Ты впитался в мою кровь

Ты впитался в мою кровь вместе с нашим первым вечерним смородиновым чаем, питая меня кислородом, шутками и витамином С. И если уж я тут распинаюсь с закосом под откровенность, то я скажу тебе, что вовсе не была рада этому. Наоборот.
Я разозлилась. Да, я умею дрессировать мужчин так, что перед тем, как войти в мою жизнь, они снимают грязную обувь, тихонечко стучат в дверь и заходят притихшие и ошеломленные, теребя в руках конфетки. Но ты бы не стал заниматься таким «соплежуйством». Начиная с тобой игру, я должна была понять как можно раньше, что рулить тобой не получиться.

А я ведь ненавижу всякого рода зависимости, любое ограничение моей свободы ведет к страстным выяснениям отношений, к корриде со мной в роли бычка и к линчеванию с мужчиной в роли линчующегося. Поэтому, как человек крайностей, я избрала для себя свободу. Свобода – наш президент. Все мои внутренние монстры проголосовали единогласно, но везде может случиться революция.

Хочешь, вспомним, как все было?
Вечернее солнце скользило по нашим лицам, словно говоря, что теперь и навсегда мы будем счастливы. Ты, вероятно, менее чувствителен к таким вещам, но я помню всю эту кучу ненужных, но таких важных деталей: душную аудиторию, пылинки в воздухе и смутное предчувствие, что я с чемоданом вхожу в вагон, что как раньше не будет уже, хотя ничего ещё и не сказано, но ты, я, мы поняли, что нам не обойти друг друга. Сначала я почувствовала усталость. Опять всё по новой, опять узнавать человека, юлить, играть. Опять он окажется грязной сточной канавой, опять придется подбирать слова и объяснять, почему я не хочу, почему не надо ходить по пятам. Утомляет. Терпеть этого не могу.

Но пройдет совсем немного времени, и я захочу показать тебе всё то, что пускает кружевную рябь по озеру моей души. Я захочу топтать вместе с тобой белый песок, зеленую прохладную траву, теплый пол в нашем общем доме. Захочу пить с тобой чай в гранёных стаканах и с металлическими ободками, разделяя мчащиеся пейзажи за окном. Захочу тебя поить из своих ладоней чистой холодной водой из родника возле домика моих бабушки и дедушки. Захочу распивать с тобой грузинское вино, любуясь горами. Захочу, чтобы ты нагревал мне молоко с мёдом, когда я заболею. Захочу ходить по дому в твоей рубашке, сажать помидоры на нашем огороде, жарить шашлыки под яблонями.
Я захотела простых тихих радостей и я в первый раз не желаю добавлять специй, мне и так вкусно. Я не хочу ничего усложнять, я хочу просто дальше делать всё то, что так люблю делать одна: гулять, читать, ездить на рыбалку, готовить обед, жить.

Похоже, что на каждого железного дровосека есть свой волшебный Гудвин, носящий живое сердце в кармане.

Карина Соловьёва/Доронина