставленной Вселенной.
 В очередной раз, рухнув на простыни после принятой лошадиной доли лекарств и медикаментов, Дансаран решил действовать, ни смотря на отвратительное самочувствие. Риск был велик – внутренний кристалл восполнялся, но не так быстро как хотелось бы Шаману.
 Эксперимент, ради осуществления которого пришлось рисковать жизнью на обреченном, предгорном уровне в дуэли с некромантом, предстоял не шуточный. Подчинение коллективного сознания мертвецов – вот что хотел осуществить Дансаран в рамках, полученных от природы талантов, но объектами воздействия были не привычные животные и даже не человек.
 Раньше Байкалу доводилось на короткие сроки захватывать сознание людей для своих нужд – деревня на острове Ольхон была сакральной, не доступной для людей, пришедших из внешнего мира. И случайные путешественники, забредшие на ее территорию, тактично выпроваживались, сверкая бельмами затуманенных глаз, в сторону «официальных» мест предназначенных для туристов. Впоследствии это и порождало странные, страшные истории о магических свойствах острова на озере – люди попросту не могли вспомнить, чем они занимались на протяжении нескольких часов пешего перехода. Каждый захват мыслящего человека требовал от старого шамана несоизмеримо больших затрат сил, в сравнении с контролем даже самого непослушного животного.
Байкал слышал, что ученые Конфедерации, бывшие в свое время его учениками, уже пытались наладить необходимые контакты с коллективным мышлением мертвецов, но экспериментаторы неизменно сходили с ума, раздираемые изнутри на части массовым потоком образов, команд и картин, под напором которых личность и внутреннее «я» коллапсировали в считанные секунды.
 В былые времена, Дансаран бы тщательно подготовился к операции, накопив достаточно сил для любых форс-мажорных обстоятельств, но состояние тотальной войны не позволяло этого сделать, приходилось рисковать. Превозмогая головокружение и тошноту, Байкал заставил себя оторваться от койки.
Экран настольного монитора в офицерской палате выдал список музыки, с принесенной флэш-карты, раскрывая наскоро скачанными треками дилетантские вкусы и пристрастия медсестры в этой сфере. Попадались разные музыкальные произведения, бесконечно далекие от классического направления в музыке.
 Шаман не смел, винить Галину, понимая каков уровень ее загруженности в последние дни – красные, натертые глаза, не знавшие сна на протяжении нескольких ночей, ярче слов иллюстрировали ее замотанность.  Не смотря на это, входя в палату к Дансарану, она неизменно не хотела казаться слабой, сопровождая свое появление фирменной, слегка усталой улыбкой.
 Байкал сравнительно недавно стал ценителем классической музыки, ранее предпочитая традиционный, бурятские напевы древнего острова Ольхон и уже успел прослыть среди своего круга общения диким привередой в этом вопросе. Иная культура до поры до времени мало трогала его.  Старый Шаман восстанавливал потраченные, истощенные силы души только звучанием уникальных, особых, традиционных инструментов, мало знакомых рядовому обывателю Конфедерации, но Анна, даже за несколько месяцев до смерти, упорно не прекращала настырных попыток хоть как-то сократить разрыв между культурой шамана и обычного человека.
После долгих профилактических бесед и поисков ей удалось найти необходимый инструмент воздействия – классическую музыку.
 Вагнер, Бах, Моцарт, Бетховен очень глубоко затронули душу Дансарана, вынудив полюбить новое, сокровенное, древнее искусство оркестровой мощи. Он с удивлением открыл удивительное свойство диковинной музыки – ускоренно восстанавливать тонкие грани кристалла души, успокаивать сознание и дарить настрой на особый лад, в зависимости от выбранного направления.
Наскоро пролистав список, Шаман выделил взглядом нужный для ситуации контент - Полет Валькирий за авторством бесподобного Ричарда Вагнера. Немиксованный, оригинальный трек - это было действительно то, что нужно, чтобы восполнить истраченные силы и вдохновить на подвиг. Стены палаты не настраивали на боевой лад, но потенциал этого трека позволял расширить границы, взирая сквозь сотни трясущихся стен и перекрытий.
 Перед тем как запустить аудиофайл, Дансаран вынул из мешка отсеченную голову поверженного некроманта, от которой начинало невыносимо смердеть – запах разложения, выпущенный из герметичного мешка, вынудил презрительно, брезгливо искривить ноздри.
 Байкал взял отсечённую голову за липкие, давно немытые волосы и, приподняв одной рукой, другой вкатал  по иссушенной щеке вескую, звонкую пощечину, поставив обратно на стол, после чего позволил музыке, поставленной на повтор, наполнить палату.
Голова слабо пошевелила бельмами глаз, указывая на пробуждение остатков энергии сохранившейся в ее глубине. Большего и не нужно. Дансаран тщательно вымыл испачканные руки и удобно расселся в белом кресле больничной палаты напротив поверженного противника, вслушиваясь в грозные переливы, порожденные мощными динамиками аудиосистемы.
 Понимая, что медицинский персонал может ворваться в палату с минуты на минуту, вынуждая выключить гремящую музыку, Байкал решил не тянуть с задуманным и не искать обходных путей – только грубое, прямое усилие воли.
Голубая энергия запылала, согревая усталое тело изнутри. Выливаясь из глаз во внешнюю среду, она, незначительно замедляя время и восприятие, проложила невидимую, неосязаемую дорогу из сознания Шамана в нарушенное сознание мертвеца. Дансаран не делал ничего нового, повторяя в точности те же действия, которые бы он предпринимал, чтобы сделать своим временным союзником какое-либо животное или птицу.
Некромант сопротивлялся, выставляя на пути голубого потока все новые и новые барьеры, легко пробиваемые напором шамана, подкрепленным музыкой. Прошло совсем немного замедленного времени, и Байкал увидел себя со стороны, бельмами глаз упрямой, отвратительной головы некроманта.
Поврежденный, искаженный мозг не обладал полноценностью свойств, но был подернут черной поволокой новых, зародившихся связей. Обратившись внутрь подгнившего органа, Дансаран невольно призвал к жизни ряд болезненных, глубинных воспоминаний отсеченной головы, когда то принадлежащей обычному, живому человеку: маленький ребенок тянет руки навстречу, вызывая волны любви в еще молодом теле. Красивая, обнаженная женщина впервые дарит свою ласку и любовь. Солнечное утро, звук скворчащей сковородки, мамин смех на папину шутку. Запах и суета большого, зеленого города перед глазами ребенка, выведенного в центр на прогулку – воспоминания, когда-то нормального, полноценного человека.
Старый Шаман легко отмахнулся от них – если бы ситуация была иной, он бы с удовольствием поковырялся в переживаниях мертвеца, обогащаясь его опытом и чувствами. Можно было даже попытаться выискать момент обращения в подвластного Орде, некроманта, но перед ним стояла другая задача – в переплетении чернеющих нервов нащупать тонкий канал связи с Маат, тем самым попытавшись пройти по нему в сознание самой Владычицы Орды.
Клубок темных ниток – первая ассоциация, которая возникла у Дансарана, когда он нашел родовое гнездо заражения. Нити шли из головы в разные стороны, разрастаясь в необъятную систему связей, окутавших все войско мертвецов. Выделить канал связи с Маат было невозможно – чересчур много существ шевелилось, перемещалось и клокотало смутными образами перед внутренним взором Шамана.
Едва он коснулся внутреннего клубка, как едва не вылетел из удобного кресла – тело задрожало от перегрузки, вынуждая тихо поскуливать сквозь плотно сжатые губы. Бурлящий поток влился в сознание, выстоявшее только благодаря голубой, древней энергии, путами окутавшей осыпающееся «я» человека. Ни смотря на невероятные перегрузки, Байкал продолжил свою работу на пределе сил.
Внутренним взором, отмахиваясь от наплывов картин, он выделил ряд более толстых связей идущих из головы. Отряд, которым раньше командовал мертвый некромант, отвечал за охрану змеи Самохвалова, штурмующую четвертые створки ворот. Шаман почувствовал это присутствием смутного, большого, многосоставного объекта невероятной массы и силы.
 Влившись в объект Дансаран почувствовал, какой тяжестью обладает мертвая, однородная голова и хребет существа созданного злой волей прошлого правителя Орды.
Вспышки, чужие воспоминания – ржавые заводы в руках мертвецов отливают голову змеи из раскаленных потоков металла. Каждый позвонок и ребра будущего скелета подволакивают к общей конструкции сразу несколько десятков больших големов, скрепляя их воедино под чутким руководством некромантов, дарующих на процесс сваривания свои внутренние силы.
 За всем этим действом с вышины проржавевшей, металлической конструкции, взирает обезображенный человек в кожаном плаще, скрестив руки на груди. Смутной вереницей картин, ореолом вокруг головы, проглядывался призрачный план по созданию существа невероятной мощи.
 «Самохвалов» - признал в человеке ушедшую личность наблюдательный Дансаран, вырываясь из общего потока в прошлое, - «но он же мертв. Это просто образ в мертвой голове. Впрочем…» - не закончил свою мысль шаман вскользь, по наитию решив провернуть внутри пылающего сознания мертвеца опасный, авантюрный план.
Сила, не смотря на замедленные переливы Вагнера, стали покидать Дансарана. Нужно было что-то предпринимать и Байкал, решившись на невероятное, влился в темные нити призрака из прошлого, своей волей породившего мертвый организм невероятной мощи.

Змея со стоном остановилась, прерывая следующий удар в покосившиеся ворота, и как действительно живой организм, затрясла многотонной головой. Тысячам тел, наполняющим ее почудилось, что бывший командир Орды, отец и создатель, восстал из пепла, перекрывая сигнал, исходящий от некромантов Маат.
Смутная, далекая, искаженная музыка призрачными переливами ворвалась в сознание Владычицы Орды. Она очарованно вслушалась в далекие переливы, узнавая в звуках мелодию из далекого, беззаботного, сибирского юношества.
 Волнами из подсознания пошли подавляемые воспоминания, ведь именно первая, настоящая и единственная любовь суровой женщины – молодой сержант полиции, в ночных прогулках любил слушать классику, обязательно разделяя второй наушник с обаятельной, красивой медсестрой из районной больницы, которую в прошлой жизни звали простым, русским именем Марина.
Мысли предательски отвлекли от событий настоящего. На доли секунды, вспышкой молнии из прошлого Владычице Объединенной Орды захотелось простого, человеческого счастья, упущенного в борьбе за власть и спасение своей жизни, но странные, терзающие душу мысли были рассеяны восставшей волей и стремлением Маат.
Это произошло как раз вовремя - огромная змея Самохвалова, теряя контроль, изогнувшись в середине могучего тела, со стоном и глухим ударом, обрушила великую массу своей головы на свой же многоструктурный хребет.
Лязг и дрожь земли от удара докатились до ног Владычицы, стоящей на холме возле бронированных ног личного сфинкса. Заверещали некроманты, стараясь остановить стремительное саморазрушение змеи, которая начала рассыпаться прямо на глазах.
Куски тел, поглощенных массивным организмом за все время своего существования, разрывая зародившиеся связи, вырывались из плоти змеи, дождем опадая на обожженную землю между каскадами гор.
 Покореженные створки четвертых врат и дымящиеся стены последнего оплота послужили импровизированным склепом для погибающего творения.
 Истощенная, изогнутая дугой шея переломилась, не выдержав веса стальной головы и огромный, таранный овал стремительно покатился вниз по дороге, ведущей с вершины горного хребта в Мертвые Земли, по пути легко обрушивая защитные конструкции стены и сминая тела охраняющей захваченные участки Ордынской пехоты.
Вагнер, отражаясь в искаженном разуме миллионов тел, рождал небывалую симфонию битвы. Переливаясь, перекатываясь от головы к голове, музыка вызывала густой, отвратительный вой из инопланетных глоток, обращенных в небо.
 Через несколько минут все было окончено – огромная туша превратилась в липкую массу разрозненных, перемешанных, смрадных тел неподвижной нежити.
Завизжала сирена стены. Тысячи людей, наблюдая грозное, необъяснимое поведение тарана, породили тысячи смешанных докладов отправляемых  на пятый уровень, силясь передать важность дальнейшего закрепления успеха. И пятый уровень, пусть не сразу, но  услышал доводы солдат и офицеров.
Захлопали взрывы аварийной системы на затворах и петлях, обрушивая покореженные четвертые створки врат на головы отступающей нежити. Взгрев, всколыхнув ледяной воздух тысячами чадящих выхлопных труб, выдыхая огонь из пушек и пулеметов, перемалывая груды тел, по заасфальтированной, каменистой дороге между Уральских гор понеслись с вышины круч бронированные кулаки Конфедерации, ровными прямоугольниками ожидавшие своего часа за пятыми створками.
Сфинксы сорвались с места, стараясь перехватить огромное количество бронетехники на выходе из обрушенных ворот. В районе первой арки металл сшибся с металлом, рождая лязг и скрип брони, поглощающей броню.
Бронированный кулак Конфедерации, подкрепляемый огнем взлетевших, немногочисленных самолетов, разогнавшись по наклонной вниз, легко опрокинул навзничь блистающих сфинксов, вырываясь на просторы полосы отчуждения.
Закипел страшный, отчаянный бой на полосе отчуждения, подкрепляемый огнем третьего яруса и остатками тяжелых стволов прочей системы. Битва разгорелась с новой силой, протекая в жиже из раздавленных тел и механизмов.
Всего этого Дансаран уже не видел и не чувствовал. Медсестра и врачи, ворвавшаяся в палату, обнаружили в кресле иссушенного, изможденного и абсолютно седого человека без признаков жизни.
 Запрокинутая голова человека, тяжелыми каплями крови, порождала целые потоки по белоснежной ткани обивки. Перевернутая голова некроманта куском плоти дымилась на столе от перенапряжения, разрушенная изнутри.
 Засуетился персонал медблока, вызывая по всем каналам врачей реаниматоров.
Во всеобщей кутерьме, спасая полковника, никто не обращал внимания на Полет Валькирий, поставленный на повтор, вырывающийся в душные коридоры, полные криков и стонов.

- Не беспокойся. Раны лазера хороши свой гуманность, - Джеймс Данфорд, не отвлекаясь от управления катером, указал на ящик с медикаментами, висящий на стене рубки управления, - возьми лекарств. Обколи его. Быстро.
Руслан молчал, принципиально не вступая в диалог с грозным противником, по-прежнему выискивая в поведении генерала какой-либо подвох. Тем не менее, чтобы хоть как то уменьшить страдания товарища, он поспешно выполнил указанные Данфордом действия, наскоро обколов простреленный бок стонущего Ивана найденным обезболивающим.
Рана запеклась. Заряд высокой температуры действительно был идеальным проявлением гуманизма в бесконечной войне третьего тысячелетия – раненый человек, в зависимости от выставляемой на оружии силы разряда получал либо аккуратное, останавливающее ранение, в котором сразу же запекалась и останавливалась кровь, либо получал не совместимую с жизнью дымящуюся дыру, приводящую к неминуемой смерти. Случаи промежуточного эффекта в виде тяжелой инвалидности практически не фиксировались, что говорило о выработке инженерами Конфедерации идеального способа уничтожать живого противника.
Нежити также было несладко – лазерный луч максимальной мощности выжигал внутренние связи между пастями, нарушая работу единого нервного центра, что делало практически каждый выстрел результативным. Впрочем, и индикатор заряда быстро переходил в красный свет, не в силах обеспечить нужды солдата в достаточном боекомплекте.
По характеру ранения становилось понятно, что опытный генерал стрелял со знанием дела. Луч пронзил бок Ивана, лишь слегка, по касательной повредив внутренние органы. Для современной хирургии плевая задача. Через пятнадцать дней, при должном уходе, отставной солдат ВДВ из прошлого уже бы и не заметил следов болезненного ранения.
  Если бы Джеймс захотел – весь бы отряд беглецов был незамедлительно перебит в первом же акте стычки. Уверенно управляясь с большим кораблем, он смотрел вдаль беспокойного океана, ориентируясь на показания интерактивной, голографической карты местности расположенной на приборной панели, указывающей на препятствия и маневры преследующих дезертира кораблей.
Куполообразная защита, накинутая на корабль, делала судно невидимым для радаров. Этот вывод был сделан Русланом сразу же – чересчур много кораблей и летающих аппаратов бросились в погоню за дезертиром, которого ошибочно считали захваченным в плен. Если бы не особые технические завесы, то на корабль давно бы уже высаживалась новая оперативная группа для освобождения столь значимого заложника.
Выслушав ряд докладов по рации, генерал хмыкнул:
- Гномы начали массированную контратаку, пользуясь возникшим замешательством. Молодец Гунгнир! Действует по план. Думаю, десант на льды мертвым будет, должен быть уничтоженным в кратчайшие сроки. Гномы уж очень крепкие, bastards! – прокомментировал английскую речь, льющуюся из динамиков, презрительно сощурившийся генерал.
- Вы знаете Гунгнира? – не сдержав любопытство, поинтересовалась молчаливая Алиса.
- Да, дорогая моя. Как и знал твоего деда. Мы все служили единой цели, единому плану выполняя поставленные задачи каждый на своем участке. И план Святой Анны, как никогда близок к завершению.
- Какой еще Анны? – вмешался в диалог Руслан, но был перебит грузным шевелением в углу.
С легким стоном очнулся Павел, тяжело приходя в себя. Характерные лилово-синие круги под глазами указывали на хорошее, добротное сотрясение головы. Опасения подтвердились, когда партизан, попытавшись подняться на ноги, обессиленно опустился на паркетные доски.
- Sorry, brother! – коротко бросил через плечо генерал улыбаясь жемчужной россыпью собственных зубов, - я думал ты… как это, по-вашему… не помню… очень…
- Силен? – тихо подсказала генералу Ксения, придерживая голову вновь раненого, спящего супруга.
- Да, да, так. Силен – согласился с ней Джеймс, ловко уводя судно от большого айсберга, преградившего путь в проторенной ледоколами дороге.
- Зачем ты спас нас? Почему не перебил? – Ирина быстро регенерировала свое плечо и была практически цела, - что ты вообще, черт возьми, делаешь?
- Я? Спасаю, чертов мир, но со своей выгодой - в тон ей ответил генерал, - Маат безумна, но сильна с поддержкой Чернобога. Совет Безопасности Конфедерации труслив и алчен. Президент США – белобрысый, продажный клоун, ищущий в любом конфликте свою выгоду. Мне дорога моя страна. Она прекрасна, сильна, обширна. Мне дорога моя планета. Моя Вселенная. Я не хочу отдавать ее ни Последнему Элементалю, ни кому бы то ни было еще!
- И при всем при этом вы руководили операцией по высадке на льды. Вы вообще в курсе, что тем самым способствуете торжеству Орды и Ордена? – попытался хоть как-то осадить браваду Данфорда раздраженный Руслан.
- Yes, sure! Даже скажу больше – я всегда мечтал приблизить тот час, когда флаг США будет развеваться над Ватиканом, но… на данный момент у меня совершенно другие приоритеты и задачи. Грядет новый миллениум, который сотрет все видимые и невидимые границы в торжественном сиянии новой Империи! Инквизиторы – существа служащие одной идее – вычищения заразы, чумы из тканей этого мироздания.
- Но причем тут вы? Причем тут мы?
Данфорд рассмеялся, легко щелкнув пальцами правой руки. Вспышка золота и через доли секунды на месте генерала показалась плечистая фигура в широкополой шляпе, через разрезы остроклювой маски вглядывающаяся в ледяные пустыни Ледовитого Океана. Новый щелчок и все вернулось на свои места.
- Тогда для чего весь этот фарс? – вмешалась в разговор мужчин Алиса.
- Ты мала, молода и глупа. В этой шкуре я солдат с генеральскими погонами. Я выполняю приказы. Но если инквизиция прикажет, я влезу в другую личину, и буду десятилетиями на новом месте выполнять свое предназначение. Today появиться множество деятелей, передовых умов человечества, заинтересованных в гибели Маат и перекройке the old world. Практически все они добровольно влились в ряды Инквизиции, отказавшись от личных целей и интересов в угоду новой империалистической идеи мира. Империалистической Мульти Вселенной! И эти деятели повсюду. Они проникли во все сферы жизни и общества, надев личины хорошо знакомых вам людей – политиков, бизнесменов, соседей, учителей, официантов. И эта сеть беспрестанно обменивается информацией, силой, энергией в режим non-stop. Я заранее знал, что за люди прибыли в гарнизон гномов. Гунгнир, стараясь спасти свой народ, исправно снабжал меня информацией о малейших событиях в осажденном гарнизоне. Он по-прежнему надеется уйти в иные Земли, веря в силу человеческих договоров! Глупец! – очередной вираж и невидимый катер круто поменял курс уходя от кораблей перехвата, -  Более того, мы вас ждали, вели и защищали с того самого момента, когда два инженера вошли на атакованный участок стены, к молодому, перспективному сыну Создателя, которого мы не упускали из виду на протяжении всей его жизни. Поэтому я сразу понял, кто зашел в рубку в северных костюмах солдат США, чтобы убить меня, и именно поэтому я просто делаю нужный, strategic move– я выполню дальнейшую часть плана, доставив вас в Конфедерацию, и якобы сдамся властям. Меня выкупят мои люди, обменяют на плененных Конфедератов, чем обеспечат мне достойное алиби. Я вернусь на континент и со своими компаньонами подчищу верхушку власти, вынудив подвинуться самого президента. Тем более его политические позиции значительно ослаблены после неудачной воздушной операции на континенте.
- Но мы-то тут причем? – напряженно вслушивалась в слова генерала Алиса, стараясь выискать суть разговора.
- Хотите вы или нет, вы послужите реализации нашей идеи
- Какой идеи? – спросил Руслан, отрываясь от застонавшего в муках Ивана.
- Торжеству новой эры на обреченной земле, готовой вновь воспарять под ударами судьбы! – картинно чеканя слова, проговорил Данфорд и посмотрел в глаза Велесову.
Беззвучный, золотой мост энергии перекинулся от глаз к глазам, неожиданно для юноши порождая новый диалог в сознании. Данфорд, установив зрительный контакт, принялся безучастно смотреть в панорамное окно, при этом, не переставая говорить легко и без акцента внутри головы Велесова:
- Ты не в рядах разыскиваемых преступников, Руслан. Дансаран все давно доказал в суде. Если бы не доказал он, то наших связей хватило бы, чтобы твоей личностью никогда не интересовались коррумпированные государственные органы. Конфедерация с радостью примет вас в свои объятья, - беззвучно пронеслось в сознании Велесова, - оставим надоевший фарс. Ты уже понял, что мой статус генерала также фальшив, как и твое надменное, напускное спокойствие в моем присутствии. Мои полномочия уникальны, моя сила несоразмерно велика для простого представителя заокеанской армии, а игра, затеянная мной и компаньонами шире, чем может представить любое воображение. Я инквизитор, Руслан. Ты не слышал о нашей структуре, но поверь, ее теневая игра намного превосходит любую другую игру организаций. В своей игре мы вольны сталкивать лбами сильнейших мира сего, тем самым ослабляя их силы, при этом по крупицам накапливая собственный потенциал. Наша организация была рождена случайно – черная, рукотворная чума вызвала необходимость в принципиально новой структуре. Государство наделило инквизиторов великими полномочиями, но в конечном итоге стала ненужной, сдерживающей силой на пути прогресса организации. Нам нужен был лидер, указующий путь и он нашелся. Вернее она… Когда ты, понурив голову, сменял институт магов на институт дозора, мы были рядом, безмолвно сопровождая каждый твой шаг. Мы грустили вместе с тобой на стене, через камеры наблюдая, как силишься ты найти выход великой творческой энергии, кипящей внутри. Когда спецназ Шулина по нашему решению ворвался на участок, мы верили, что подобная стрессовая ситуация сможет активировать великий потенциал, скрытый в твоей душе и не ошиблись. Мы шли с тобой по мертвой дороге, дышали запертым воздухом Острога, помогали искусственно сгенерированными ситуациями в твоем развитии, надеясь, что ты сможешь пробиться к плененному призраку своего Отца. И ты смог Руслан. Смог! – голос генерала возвопил, раскрывая всю великую гордость, которую способен испытывать человек по отношению к другому человеку, - И именно поэтому у нас появилась надежда. Мы как никто другой знаем, на что способен Последний Элементаль… вернее, он думает, что последний, Руслан. В свое время Чернобог предал существ, равнозначных себе по силе и мощи, вынудив их забыться в физических телах, вверив ему свою мощь и силу для великого боя с Создателем. Хранитель Мертвой Планеты искренне считал, что его братья и сестра никогда не вернутся на арену высших сил, и крупно просчитался -  время шло, поколения тел сменяли поколения, по крупицам возвращая осознание в расцветающие умы. Но нужен был стресс, чтобы вспомнить все и опять же, отчищающей, отрезвляющей энергией оказалась болезнь, износившая физическое тело твоей матери. Теперь у нас есть, что противопоставить миру Черного Бога – проснувшееся от многотысячелетнего сна существо в потенциале равное ему, наделившее своих последователей невероятной силой и мощью золотого сияния… Твоя святая мама, Руслан.
Велесов замотал головой, отчаянно пытаясь выкинуть голос генерала из головы. Тщетно – речь продолжала течь внутри, подгибая волю нового Хранителя Земли под тяжелый вал чужих переживаний и желаний.
- Благодаря ей никто из собравшихся здесь, мне не противник, Руслан. Никто! Ибо каждый инквизитор носитель всей силы инквизиции, а значит, наделен силой Женского Элементаля. Любой Элементаль намного сильнее даже самого развитого Хранителя Планеты, поэтому даже твои особые частицы души не смогут подвинуть меня с места. И я прошу уберечь себя от ненужных выпадов и действий. Твои друзья и даже твоя сверхспособная невеста не переживут этот бой в замкнутом пространстве рубки. Признаться честно, вас слишком много на корабле, Святая Анна санкционировала только жизни трех – тебя, Алисы и Воительницы. Я понимаю, Рус, насколько ты привязан ко всем людям здесь, насколько полюбил их за дни скитаний. И в этой привязанности сокрыта твоя великая слабость неполноценного существа – стоит мне взять в заложники Алису и пригрозить тебе смертью этой гордой полячки, как ты будешь готов кинуться в любые дали, выполняя любое мое распоряжение. В этом параметре твоя сестра намного превосходит ближайшего родственника, ибо более сдержана и крепка внутренне. И посему очень опасна для инквизиции, опасна для идеи…
Велесова, внимательно наблюдая за реакциями и непроизвольно микромимикой брата, поняла, что происходит что-то странное между двумя людьми. Ирина неторопливо, боясь выдать себя неосторожным движением, начала незаметно приближаться вдоль стены каюты к странному представителю людского рода, безмятежно наблюдающего за тихим океаном.
Понимая, что вот-вот произойдет неизбежное, Руслан постарался перебить поток слов собственным, беззвучным ответом, отвлекая генерала:
- Ты слишком много кривляешься, Джеймс. Если твоя организация так всесильна, тогда почему по планете до сих пор идет война? Разве не в ваших силах перебить армии, взяв всю власть в свои руки без моего участия?
- Мы не сразу обрели нашу мощь. Как я уже говорил, вначале инквизиция была создана совершенно для других целей. Мы отчищали территории от заразы черной чумы, мы изолировали общество от страшной проказы этого века. И мы бы продолжали влачить жалкое существование, пока не появилась твоя святая Мать. Женщина, зараженная чумой, в борьбе с болезнью обнаружила в себе потенциал невероятной мощи – критические состояния сознания породили целую череду воспоминаний такого далекого прошлого, что в настоящем, давно минувшее время казалось несуществующим явлением, порожденным работой воспаленного мозга. Она побоялась, что сошла с ума и сама попросила инквизиторов инициировать смерть, надолго скрывшись в подвалах Ватикана.  Наше общество заинтересовалось ее возможностями, ведь тело не могло долго выдерживать протекание болезни, а ее организм не только не сдавался, но наоборот, словно бы креп и развивался под воздействием этой заразы. И она вспомнила себя. Вспомнила все, что было связано с прошлым, своей энергией заразив наши души и ориентировав сознание на достижение высших целей. Нам пока что выгодна война. Она ослабит Маат и принудит Чернобога самого вступить на поверхность планеты. В этот момент, обладая свежими силами, мы будем способны его победить,  - торжествуя, рассмеялся внутренним эхом генерал, - и ты, и твоя сестра нужны нам, чтобы уравнять силы в последнем акте битвы за последний оплот и сохранить наши, для борьбы с Чернобогом. Хочешь ты этого или не хочешь, вы нам поможете, ибо наша сила не в явном, а тайном. Оглянись, посмотри на своих друзей, - генерал, повернувшись в сторону помещения рубки, глазами медленно оглядел каждого человека и замершую Ирину, - ты не задумывался о чувствах и связях, зародившихся между вами? Ты не чувствуешь фальши? Натянутости? Бутафории?
- Нет! – уверенно ответил генералу Велесов и ошибся.
Синяки под глазами Павла быстро рассосались, заменяясь естественным цветом кожи. Партизан стремительно встал, естественно заняв позицию позади неподвижной, ничего не почуявшей, Велесовой.
 Секундная, легкая размытость контуров тела Комарова, обнажающая иллюзию и уже на месте старого, проверенного трудностями товарища в воздухе вырисовалась широкоплечая фигура, обернутая в черный плащ. Широкополая шляпа и остроклювая, продолговатая маска сокрыли глаза лжедруга за остроклювым носом.
- Паша? – не выдержав удивления, высказался вслух Руслан, чем привлек внимания семьи возрожденцев, Алисы и сестры, - как ты мог, сволочь?
- Ну-ну, Руслан. Осади коней. Не будь так категоричен – голос Павла странно поменялся, приобретя новый, деловой стиль речи и властные интонации, - великая депрессия, затянувшая тебя в Остроге, могла продолжаться вечно. Святая, преподобная Анна была права - потрясения и трудности взрастили в твоей душе необходимое зерно, способное изменить расклад сил в этой Вселенной. Твой потенциал ожил, выйдя из кокона внутренних барьеров и ограничений. Так что ты еще не раз скажешь мне спасибо за то, что ты в целости и сохранности вернулся с сестрой в руки любящей матери.
- И мне не забудь, - покосившаяся дверь каюты со стуком отворилась, впуская в помещение еще одного инквизитора, - своему старому, доброму товарищу – рукоделу! Надеюсь, ты еще помнишь, как мои навыки помогли нам добыть пищу в безымянной деревне?
- Стас? – узнала по голосу вошедшего Алиса, и застыла в крайнем удивлении, - как это возможно?
- Возможно, напарница, все возможно, если ты служитель истинного Элементаля, - Суриков сорвал маску, уставившись осунувшейся физиономией на бывших друзей.
- Весело, правда? – Данфорд лучезарно улыбнулся, стремительно приблизившись к Руслану, пребывающему в состоянии шока. Он по-дружески, как старого товарища похлопал юношу по плечу, вынуждая от растерянности сесть на одно из кресел рубки.
Павел, взяв Ирину под руку, галантно усадил воительницу рядом с братом. Проходя мимо генерала, она презрительно ударила его плечом, вынуждая пошатнуться. Джеймс хмыкнул, с умилением встречая выходку непослушной сестры Велесова.
- А теперь слушайте меня, дети Пресвятой! Вы скоро увидитесь со своей матушкой и выполните свое предназначение. Ваша битва вынудит Чернобога спуститься на землю, чтобы не лишиться дела всей своей жизни. Его визит уничтожит Маат, и тут в дело вмешаемся мы – верные слуги вашей матери.
- А что если мы откажемся или проиграем? – спросил Руслан, напряженно вглядываясь в глаза генерала.
- О, это исключено. Конкретно для тебя мы придумали отличную мотивацию сражаться, - генерал щелкнул пальцами и Суриков, выхватив из плаща пистолет, нацелил его на Алису, - ты ведь не хочешь проверить, сколько боли способно вытерпеть ее тело? Да, ее потенциал регенерации воистину велик, но не потенциал сознания, раз за разом принимающего панические сигналы о повреждениях. Святая Анна сказала, что ты примешь бой, во что бы то ни стало.
- А я? – сверкая заслезившимися от ярости глазами, спросила Данфорда Ирина, - что вы придумали для меня?
- Возможность мести! Разве ты не хочешь отомстить за смерть человека, воспитавшего тебя? Твоя капля послужит основой для возрождения великой армии спящих Первородных. Более нам ничего не нужно. После этого ты вольна делать со своей жизнь все, что заблагорассудиться, естественно в разумных границах этой реальности.
- Иными словами это будет скрытым служением вам и вашим интересам? Вы ведь никогда не отпустите меня из под своего пристального надзора, скрыто управляя моими желаниями и чувствами?
- Служением новой эре! Служению новой религии! Не будь так категорична в своих суждениях, Ирина!
В глубокой задумчивости Воительница сжала руку своего брата. Этот жест был настолько естественен и мил, что почти все окружающие невольно приняли его за проявление мимолетной слабости в суровой душе Велесовой. Все, кроме Руслана.
Сила, вошедшая в его душу после физического контакта через руку сестры поражала своей многогранной мощью, пробуждая спящие силы и удваивая их потенциал. Богатый опыт битв и выживания в мертвых землях, детские воспоминания и чаяния вливались рекой в сознание брата, вынуждая его онеметь, оцепенеть под давлением потока.
- Отец воспитывал меня по-другому, генерал, и умер, сражаясь за интересы Орды, - очнувшись, проговорила Ирина, - Ты думаешь, он бы гордился падчерицей, избравшей хомут на шею вольному бегу по просторам Сибири? Я думаю, что нет, - Ирина рассмеялась, выхватывая из-под формы американского солдата лучевой пистолет, незаметно выхваченный у генерала при столкновении.
- И что ты сделаешь, родная? Выстрелишь в меня? Это глупо, - лицо Джеймса было непоколебимым, но в голосе почувствовалась дребезжащая нотка сомнения.
- Не дурить? – легко рассмеялась Велесова, без остатка вылившись кристаллом в душу брата, - а может мое предназначение и состоит в этом – дурить и быть непослушной?
Частицы серебра и останки спрута раздвоились в душе Руслана, замерцав размытыми гранями новых сил. Оцепенение отпускало медленно и все, что мог выдавить Велесов из себя в этот момент, было лишь нечленораздельное, тихое мычание ужаса. Брат почувствовал всю серьезность намерений сестры, но никак не мог предотвратить неизбежное.
- Постой! – догадавшись о намерениях Ирины, Данфорд сделал шаг вперед, чем совершил непоправимую ошибку, -  твоя смерть ничего не изменит в мире. Инквизиция восторжествует. Будь благоразумнее!
- Ничего? – растягивая слова, с презрительной улыбкой  процедила сквозь стиснутые зубы Ирина, - убедись сам! – она быстро приставила пистолет к подбородку и, пока никто не посмел ей помешать, крутанула регулятор на максимальную мощность, нажимая на спусковой крючок.
- Нет! – заорал Руслан, пробиваясь сквозь оцепенение, но было слишком поздно.
Яркая лазера вспышка и под женские крики ужаса обезглавленное тело сестры рухнуло среди бронированных тел сраженных солдат.