Почему толковые мужики редко генералами становятся

В генералы толковые мужики почему-то редко выходят. Это мне недавно лишний раз подтвердил один отставной комитетчик. Бывший контрразведчик. Байка или нет - не знаю, фантазеры в контрразведке есть , конечно, но несколько иного профиля.
– Вот, знаешь, курьезный случай был, – не улыбаясь начал свой рассказ отставной комитетчик, – когда я только начинал службу в комитете. Некий гражданин, зоотехник по профессии, проживающий вблизи госграницы, явился в местный отдел КГБ и заявил, что видел неизвестного парашютиста, высадившегося неподалеку от его деревенского дома. Местный полковник собирался в Москву на генеральское повышение и потому взять парашютиста (да еще и утереть нос проморгавшим его пограничникам) было для него делом особой важности. На месте предполагаемой высадки обнаружили следы – то ли лось, то ли кабан плюс охотники. Комитет ударился в поиск. А полковник тот был недалек умом и зачем-то отрапортовал в Москву о том, что сел на хвост вражескому парашютисту-диверсанту. Три дня шел оперативный поиск (что многовато, ох многовато для спецмероприятия!). Нашли всех мыслимых и немыслимых охотников, кабанов и лосей, а парашютистом и не пахло. Комитет пашет без выходных, плюс пограничники, плюс милиция с дружинниками. Участковый лейтенант шепнул было тому полковнику, что зоотехник – личность сомнительная. И выпить любит, и на руку не очень чист, а уж приврать да прославиться просто хлебом не корми. Но полковник участкового послал куда подальше – нельзя же перед Москвой так опростоволоситься. А в Москве сходные дела пошли – генерал отрапортовал вышестоящему генералу, тот начальнику всей контрразведки, а тот (поскольку в последнем рапорте диверсант был почти пойман) председателю КГБ. Полковник выходит на связь с генералом – нету, мол, парашютиста. Как это нету? – на крик срывается генерал. Нечего говорить полковнику, он начинает бормотать, что, может, напутал чего зоотехник. Как это напутал? Не мог наш советский человек так напутать! Генералу перед вышестоящим генералом теперь оправдаться сложно. Потому был объявлен всесоюзный розыск. Везде искали парашютиста, не зная ни его примет, ни предполагаемой цели визита. Москву и Ленинград на уши поставили. Служба наружного наблюдения, мы, только что созданный спецназ, без выходных, круглые сутки на ногах или на колесах дым. Девчонки-прапорщицы из отдела прослушивания телефонов то же самое – слушали всех, кто хоть под малейшее подозрение попадал. Полковника вызвали в Москву на ковер, а к тому времени, на наше общее счастье, зоотехник загремел в психиатрическую больницу закрытого типа... Полковник тот в полковниках лишние четыре года проходил, а потом скаканул-таки в генералы. Если бы тот парашютист имел место быть, его взяли бы непременно.
– Вне всяких сомнений! – произнес я, поднимаясь с очередной рюмкой, наполненной любимым всеми комитетчиками коньяком "хеннеси", - Но в генералы то всё таки скакнул!