Плов с пиявками

ПЛОВ С ПИЯВКАМИ

        Долговязый Петька рассказывал, что нашел канаву, по которой можно ходить босиком, а тысячи пиявок,  живущих в той самой канаве, присасываются к ногам запросто. И если ловко выскочить из воды, с ног легко снимаешь несколько штук. Он лично вчера наснимал и сварил в консервной банке двадцать одну штуку – вкусные, спасу нет. Врал, наверное... Петька был старше меня почти на год, 1923 года, и было ему на момент брехни  десять лет.  Я слушал его вполуха. Мы сидели у нас во дворе на старом ящике. И я, слушая Петькины россказни, глаз не спускал с менялы – мерзкого мужика, который  шлялся по чужим дворам с грязным, навозным мешком за спиной.
          Это было время, когда голод и смерть ходили, взявшись за руки, куда хотели. В добротные дома, в крепкие амбары и сараи. Забирались на большие печки, в расписные кастрюли, в самовары, в курятники и кладовки. Еды не было никакой. Люди умирали на ходу, в кроватях и на крылечках... Дворы и дома в округе были почти пустые. Некогда весёлые и щедрые соседки поумирали вместе с детьми и домочадцами почти все.  А у оставшихся в живых глаза становились белыми, страшными. Я боялся.
           Мы с мамой вдвоем были ещё живы, но проели уже всё...  А  страшный мужик с мешком высмотрел-таки сепаратор в нашем дворе.  Мама моя ходила медленно и только по дому. Меняла знал об этом и попёрся прямо в комнату. Я пошёл за ним. Он что-то говорил матери, а она вяло отвечала. И вдруг – о чудо: этот дядька начал сыпать рис  прямо на пустой стол! Рисинки, как прелестные жемчуга, тихо зашуршали по столешнице...
           «Ровно фунт», –  сказал дядька, сгрёб сепаратор и ушёл. Мы с мамой тупо смотрели на жемчужное сокровище.  А неугомонный Петька, который  жил один уже давненько,  стоя в дверном проёме, давал советы: «Плов, тётя Валя, свари плов! Я  сейчас вам пиявок принесу».  И унёсся как ветер. Мама очень медленно взяла казан, я налил в него воды. Мы очень долго разводили костерок во дворе, между двух кирпичиков. Когда прилетел  Петька, вода уже булькала. Мы высыпали в воду рис. Какое счастье смотреть, как варится еда! Мы собрали  рис до последнего зёрнышка со стола и с пола, а потом в казан отправилась  и полная банка живых пиявок. Не обманул Петька – наловил-таки... Рис разбухал, это было так красиво и заманчиво, что и слов таких не находилось, чтобы передать наш  восторг. А запах!.. Этот запах не спутаешь ни с чем и через пятьдесят лет…
          Великолепный белый плов из настоящего риса с великолепными жирными пиявками!..  Мама сказала очень медленно: «Получилось много, но вы не налегайте, ешьте по чуть-чуть».  Казан, полный белого счастья, казался нам огромным. Мы ели и давились от торопливости: как вкусно, как великолепно, как восхитительно! Мама не стала есть, сказала, что с пиявками не будет… Потом она отобрала казан и поставила на полку. Мы с Петькой заснули от сытости и счастья.
           Утром выяснилось, что мама умерла. И мы с  Петькой решили бежать от голода в теплые края. Поставили казан с пловом в мешок и пошли искать, где ходят поезда. Уехали в пустом товарняке, ели понемногу из казана плов с пиявками...  Выжили.  А потом я  часто вспоминал и не мог понять, почему мама, когда варила плов с пиявками и пробовала его ложечкой, была счастлива, судя по выражению её лица, а потом отказалась есть, сославшись на брезгливость...