Мама, я хочу убивать глава 16

ГЛАВА 16.
Холодный огонь – чудо. Пламя, которое не способно укусить. Хотя любое «чудо» можно объяснить. Этиловый эфир борной кислоты – вот что нужно. Ты ничего не понял? Это нормально, мы ж сейчас о химии говорим, там всё так. Для того, чтобы сделать это пламя, нам понадобятся: сухая борная кислота, чайная ложка (найдёте в любом магазине, где продают отраву), этиловый спирт, чайная ложка (найдёте в аптеке), соляная кислота, одна капля (можно найти в магазине реактивов, либо смешать поваренную соль с серной кислотой, последнюю ищите в автомастерских). Смешиваем всё это и подогреваем, пока раствор не станет теплым (не горячим), затем начнёт выделятся эфир борной кислоты, его-то и можно поджечь(но не сам раствор, а выделяющийся эфир). Вот оно, чудо из чудес, у тебя на кухне. Всё до боли просто. Чудес не бывает. А как заставить миллионы людей платить тебе и убивать за твои взгляды? Напиши Библию.
 
Религия – это удел прошлого. Стоит отметить что, говоря «религия», я не подразумеваю Бога, но, говоря «Бог», я подразумеваю религию. Так вот, люди уже достаточно умны, чтобы отвергнуть все парадигмы предков, глупые, бесноватые доктрины уже никого не должны интересовать. Но стоит пройтись по городу, как ты увидишь множество церквей – олицетворение воровства. 
 Меня крестили ещё в младенчестве, мои старички посчитали это действие рациональным.
Православие – вера крестьян. И в данном контексте «крестьяне» звучит крайне негативно. Вечные рабы, живущие в смирении и послушании, уже давно клали огромный *** на свои заветы. Бог простит ваши грехи. Бог любит вас. Бог рядом. Бог **** ваш бумажник, пока вы молитесь ему. Но вернемся к рабским натурам.   
 Люди отказывают себе во многих благах нашего мира, т. к. это не одобрит абстрактный образ некой сущности, Демиург. Есть ли у нас доказательства существования Бога? Чёрт, даже существование Иисуса Христа крайне расшатано и не имеет под собой твёрдой почвы. Но к чёрту мой атеизм. Я ничего не имею против людей, которые верят в Бога. Мне плевать, но я ненавижу лицемерие. А религии – лицемерие. Вера должна быть внутри, в твоём сознании. А не в твоих похождениях в церковь. У Бога отличный смартфон и он услышит тебя, не нуждаясь в глупых стишках, именуемыми молитвами, и посредниках, именуемыми попами. И, как бы смешно это не было, но именно поп моя цель. 
 
Сейчас я стою напротив церкви. Полнолуние играет блеклыми красками, а желтизна рыбьего жира вытекает из окон храма. Иван Мухаморов там, внутри, один. Он запирает церковь и остаётся в ней на ночь. У меня под ногами ящик бутылок с горящей смесью. Я намерен сжечь Ивана. 
Пролезть через окно на крыше внутрь было крайне просто. В детстве я часто лазал по деревьям и недостроенным хрущевкам, так что с этим проблем не было. 
Когда я проник внутрь, в нос сразу же ударил стойкий запах ладана. Вокруг было много икон, все стены были исписаны ими. Золотые узоры и рамки. Дубовые скамейки и прекрасная золотая люстра. Везде горели свечи. Вдали стоял Иван, спиной ко мне. Я не стал снимать маску кролика и медленно пошёл в его сторону. Я вытянул ногу вперёд и сделал первый шаг. Эхо раздалось по всему храму. Он обернулся.
– Что вы здесь делаете? Здесь нельзя находится! – проворчал он.
Я шагал, будто пьяный персонаж мультфильма, делая большие шаги и при этом размахивая руками, будто они сделаны из ткани. 
– Снимите маску, это богохульство! – продолжал он.
Я шагал. Каждый шаг – это отдельный удар барабана. Отдельная партия в симфонии.
– Молодой человек, мы в сем храме господне, так будьте добры чтить его законы.
– Кто? – прохрипел я.
– Что?
– Кто заказал убийство Арама, продавца, – резал мой голос.
– Я не знаю о чём вы. Но Бог с вами, уходите.
Жаль. Мне пришлось поджечь первую бутылку и кинуть её к выходу. Дубовые скамьи загорелись.
– Боже правый. Что вы творите? Вызывайте пожарных! 
Он достал мобильный телефон и в спешке начал набирать номер. Но он выронил своё средство связи сразу же, как ему в голову прилетела бутылка. Она разбилась об его череп и вся его ряса пропиталась горючей смесью. Телефон лежал на полу.
– Кто? 
– Остановитесь, это грех!
Я по прежнему нелепо шагал к нему. Будто бы мы играем в какую-то дурацкую игру.
– Ктооо? – пропел я, подняв голос, как мультяшный герой.
– Вас… вас посадят, – струя крови потекла по его лицу.
– Ага, – проговорил я и посмотрел на горящую скамью.
– Я вызову полицию, сейчас же! – крикнул он, но, как только его рука потянулась за телефоном, я подбежал к нему и ударил коленом в грудь. Он согнулся.
 
Я схватил его за рясу и метнул в сторону деревянного ящика для пожертвований. Он с грохотом влетел в него своей тушей и упал на землю. Ящик разлетелся на куски и весь пол покрыли золотые монетки. 
– Я знаю, что ты продавал наркотики. Твой работник всё мне рассказал. 
– Смилуйтесь, прошу.
Он держался за голову, пока я поджигал бутылки и кидал их в разные стороны. Одну в сторону алтаря, вторую в центр.
– Послушайте, да, я продаю наркотики и готов понести за это наказание, вызывайте полицию, я во всём им признаюсь. 
– Ага. 
С красивого стола, покрытого плотной красной тканью, я взял икону в золотой рамке и со стеклом, заляпанным поцелуями.
– Как зовут человека, на которого ты работаешь? 
– Я работаю сам на себя. Я главный.
Умница. Взяв картину за два нижних угла, я как следует размахнулся и ударил верхней частью священника. Он упал. Осколки стекла разлетелись по полу. И золотые монеты на полу окропились красной жидкостью. На иконе была изображена Богородица с маленьким Иисусом. Кровь попа попала и ей на лицо, создавая иллюзию кровавых слёз.
 – Кто заказал убийство? 
Из его губ сочилась перцово-красная кровь.
– Я не… не… могу я.
Бубнил попусту. Удар. В этот раз углом иконы я угодил ему прямо в лоб, из-за чего моё орудие разлетелось на куски. Мне пришлось бросить порванную Марию в огонь.  – Где здесь Евангелие? 
– За алтарём, – проскулил поп.
– Спасибо, – цинично фыркнул я. – Так ты говоришь, что работаешь на себя? Хорошо, но кто поставщик твоих наркотиков? 
Я шагал к алтарю. Пока я шёл, уверен, поп предпринял попытку бегства. Но выход был в огне. 
– Запомни, святоша, я услышу твои шаги и тебе не поздоровится, поэтому сиди на месте. 
– Поставщик не из России. Но уже 20 июня он будет здесь, в нашем городе. Прилетит рано утром. Взяв огромную книгу с золотой огранкой, я двинулся обратно к добыче.
– Как я его узнаю?
– Он будет с кейсом, черный кейс и синий костюм.
Когда я подошёл к попу, больше половины помещения объял дым. Я сел ему на грудь. 
– Умница, а теперь ответь, кто заказал убийство Арама.
– Я не могу.
-– Да почему! – Взрычал я и ударил его святым писанием по лицу.  От удара его затылок со страшной силой впечатался в пол. 
– Почему же! Ну! – кричал я и продолжал беспощадно бить Мухаморова книгой.
Каждый удар приходился то по носу, то по лбу. Я бил его и основанием книги, и углами. Не ведая усталости, метелил я уже обмякшую голову жертвы.
Когда силы начали меня покидать, Иван уже еле дышал и, чтобы завершить своё творение, я взял Евангелие двумя руками и со всей силы ударил им по горлу ублюдка. Он захрипел и начал блевать кровью. 
– Прощай, поп. Надеюсь в аду тебя примут за своего. 
Я взял горящую палку и кинул её в него. Пропитанная бензином ряса вспыхнула тут же, но сам Ваня уже не кричал и не корчился от боли. Он просто лежал.
 
Я выбил окно и выпрыгнул на улицу. Когда я отбежал как можно дальше, то огляделся. Снаружи церковь только начинала гореть, но так как она находилась далеко от жилых домов, то пожарных ещё никто не вызвал. В кустах я спрятал портфель, в котором лежала сменная одежда. Переодевшись, я уж было собрался уйти, но увидел в окнах церкви котёнка. Малыш испуганно метался по помещению. Я не мог его бросить. 
Спрятав портфель, я сразу же ринулся в сторону церкви, дабы спасти ещё живое существо. Невинные не должны умереть, будто то человек или любое другое живое существо. Я разбил второе окно и запрыгнул внутрь. Всё вокруг было в дыму и дышать было тяжело. Я осознаю, что сейчас поступаю иррационально. Подвергаю себя риску ради котёнка, но я не хочу, чтобы ещё одна невинная душа погибла из-за меня.
Попытки схватит малыша были тщетны. Он, испуганный, убежал к алтарю, а там уже всё было в огне. Сквозь языки пламени я пробрался за ним, он сидел в углу и весь колотился от страха. Я же держал кофту у лица, чтобы не надышаться дымом. Как только мне удалось схватить сорванца, всё вокруг меня начало плыть. Голова сильно кружилась. Стоило выйти в холл, как на меня чуть было не упала горящая балка. Я успел уклонится от неё, а когда она приземлилась, от дерева полетел рой искр. Шатаясь и кашляя, я таки добрёл до окна и вывалится из него вместе с котёнком. Я упал на холодный бетон и слегка придавил мальца своим телом. Всё вокруг плыло, и я окончательно потерял сознание. Бля. Бля. Бля.