Служба не мед или инициатива наказуема

Полевые ученья на полигоне отпуском назвать сложно. Условия для всех адовые. Весь световой день на жаре, в пыли и грохоте. Там танки ползут, здесь стрелять надо.

Марш-бросок с полной выкладкой, двадцать километров с форсированием реки и взятием высотки.

Постоянно хочется пить и жрать, и ещё спать.

Офицерам тоже тошно. Попробуй-ка всю эту массу научить правильно окопаться или подавить огневую точку. И надо делать всё хорошо с первого раза. Иначе будешь до красных кругов перед глазами, сотни раз рыть этот долбаный окоп или подбивать танк.

Первая половина ученья завершена. Завтра банно-прачечный день. Можно слегка и расслабиться. Офицеры к этому дню подготовились основательно. Дождавшись отбоя и уложив в койки весь личный состав, они сели отдохнуть в поле.

Горит костёр, на углях печётся картошка. Бутыль самогона серебрится в отблесках огня. Банки с мясным паштетом открыты. Хлеб и лук аккуратно порезаны. Тяготы и лишения воинской службы уходят на задний план. Всех окутывает блаженство, душевное спокойствие, а  по телу разливается горячее самогонное тепло. Бутерброды с паштетом и горячая печёная картошка создают иллюзию семейного очага.

- Жизнь-то, оказывается, бывает прекрасна! Хорошо-то как, Господи!
 
Далеко за полночь офицеры расходятся по своим палаткам, оставив всё, что принесли с собой, до утра.

Утром, со слегка больной головой, решают навести на месте вчерашнего пиршества порядок и забрать оставленные вещи.

- А что мы вчера ели? - Капитан поднял с земли банку.

- Паштет.

- Какой паштет? Мы жрали смазку машинную.

- Не может быть!

Все сгрудились у костра. Там валялось пять пустых банок из-под смазки.

Как потом выяснилось, солдаты выкрали этот паштет и заменили его смазкой, тем более, что банки по размеру были одинаковы.

Виновных, как всегда, не нашли. Да и животы не болели.