Эх, профессора...

  Старичок с таким - же охапистым, берёзовым веником, как и белая борода, стараясь как можно тише скрипеть дверью, просочился  в шумную комнату. За огромным столом, сильно взопрев после бани, сидел пяток дородных женщин. После принятого ядрёного, запашистого чая, их лица лоснились ярким, бардовым бархатом, щедро усыпанным крупными перлами жемчуга, которые срываясь, теряли свое величие в очередной, мокрой дорожке. Женщины находились в том возрасте, когда основополагающей темой разговора, накрепко укоренялись болячки и лекарства, названиями которых, они лихо посыпали, как из рога изобилия.
  Старик, любопытсвуя, малость притормозил, вслушиваясь в суть гула висевшего над столом. Судя по всему, лидерство в познании медицинских терминов, взяла женщина, многозначительно сложившая руки на тросточке. Буквально на днях, её выписали из больницы, удалив очередную ненужность. Взяв бразды разговора в свои руки, она споро и к месту, давала на право и налево советы и рекомендации по излечению всевозможных, хитроумных болезней. Говорила веско, не давая и толики для лазейки сомнениям и тем паче ошибкам. Остальные, полуприкрыв глаза, согласно и сонно кивали головой...
  - Вы, меня конечно извиняйте, девоньки... Вот стою и слухаю вас добрый час, - впрягся в разговор старикан, - И диву даюсь вам! Сызмальства ведь знаю вас всех и ваши, как сейчас модно говорить - проблемы, ну и конечно болезни, которых у вас выше крыши. Знаю, стоит где нибудь малость шпигануть, извиняюсь... - кольнуть, мигом несётесь в больницу или в аптеку.
  Дед не спеша оглядел женщин, словно взвешивая каждую с её недугами.
  - Вот ты... - обратился он к самой молодой. - Сколько лет ходила по горе - врачам..., и что-о-о-о?... Машину - кормилицу продали, а воз и ныне там... А всего нужно - то, травяного взвару  попить и ... - тут он потряс веником, - Баньки не надо гнушаться. Она - то, первая врач и лекарь. Вы только девоньки представьте!... Каждый день проглатывайте, вот такую, махонькую кучку всевозможных таблеток, а от уколов - то, попа постоянно синяя - верно?...
  "Девоньки" молча согласились...
  - Так вот... - бойко развивал свою теорию въедливый старикашка, - Через месяц, эта кучка увеличится ровно в тридцать раз. А через год, это будет какая куча?!...
  Тут старик страдальчески закатил глаза.
  - А через десять лет?... И всё это стоит каких деньжищ!... Да шут с ними, с деньгами - то! Толку ведь нету!... Я хоть акадимиев не кончал, но точно знаю, сколько этой заразы - гадости остаётся в теле, внутрях..., ну-у-у... организме.
  - Ну и сколько старый?
  - Много девонька, много! Вот вы, сейчас изощряетесь в познании лекарств - прям настоящие дохтора... - он намеренно коверкал это слово, стараясь принизить его значение. - И не ведайте милые, что совета нужно спрашивать не у того, кого по глупости своей раскромсали вдоль и поперёк - бежать надобно от такого советчика без оглядки и от его рецептов. Нет стоп!...
  Он укоризненно посмотрел на женщину с тросточкой.
  - Неправильно я говорю... Надобно смотреть на таковых и делать выводы, как не надо жить. А пример брать нужно со здорового человека, дожившего до преклонных лет - с меня например...
  Эх, профессора-а-а-а...
  Крепко прижав веник к худосочной груди, дед многозначительно, не торопясь шагнул за дверь, под оторопевшие взгляды женщин.