Тысячеликий. Пятая глава

                Пятая глава: 
                «Баронесса Шихрид.»
  Утро оказалось не холодным, но и не тёплым, скорее невероятно бодрящим. Дераифа выглянула в окно и увидела, что Гларвинна нет. Королева не знала, что вчера вечером Неренн приказал отвести коня к себе в конюшни, дабы заполучить благословенное Баэной потомство. Манделас и Гларвинн не возражали.
                Они одновременно вышли друг другу навстречу и с печальной задумчивостью посмотрели друг другу в глаза. Гномиха взяла эльфа за руку:
- Итак, начало... положено. Вы сделали свой выбор, как и должен мужчина. Но что делать мне?
Манделас ничего не ответил. Опустив голову, он стоял, как мальчишка.
- Мечтаете ли Вы о чистокровном эльфийском принце? - задала Дераифа неожиданный вопрос.
- Да.
- Вот видите, а я должна родить наследника Феравии. Думаю, ответ напрашивается сам собой. Нам нужно держаться подальше друг от друга.
Он поднял голову и крикнул:
- Я тебе нравлюсь?
Королева, уже собравшаяся уходить, резко обернулась. Она покачала головой, сверкнула глазами и ушла. Желание любить её у Манделаса не угасло, жажда сохранить собственную гордость тоже. Но как добиться взаимности? Этого он не знал.
                *  *  *
   Допен разбирал бумаги. Элоина сидела в кресле. Перед ней на подносе стоял кувшин и двенадцать крохотных стаканчиков белого, лилового и розового цветов,  но женщина словно ничего не видела. Дети ещё спали, а значит,  у их матери было время подумать. Слёзы текли по щекам, но Элоина не обращала на это внимания. Бедный Роу находился очень далеко, но призрак прошлого из души не стирался. Она не смела рыдать вслух, ведь в комнате сидел муж. Элоина перевела взгляд на Допена. Ненависть к нему нахлынула с новой силой. Эльфийка собралась с мыслями,  резко вскочила и подошла:
- Дорогой, мне нужно съездить в Ладраэль!
Он посмотрел на жену с каким-то странным сочувствием, от которого у неё по спине побежали мурашки. Может, обо всём догадался? Допен выдохнул:
- Ну что с тобой делать? Езжай.
Элоине даже стало немного обидно, что тот, кто признавался ей в любви, с таким равнодушием отпустил её. Значит, разлюбил. « А ведь он ни в чём не виноват, - мелькнула жалостливая мысль. - Я могла бы не спать с ним!» Уже с мешком в руке и в дорожном платье Элоина пошла к выходу. Открыла и ахнула.
            Перед ней с мечтательной улыбкой стояла принцесса. С ушей Мелодлин свисали серьги в виде гроздей винограда, шею украшало нечто с теми бусинками и такое же кольцо.Вместо своей тяжёлой косы девушка заплела модную в Эримгеме причёску. А ярко-красное платье подчёркивало узкость её плеч. Даже не поздоровавшись, Мелодлин спросила:
- А где ваш супруг?  - и тут же вошла внутрь. - Допен! У меня к вам важное дело!
- Ваше Высочество??? - удивился он. - Вы здесь одна?
- Нет, мой сторож за дверью. Я решила сменить поведение и для этого мне нужна ваша помощь. От убийцы будет мало толку, намного меньше, чем от купчихи, верно?
Он не нашёл, что ответить. Тогда Лод продолжила:
- Я думаю, что эти негодяи правят порядком в Торговой гильдии — сердце каждой страны. Один мой учитель как-то заявил: «Лод. Девочка, ты должна уметь нанести удар в нужное время и нужное место.» Стальные когти не то место. По крайней мере для меня, а вот моим друзьям придётся остаться там.
- Я могу помочь. Поехали? Доверьтесь мне, моя принцесса.
 Мелодлин давно привыкла к подобным знакам внимания и воспринимала их как должное.Допен привёз девушку в Королевский квартал. Королевские или Дворцовые кварталы располагались в каждом столичном городе и, конечно, поражали воображение. Но здесь существовал ряд неписаных правил, которые не нарушал ни один король. В таких местах никогда не бывало базаров с их неповторимой суетой. Зато стояли статуи, библиотеки и театры.
            Крепко держа Мелодлин за руку, полукровка провёл её прямо перед замком. Хотя они шли быстро, Лод успела скользнуть по камням взглядом и еле сдерживала слёзы. «Бедный отец, как ему, должно быть, одиноко среди всех этих людей! Иначе он не посмел бы прийти ко мне, подвергая нас смертельной опасности. Я сделаю то, что обещала, выйду замуж и рожу детей. Может, тогда знать оставит тебя в покое со своими требованиями жениться и дать жизнь сыну.» Сама Лод уступила бы трон младшему брату без возражений и вопросов, но себе наверняка оставила бы интересную должность. Ка и большинство сильных  натур, она боялась бездействия. А ещё Лод волновало счастье отца. Внутренне смирившись со смертью матери, Мелодлин хотела видеть рядом с отцом достойную любящую женщину.Но увы, среди благородных пока не встречалась ни одна любящая, а среди любящих — достойная..
                *  *  *
Они вошли в пятиэтажный дом и оказались в просторной комнате. Две огромные  статуи ростом под потолок приветствовали гостей каменными корзинами с фруктами. Слуга привёл хозяина. Им оказался молодой человек с густыми чёрными кудрями и пронзительно голубыми глазами.
- Это мой друг, Аловен Шихрид. А эту очаровательную девушку зовут Мелодлин.
- Надо же! Так же, как принцессу Лесной империи!
Она в ответ звонко расхохоталась:
- Ах, знаете, это в моей семье любимая шутка — будто я внебрачная дочь самого императора! Но это чушь, мои родители даже за границей никогда не бывали!
- В общем, Мелодлин хочет разрушить и Стальные когти, и Полосатых масок.
Вмешательство Допена настроило обоих на серьёзный лад, хотя  и насторожило.
- Она должна сыграть роль вашей жены.
В полной тишине Лод возмущённо закашлялась, а Аловен лишился дара речи. Эльф-полукровка сел в кресло и закинул ногу на ногу:
- Я не шучу. Во имя нашей старинной дружбы мы должны довериться друг другу. Иногда для этого даже не обязательно рассказывать всё. Совсем скоро праздник Ремхелина, а вам никакого дела нет!
Он насмешливо улыбнулся. Сидящие рядом Аловен и Мелодлин как-то странно переглянулись — он с интересом, она растерянно. Вспомнив о Лармарене, Лод переменилась в лице и отодвинулась подальше. Как она объяснит всё это любимому? Ларми не поймёт, обидится или, чего доброго, бросит. Идея Допена ей понравилась, но возможные последствия могут быть самыми ужасающими. Лод решила никому и ничего 
не рассказывать. Может, союзников стало меньше, но добиться правды будет проще. Приняв решение для себя, девушка вопросительно посмотрела на барона. Тот неуверенно заявил:
- Ну хорошо, я согласен. Вы... моя любимая жена, баронесса Келла Шихрид.
- Простолюдинка, я полагаю? - спокойно уточноила Мелодлин.
- Совершенно верно. А насчёт праздника Ремхелина он прав. Нельзя упускать редкую возможность познакомиться со всеми сразу.
- Значит, решено! - воскликнула Лод, вставая. - Я скоро вернусь.
 Она вышла на улицу, оставив Допена с Аловеном. Холодный ветер подул прямо в лицо, путая мысли. Любовь к Ларми вызвала прилив отчаяния. Ещё один взгляд, брошенный в сторону замка, счастливое воспоминание — и принцесса разрыдалась. Где то время, когда они, верхом на конях, носились кругами по лесу и украдкой наблюдали за поцелуями Алериты и Айви — отношения этой пары развивались раньше? Лод не смела бояться  за себя, но потеря доверия близких была бы по-настоящему болезненным наказанием. Внезапно ей стало очень стыдно за свою слабость . Вытерев слёзы, Мелодлин пришла в Школу Стальных когтей и заявила:
- Мне придётся вернуться на родину. Я вынуждена требовать возврата денег.
Она получила их и зашла в тренировочный зал. Все взгляды повернулись к ней. Лармарен и Айви находились здесь и , конечно, всё поняли. Лод молча помахала им рукой и ушла собирать вещи. Сердце разрывалось от унижения и боли разлуки. Вслед за ней ворвался насмерть перепуганный Ларми:
- Ты уходишь?!
- Да, - голос Мелодлин дрогнул. - Мой отец настоял на этом. Прости, что не сказала этого раньше.
- Ничего, это не страшно. И надолго ты едешь?
- Пока не знаю. Сам понимаешь — дела. Ладно, тебе придётся вернуться, тебя ждут на занятиях.
Он безмолвно исчез, лишний раз заставив её усомниться в любви. До праздника оставалось всего пару дней, но Фалленм уже заметно изменился: появилось больше торговцев со сниженными ценами на яркую одежду и сладости, да и в Королевском квартале наблюдалось оживление.
    Интересно, как себя поведёт барон с незнакомой «женой»? Подчинить себе её не удастся,  склонить к постельным отношениям тоже. А вдруг попросит ввести в заблуждение прислугу? Что ж, это будет забавно. Ох уж этот Допен со своими идеями! Такое впечатление, будто отомстил.
 Почему-то вспомнился его заинтересованный взгляд. Стало мучительно стыдно перед Лармареном, ведь  ложь не могла спасти любовь. Девушка заметила «мужа», стоявшего на балконе — видать, давно её высматривал. Аловен мигом спустился. Вид у него был запуганный.
- Сюда только что приехали мои родители.
Лод зажала рот  рукой. Слов она не нашла. Угадав настроение девушки, барон громко прошептал:
- Я сказал им, что женат и моя супруга вот-вот вернётся с прогулки.
- Что теперь делать?
- Пойдём. Они не должны видеть, что ты с вещами.
У Мелодлин не было опыт знакомства с родителями любимого, поэтому она плохо себе представляла, какие вопросы будут ей задавать. В той же комнате ждали полная блондинка и седеющий старичок с добрым лицом. Лод невольно вздрогнула, вспомнив Антривию рядом с Манделасом. Всё-таки хорошо, что она смогла разлучить эту пару.
            Мать Аловена неодобрительно посмотрела на Лод. Та враждебно  сверкнула глазами, прочитав во взгляде незнакомки неприязнь к эльфам. Аловен произнёс:
- Это и есть моя Келла. А вот мама — баронесса Илоиза.
- Нериен Шихрид, очень приятно, - барон поцеловал девушке руку и добавил: Надеюсь, вы с Аловеном будете счастливы, как и я со своей женой.
Илоиза стиснула зубы и приторно вежливым голосом прошипела:
- О да. Несомненно, дорогой. Аловен, а почему ты женился на эльфийке? Я думала, ты куда больше любишь наших, человеческих женщин.
Принцесса гневно нахмурилась. Барон тут же принялся испуганно оправдываться:
- Ну мама, раньше всё было иначе! Дело в том, что мне встретилась девушка, которая сумела доказать, что она самая лучшая! - он крепко обнял придуманную им же Келлу. - Правда,
любимая?
Мелодлин чуть не сбросила с себя его руки, но вовремя опомнилась и самодовольно улыбнулась, глядя на свекровь. Прикосновения Аловена возбудили в ней страсть, вызываемую ранее лишь Лармареном. « Во мне твоя любовь, в тебе моя, - подумала Лод. - Кажется, именно так я говорила в тот день, когда ты делал мне предложение. Не буду тебе изменять, не хочу...» Илоиза удивлённо улыбалась, но молчала. Мелодлин тяжело вздохнула и смахнула со лба волосы:
- Прошу к столу.
Оглянувшись, девушка подмигнула. Это немного приободрило Аловена, он взял её за руку и повёл в столовую, решив больше не преступать границы дозволенного. Обе женщины сели друг напротив друга. В глазах притаилась насмешливая искорка, принцесса с трудом сохраняла серьёзность. Ещё бы, бороться за счастье, которого нет — что может быть горше этого? Опыт, который она приобретает сейчас, может и не понадобиться в будущем. Хотя кто знает...
- Откуда вы родом, Келла? - неожиданно повеселевшим голосом спросила баронесса.
- Из Бершеля, - ответила ей Мелодлин и мечтательно выдохнула, лихорадочно подыскивая нужные слова. - Я бы не попала в Фалленм, если бы не смерть моей матери. С Аловеном мы познакомились случайно, когда я...
 И вдруг замолчала. Что же делать? Она же не знает, чем увлекается «муж»! Ох, что б такое сказать, чтобы не опозориться. На помощь Лод пришёл сам барон:
- Келла работала помощницей библиотекаря, поэтому она умеет читать и писать.
Обрадовавшись, Лод перевела разговор на литературные темы.
                *   *  *               
   Риден работал с бумагами, время от времени тяжело вздыхая. Его
отношения с Алеритой продолжались и их становилось всё труднее скрывать. Любовники
стали бояться каждого шороха. Вот и сейчас, стоило Лерит появиться в дверях, он тут же
убедился, что никто не подслушивает и с шумом захлопнул дверь. Молодая женщина
молчала, не поднимая заплаканного лица. Риден ласково-небрежно коснулся её плеч:
- Ну, чего плакала? Давай говори! Сама знаешь ведь, от меня ничего не скроешь!
- Я беременна, - прошептала Алерита и разрыдалась.
Его сердце будто рухнуло вниз. Как сквозь туман эльф слышал плач уткнувшейся в его плечо
любовницы. Хотелось что-то спросить, но слов не оказалось. Риден схватился за голову и
сел на пол.
- Что же мне теперь делать, любимый? Ты не бросишь меня? Бросишь?
Он её не слушал. Риден впервые чувствовал готовность защищать, а не убивать. Постепенно,
осознание произошедшего больно врезалось в душу. Квейрил оставила и без того
несчастных любовников в покое, но присутствовала в их жизни постоянно в виде мысли или
даже тени. В такие моменты Риден сжимал зубы и с трудом сдерживал наплывы гнева.
Алерита тихонько плакала от боли и чувства вины. Они сделали свой выбор и пошли судьбе
навстречу. Лерит жалела Айви и любила Лиару, Риден уважал её за это. Иногда у него
пробуждалось желание избавиться от соперника, но он не позволял себе развивать эти
опасные мысли. Работа стала ему невыносимой, он часто подумывал о побеге с возлюбленной, но... Если они это сделают, ни пути назад, ни надежды на спокойную жизнь
не будет. Никогда. Да и как отрывать мать от дочери, ставя перед жесточайшим выбором? Её
сердце будет разбито, что бы она ни решила.
- Бедная моя, - почти против воли вырвалось у Ридена, - сколько же испытаний ты перенесла! Это всё из-за меня!
- Нет, ты не виноват, - неожиданно мстительным тоном произнесла Лерит и погладила
любовника по голове. - Виноват Айви! Эх, сбежала б я от него, да дочке нельзя страдать. Ты
меня понимаешь?
За её напускной беспечностью притаилась унижающая злость на судьбу.
- А знаешь, что? Давай оставим всё как есть. Я не хочу прославиться шлюхой. Прости.
Алерита ушла. По щекам бежали слёзы, но молодая женщина с видом оскорблённой
гордости зашла в свою комнату, искренне радуясь, что Айви там нет. В последнее время он
всё чаще уходил по вечерам помогать брату Тобе вместе с Лармареном. Лерит даже не
интересовалась, где её муж. Ей было проще ненавидеть его, чем любить. Почему-то
захотелось вернуть те времена, когда Алерита носила позорный титул матери, выгнавшей
отца своего ребёнка. На неё бросали косые взгляды, шептались за спиной. В такие моменты
Лерит просто кипела от злости на мужа, на друзей, уговаривавших её помириться: мол, всё
жёны терпят и ты терпи. С Риденом Алерита ни за что не хотела расставаться. Конечно,
они понимали, что всё это временно. Рано или  поздно Айви увезёт любимую жену в родную
страну, а его соперник останется где-нибудь на виселице. И вдруг ей в голову пришла
безумная идея: а если помешать мужу и его друзьям осуществить желаемое? Единственной
зацепкой была загадочная Квейрил. Но она не выложит свои тайны женщине, которую сама
же и шантажирует. Хотя попытаться узнать что-то стоило.
                *   *   *
Дюлан лежала на кровати, бледная и спокойная. Она даже не пошевелилась, когда
робко зашёл Допен. Полукровка сел на табурет и смущённо положил на колени мешочек.
- Я вам кое-что принёс, подумал, что в монастырях таким не кормят.
- Любопытный подарок, - ответила Дюлан, поднимаясь. - Сколько мне всего дарили — и
украшения, и наряды, и самоцветы. Да, в то время я была совсем другой...
- Вам нравилась такая жизнь, - произнёс Допен скорее утверждающе, чем вопросительно.
- Я не знаю, - пожала худенькими плечами эльфийка.
 Он пожалел, что не прихватил с собой какого-нибудь лекарства, ведь Дюлан выглядела
слабой и болезненной. Молодая женщина заглянула в мешок и покраснела до кончиков
ушей, вытащив оттуда жареную курицу.
- Да, вы правы, нас тут кормят разве что кашей да овощами, - промолвила она, невольно
улыбнувшись. - Пришли паладины и забрали всё-всё: золото, украшения и даже платья.
Оставили только вот это! - Дюлан с отвращением оглядела себя в грязно-сером балахоне и
скривилась: Любовницам раздарят... Ладно, мне всё это безразлично, прочто интересно:
неужели все, кто требует от других какого-то совершенства, не желают меняться сами?
 Не дождавшись ответа, она с жадностью набросилась на еду. Как это не походило на
избалованную и всем недовольную Элоину! Впрочем, её тоже можно понять — вышла замуж без любви, лишившись многого из того, что у неё было до свадьбы. Перед мысленным
взором возникла Элоина в свадебном платье. Её печальные глаза смотрели с упрёком, отчего
у него сразу закружилась голова. Дюлан наелась досыта, завернула и спрятала недоеденную
курицу, помыла руки и рот. Он не мог объяснить, что именно происходит с ним. Ведомый
слепым и жестоким желанием Допен молча приблизился к ней и впился в губы. Дюлан
задохнулась в его руках — трепещущая, беззащитная жертва, которая больше смерти
боялась вновь превратиться в ужасное нечто, продающее себя в обмен на страсть к роскоши и вину.
              Да, она любила выпить, часто и помногу, но теперь всё изменилось. В монастыре с
бывшими проститутками обращались жестоко — морили голодом по нескольку дней, били
и запирали в подвал с крысами и пауками в наказание за неповиновение, давали тяжёлую
работу, утверждая, что это для их же блага. Если какая-то несчастная на момент ареста
оказывалась беременной, сразу после родов младенца навсегда отнимали у матери, дабы
он не подвергался дурному влиянию. А самым интересным было то, что женщины из-за
страданий действительно менялись — прежде хитро стрелявшие глазками женщины
теперь получили ранее презренную жизнь и мучились от несвободы.
      Допен целовал Дюлан властно и страстно. Она не отвечала на эти прикосновения, но и
не отталкивала. Казалось невероятным, что спустя полгода после заточения её вновь ласкают
крепкие руки. В блаженном забытьи Дюлан не обратила внимания на лёгкие движения
прохладных пальцев, скользящих по телу. Так сладко было вновь чувствовать себя желанной!
Допен гладил её ступни и лодыжки, а она ужасно стеснялась своих грязных ног, чувствуя
себя оборванкой. Теряя мысли, они мучили друг друга, пока хватало сил.
                Допен смотрел в потолок, пытаясь решить, что произошедшее будет значить в
его дальнейшей жизни. Он только что изменил своей жене. Своей красавице. Своей Элоине.
Простит ли? Она при каждом удобном случае напоминала о своей нелюбви к нему. Какой
повод выгнать чужого мужчину! А ведь такое возможно — прожить вместе годы, стать
родителями, но так и не сблизиться. Дюлан горько плакала, отвернувшись к стене. Она не
стала такой, как раньше и боялась перемен. Но одно знала точно — вопреки всем речам
монахинь хотела этого незнакомца и это было не просто стыдно, а омерзительно.
Выплакавшись вволю, эльфийка   твёрдо заявила:
- Кажется, вы плохо знаете, с кем имеете дело. Я ведь могу крикнуть, что вы меня заставили
и что тогда?
- Не крикнете, я не сделал вам ничего плохого, - обиженно ответил      Допен. - К тому же
вы не отвергли меня! Простите. Это всего лишь минутная слабость.
- Странно, мне вы показались сильным.
- У меня есть жена, которая меня не любит. Я не жалуюсь, просто объясняю причины. Вы
так же красивы, как и она, но гораздо лучше: не высокомерны, не язвите по любому поводу.
- Сейчас не время язвить, - она начала одеваться. - Вы ещё не передумали спасти меня?
- Нет, не передумал. Не забывайте, я тоже в опасности, так что у нас общая цель.
- Творится что-то странное. Пропали несколько монахинь. Не так их,как я. Невинных. О них
рассказывали, что эти девушки были настоящими ангелами — тихими, послушными и к
тому же красавицами.
Допен посмотрел с ужасом, но промолчал. Дюлан не смела удержать уходящего мужчину.
Возможно, это давняя привычка? Кто знает! Незваный гость причинил ей боль и разбил
новую жизнь. «Какая я дура! Отдалась... за еду. А разве это важно?» Над несчастными
сгущались тучи и причины убийств оставались неясны. Невыносимое осознание того, что в
любой момент у тебя могут отнять жизнь, а ты бессильна что-либо изменить, даже сбежать
невозможно, сводило с ума ожиданием неизбежного. Может быть, это знак, что всё будет
хорошо? Рука помощи, протянутая из ниоткуда, может спасти ей жизнь. Глупо доказывать,
что стала приличной женщиной, если на самом деле это не так.
                *   *   *
Тоба вышел в коридор. С того дня, как он дал обеты и стал священником, ему
постоянно приходилось играть неблагодарную роль утешителя и наставника страдальцев.
Эта милая девушка Лабель пробуждала в его усталой душе странные, но тёплые чувства. Она
 годилась брату Тобе во внучки. Но грязных мыслей у старичка не могло возникнуть — монах размышлял о семейной жизни, которой у него не могло быть. Горевал ли он о несбывшемся? Да, это являлось его тайной болью. Предаваться мечтам было некогда.
Одетые в широкие коричневые рясы Лармарен и Айви уже ждали. Засуетившийся Тоба вышел к ним навстречу:
- О, наконец-то! Я приятно удивлён, что вы всё-таки решились прийти. Вообще-то я просил приходить с утра!
- Брат Тоба, пожалуйста, простите нас, мы не могли прийти к вам раньше, - извиняющимся тоном заныл Айви. - К тому же мы с другом посовещались и решили, что ближе к вечеру нам будет проще.
- Хм. Это вызовет подозрения, я полагаю, не только у меня, - с некоторой сварливостью в
голосе заявил он.
- Мы всё продумали, - заверил Ларми. - Нет у вас теперь времени по чужим монастырям
ездить, вам нужно заняться подготовкой к утренним молитвам и проповедям!
Это восклицание прозвучало полушутя. Старичок хотел усмехнуться, но услышал слабый  голосок:
- Брат Тоба!
Переменившись в лице, священник быстро направился обратно в комнаты. Оба друга бесшумно проследовали за ним. Лармарен заглянул и увидел бледное лицо и разметавшиеся по подушке прямые светлые волосы. Вовремя взяв себя в руки, Ларми вышел.
- Что с тобой?
- Где-то я эту девушку уже видел.
- Правда? Надо это запомнить.
Брат Тоба вернулся. Выглядел он смущённым и растерянным, но молча пошёл, сопровождаемый двумя тенями. Они бродили по тёмным улицам, нащупывая спрятанные под плащами мечи. И вот вошли в зловещий, но величественный храм. Пока Тоба и Лармарен разбирались с бумажными делами, Айви незаметно ускользнул. В кулаке он сжимал связку ключей, вытащенную из кармана жреца смерти. Эльф никогда не был так напряжён, боялся даже самого себя. Ключ щёлкнул, дверь заскрипела и бирюзовым глазам открылась ужасная картина: алтарь, на котором красовалось засохшее кровавое пятно со стекавшими каплями. На полу лежала маска. Айви её взял, задумчиво повертел в руках. Расцветка была крайне необычное, и к тому же выглядела красивой и дорогостоящей. На внутренней стороне кто-то изящно вывел: Т.А. Он не знал, кем может оказаться этот таинственный Т.А., но после недолгих раздумий забрал маску с собой. Связку Айви повесил на гвоздик, решив не спугнуть бдительных жрецов.
- Ну что, нашёл что-нибудь? - когда они провели Тобу обратно в монастырь, Ларми наконец-то получил возможность задать интересующий его вопрос.
- Да, нашёл, - ответил Айви и передал другу маску.
Лармарен рассматривал её с неподдельным интересом, в особенности ленточки для завязок.
Затем со вздохом вернул:
- Не знаю, чем это нам поможет.
- После праздника я поеду к Гурикону, - пообещал Айви. - Никто, кроме него, не сможет помочь.
- Знаешь, а вот чего удивляюсь: если у Полосатых масок столько врагов, почему же они
до сих пор существуют?
- Друзей не меньше, особенно среди знати. К тому   же посуди сам: в прошлом было вложено
огромное количество сил и времени. М-да-а, выходит, даже награбленные деньги не бывают
лёгкой добычей.
- Скажи, а как ты думаешь, почему Мелодлин уехала? - печально спросил Ларми. - Может,
что-то заподозрила?
- Думать надо было раньше, когда невесте изменял, а не раскаиваться теперь! - разозлился
Айви.
- Мы с Лод тогда часто ссорились, ужасно хотелось чьей-то любви.
Ответить на это было нечего.
                *  *  *
  И вот наступил праздник! Мелодлин шла по залу вместе с Аловеном. К
немалому удивлению барона, девушка в присутствии знати вела себя спокойно и уверенно:
 улыбалась, болтала о пустяках, не забывая похвалить костюм или платье. Илоиза и Нериен
ушли в другую часть зала. Уверенности баронессы Шихрид предстояло серьёзное
испытание — Аловен взял «супругу» за руку и повёл. Ещё на полпути Мелодлин поняла,
куда именно её ведут. К счастью, помогла воспитанная годами сдержанность. От внимания
девушки не мог ускользнуть изумлённый взгляд Дераифы. На спокойном лице Манделаса
не дрогнул ни один мускул, хотя происходящее было для него пыткой. Сердце разрывалось
от необходимости стоять рядом с отвергнувшей возлюбленной и смотреть, как его гордая
дочь кланяется тем, кто обладает меньшей властью, чем принцесса Лесной империи. До
ушей императора донёсся возглас Аловена:
- Познакомьтесь, это моя супруга Келла.
- Я так рада познакомиться с Вами, - пролепетала Лод, вновь кланяясь.
Если бы кто-то мог знать, как она в этот момент сама над собой смеялась! Не сомневалась:
когда-нибудь и отец над этим посмеётся. Но в этот вечер судьба уготовила ещё одну
неожиданность. С облегчением принцесса пошла дальше, не задумываясь над тем, какой
тяжкий груз лежит на плечах Манделаса.
            К ней подошла женщина в чёрно-белой форме служанки и с подносом в руках.
Квейрил и Мелодлин узнали друг друга, подумав одно и то же: « И опять эта змея. Везде
пролезет!» Пришла пора решительных действий. Лод заявила мужу, что у неё болит голова и
вышла на балкон. Холодный веер развевал синие флаги с изображениями грифонов. Где-то
внизу простучала копытами лошадь. Вдруг захотелось плакать.
Сзади стукнула дверь:
- Я знаю, зачем ты здесь, - не оборачиваясь, произнесла Мелодлин. - Ищешь богатого
муженька, не так ли?
- А если да?
- Нет-нет, я не осуждаю тебя! - Лод повернулась. - Я могу познакомить тебя с милым и
замечательным человеком, если ты выполнишь несколько моих условий. Для начала мне
нужно как можно больше знаний о знати, замешанной в делах Полосатых масок. Ты же по
 уши в интригах! Кому это знать лучше тебя? Второе — я твоя подруга детсва, в замужестве
баронесса Келла Шихрид. Третье — ты должна уйти. Немедленно.
 Квейрил долго смотрела на соперницу пустыми глазами и ушла, не сказав ни слова. Время мучительной  ревности и горьких обид прошло и для Лод, и для Ларми, а боль осталась.
Даже признавая ошибки, она не спешила их исправлять. Редко просила прощения, ещё
реже прощала сама. Такой принцесса была по жизни , во всех своих обличьях. Рабыня
вождя, дочь императора, жена барона — какую ещё роль ей предстоит сыграть в погоне за
своими целями? Эта женщина, Квейрил, похоже, способна многому её научить,  если захочет.
«Императрица ничего не должна делать сама» - учила мама дочку и та хорошо всё запомнила. Мелодлин как ни в чём не бывало вернулась в зал. К принцессе подошёл император и протянул руку. Девушка вложила пальцы в надёжную и крепкую ладонь. Отец
и дочь закружились в танце.
- Всё в порядке? - прошептал Манделас.
- Пока да, - тоже шёпотом ответила Лод. - Этот барон даже не знает, с кем имеет дело.
Мелодлин промолчала о встрече с Квейрил, решив лишний раз не тревожить отца.
Встретившись взглядом с Дераифой, она как-то сразу помрачнела и вернулась к Аловену. Ей
стало перед ним стыдно. Ну да, Лод всего лишь изображала его жену, но... если поползут
слухи о неверности «горячо любимой супруги», это унизит человека, который согласился  помочь.
Гномиха сама пошла Манделасу навстречу. Случилось то, чего она опасалась: безответная
любовь сдвинула отношения с мёртвой точки, из-за чего он  молча страдал, она сторонилась.
Дераифа явно была настороже:
- Это именно то, о чём я подумала?
- Да, - ответил император, увлекая маленькую королеву к столу. - Ничего не говорите, прошу
Вас!
Его любезность лишила Дераифу всякого желания вмешиваться. Она должна научиться
развлекаться! Гости уходили один за другим, бросая сочувственно-насмешливые взгляды на
захмелевшую, но по-прежнему молчаливую королеву. Манделас не смел осуждать, хотя он
 и не всегда понимал её. Без лишних слов он повёл любимую танцевать. Было приятно, хотя
и неудобно, ведь он был высок, а она мала. То ли от выпитого, то ли от романтической
обстановки им казалось, что они не ходят, а летят. Манделас в танце наклонил Дераифу и
поцеловал. Он чувствовал, что падает в незнакомую жизнь. Головокружение стихало, оставляя в памяти тепло губ, виноватый взгляд и румянец. Гномиха улыбнулась, погладила его по щеке и убежала.
- Ты со мной играешь! - крикнул он вслед.
Но не обиделся, наоборот, почувствовал надежду влюбить её в себя.
                *   *  *
 Мелодлин лежала в постели, слушая неожиданно разразившуюся грозу. Зашёл Аловен и стал раздеваться. Лод рассматривала его худощавую фигуру, гадая, зачем он пришёл. Она всё ещё сомневалась, правильно ли поступила. Спасая отца, принцесса чувствовала себя намного сильнее, не было всепоглощающего страха. Скрипнула кровать под тяжестью мужского тела, а Мелодлин с грустью подумала о то, что стать настоящими супругами им не суждено. Жаль. Аловен показался неплохим человеком. Он смотрел в потолок, как будто не замечая изучающего взгляда. Как — это потому, что он всё же заговорил:
-Вы знаете, Мелодлин я хотел бы удовлетворить своё любопытство, но подумал и решил,
что ваше прошлое принадлежит только вам и больше никому.
- Спасибо.
- Мне достаточно того, что вы приличная женщина, а не портовая потаскушка, которую никому показать нельзя. Кстати, сегодня я понял, что вы благородного происхождения.
- Более чем, - сдержанно ответила Лод.
- Я прав! Значит, мне вас удивить нечем!
Она звонко рассмеялась и Аловен невольно улыбнулся. Почувствовав, к чему всё идёт, Лод
решилась предупредить его:
- Барон, простите меня, но я не могу стать своей в вашей жизни. У меня есть друг сердца и,
когда всё закончится, я выйду замуж.
- Достойная награда, - кивнул он.
И они заснули под гром и вспышки молний. Дождь собирался в маленькие  лужицы, гладил
влажными ладошками башни, шлёпал по земле, как расшалившийся ребёнок, но в то же
время грустный. Множество судеб, связанных в один прочный узел, ждали решения сильных, могущих разорвать его. Гларвинн вздрагивал от пробегавших по шкуре мурашек.
Единственный бодрствующий в конюшне, он думал о Манделасе и Мелодлин. На самом
деле уже совершенно неважно, ответит ли Дераифа взаимностью или нет. В любом случае
бедному влюблённому придётся нелегко. Гларвинн жалел его намного больше, чем принцессу. В конце концов, в большинстве своих несчастий она виновата сама. Новый
раскат грома погрузил его в уныние. Всё-таки что лучше — сытость в рабстве или свобода?
Мало кто лучше сумел бы ответить на этот вопрос. Что ж, Гларвинн принял решение. Он не
чувствовал себя рабом, скорее наоборот, сделал эту службу своим смыслом жизни. В гостях
у Неренна единорогу было тоскливо, он всей душой жаждал возвращения домой.
                *  *  *
 Алерита проснулась и вышла в другую комнату. Там она застала мужа,
собиравшего вещи. Сердце Лерит замерло, слёзы сами потекли по щекам, больно уколола
обида. Видимо, Айви услышал её прерывистое дыхание, потому что оглянулся:
- Ты встала? Я хотел дождаться твоего пробуждения, чтобы всё объяснить. Произошло то,
чего мы с нетерпением ждали! Смотри, вот это должно указать имя преступника.
      Алерита покосилась на маску, взяла и принялась разглядывать. Замечания Айви она
пропустила мимо ушей, потому что ей пришла в голову идея, которую требовалось
немедленно воплотить в жизнь. Молодая женщина погладила его по щеке. Кончики пальцев
двигались к уху, туда, где ещё остались шрамы. Лечение в Академии волшебства явно пошло
ему на пользу — следы от магического ожога стали неглубокими и бледно-розовыми. Солнце
 обнажило синеву её глаз, в которых блестела то ли злорадная ухмылка, то ли самодовольство. Лерит нежно поцеловала Айви. Счастье волной накрыло обоих, не хотелось
отпускать друг друга ни на мгновение. Ребёнок напомнил о себе тошнотой и лёгким
головокружением. Алерита как-то сразу приуныла и ослабла. Отвернувшись, она прошептала:
- Тебе нужно хорошо поесть перед дальней дорогой, а ещё попрощаться с Лиарой.
Он послушно принялся за предложенный завтрак, а Лерит с зажатой в маленьком кулачке
маской поспешила к любовнику. Выслушав её путаные объяснения, Риден заявил:
- Опасность угрожает Полосатым маскам, но нужно подумать, как лучше нанести удар.
- Подумать? Ты чего?! - побледнела Алерита. - Мой муж вот-вот соберётся и уедет, он не
должен заметить пропажу!
- Тебе нельзя волноваться. Обойдёмся без Айви.
Маску с инициалами он оставил себе, вручив любовнице такую же, но без подписи. Эльф
улыбнулся, но его глаза оставались холодными.
- Рассказала о ребёнке мужу? - спросил он, будто ничего не случилось.
Лерит смерила любовника ненавидящим взором пылающих глаз, ничего не ответила и гордо,
но торопливо ушла. Зачем он её мучит? Чего ещё хочет? Айви и так побеждён! От этой
горькой мысли молодая женщина разрыдалась, медленно оседая на пол. И опять очередное
метание от жалостливой нежности к холодной и раздражительной ревности. Она любила
их обоих разной любовью. Алерита взяла себя в руки, смахнула слёзы и проводила Айви. О
беременности так и не решилась сказать.
                *  *  *
Дераифа открыла глаза и долго не могла понять, где она вообще находится.
Набравшись храбрости, маленькая королева вышла навстречу новому дню. Солнечный свет
окружал высокую мужскую фигуру. Она почти не удивилась, узнав Манделаса. Дераифа
прищурилась от яркости солнца и улыбнулась. Приблизившись, император хотел поцеловать
королеве руку, но передумал и заявил:
- Кажется, я вчера был сильно пьян. И Вы... немного выпили.
Дераифа смутилась. Он решил принять на себя её позор, ведь это она напилась от тоски. Как
благородно! И ничего не просил взамен. Значит, действительно любит. Словно в подтверждение этой мысли Манделас продолжал:
- Я должен попросить прощения за...
- Я бы не хотела уточнять, за что именно, - добродушно отмахнулась Дераифа. - Ладно, я
Вас прощаю. Думаю, нам ещё предстоит много поработать вместе. Надеюсь, Вы не будете
возражать, если после всех необходимых церемоний мы поедем вместе в Ладраэль?
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но уголок рта искривился в ухмылке. Счастливое смущение приятно щекотало душу. Манделас не смог ничего из себя выдавить и потому просто кивнул.
                *  *  *
 Мелодлин пила вместе с родителями чай в полном молчании. Случайно глянув в окно, Лод
увидела приближающуюся к забору Квейрил. Что ж, пора платить долги. Принцесса
стиснула зубы, резко встала и пошла навстречу гостье:
- Как я рада тебя видеть! - Крепко обняв её, она громко прошептала той прямо в ухо:
Разговор буду вести я, так как лучше знаю, с кем придётся иметь дело.
Аловен с родителями уже вышел в сад, намереваясь познакомиться с Квейрил. Вечерняя
свежесть весны, похоже, хорошо повлияла на Илоизу. Под руку с Нериеном баронесса не
спеша прогуливалась по дорожкам. Лод смотрела на них так, словно видела в последний раз.
Такими счастливыми точно. Совесть напомнила, что она уйдёт, а Квейрил останется в роли
любовницы. С другой — это сознательный выбор двух взрослых людей. Что тут скажешь?
Аловен не сводил с них глаз, удивляясь их внешнему сходству. Девушка мягким голосом произнесла:
- Это моя подруга Квейрил, я пригласила  её к нам в гости. Вы рады?
Молодая женщина посмотрела на Нериена. Старый барон выглядел не то, чтобы слабым -
каким-то беспомощным и растерявшимся. «То, что надо, - мысленно сказала она себе. -
Держись, Квейрил, и не упусти своего счастья. А то, что он женат... В этом нет ничего
плохого.» Успокоив себя, Квейрил подошла к Илоизе. Они были слишком разными — полнотелая увядающая дама и стройная, бедно одетая, но не потерявшая собственного
достоинства простолюдинка. Баронесса перевела взгляд на Мелодлин и процедила:
- Да, мы очень рады. Идёмте.
Квейрил совсем не волновалась, её совсем не волновало отношение законной хозяйки. А
может, как раз наоборот — хотела раздразнить предполагаемую соперницу? Илоиза приревнует, устроит сцену ревности, а Нериен задумается: может, и в самом деле?
Коварная искусительница довольно быстро приступила к исполнению своего плана.
Немного поболтав и поулыбавшись за столом, молодая женщина плавно ускользнула в
танце со старичком-бароном.
- И давно вы женаты, господин Шихрид? - в голосе Квейрил прозвучали все чувства, из
которых состояло удовольствие.
- О да, Илоиза давно стала мне близкой и родной душой, - с искренней теплотой произнёс
Нериен и бросил взгляд на жену. - В девичестве и до первой беременности у неё была
удивительно хорошая фигура. Но у тебя лучше.
Она покраснела, но тут же вспомнила голос, пренебрежительно называвший её: «Милашка!»
Квейрил стиснула зубы, чтобы не вздрогнуть от волной нахлынувшей ненависти. Долг,
который с неё требовал Терхим Алоид, не уплачен и с этим нужно немедленно что-то делать.
 Она заглянула в его глаза и поймала себя на мысли, что боится прервать это прикосновение
к желанной жизни.
- А ты бесстыдник, - злорадно прошептала молодая женщина. - Мы и двух минут не знаем
друг друга, а ты уже любуешься моим телом!
- Я всего лишь пошутил.
- А-а-а, ясно, - разочарованно протянула Квейрил.
- Так, говоришь, ты учишься в Академии?
- Да, а что?
- Мне нужна твоя помощь. Видишь ли, Академия волшебства — единственное место, где
ещё не правят дальнозоркие и богатые, я имею в виду...
- И почему так? - устало вздохнула она. - Все о них знают, но никто не пытается с ними
бороться. Неужели королю всё равно, что творится в его земле?
- Неренн слишком молод и неопытен, чтобы самому с ними справиться. Порой даже король
не может отменить указ предыдущего монарха. Для этого нужны... веские причины.
- Так о чём вы хотели спросить?
- Уже ни о чём. Ты слишком умна, чтобы выполнить чьи-либо поручения без вопросов.
- Да, я именно такая, - отозвалась Квейрил, глядя Нериену прямо в глаза. - Можете не
говорить, я всё равно узнаю.
- Хотел бы я на это посмотреть.
Удивляясь самой себе, она расслабилась в этих мужских руках, уверенно ведущих в танце.
Впервые Квейрил исполняла роль не соблазнительницы, а соблазняемой. Это было странно,
но приятно. Мелодлин, Аловен и Илоиза беседовали, не обращая на танцующую пару
никакого внимания. Квейрил было легко обвинить во всех своих несчастьях именно
Лармарена. Как только он с невестой ушёл, на деревню тут же обрушились орки, идущие
по его следу. С жителями церемониться не стали — скот увели, детей и молодых женщин
забрали в рабство, а остальных убили, оставив после себя сожжённые дома.
                Тогда она точно знала, чего хочет от Ларми, использовала все имеющиеся в её
распоряжении средства и победила. Молодая женщина сомневалась, нужен ли ей старик.
В конце концов, любовник не муж и отношения с ним никогда не будут полноценными, а тем
более счастливыми. Но, с другой стороны, она ведь уже согласилась. Принцесса могла сама
не знать, что предлагала — в Империи свободные нравы, никакого осуждения! Всё это могло
зайти слишком далеко и причинить боль слишком многим, в первую очередь среди которых
оказалась бы она сама. И тут в голову пришла спасительная мысль: занятия в Академии!
Квейрил холодно произнесла:
- Очень сожалею, но я должна уйти.
- Надеюсь, мы ещё увидимся.
- Какая-то странная девушка, ты согласен, дорогой? - спросила Илоиза, когда Нериен
вернулся за стол.
- А кто, по-твоему, обычная девушка? - барон ответил вопросом на вопрос. - На свете нет
двух одинаковых людей. Полагаю, тебя это не удивляет, милая?
- Разумеется, нет.
Выйдя под прохладный дождь, Квейрил почувствовала облегчение. Как давно у неё не было
человека, с которым можно просто поговорить по душам! Кроме Лабели, в её жизни никого
не осталось. Сестру в монастыре она не навещала — времени не хватало. К тому же
зарабатывание уважения — тяжкий труд, при  котором нельзя показывать себя слабой. По
крайней мере жизнь в Фалленме оказалась насыщенной: утром работа, к полудню занятия,
вечером хозяйство. Некогда было даже присесть передохнуть.
                *  *  *
Ноги сами принесли молодую женщину ко двору Академии. Сегодня
здесь более людно, чем обычно. Платный приём учеников продолжался, но занятия уже
начались. Квейрил набросила сверху ученическую форменную мантию и зашла внутрь.
Эльф, стоявший в самом конце безлюдного коридора, привлёк её внимание. Он был
красавцем — тонкий носик, большие карие глаза, светлые волосы. Незнакомец нахмурился,
она ухмыльнулась и пошла к нему:
- Вы тоже ученик Академии? Приятно познакомиться. Квейрил Фелузан.
- Карлен Герстен.
Она не секунду замерла, боясь поверить в услышанное. Неужели они здесь? Не может быть.
К счастью, Квейрил хватило ума не показывать, что знакома с Полосатыми масками. Зачем
вражда? Она и так ходит по лезвию ножа. Ни Квейрил, ни Карлен так и не успели больше
ничего друг другу сказать, потому что прогремел гонг, зовущий к началу занятий.
               В зал вошёл худой высокий мужчина в мантии весьма странного цвета — сочетание
зелёного, голубого и серого цветов. Его длинный нос напоминал клюв ворона, а голубые
глаза излучали холодную печаль. Он ничем не пытался прикрыть свою лысину, видимо, не
стеснялся её.
- Доброе утро, мои ученики!
- Доброе утро, господин Тельмер!
- Как я уже упоминал, в этом году объявлено соревнование на место лучшего ученика года. К
этому почётному титулу прилагается награда: десять золотых и свободный доступ к библиотеке, лаборатории и мастерской в любое время дня и ночи.
Что ж, это была достойная награда. Ученики с интересом переглянулись. Правила допуска к
дополнительным занятиям, а тем более практики, создавали не тольео безопасность
учащихся, но и массу неприятностей. И теперь кто-то получит законное право от этих проблем избавиться.
- Лучшего ученика мы определяем по нескольким показателям: алхимия, рунный язык,
врождённый талант, умение им пользоваться и, разумеется, практическая часть. Мы уже
выделили двух главных претендентов. И сейчас я приглашаю выйти их сюда, ко мне. Квейрил Фелузан, наш лучший алхимик, знаток рунного языка и составитель ритуалов.
Не веря своим ушам, она вышла вперёд — молодая, полная желаний и планов колдунья.
Квейрил думала, что готова ко всему. Оказалось — нет.
- А второй — очень способный юноша, я лично проводил с ним занятия, - с гордостью
объявил учитель. - Встречайте — Карлен Герстен, владелец таланта, которому нет равных!
Тельмер выдохнул это так, словно сам преклонялся перед собственным учеником. Квейрил
стояла по правую руку учителя, Карлен — по левую. Они успели обменяться ненавистными
взглядами. Многие становилось ясным. Конечно, это было ещё далеко не всё, но более чем
достаточно, чтобы начать составлять собственную картину происходящего.  Церковь, как и
Академия волшебства, не управлялась деньгами. Со священниками им удалось справиться...
верой. Да-да, именно верой, потому что искусство убеждать — величайшая сила из всех
существующих. Невольно Квейрил задумалась, обладает ли она сама такой же силой. Так,
кого ей удалось подчинить? Лабель. Ничего удивительного. Родители очень любили своих
маленьких девочек и старались дать им не только самое необходимое, но и порадовать
какой-нибудь мелочью — то игрушку новую подарят, то платьице. Супруги Фелузан были
 дружной и любящей парой. Они создали  дочкам счастливое детство, но не уделили должного внимания воспитанию и не вникали в отношения сестёр. Лармарен. Хорошенький,
невинный, нежно влюблённый в Мелодлин — разве можно заподозрить такого в подлости?
Квейрил уже давно привыкла не верить лицам и словам, зато верила себе. Она настолько
желала заполучить этого мужчину, что не успокоилась бы до тех пор, пока не добилась
желаемого. «Я пролью слезинку над твоей могилой, но лишь тогда, когда сама тебя в неё
загоню» , - подумала она, мысленно перелистывая книгу прошлого. Что ж, Ларми уйдёт из
её жизни ещё нескоро. Её просто раздражало это имя. Но уже поздно было что-то менять.
Квейрил мрачнела, но держалась с достоинством. Многие сочли бы эту колдунью опасной и
самовлюблённой, но она здраво оценивала собственные способности. В тот день Квейрил
ничего не сказала Карлену.
                *   *  *
 А наутро весь город обсуждал две новости: ужасный пожар и убийство пятерых
мужчин. Трупы нашли с оружием в руках, в дорогостоящих масках и... замороженными, хотя
ночи были очень тёплыми. Что же касается пожара, он произошёл в доме известного богача
Терхима Алоида, который к тому же в этот вечер принимал гостей. Хозяин погиб в огне. Выжившие видели подозрительную личность в капюшоне, бродившую вокруг дома. Кое-кто
даже утверждал, что заметил на земле золотой значок ученика Академии. Имя никто не успел разглядеть — значок вскоре исчез.
Квейрил приближалась к Академии и уже хотела войти, как вдруг к ней подошёл стражник:
- Простите, вам придётся пройти с нами.
Она молча позволила себя арестовать, потому что  отлично понимала возможные последствия ареста. Её могут казнить, а могут раскопать вражду двух банд. И дело уже не в деньгах — этим делом заинтересовался сам Неренн и никто из стражников не горел желанием прикрывать Полосатые маски за золото. Сбежать Квейрил даже не пыталась. Зачем? Беглая преступница лишит себя всего, признается в несовершённом. Разумнее потерпеть, чем разрушить всю жизнь не только себе. Стоило подумать о Лабели, как она
тут же появилась перед дверью, запыхавшаяся  и растерянная:
- Сестричка, скажи, что это неправда! Ты не могла никого убить, я никогда не поверю в это!
С тобой всё буде хорошо!
Не в силах продолжать, Лабель закрыла лицо руками и разрыдалась. На сердце Квейрил
потеплело от сочувствия, она поняла, что соскучилась по маленькой светловолосой девчушке в огромной соломенной шляпе, украшенной белой ленточкой. Шляпа сейчас лежала где-то
в их новом доме, девочка выросла, а лёгкая печаль осела в душе. Ей стало смешно: сестра
прибежала утешить и успокоить, а оказалось, ей самой нужна помощь. Как бы ни была
жестока Квейрил со своими врагами, в её сердце сохранилось место для любви. По-матерински крепко обняв Лабель, молодая женщина дрожащим голосом произнесла:
- Меня никто не подозревает, я попала сюда случайно. Они всех похватали, кто находился в Академии. Всех! Учителям тоже досталось. Тебе лучше уйти, девочка. Я справлюсь. Позови баронессу.
Квейрил сама верила в свои слова и потому совершенно не волновалась. Риден слышал о
произошедшем, но и не подумал посочувствовать. Он сам с немалым удовольствием  избавился бы от неё, но уже было поздно. Кто бы мог подумать, всего одна женщина — и
столько неприятностей. Алерита по-прежнему была с ним. Они словно ждали непонятно чего. Стоит ли говорить о том, что Стальные когти решили нанести решающий удар? Этот
поступок должен лишить Полосатых масок наиболее влиятельных главарей. Мелодлин, Допен и брат Тоба пока ничего не знали.
                *  *  *
 С братом Тобой у Лабели сложились дружеские отношения, она даже
смотрела на него как на отца. На щеках блестели слёзы, а девушка никак не могла решить,
что ей делать, как спасти Квейрил. Впала в отчаяние и злилась на себя за это. Взяв себ в
руки, она вернулась в монастырь. Лабель вошла в зал с намерением помолиться и получить
покой, но увидела Лармарена и Айви. Голубые глаза моментально погасли, по лицу скользнула враждебность. В первый миг Лабель ужасно испугалась, но всё же нашла, что сказать:
- Вы не сумели сломать жизнь моей сестре и потому пришли ко мне? Не выйдет! Я не скажу
вам ничего и ни единому вашему слову не поверю!
- Мы могли бы не воевать с ней, если бы Квейрил сама нам это позволила! Не хочу выглядеть беспомощным дураком, просто... - Айви остановился, подыскивая нужные слова.
Она напомнила ему собственную дочь: жизнерадостность и нежность внутри, холодная
недоверчивость снаружи. - Я не поддерживаю Ларми в стремлении скрыть случившееся от
невесты, но попытайся его понять.
- От этой близости нам всем одно только горе, - вздохнул Лармарен. - Твоя сестра настоящее
сокровище для того, кого полюбит. И, хотя она намерена мстить, я не желаю Квейрил зла.
Потому что сам виноват.
 Старшая сестра успела внушить младшей, что мужчины порой проделывают с любящими
их женщинами ужасные вещи и потому она не верила. На маленьком круглом личике плясали тени, выделявшие нежность девичьих щёк, пухлость губок и отвращение в глазах.
Вошёл старый монах. Лабель поинтересовалась как ни в чём не бывало:
- Какие новости, святой брат?
- Новости? Хм!. Да, новости  у меня есть. Недавно я пообщался с одним старым слугой, моим другом детства и он рассказал мне кое-что действительно интересное. Барон Аловен
Шихрид, прозванный ( за глаза, конечно) Бессердечным рыцарем, внезапно женился. И на
ком — на эльфийке-простолюдинке! Новая  баронесса легко сходится со знатью, соблюдает
традиции, прекрасно танцует. Говорят, они со старушкой Илоизой затеяли соперночество
за право быть хозяйкой в поместье. Такое чувство, будто её совершенно не волнует собственная репутация.
- Всё ясно, - сказал Лармарен Айви, когда они вышли вслед за Тобой. - Квейрил, судя по
всему, завела любовника и делает вместе с ним тёмные делишки. Скорее всего, если она не
баронесса, то наверняка имеет к ней отношение.
- Как насчёт того, чтобы проследить за Лабелью?
- Верно мыслишь. Ты уже был у Лерит?
- Нет, а что? - испугался Айви.
- Я просто подумал, - ответил Ларми, покосившись на мешок в руках друга, - что тебе не   
слишком удобно таскать повсюду эти вещи.
- Да ничего, - отмахнулся Айви. - Я донесу.
- Кстати, что тебе сказал Гури?
- Ничего хорошего. Он заявил, что маска и алтарь в крови ничего не подтверждают. Монахини могли принести в жертву животное. Или объяснить это так, что ничем не лучше.
Остаётся слежка.
Друзья не отставали от брата Тобы, хотя и подумывали бросить это неблагодарное занятие.
С другой стороны, им было безумно жаль беззащитного старика. В воздухе разлетелись
остатки лета, розовое небо раскрыло остатки фиолетовых облаков, лаская город солнцем.
Праздничные украшения с города сняли, как осенняя рука срывает с деревьев разноцветные платья.
     По негласному договору Лармарен и Айви поменялись местами. Ларми пришёл в тот
подвал. Всё было по-прежнему, но на алтаре лежала записка. Дрожащими руками юный эльф
 взял её и прочитал: « Берегись, лицемер, мы идём за тобой! Истинно верующие.» Обдумывая, что бы это могло значить, Лармарен свернул её и тут заметил шкаф. Открыв его, вместо внутренней стенки обнаружил проход. Пройдя по нему, Лармарен увидел  выстроенных в круг людей, услышал красивое пение... Он и глазом моргнуть не успел, как двое в чёрных мантиях подтащили его к остальным и поставили на колени. Мужской голос громко произнёс:
- Благодарю тебя, Рельхем, за этот дар, ты привёл к нам нового брата! Брат, прими в дар частицу нашей возлюбленной сестры!
Ларми хотел воспротивиться, мол, не нужно мне никаких частиц, но испугался, что может
умереть. Потом он успел подумать, что пьёт кровь. А ещё чуть позже он уже ни о чём не думал, потому что жадно пил эту внезапно изменившую вкус жидкость. В глазах возникли
рези, а на висках — зуд. Хотелось стиснуть голову обеими руками и закричать во всё горлоЮ
но сделать этого Лармарен, увы, не мог — слишком крепко его держали. Тогда юноша
зажмурился, открыл глаза — и мир, покачиваясь, поплыл вокруг себя. Сердце сжалось
ужасной болью и перестало стучать. Ларми похолодел. Неужели его отравили?! Он ещё так
молод, рано умирать! Болезненный глоток в одно мгновение смыл всю боль, сердце вновь
забилось. Ноги слабли, но эльф уверенно выпрямился и оглядел всех присутствующих. Удар
в сознание, ощутимый головой, замедлил головокружение. Ларми улыбнулся блаженной
улыбкой безумца. Всё его тело пульсировало теплом, исходящим от сердца, волной
нахлынули сила и... радость. Через мгновение голос Ларми слился с остальными в пении. Он
стал рабом.
                *  *  *
 Раздражённый Айви шёл по городу. Вместе с братом Тобой он как можно дольше
оттягивали время, но дождаться Лармарена, не разоблачая его, не смогли — их выпроводили
на улицу. Проводив старичка в монастырь, Айви спешил в объятия жены, к жизнерадостным
разговорам Лиары. Но даже не подозревал, что увидит за дверью. Алерита с Риденом
сплелись в объятиях. Дыхание Айви перехватило, он молча выбежал и медленно сполз по стене, безутешно рыдая. Как же так, его нежная девочка внезапно стала чужой и далёкой
женщиной. В подтверждение этой мысли Лерит вышла. Она действительно казалась выше, в
глазах — ни намёка на жалость и сочувствие, но и презрения. Айви не смел осуждать любимую. Наконец-то ей это удалось — вынуть из тайника чувство вины за давнюю измену, чтобы оно расцвело ярким цветом.
- Что же теперь будет, Алерита? - выдавил он, стараясь не показывать страх.
- Теперь... всё кончено. Я больше не люблю тебя.
Айви стиснул зубы и выбежал. Он не мог злиться на свою жену и ненавидеть за измену,
потому что чувство вины ослабляло его. Несчастный просто боялся потерять её и это
произошло. Никому не нужный, побитый жизнью, брошенный Айви примчался к реке.
Быстро, чтобы не передумать, эльф оставил на берегу меч и плащ, и прыгнул в воду.
Холодная бездна укутала его...
             Не открывая глаз, Айви услышал какой-то звук. Треск огня? Не дали умереть? Он
различил светлое пятно, присмотрелся и узнал Лабель. Девушка печально усмехнулась:
- Вам нужно получше выбирать место для самоубийства. Сейчас все купаются, забыли?
Он не нашёл, что ответить. Сейчас Лерит и семейное счастье с ней казались сном, как
будто эта женщина не существовала. Любила ли она его? Так просто и не скажешь, особенно
по прошествии стольких лет. Зачем теперь жить? Ради службы Империи? Как показал горький опыт, Манделасу не нужен солдат, который ищет собственной смерти, он должен
стремиться выжить — не забывая о долге, конечно. Лармарен пропал, а без него будет намного сложнее. Что он скажет Мелодлин? Какая жалость, что ей пришлось уехать! Сейчас
Айви ужасно недоставало решительности и смелости Лод. Ему оставалось полагаться только
на Лабель и по просящим глазам она это поняла. Неприятные чувства мучили девушку, она
опасалась занять место Квейрил в чужой для себя жизни, среди незнакомых людей. Но, с
другой стороны, сестру нужно спасать. Лабель содрогнулась, представив Квейрил мёртвой
и заявила:
- Вы друг того, кого она винит во всех наших бедах! А может, когда вы выберетесь, тут же
утопите в этом болоте нас обеих!
- Мне нечего терять, - пожал плечами Айви. - И раз от меня  уже ничего не зависит...
Он хотел встать, но девушка остановила его:
- Я приму на свою душу большой грех, если позволю вам сделать это.
- Ах, дитя, да ты хоть понимаешь, что такое грех? - с отчаянием рассмеялся он, слишком это
было больно и унизительно. - Не бери на себя ответственность за то, чего не можешь изменить.
- Но это я как раз могу изменить! - голос Лабели стал тихим и нежным. - Вы не хотите
жаловаться, так это буду делать я. Моё положение ужасно и безнадёжно. За мной следят.
Айви вскочил как ужаленный:
- Что?! Кто эти люди? Где они?
- Враги Квейрил. Они не посмеют напасть на монастырь, здесь много мужчин. Я, конечно, с
монахами рядом не живу, но мой крик помощи будет услышан сквозь сон даже глубокой
ночью.
- Надо мне объясниться с Квейрил. Твоя сестрица не будет в восторге от происходящего, но
у неё нет выбора, как и у тебя. Впрочем, я не намерен выпрашивать её согласие.
- А зачем ты тогда хочешь с ней поговорить?
- Хочу кое-что выяснить, а ещё, возможно, заключить перемирие. Хотя бы временное.
Лабель нахмурилась и отвела глаза. Она жалела Айви, пусть и не до конца понимала.
Девушка молча вышла. Семнадцатилетняя девочка, не сумевшая распрощаться с детством
навсегда, возвращала сестре долг: за заботу благодарность, за нравоучения доверия, за
защиту духовная поддержка. Лабель умела вернуть Квейрил уверенность несколькими
ласковыми словами.
       Через окно был прекрасно виден брат Тоба, сосредоточенно читающий на балконе книгу.
Отвлекать его было бы святотатством, но Лабель и не собиралась мешать. Когда они вышли
на улицу, то увидели хохочущего... Лармарена! Сердце у Лабели оборвалось, она сжала зубы,
но остановиться не смогла. Пара звонких пощёчин привели Ларми в чувство, но он
невесту или хотя бы ударить. Айви рванулся вперёд, заломил руки другу за спину, но
Лармарен вырывался и кричал:
- Всё равно я разберусь с тобой, шлюха! Ты у меня узнаешь, что значит лгать мужчине,
который тебя любит!
                *  *  *
 С огромным трудом связав эльфа свитой из плаща верёвкой, Лабель и Айви увели его.
Послушница на прощание наградила принцессу холодным осуждающим взглядом. А
Мелодлин заплакала прямо на улице. Она поняла, что теряет любовь. Имеет ли эта охота
смысл? И сама себе ответила: имеет. Лод взяла себя в руки, смахнула слёзы и продолжила
жить чужой жизнью.
                В ярко-жёлтой узорчатой перчатке, обтягивающей левую руку, холодила кожу
золотая монетка, украденная в доме кого-то из знакомых. Мелодлин и сама не знала, деньги
это или печать. С одной стороны находилось изображение женщины, в профиль напоминавшей Илоизу. С другой слова — не то странный шифр, не то незнакомый язык.
Бросаться на свекровь с обвинениями девушка не спешила, хотела получше всё выяснить.
Спустя час Лод пешком пошла в школу Стальных когтей. Лабель и Айви всё ещё были там.
- Квейрил арестовали и потому я разыскивала вас.
- И вы думаете, я смогу вам помочь? - мягко спросила Мелодлин.
- Айви рассказал мне о том, как легко и быстро вы спасли его год назад, - напомнила
Лабель, - к тому же от паладинов, которые никогда никого не слушают!
- Это совсем другое, - возразила Лод. - Они просто не хотели разбирательств. А стража сама
кому угодно неприятности устроит. Я могу попросить о помощи своего свёкра.
Оба благоразумно промолчали — Лод о намерении сделать Квейрил любовницей Нериена,
Айви о решении уйти из Стальных когтей в послушники. Измена жены заслонила собой всё.
 Так и не попрощавшись, он ушёл. Мелодлин подбирала нужные слова и отвергала одно за
другим. Дойдя до поместья, девушка ворвалась в кабинет барона и на одном дыхании
выпалила:
- Нериен, как вы ко мне относитесь?
Аловен и Нериен с удивлением подняли головы. Лод засмущалась и покраснела как девчонка. Старик улыбнулся:
- Ты не слушай Илоизу, я одобряю выбор сына, каким бы он ни был.
- Спасибо. Квейрил сидит в тюрьме.
По выражению лица Мелодлин он понял, что это не шутка.Улыбка погасла. В этот миг барон
принимал поистине судьбоносное для себя решение. Его хорошенькая жёнушка превратилась в вечно недовольную жабу. Ах, это роскошное молодое тело! Мысленно
Нериен гладил её талию, бёдра, целовал шею и губы... Он вздрогнул от приятного жара в
руках. Барон Шихрид никогда не отличался благородством. Почему же он так долго хранил
верность жене? Вероятно, по привычке. Это открытие огорчило бедного старика, но он не
подал виду, лишь кивнул и удалился. Лод почувствовала руки на своих плечах, когда было уже поздно. Немного приласкав «жену» для вида, Аловен грубо прижал её к себе и прошипел:
- Я не отпущу тебя, пока ты не расскажешь мне, что ты ищешь в нашем доме!
- Ничего я не ищу! - прошипела Мелодлин в ответ и стала вырываться. - Допен тебе не
солгал! Я действительно хочу всё изменить! - освободившись от него, девушка пристально
вгляделась в его лицо. - Где-то я тебя уже видела.
 Это была ложь, но достаточно убедительная — последнее, что видела принцесса, был
Аловен, замахивающийся тяжёлой золотой статуэткой...
                *   *  *
 В запястья и голени больно впились верёвки. По полу пробегали крысы и их
отвратительный писк вызывал мурашки по коже. Она поискала глазами Аловена и увидела в
 тени невысокую мужскую тень.
- Так вот ты какая, загадочная подружка Квейрил! С твоих прелестных губок слишком часто
срывается имя этой... - он произнёс грязное ругательство, точно плюнул. - Это не может
не интересовать.
- А ты Терхим Алоид? Она о тебе говорит не меньше.
Язвительный тон и сверкающие глаза окончательно убедили незнакомца в её лжи. Раздался
злорадный хохот.
- Ох дурная девчонка! Неужели ты и самом деле думала, что можешь меня этим запугать?!
Он умер, сгорел заживо! И убийцу мы найдём. Этот негодяй будет рыдать от боли и умолять
о пощаде, как и ты.
Свет ослеплял, но Лод даже не моргнула.
- Вы меня не убьёте, потому что в эту ночь Стальные когти нападут на того, чьё имя я
называть не стану.
 От удара по лицу девушка упала на пол вместе со стулом. И обрадовалась, потому что
заметила уходящего врага и ослабленную верёвку на правой руке. Мелодлин догнала его в
коридоре и обрушила на затылок всю тяжесть стула. На грохот стали открыватться двери,
действовать нужно было немедленно. Сорвав с трупа топор, она бросилась в левую дверь и
не ошиблась: там никого не было. Принцесса знала, что выиграла совсем немного времени и
скользнула под длинный стол. Это была кухня, поэтому Мелодлин тут же измазала локоть в
свежей крови какого-то животного, но упрямо продолжала ползти. Она догадывалась, что
попала к Полосатым маскам и это даже радовало, ведь они не способны победить настоящего воина. Эта спасительная мысль пробудила в Лод ощущение непобедимости.
Ворвавшиеся бандиты начали отодвигать стол, за которым стояла Мелодлин, но она решила
вмешаться сама. Один удар топора — и лишённый двух ножек стол упал. А затем полетели
брызги крови, засвистело оружие, закипел азарт... Всех прервал крик: « Она моя!» В дверях
стоял кто-то, огромный, как орк. Шлем закрывал лицо, но принцесса поняла, что это сам
Сафид Герстен. Мелодлин храбро бросилась в атаку. Как два диких зверя — кабан и бык,
сцепились они в танце ярости. В конце концов Сафид поймал Лод за шею и прижал к стене,
намереваясь проткнуть. Он совершил чудовищную ошибку, не обратив внимания на
напряжённый взор Мелодлин, направленный куда-то вниз. Через мгновение все увидели
ужасную картину: своего атамана на полу с отрубленными ногами и выпрыгивающую в окно
беглянку. Когда силы кончились, она остановилась и спросила себя: куда же она идёт? Чего
ищет? Нигде в Фалленме её не ждут. Сердце защемило тоской. Мелодлин решила всё-таки
сходить в поместье и попытаться забрать свои вещи.
        Девушка почти не удивилась, увидев у забора Квейрил. Та щурилась от солнца, но,
казалось, радовалась встрече.
- Я уже всё знаю, - объявила молодая женщина, идя навстречу. - Насчёт Аловена не
беспокойся: он уже достаточно запуган, чтобы больше ничем не интересоваться и уж точно
не поднимать рук на жену.
- Спасибо, но... как ты это сделала?
- У меня есть личные помощники. Если ты не заметила, я не глупая крестьянка.
- О да, ты быстро превратилась в роскошную даму, - с усмешкой ответила Мелодлин. - У
тебя есть какой-то план?
- Мне нужно сделать ещё парочку заказов. Риден слишком хорошо меня знает, чтобы отказать.
- Между вами что-то есть? - спросила Лод, поддерживая праздную беседу.
- Нет, мы даже не друзья, всего лишь заняты общими делами.
- Значит, заказы, заказы... Хм, боюсь, я ничем не смогу заплатить, кроме...
Девушка вложила в протянутую руку ту самую золотую монетку. Похоже, это произвело
на Квейрил впечатление. Чёрные глаза удивлённо расширились:
- Где ты её взяла?
- В одном богатом доме.
- Это не деньги, а тайное послание. Такими обмениваются между собой члены обеих банд.
Это арамхольский язык, на котором говорят горцы. Многие слова написаны задом наперёд,
некоторые — с перестановкой лишь нескольких букв, но этого достаточно, чтобы изменить
ранее знакомые фразы до неузнаваемости.
- Вот как? Любопытно. Ну что, идём делать вид, будто ничего не случилось?
Аловен не смог скрыть испуг, когда обе женщины с хитрыми улыбками предстали перед ним.
 С каким огромным удовольствием принцесса вышвырнула бы этого аристократа в окно!
Удивляясь самой себе, Мелодлин не кипела яростью, она пальцем  небрежно приподняла
подбородок «мужа»:
- А ты, видать, совсем обо мне позабыл, милый! Навестишь сегодня ночью? Я соскучилась!
- Да, точно так же, как и твой муж жаждет провести ночь с тобой, - язвительно отозвалась
Квейрил, медленно приблизилась к барону и поставила локоть согнутой руки на его плечо:
Мы так не договаривались, друг мой! Неужели я тебя просила пугаться собственной тени?
Это очень обидно — понять, что тебя не слушаются!
- Квейрил, запри дверь, - приторно-сладким голоском приказала принцесса.
  Осознав, что заперт в ловушке, Аловен поначалу разьярился, но блеск топора заставил его
присмиреть. Квейрил резко повернулась и вытянула пальцы — его руки и ноги посинели, он
упал. Две черноглазые брюнетки склонились над своим пленником. С явным злорадством
Лод прошипела:
- А теперь твоя очередь рассказывать правду. Говори или мы убьём тебя.
- Я ни в чём не виноват! Я пытаюсь спасти свою семью!
- Илоиза — член Полосатых масок?
- Нет. Мама — бывшая любовница кого-то из них. Того, кто стал моим настоящим отцом.
      Мелодлин и Квейрил переглянулись, поражённые вестью. Законный наследник вовсе не
является законным сыном! В сердце Квейрил потоком хлынула жалость. «Бедный Нериен,
как она могла ему изменять, ведь он милый и добрый человек! - мысленно возмущалась
Квейрил. - Ах, будь я на её месте... « И тут же будто очнулась, заметив вопросительный взгляд Мелодлин. Всего за пару мгновений Квейрил вновь стала острой как нож:
- Если честно, я ему не верю. Все эти слезливые сказочки прибереги для дураков! Говори,
как моя подруга оказалась в плену у этих!
- Когда она потеряла сознание, я испугался и спрятал её в подвале, - Аловен дрожал от
ужаса. - А у нас там дверь, которая всегда заперта. Возможно, кто-то проследил за мной!
Его глаза была настолько умоляющими и честными, что сердце Лод тоже растопила жалость.
Руки сами собой разжались, принцесса выпрямилась и, глядя в сторону, произнесла:
- Отпусти барона, я хочу ему поверить.
- Ты уверена? Пойми, поверить и хотеть поверить — это настолько разные вещи, что ты
можешь разрушить всё до основания. Слышишь? Всё!
- Успокойся, я не собираюсь расслабляться до конца, - жёстко сказала Мелодлин.
Она была прирождённой правительницей и Квейрил подчинилась, скрывая досаду. Молодая
женщина почти забыла о клятве отомстить Лармарену, ведь в свете нынешних событий она
должна была думать о спасении своей жизни.
           Лод не забыла о любимом и переживала за него. Останутся ли они вместе? Это во
многом зависит от неё. Принцесса не смогла бы терпеть унижения возлюбленного, но и
разлука с ним мучила не меньше. Ларми она нашла сидящим на полу рядом с диваном.
Мелодлин заподозрила жениха в безумии. Словно угадав её мысли, он странно улыбнулся,
голубые глаза виновато забегали:
- Любимая, давно хотел тебе сказать — у меня появилась истинная вера.
- Какая ещё вера? О чём ты говоришь?
Она делала вид, что сердится, но на деле была напугана и растеряна до невозможности.
Девушка стала поднимать Ларми, он не помогал, а потом  полез с поцелуями. Лод хотела
оттолкнуть его, столь странное поведение ещё больше напугало её, но вдруг она уловила
слабый запах травы, исходящий от его губ.
- Что с тобой? - вырвалось у Мелодлин.
- Ничего. Я в полном порядке, - отвечал эльф удивлённо. - Хорошо себя чувствую, ничего не
пил. Зачем ты беспокоишься?
- Затем, что я хочу видеть здорового мужа, а не хранить память о погибшей любви.
- Так значит, мёртвым я тебе не нужен?
- Мне — не знаю. А вот отцу моему — точно нет. Он не позволит своей единственной
наследнице остаться старой девой.
Эти слова и резкий тон привел Лармарена в чувство куда лучше, чем пощёчины Лабели. Взгляд стал серьёзным и печальным. От радости Мелодлин всхлипнула, нежность горячими слезами полилась по щекам. Девушка крепок обняла возлюбленного и прошептала:
- Потерпи, любимый, ещё немного и я буду твоей женой. Ты счастлив?
Лармарен молча погладил Лод по щеке. Время изменило обоих, запутало и истончило нить,
связующую родственные души. И всё же радость от встречи волнующей дрожью пульсировала  в сердцах, растворяясь в невесомости проблем и серой обыденности. Ещё один поцелуй, ещё пара минут — и любовь вновь отступила, стала привычкой. Трудности неумолимо окружали их. По-прежнему прижимаясь к плечу Ларми, Лод сонно спросила:
- Так что у вас произошло? Я слышала, было большое нападение на склад.
- Тебе известно больше, чем мне, - лениво ответил Лармарен. - Ученикам они ничего не
рассказывают. Даже на улицу выпускают не всегда.
- Интересно, победили бы они друг друга без таких шпионов, как мы с тобой? - подумала
вслух Мелодлин.
- Да какие мы шпионы, милая! Обычные воины.
- Воины и войны бывают разные. Так что за вера, о которой ты говорил?
- Тебе ещё рано знать, ты непосвящённая.
Тревога неприятным холодком кольнула девушку, но она ничего не ответила. Неужели
любимый пытается её обмануть? Но... нет, сердце не ёкнуло. Никаких предчувствий и
сомнений. Доверяла ли она Квейрил? Может быть, по крайней мере, уважала за ум и
хитрость.
                *   *  *
 Риден не испугался, застав в своей комнате Квейрил. Подкравшись сзади, он
прикоснулся к её шее металлическим когтём:
- Не думай, что тебе удалось запугать меня. Айви всё знает, наша тайна больше не опасна. А
вот ты будешь многое объяснять или умрёшь.
В подтверждение своих слов убийца оставил на предплечье неглубокие царапины от трёх
когтей. Она стиснула зубы от злости — теперь придётся прятать эти следы, а то ещё примут
за оборотня и убьют. Квейрил прошипела:
- Очень жаль, потому что ты потеряешь не столько врага, сколько союзника.
- Это мой выбор.
- А вот тут ты неправ, - с ненавистью в горящих глазах молодая женщина повернулась к Ридену.
Острая боль пронзила всё тело, дыхание перехватило. Падая на колени, эльф краем глаза
заметил напряжённое лицо неопытной колдуньи. Неужели смерть пришла и за ним? Квейрил
разжала оба кулака, выпуская скрытую силу. Свет на её ладонях погас. Боль и удушье начали
отпускать Ридена. Глядя снизу вверх, он понял, что хозяйка здесь она.
- Никак не могу понять, зачем вы стали на пути Полосатых масок. Они жалкие псы, я не
попросила бы их о помощи ни при каких обстоятельствах!
- Да, дело не в справедливости и законности, а в угрозе, - честно ответил Риден. - А что? Псы, как любезно ты выразилась, вообразили себя самыми могущественными в Эримгеме, выше монарха, выше закона. И тогда королева придумала план. Она создала нас. Шаг за шагом, день за днём мы уничтожали это мерзкое сборище шлюх и вымогателей. Осталось  совсем немного, когда королева сама остановила нас, некоторых арестовали. Её можно понять, народ готов был бунтовать. Теперь понимаешь?
Она молчала, потрясённая услышанным. Могла бы догадаться, что на самом деле кровопролитие законно. Квейрил чувствовала себя униженной, она смотрела на Ридена с отчаянием и ненавистью. Неумение проигрывать пока ещё не мешало этой женщине в жизни, но такое рано или поздно происходит. Мелодлин не очень надёжный союзник, между ними всегда будет стоять Лармарен и это ужасно.
- У нас всё ещё есть общая цель, - на всякий случай напомнила Квейрил. - Я рада, что правда наконец-то разъяснилась. С этого момента я больше тебе не враг.
Он промолчал, ничем не выдав, что не поверил. Тогда молодая женщина ничего не сказала,
оставила на столе переданную Лод монетку и пошла домой. Риден повертел её в руках,
прочёл сообщение и похолодел: какую ученицу он потерял! Известие о том, что главарь
Полосатых масок потерял власть, не только обрадовала, но и испугала. Что, если следующей
жертвой выберут его? Квейрил вряд ли скажет их общим недругам что-нибудь, чего не
следует знать, ей это невыгодно. « Пожалуй, надо бы составить список тех, кого следует
убрать» - тоскливо подумал Риден. И Стальные когти, и Полосатые маски порой такое
проделывали, причём за убийства шпионов и шантажистов никто никому не платил. Это
было принято называть долгом безопасности.
                Квейрил подошла к своему дому и увидела Нериена, ходившего вперёд-назад перед входной дверью с букетом. Тёплый ветер в одно мгновение сдул с неё уверенность, самовлюблённость, насмешливость и соблазнительность. Появилась девочка, которой она прежде не была, беззащитная, как слепой котёнок, потому что влюблена. Ларми не разбил ей сердце, потому что Квейрил не любила его. Ночи с ним — это был бунт против принципов общества. В тот момент молодая женщина не думала даже о том, что потеря девственности затрудняет поиски не то богатого, а вообще какого-нибудь мужа.
     А сейчас... Квейрил будто родилась вновь. Зайдя за угол дома, она закрыла руками лицо.
Радость настолько переполняла её, что стало страшно от возможности испытать боль.
«Спокойно. Я же этого хочу? Хочу. Так зачем останавливаться?»  - спросила она себя и
решительно вышла к нему. Глядя в глаза Нериена, она поняла, что её не смущает ни разница
в возрасте, ни поблёскивающее золотом немое предупреждение на безымянном пальце.
Квейрил поднесла к лицу букет и вдохнула, не сводя с незваного гостя внимательных глаз.
Они знали, что так произойдёт. Накопившиеся чувства рано или поздно взорвутся, тем более
если они взаимны. Не чувствуя земли под ногами, Квейрил боялась даже дышать, но
нуждалась в словах и потому ждала. Барон смущённо отвёл взгляд и признался:
- Знаешь, ты удивительно хороша собой: умна, красива, уверенно идёшь по жизни. Мне не
хватало этого … уже десять лет. - Молодая женщина подняла правую бровь. Упоминание об
Илоизе испортило бы удовольствие от общения обоим. Нериен обнял Квейрил и, не давая
опомниться, страстно зашептал: Я люблю тебя и готов на всё!
- Я вся твоя!
На сей раз это была именно любовь. Не страсть, а нежданное чувство — слепое доверие и
сияние в счастливых глазах. Без тени смущения Квейрил раздевалась медленно, почти
торжественно. Пальцы Нериена скользили по белой нежной коже. Закрывая глаза и
откидываясь назад, она будто соблазняла саму себя. Сплетаясь и высвобождая сдержанный огонь, Квейрил ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой.
                Буря стихала в её голове. Чёрные глаза немигающим взором уставились на него в
ожидании приговора. Нериен для себя уже всё решил. Старый барон небрежно погладил
любовницу по голове и ответил на немой вопрос:
- Любовь моя, послушай меня, пожалуйста. Я не могу снять кольцо, выгнать законную жену
и сделать вид, что её нет.
- Так чего ты от меня хочешь? - Квейрил сорвалась на крик. - Будешь спать со своей жирной
старухой или выберешь игрушку для постели?!
       Она оскорбила сразу и себя, и Илоизу. Но мягкосердечный старик не согласился с тем,
что может сейчас потерять любовницу и принялся уговаривать:
- Ты же опозоришься! Я не смогу делать то, чего хочу, потому что ты будешь жалеть!
- Жалеть? О чём? Ты меня ещё мало знаешь, милый — я не оглядываюсь ни на чужое мнение, ни на своё прошлое. - Взяв Нериена за руку, Квейрил поклялась: Я буду любить тебя любым.
Он грустно улыбнулся, поцеловал её и стал одеваться. Она лежала с закрытыми глазами, но
не спала. Юная колдунья решилась на прыжок в мутную воду. На сей раз Квейрил решила
не упустить своего неожиданного счастья.
              Айви собирал сумку с необходимыми для визита в другие церкви бумагами. Порой,
только теряя кого-то, начинаешь в полной мере осознавать, что твоя жизнь без него не имеет
смысла. Он замкнулся в себе, почти не отвечал на вопросы и не стремился вмешиваться в
события. Бирюзовые глаза погасли, на лице застыла маска безразличия. Брат Тоба помогал
ему как мог. Они много разговаривали о его семье. Получив помощь вместо осуждения, Айви
 почувствовал себя немного лучше, хоть и не оправился до конца после потери жены. Лабель
сопровождала их по монастырям вместо всё более странно ведущего себя Лармарена.  Ларми
ни с кем не хотел встречаться — ни со старыми друзьями, ни с возлюбленной, которая могла
разоблачить себя этими визитами, но всё равно ходила, повинуясь зову своего сердца.
В этот раз  Мелодлин пришла не к любимому, а к Айви. Чёрные глаза хранили следы боли и
обиды, они покраснели от слёз. Слова оказались лишними. Эльф молча обнял свою принцессу, она в ответ зарыдала ещё громче:
- О боги, ну почему он так со мной? Я пришла к Лармарену, а он заявил, что я презираю его и
такая высокомерная ему не нужна!
Мелодлин не владела собой, она не могла произнести больше ни слова, потому что тряслась
от беззвучных рыданий. Айви был ошеломлён, он не думал, что Лод настолько любит жениха. Он  не знал, плакать или смеяться и потому мысленно проклинал Ларми. С того
самого дня, как тот признался в измене, дружба треснула.
Айви начал подозревать, что Квейрил бросила сестру, но побоялся говорить на эту тему с
Лабелью. Как можно озлобить это невинное дитя?! Когда Мелодлин успокоилась, то
  рассказала то, что присутствующие меньше всего ожидали услышать.
- У меня ужасные вести, - встревоженно начала она. - Допена неизвестные заказали
Стальным когтям. Его нашли утром изрезанным прямо на улице.
Лабель охнула и села на пол, Айви побледнел. Лод посмотрела на них заплаканными глазами
и улыбкой, полной собственного достоинства — настоящая императрица. Затем девушка отвела взгляд в сторону и шёпотом продолжила:
- Он без сознания и неизвестно, выживет ли. Элоине я письмо отправила. Кто-то должен до
её приезда позаботиться о детях!
Принцесса вопросительно взглянула на них, Лабель почувствовала решимость, словно сила
Мелодлин каким-то магическим образом перешла к ней и вызвалась идти. Айви с
беспокойством смотрел им вслед: волнение мучило его. Они шли по притихшему Фалленму,
крепко держались за руки и прислушивались к каждому шороху. Обе молчали, погружённые
в собственные мысли. Одиночество морозящим страхом опутывало принцессу. Луна светила
ярко и всё же девушки упустили тот момент, когда попали в засаду. На их лицах были маски
с золотистыми узорами.
- Тебе следовало бежать на край света, дура, - презрительно отрезал мужской голос,
принадлежавший вышедшему вперёд.
Лод прошла в круг света, с притворной скромностью опустив глаза. Между рыдавшей полчаса назад в монастыре девушкой и этой хладнокровной убийцей со злорадным блеском
в глазах пролегала огромная разница. Зашелестел вынимаемый меч, блеснул металл и
началась битва. Одна из причин, по которым Мелодлин добивалась успеха — её вера в себя
 и готовность терпеть. Кружась в стремительном танце смерти, она отпускала яростную
радость, сливалась с оружием воедино. Когда последний рухнул к ногам победительницы,
она спрятала меч под платьем, обернулась и... улыбка сошла с лиц. Лабель исчезла. Мелодлин уже поняла, что девушку похитили, но на всякий случай проверила ближайшие
переулки. Нет, никого. Отчаяние вернулось с новой силой. Как раненое животное Мелодлин
металась и не знала, что лучше предпринять. Выходит, Лабель похитили прямо из-под носа,
в то время как она... Делать было нечего — Мелодлин забрала малышей из гостиницы и
отвела в монастырь.
                *  *  *            
   А на следующий день Квейрил выпроводила любовника из дому. Они не ссорились,
просто любовница не хотела  вызывать подозрений жены. По крайней мере, раньше времени,
потому что ещё не придуман план, как отнять его у той жизни, которая вросла в его душу за
много лет. А в том, что всё получится, Квейрил не позволяла себе усомниться. Занятия в Академии приостановили из-за расследования, поэтому у неё освободилось много времени.
 Молодая женщина пошла прогуляться и решить, стоит ли идти в гости к семейству Шихрид.
Илоиза и Аловен скрепя сердце терпели в своём доме простолюдинку, да и сложно это -
изображать перед его супругой, что между ними ничего нет. Сердечко сладко защемило
тоской, Квейрил жаждала его прикосновений. « Рядом с тобой мне не страшно» - прошептала влюблённая женщина и пошла к дому любимого. Душа пела, а в ногах внезапно
появилась странная тяжесть. И не зря: Квейрил почувствовала, что в её руке оказался свиток.
Сердце вновь защемило — на сей раз уже тревогой. Оглянувшись, она заметила убегающего
мальчишку. Ничего удивительного в этом не было — детям частенько предоставляли
возможность заработать. Квейрил развернула записку.
                «Квейрил Фелузан!
Спешу сообщить, что твоя сестра Лабель находится в наших руках. Если ты хочешь вновь
увидеть её живой, принеси золотой слиток в тайник под статуей Саведина до завтрашнего
утра. В случае отказа или промедление мы вернём девушку по частям.»
Ей показалось, что жизнь остановилась. Пальцы сами сжались в кулаки, по щекам
скользнули две холодные слезы. Что ж, эти негодяи перехитрили её, но только на сей раз.
Квейрил всё-таки пошла к любимому и Мелодлин.
              Посовещавшись, они вручили слиток золота для наживки и организовали слежку, и
несколько засад, расходящихся по кругу. И вот наступил вечер. Белая луна наблюдала за
разыгрывавшейся пьесой. Первой на площадь вышла Квейрил. Бледная, но спокойная
женщина, озираясь, положила большой свёрток под постамент статуи, в тайную нишу. Она
боялась продолжения страшных переговоров, боялась цены, которую придётся заплатить.
Может быть, в глубине души Квейрил знала, что этим всё закончится, причём независимо
от её поведения. «Интересно, а отец платил им дань?» - пронеслось в голове.
                Она ушла со сцены — но лишь для того, чтобы сыграть роль ещё и за её пределами. Растворившись в паутине тёмных переулков, колдунья вернулась в ближайшую засаду и затаилась. Посланца не пришлось долго ждать — фигура в тёмном плаще, точно так же осматриваясь, забрала свёрток и бросилась бежать. Стрела догнала его на полпути к спасительной темноте. Руки преследователей грубо сорвали маску. Из засады вышла Мелодлин. В глазах смешались сочувствие и осуждение. Принцесса со вздохом опустилась на корточки:
- Ну здравствуй ещё раз, Гури. Я не хотела тебя убивать, но, видимо, придётся. Как ты мог предать нас? Почему ничего не сообщил о себе?
- Некому было! - огрызнулся гном. - Я попал в Фалленм совсем недавно и никого из вас здесь
 не нашёл! Неужели я мог бы предать вас ради своего врага?
- Кажется, нам не придётся никому платить. Веди нас.
 Разумеется, Квейрил всё поняла и тут же отобрала слиток у Гурикона. Убийцы шли по
городу, собирая сидевшие в засадах отряды. Царству беззакония пришёл конец. Наверняка в
эту ночь решалась судьба многих пропавших. После многих лет молчания и покоя Стальные
когти наконец-то ответили.
            Алерита лежала на кровати в обнимку со спящей Лиарой. Девочка не задавала
вопросов об ушедшем отце, чему мать была несказанно рада. Слёзы ещё не высохли, они
блестели на лице, как лёд на озере зимней ночью. Малыш не давал о себе ничем знать, кроме
тошноты. Его ждала тяжёлая жизнь, но Лерит твёрдо знала, что не посмеет взглянуть на
собственное дитя с презрением, ведь он такая плоть и кровь её самой, как и законнорожденная дочь. Любимый честно признался, куда идёт и зачем, и что может не вернуться. И вот она, его первая и единственная любовь, лежит в постели и чувствует себя как мёртвая.
      Квейрил молча проходила вдоль выложенных в ряд тел, заложив руки за спину. К
немалой досаде и огорчению, среди них не лежал труп Карлена Герстена. Будет мстить...
Жаждала ли она власти? Пожалуй, что так, но всё-таки больше роскоши. Как ни странно,
Квейрил уступила Мелодлин главенство в столь важном деле. Возможно, из тайного чувства
вины, а может, простого нежелания что-то решить в тот момент. Это не имело значения, когда среди освобождённых пленниц молодая женщина нашла свою сестру. Прижав к себе рыдающую девушку, она встретилась глазами с Лод. Та улыбнулась и кивнула. Будущее начало проясняться, но всё ещё оставалось чего бояться. Сёстры ушли. Принцесса обернулась и увидела Гури, ведущего измученную эльфийку.
- Это и есть моя подруга Дюлан, - пояснил гном. - Уверен, она сможет нам помочь.
- Даже не знаю, что нам ещё может понадобиться, - пожала плечами Лод. - Ты сделал для нас
очень многое, Гурикон, но я не знаю, чем мы можем тебя отблагодарить.
- Настоящая принцесса, - с неодобрением заметил Гури. - Умение красиво говорить и ничего не делать!
- Настоящий гном! - отрезала Мелодлин. - Всё измеряешь деньгами, но только ты не учёл
трёх немаловажных вещей, друг мой. Первая — это награда, которая бывает не только
золотой. Вторая — репутация Бюфалей так и не очищена. Третья — я друзей не забываю.
Спокойно и уверенно разложив всё по порядку, она добилась, чего хотела — он виновато
опустил глаза. Девушка перевела взгляд на его спутницу. Дюлан не робела и глаз не опускала, хотя и понимала, кто перед ней. Её больше волновало другое:
- Вы знаете Допена Келля?
- А кем вы ему приходитесь? - удивилась Лод.
 Дюлан не знала, что ответить. Однажды она уже пережила унизительную любовь. Страстно
влюблённые, неразлучные, друг у друга первые — что може быть лучше? Тот, кто, казалось,
до умопомрачения любил её, сбежал, узнав о беременности. Ребёнок родился мёртвым. А
его мать осталась одна, с разбитым сердцем, без средств к существованию. Дюлан не смогла
сопротивляться судьбе, ей нечего было терять. Самым интересным оказалось то, что, продав
чувство собственного достоинства, самоуважение, то есть часть себя, она так и осталась
нищей. У эримгемских проституток выбора не было: им приходилось расплачиваться с
Полосатыми масками не только частью денег, но и своими телами. Чувство страха не покидало ни на минуту.
- Он мой любовник, - выдавила Дюлан, глядя в сторону. - Пожалуйста, не судите нас, если
не понимаете.
- А если понимаю, то судить не пожелаю, - ответила принцесса старинной пословицей. - Я
надеюсь, Допен сказал вам, что женат? В той жизни, которую он ведёт, есть место только для
одной хозяйки. И это Элоина.
Эльфийка кивнула, принимая столь болезненную для неё истину.
- Я сделаю всё, что зависит от меня, чтобы занять в его жизни хотя бы скромное место.
Поймите, я люблю Допена. - Дюлан прерывисто вздохнула. - Я уже немолодая женщина и...
Нет, я не хочу говорить о том, что и так ясно.
- Допен любит Элоину, - продолжала причинять боль Мелодлин. - Ему очень непросто, а вы
всё ещё больше усложняете.
- А разве любовь когда-нибудь бывала простой? - в голосе Дюлан дрогнуло страдание.
- Нет, - принцесса досадливо сморщилась. - Я сама люблю и любима, поэтому знаю: если
любовь не боль, рано или поздно она наскучит.
Наступило неловкое молчание. Лод знала, что можно причинять боль и без унижений или
оскорблений. Вдруг пришла мысль, что она устала от любви к Лармарену. Хотела ли Мелодлин замуж? Да, очень. Но не представляла себе будущее с ним. « Если бы в моей жизни не появился ты, я бы уже давно вышла замуж!» - мысленно разозлилась принцесса и отвела Дюлан к Допену.
Увидев любимого в настолько ужасном состоянии, она медленно села. Сердце колотилось как бешеное, но Дюлан сохраняла внешнее спокойствие. Этот мужчина, нелюбимый самой
дорогой женщиной, нашёл другую совершенно случайно. Мало зная о жизни Допена в
Лесной империи, Дюлан нашла в себе смелости согреть его любовью и вселить веру в себя.
Левая рука накрыла белые пальцы, правая поглаживала лицо. Жалость полилась горячими
слезами, она не могла успокоиться. Допен тихо застонал и открыл глаза. Вместо радости
Дюлан испытала боль — её тут явно не ждали. Он смотрел на неё так, словно собирался
спрыгнуть с вершины горы и от этого ей стало страшно. Допен открыл рот и Дюлан невольно сжалась.
- Как я оказался здесь? - удивился он.
- Тебя пытались убить, но теперь всё позади.
- Куда ты исчезала, Дюлан? Мне было одиноко. Не уходи больше, ладно?
 Она радостно всхлипнула, не веря своим ушам. Ничего удивительного или страшного в
любовных отношениях богатого, но глубоко несчастного торговца и бывшей проститутки не
оказалось. Допен не ожидал от Дюлан чего-то особенного, просто двое стали нужны друг другу. 
- Тебе необходимо побыстрее где-то спрятаться, - Допен будто прочёл её мысли. - Вот, возьми эти деньги.
От  услышанного она замерла, глаза раскрылись шире. Неужели он пошутил?! Не может
быть! Дюлан смотрела на предложенное серебро так, будто ей приказали сьесть живую
ядовитую змею или блюдо пауков. И откуда в ней взялась эта болезненная гордость? Именно
в этот миг Дюлан поняла, что больше никогда не станет продаваться. Слёзы вновь хлынули
с новой силой. Не в силах больше сдерживаться, эльфийка толкнула руку любовника, деньги
посыпались на пол. Вне себя от ярости, женщина закричала:
- Вы хотите сказать, я вас обслуживала?!
И выскочила, хлопнув дверью. Стоявшая в коридоре Мелодлин вошла к Допену и по её лицу
он понял, что она уже всё знает. Лод не хотела влезать в чужую тайну и рушить её, чтобы всё
было «правильно». Девушка села и задумчиво произнесла:
- Дни Полосатых масок сочтены. Ещё немного и мы поедем на родину.
- Да, наконец-то. Мы перестанем бояться, - в глазах Допена блеснула радость, он облегчённо
улыбнулся. - Вам всё ещё есть за что бороться, принцесса. Так что Вы хотите делать -
оставаться баронессой или обратиться к королю?
- Король... - невесело усмехнулась Мелодлин. - А чем он может мне помочь? Я вторглась в
Эримгем без высочайшего разрешения этого, ммм, пустоголового красивого мальчика,
поэтому он даже не поблагодарит.
- Тише, - отсмеявшись, прошептал Допен, - а то вас ещё накажут за неуважение к монарху.
Лод не сдержалась и хихикнула в ответ.
- Думаю, он и сам меня не слишком уважает. Отца и Дераифу — да, но...
И тут же, нахмурившись, замолчала. Мелодлин воспринимала Дераифу только как близкого
друга и не больше. А вдруг Манделас и вправду смотрит на вдовствующую королеву как на
женщину? Припомнилось всё: и его грустные глаза накануне её отъезда, и их встреча в
Фалленме, и слухи о частых визитах королевы в Ладраэль. Детская ревность уколола девушку. Она даже пожалела, что не может увидеть это собственными глазами.
                Квейрил окончательно запугала Аловена, похитила сердце Нериена, из-за чего
Илоиза стала совсем мрачной и молчаливой. Веь муж стал придираться к мелочам и часто
ссорился с сыном. В глубине души принцесса страдала от обстановки, которую сама же и
создала, но пути назад не было. Получается, для семьи Шихрид она сыграла роль Чёрного
ангела — символа разрушения и смерти.
                *  *  *
Глубокая ночь подкралась тёплым мраком теней и туч. Ветер свернулся и упал, словно
потрясённый увиденным. Квейрил вместе с каким-то мужчиной остановилась у большого
дома. Отмычка после нескольких минут возни обеспечила проход внутрь. Вор стал шарить
по дому в поисках ценностей, она не возражал, таков был договор. Колдунья быстрым
бесшумным шагос прошла по комнатам, заглядывая во все шкафы. Наконец Квейрил нашла
то, что искала: ступку, пестик и алхимический перегонный аппарат. Она бросила в ступку
какие-то травки и с остервенением принялась толочь. «Талант, которому нет равных! - шипела Квейрил, злясь всё больше. - Я тебе покажу, что значит лучший алхимик! Да тебе
собственная кровь мёдом покажется!» Жидкость, светящаяся в темноте, со жгучим вкусом
желчи, была готова. Принести такую заранее Квейрил не рискнула — а вдруг бы бутылочка
разбилась или не было бы нужных трав?
   Скрипнула дверь. Лицо Квейрил моментально стало кислым. Она поняла, кто стоит сзади.
- И это у меня кто? - очень спокойно спосил громкий голос. - А вот и ты... подруга. Я ждал
тебя и мы столкнёмся один на один в логове тигра.
Изящные руки обхватили её плечи и развернули. Тёмные глаза испепеляли ненавистью,
узорчатый кинжал застыл у подбородка. В этот миг Квейрил поняла, что магия ей не поможет. Умолять, валяться в ногах тоже бесполезно — Карлен всё равно убьёт её. Что же делать? Ударить чем-нибудь тяжёлым по голове? Второй рукой он обхватил тело так, что молодая женщина не могла пошевелиться.
- Ты думаешь, будто всех на свете можешь купить? - выдавила Квейрил. - Что ж, ты прав. Но
весь вопрос в том, хватит ли у тебя тех жалких грошей, которые останутся( если ты выживешь, конечно), чтобы хоть кого-нибудь подкупить? Знать уже прослышала, что старый мудрый тигр остался без задних лап и из-за этого никто не хочет иметь дело с его тигрёнком.
- Что? - Карлен опустил кинжал.
Кажется, Квейрил больно ранила его в самое сердце. Он отошёл на пару шагов, обернулся и
оценивающе посмотрел на колдунью. Молодая женщина торопливо пошла к выходу, но её
остановил голос: «Выпей.» Карлен держал в руках ту самую ступку с ядом и ехидно
улыбался. Квейрил от изумления расхохоталась, но тут же остановилась: она поняла, что он
не шутит. В неё словно демон вселился, она рванулась к нему и выбила её из рук. В
следующее мгновение Квейрил упала, держась за щеку.
- Убирайся отсюда! - закричал эльф.
Повторять не пришлось — напуганная, униженная, но живая Квейрил еле убежала. Никакого
уважения к врагу-победителю она не испытывала, только желание пронзить сердце этого
хорошенького эльфа насквозь и наконец вздохнуть спокойно.
 Она брела по ночной улице. На душе скребли кошки. Проходя мимо школы
Стальных когтей, молодая женщина ощутила непреодолимую тоску. Квейрил решила
пробраться в рабочий кабинет Ридена и порыться в его бумагах. Поначалу не попадалось
ничего интересного, но всё же среди списков всевозможных товаров и учеников она нашла
письмо:
                «Уважаемый Риден!
   Верховный паладин согласился на переговоры с Манделасом и Имперским орденом.
Возможно, вскоре оба ордена начнут совместные поиски. Император говорит, что
дальнейшее сотрудничество с Неренном вполне возможно. Я, по правде говоря, подозреваю,
что вскоре Манделас начнёт указывать нам, что и как делать. Не вижу в этом ничего дурного,
 по крайней мере, до тех пор, пока эльфы готовы держать данное однажды слово. В самом
императоре я уверен, а вот в Грозной принцессе — нет. О девушке и её характере ходят слухи, которые не помогают нашему делу. Впрочем, рано или поздно с этим придётся
столкнуться. Я бы посоветовал как можно скорее наладить собственные отношения с
будущей императрицей, это принесёт пользу всем нам. И последнее: уверен, что изчезновение монахинь и контрабанда Полосатых масок никак между собой не связаны. Ведь начали пропадать не только бывшие торговки собой, но и те, кто с детства посвятил себя обетам. 
                Тоберин Халлей.»
 Квейрил выскочила на улицу, пытаясь поверить в узнанное. Брат Тоба — шпион?! Кто бы
мог подумать! Но это значит, что Лабель в опасности! А вдруг её прямо сейчас приносят в
жертву?! Квейрил бежала как сумасшедшая, ничего не видя и не слыша, пока не добежала до
монастыря. Идя по коридору, она налетела на Айви. Оправдываться, лгать, придумывать
причину своего прихода ей не хотелось, потому колдунья выплеснула на него свою ярость:
- Ты следил за мной? Что ты хочешь от меня? Зачем преследуешь?
- Ух, какая же ты красивая, - вдруг прошептал он.- Не будь у меня жены, я б тебя сейчас...
- Драгоценная Алерита тебе изменяет. Полагаю, ты этого не знал.
- Ошибаешься, я знаю это. И спасибо за то, что пытаешься мне помочь, - с ненавистью
ответил Айви. - Тебе не избежать наказания!
В первое мгновение Квейрил ужасно перепугалась, угадав его намерение, но уже в
следующий момент мелькнула шальная мыслишка: а почему нет? Эта женщина не умела
сдерживать сиюминутные желания, к тому же любовь и ревность жгли ей душу в равной
мере. Смелая и в то же время беззащитная в пылающих страстях и безумном  любопытстве,
со сжатыми губами  и широко раскрытыми глазами она шагнула в бушующую бездну
опасной неизвестности.
       Не открывая глаз, Квейрил сладко потянулась в постели и улыбкой приветствовала утро.
Разомлевшая, спокойная женщина не хотела сбрасывать с себя эту тёплую, ленивую
сонливость, потому что давно уже не позволяла себе расслабиться. Чуть слышно прошептав:
«Любимый», она повернулась на другой бок и ощутила горячее мужское плечо. Это стало
толчком к пробуждению.
- Пора вставать и Нериена домой отправить, - прорезалось в сознании.
Молодая женщина открыла глаза и... Она отказывалась в это верить, но повернуть время
вспять не мог даже самый могущественный маг. Словно пытаясь убедить себя в чём-то,
Квейрил провела рукой по своему телу. Ощущение ночных ласк вызвало страх и отвращение
к себе самой. Стукнув Айви кулачком по спине, она гневно воскликнула:
- А ну вставай немедленно!
- А, война? Что такое? - он вскочил. - О-о-о!
И залился краской до корней волос, тем более что Квейрил вовсе и не думала отводить взгляд. Сейчас Айви ещё более отчётливо осознавал, что доверять этой женщине так же опасно, как и прыгать в пропасть. Но, с другой стороны, они оказали друг другу необходимую помощь этой ночью. Им обоим было это нужно, чтобы успокоить муки ревности, это была минута слабости.
    Уже одетые, они смотрели друг другу в глаза. От чувств, как мучивших, так и радовавших,
не осталось ничего, словно всё сгорело. Первым заговорил Айви:
- Никто из нас не желает вреда твоей сестрёнке. Замечательная она у тебя. Ты её береги, хорошо?
- К чему эти тёплые слова? - недоверчиво подняла бровь Квейрил.
- Лишь к тому, что ты ошибалась насчёт её глупости.
- Ты её любишь? - она посмотрела исподлобья.
- Да — как ребёнка! - строго отрезал эльф. - Я предупреждаю тебя, красавица: будь осторожна, иначе не удержишь головку на плечиках.
- Тебе известно что-то, чего не знаю я?
- Очень многое. Ради твоей сестры я не убью тебя, хотя и  знаю, сколько желающих
засыпать меня золотом с ног до головы за избавление от проблем.
- Это я проблема?! - обиделась Квейрил. - А ты бы платил тупым громилам только потому,
что они тебе угрожают? И ещё одно: что значит «очень многое»? Так это ты переписываешься с Риденом, а не брат Тоба?
- Он ничего не знает, - уточнил Айви и отвернулся. - Безумство, которое мы совершили
прошлой ночью, не должно повториться.
- А оно не повторится, - холодно  сказала Квейрил. - Мы по-прежнему враги.
- Из-за Лармарена или Мелодлин?
- Из-за всего! - выпалила она и ушла.
Эта женщина проходила через мужские судьбы подобно острому мечу. Даже не подозревая,
что на сей раз её ждет нечто новое, она пришла к дому любовника. Мелодлин и Илоиза не
спеша прогуливались по саду. Любопытство взяло верх и Квейрил последовала за ними.
- Прости меня, Келла, я не хотела тебя обидеть. Мне нелегко было смириться, что старший
сын даже не сообщил о свадьбе. Я не знаю, что было бы, если бы мы с Нериеном не приехали.
Лод обернулась и поймала на себе умоляющий взгляд Квейрил. Хитро улыбнувшись,
принцесса кивнула и как ни в чём не бывало пошла дальше, слушая душевные излияния.
- Вы выглядите такой счастливой парой, - горько вздыхала Илоиза. - Мы тоже много лет
были такими же, весь мир вокруг нас крутился. Теперь я ему не нужна как прежде. Что будет дальше?
- Послушайте, Илоиза, - с чуть заметным раздражением в голосе процедила Мелодлин( эти
жалобы начали её злить). - А зачем вы это терпите? Когда любимый начинает причинять боль, следует задуматься — это верный признак, что что-то не так.
Квейрил торжествующе улыбнулась. Похоже, союзница прокладывала себе путь через сердца врагов. Весьма убедительно. Судьба любит жестокие шутки и вот уже бывшая, к счастью, ничего не подозревающая соперница готова ей помочь. Обе прекрасно знали, как правильно пользоваться двумя ключами — от людских душ и сокровищ госпожи Удачи. Впрочем, Квейрил было чему позавидовать, но это только подхлёстывало  придумывать планы и воплощать их в жизнь, ускользать от погонь и слежек, платить за безопасность и возвращать деньги иными путями.
                *  *  *
 Прогремел гром и дождь полился на призрачный Фалленм. Грязные ручейки
собирались в лужи, каждая капелька впитывала серое уныние и липкую сонливость.
Королевский квартал потерял все свои краски и стал похож на бедняцкие улочки. Лод и
Илоиза зашли в дом. Квейрил подошла к двери. Она промокла, но не спешила уходить.
- Мне кажется, он убивает меня день за днём, - плачущим голосом говорила баронесса. - Ты
права, надо что-то менять. Я снова стану для него самой лучшей.
- Не получится, - прошептала незримая соперница и ускользнула под прохладный покров ночи.
Было ясно, что обе мучаются, ведь этот милый старичок стал ножом в сердце для обеих.
Лерит лежала, пытаясь заснуть. Она отлично знала, как к ней относятся здесь. Но шёпот и
косые взгляды меркли перед счастливым блеском его глаз. Айви безжалостно вырван из
сердца, Алерита даже перестала носить обручальное кольцо. Вторая беременность ещё не
округлила живот, но мучила сильно. Одевшись, молодая женщина пошла в спальню девочек.
 Это был большой зал со множеством кроваток, в которых наслаждались отдыхом худенькие,
пока ещё беззаботно живущие малышки. Алерита в странном оцепении прислушивалась к
дыханию спящей Лиары, рассматривала пухлые розовые щёчки, приоткрытые губки,
тёмно-каштановые кудри. Вот таким через несколько лет станет их с Риденом малыш. Пройдут бессонные ночи, время сотрёт слёзы. На губах выступила ухмылка, синие глаза
сверкали. Немного постояв у кроватки, Лерит вышла в коридор и заметила мужскую фигуру
в плаще , идущую к ней. Дыхание от страха перехватило: он схватит её за шею и... Это
оказался Ларми. На его лице застыла мечтательность, сотканная из задумчивости, радости и
капельки тоски. Лармарен медленно проплыл мимо, как призрак. Он не обратил ни малейшего на женщину, которая удивлённо смотрела ему вслед. Хоть это и было неуместно,
Алерита бросила взор на задранные вверх носки башмаков и почувствовала себя нелепо.
Риден уже не мог достойно одевать любовницу: из-за тревожащих слухов и череды
страшных событий покидать Эримгем стали многие, в особенности с семьями. Неренн тоже
не мог помогать Стальным когтям деньгами, он занялся строительством кораблей. К тому же
новый король не побоялся начать осваивать восточное побережье Акульего океана. Помимо
акул, в океане водились другие опасные существа — громадные морские змеи, хищные киты
и живоглоты ( без чешуи, но с ехидно улыбающимися пастями, гладкой серой шкурой и
длинными шипастыми хвостами). Недалеко от берега находилось несколько необитаемых
островков. Да и земля была опасной: большое племя кентавров заправляло порядком и не
желало иметь с людьми ничего общего. Мелодлин подозревала, что чужеземцы хотят
отправить на переговоры Гларвинна. Они не имеют такого права, но будут из кожи вон
лезть, чтобы заполучить его.
                *  *  *
Опомнившись, Алерита пошла вслед за Лармареном. Сворачивая то вправо, то влево,
Лерит думала только о том, как бы не отстать. Проскользнула женщина за ним и в
монастырь. Ей даже не было страшно. В потайном коридоре Алерита увидела комнату с
начерченной на земляном полу большой круглой руной. Несколько фигур в длинных
чёрных одеяниях ждали его. Самая высокая торжественно-мрачным голосом провозгласила:
- Возрадуйся, о брат Лармарен, ибо пришла к нам новая сестра, которая поклялась служить
Рельхему.
Женщина вошла в центр руны и сняла капюшон. Дыхание у Лерит перехватило, когда она
узнала Квейрил. Насмешливо улыбаясь, она смотрела на эльфийку, но не выдала её
присутствия. Высокий брат надменно продолжал:
- А теперь познай милость нашего отца и прими прощальный дар ушедшего в его царство.
Квейрил спокойно взяла золотой кубок, украшенный маленькими золотыми черепами.
Отсюда Алерита прекрасно видела, как она прикоснулась губами к кубку, не выпив ни капли. Ненависть нахлынула волной, но она  сдержанно передала бывшему любовнику
красную жидкость, в которой густотой свернулись боль и страх, навеки застыл предсмертный крик. Безумцы жадно пили, пока кубок не опустел. Затем началась служба. Единственная,
кто сохранил чистоту ума и серьёзность, Квейрил окинула взглядом всех остальных.
- Дорогие братья и сёстры! Я здесь недавно, но уже много знаю об учении Рельхема, поэтому
позвольте мне сказать слово. Все мы отлично помним, что произошло бы, проживи Саведин
ещё несколько лет. Наше общество изменилось бы навсегда.
Лерит похолодела от ужаса:  что за опасные речи?! Остальные согласно закивали головами:
мол, она права.
- А вот Неренн совсем другой — приятный молодой человек, - продолжала Квейрил как ни
в чём не бывало. - Я хочу послать ему... благодарственное письмо. Кто-нибудь может мне
помочь?
 Алерита поняла, что пора уходить. Ларми в опасности, но как рассказать правду его будущей
 жене? Жалость и сочувствие погрузили эльфийку в мрачную задумчивость. Решив
посовещаться с Риденом, молодая женщина с успокоенным сердцем шла к нему. Уже
подходя к школе Стальных когтей, Лерит услышала шаги. Обернулась. Сзади стояла Квейрил
и выражение её лица не предвещало ничего хорошего.
- Послушай, мамаша, если скажешь хоть одно лишнее слово... - презрительно произнесла
колдунья и, чуть помолчав, жёстко закончила фразу: Мои братья принесут твою дочь в жертву.
Способность мыслить куда-то улетучилась, в животе кольнуло. Алерита хотела что-то
сказать, но ноги подкосились и она без чувств рухнула на землю.. Прикосновение вернуло её
к жизни. Открыв глаза, Лерит увидела над собой растерянного Ридена. Похоже, Квейрил так
и бросила её без сознания прямо на улице, а ученики нашли и принесли. Значит, он ничего
не знает. Лучше ему не вмешиваться. « Надо поговорить с Айви, - подумала Алерита. - Но
где его искать?»  Она с болью и обидой признала, что отношения с некогда любимым, но
законным супругом так и не удастся разорвать до конца. Они родители и важнее этого долга
нет ничего. Своей жестокостью Квейрил напомнила Алерите, что ради детей она должна
отступить.
                *  *  *
Но Мелодлин и сама заподозрила неладное. Стоит ли говорить о том, что письмо
королю оказалось вовсе не благодарственным? Неренн был вне себя от ярости и казнил
посланника-еретика. Разумеется, он старался не рассказывать никому, но порочащие
репутацию и искажающие действительность сплетни поползли, особенно среди знати. Путём
 множества женских хитростей и умения слушать Лод сумела кое-что выяснить. Во-первых,
Илоиза не изменяла Нериену. Во-вторых, у неё и Аловена есть дела, связанные с контрабандой. Стальные когти частенько помогали семейству Шихрид. Возможно, Квейрил
тоже прибавила им немного золота в кошелёк, сама того не зная: мелкие, на первый взгляд, безобидные интрижки испортили жизнь многим аристократам. Никого в свои планы она не посвящала.
 Торопясь, Элоина поднималась по лестнице так быстро, как только могла. « Что же я
наделала? - думала женщина, вытирая слёзы. - Он же мой муж и отец моих детей, а я
оставила его в опасности!» Месть оказалась с привкусом отвращения к себе: ведь её тело
ласкал другой. Из комнаты Допена вышла Дюлан. Без лишних слов обе женщины обо всём
догадались. Карие глаза Дюлан с ненавистью изучали лицо той, которая сделала её любимого
 несчастным. Элоина молчала. Догадываются ли соперница и муж, что в Ладраэле она
отлично провела время в объятиях Элироуза? Интересно, Допен давно ей изменяет? К
своему ужасу, Элоина поняла, что … ревнует.
- Допен мой муж, - с плохо скрываемой яростью прошипела она. - Я не стану молча терпеть
его измены!
- Неужели? - съязвила Дюлан. - А ты сама ему верна, мужчине, который тебя любит?
- Вот именно — меня, а не таких, как ты! Я у него одна, со мной полжизни прожито, трое
детей рождено! - неожиданно даже для себя Элоина перешла с крика на спокойный голос: И
сейчас я жду четвёртого.
Своими словами она нанесла сокрушительный удар, по щекам Дюлан потекли слёзы обиды.
Она вновь превратилась в жалкую тень, измученную частыми голодовками и побоями.
- Я люблю его, - прошептала эльфийка чуть слышно.
Боль в её глазах не разжалобила, а только разозлила Элоину.
- Убирайся из нашей с ним жизни! - холодно приказала она.
- Не смогу, - с трудом выдавила та и гордо ушла.
О своей измене Элоина от злости и думать забыла. Случилось то, чего Дюлан боялась:
законная супруга решила не отдавать мужа случайной любовнице. Роу потерял всю свою
важность — бросать удачно сложившуюся жизнь ради того, кто лишь изредка тревожил её
сердце, не хотелось. Она понимала, что многое зависит от её терпения и мудрости.
                Элоина увидела совсем незнакомого мужчину, всего перевязанного. Затаив
дыхание от волнения, женщина осторожно села на стул. Допен с трудом открыл глаза. Казалось, он не совсем понимает, почему здесь его жена. Элоина отвела взгляд и произнесла:
- Я хочу, чтобы ты знал: мне очень жаль, что всё вышло именно так. Как только наша компания прибыла в Эримгем, Фалленм обагрился кровью. Скажи, чего ей не хватало?
Император немолод, он нуждается в наследнице и помощнице, а она всё бросила, чтобы
приехать туда, где её никто не ждал. Зачем?
- Не переживай, милая. Мелодлин знает, что делает, я в это верю.
- Нам нельзя было сюда возвращаться, - она закрыла лицо руками. - От того, что мы вновь
подверглись опасности, никому не стало лучше!
- Ещё станет, не беспокойся, - он ободряюще погладил жену по плечу.
Супруги опустили глаза. Оба чувствовали, что сейчас речь пойдёт о Дюлан и боялись этого.
 Им было больно думать о произошедшем, но обиды следовало оставить на потом. Элоина
 давно потеряла Допена как друга, но так и не смогла принять как хозяина своей жизни и
главу семьи. Безответная любовь лишила его возможности что-либо требовать от неё, а
теперь могло стать ещё хуже. Но, с другой стороны, её холодность может испортить всё
окончательно. Элоина наконец подняла голову:
- Мы не будем обсуждать, что произошло за время нашей разлуки, мой дражайший супруг,
потому что не добьёмся ничего, оскорбляя друг друга.
На краткий миг лицо Допена исказилось от едва сдерживаемой ярости. Не на неё — на судьбу. Он понял своё бессилие изменить мучающее его положение вещей. О встрече  с
Элироузом год назад Допен не подозревал, равно как и о том, что весь этот год они не
прерывали отношений и не теряли друг друга из виду. Но знал причину её равнодушия.
Закрывать глаза и делать вид, что ничего не происходит, долгое время невозможно, но
сейчас был неподходящий момент. Впрочем, отказываться от Дюлан Допен не хотел.
                *  *  *
Мелодлин лежала с закрытыми глазами, но не могла заснуть. Крепкотелый воин с горячим сердцем и холодной душой,  в палатке на холодных камнях чувствовала себя намного лучше, чем сейчас, в холодной постели. Ведь постель не её, да и хозяева настроены недружелюбно. До войны с орками принцесса уже имела опыт сражений, в которых успешно выигрывала. С той самой поры Лод утратила способность спокойно спать.
    Поэтому, услышав внизу шорох, девушка бросилась бежать. Босые ноги стучали по
ступенькам, чёрные волосы плащом укутывали фигуру, широкая ночная рубашка яростно развевалась.
Не понимая, что делает, Мелодлин замахнулась кинжалом, но незнакомец резким движением
руки отбил удар. Похоже, лезвие скользнуло по коже и довольно грубо — на пол закапала
густая чёрная кровь. Лод отступила на шаг, но оружие так и не выпустила. Он громко
рассмеялся, несмотря на боль:
- Что ж, этого следовало ожидать, ведь я слишком хорошо тебя знаю, принцесса!
Айви! В одно мгновение позабыв все тревоги и страхи, Лод бросилась к нему в объятия, как
доверчивая девочка. Эльф радовался, но боялся запачкать её кровью. Наверху стукнула дверь.
 На цыпочках Мелодлин и Айви пробежала за занавеску и затаилась. Илоиза спустилась и
пошла куда-то, ничего не заметив.
- Надо бы за ней проследить, - подумала Лод вслух, - ведь можем узнать немало интересного, как думаешь?
- В этом нет нужды, - печально улыбнулся Айви. - Я и так уже всё знаю. Одевайся, нам надо поскорее идти.
Дважды повторять не пришлось , хотя он не объяснил, что именно их ждёт. Сердце замирало
от волнения, но девушка спешила, не чувствуя ног. На одной из кроватей лежал стонущий Ларми. Перепуганная принцесса перевела взгляд на Айви, тот шёпотом пояснил:
- Мы нашли его ещё вчера. Понимаешь, ради нашей цели мне пришлось ввести в заблуждение приютившего меня монаха.
- Я всегда знала, что ты неблагодарный лжец, - не сдержалась Мелодлин. - Пожалуйста, продолжай.
- Он общался с какими-то еретиками. Мы нашли и убили их, никто не сопротивлялся.
Лод молчала. Она не испытывала ни капли жалости ни к фанатикам, ни к хладнокровным
головорезам Полосатых масок. Ничем не выдавая своих истинных чувств, она спокойно  спросила:
- Что с ним?
- Эти... поили его какой-то гадостью. Мы заковали Лармарена в цепи, чтобы он ничего не
натворил — когда мы его взяли, дрался голыми руками как бешеное чудище. Но я навещал
его. Ближе к вечеру Лармарен начал жаловаться на острую боль, а утром мы нашли его в
таком состоянии.
Лод громко всхлипнул и прикрыла лицо руками. Было очень обидно и страшно осознавать,
что её гордость может погубить возлюбленного.
- Не бросай его, - донёсся до неё голос Айви. - Ему как никогда прежде нужна поддержка и
твоя любовь.
- А ты что будешь делать, если беда случится с Лерит? Бросишь?
- Ты же сама знаешь, что нет, - не раздумывая, ответил эльф. - К чему тревожить старые
раны, если очень легко наносятся новые?
- Должны же быть какие-то границы, - растерянно пробормотала Лод. - Нельзя вести себя так, чтобы любимый тебя не уважал!
- Пожалуй, да, - неожиданно согласился Айви, - но только это не должно касаться моей жены. Я просто хочу с ней быть.
- А вот теперь я тебя по-настоящему зауважала, - без тени насмешки заявила
Мелодлин. -  Знать, чего хочешь от жизни и не отказываться от цели — истинная сила.
Он покраснел и опустил глаза. Девушка подошла к постели Ларми, нежно поцеловала его в
щеку и замерла. Старые обиды мелькали перед глазами, требуя принятия немедленного
решения. Лод чувствовала, что для шага навстречу нужно сломать что-то в себе. Но грусть
волной нахлынула, печаль по самой себе... Когда они поженятся, то неизбежно утонут в
опутанном традициями и интригами мире богатства и  власти. Не будет приключений и
страшных сказок у костра, но когда-нибудь это должно закончиться.
- Я уже давала обещание любить Ларми и стать ему женой, а это значит, должна вести себя
так, будто свадьба уже состоялась. Положение невесты, тем более любящей, накладывает
определённые обязательства, понимаешь? - она ещё ничего не решила, но повернулась к
Айви. - Проводишь меня?
Он задумчиво кивнул. Было видно, что вопрос о любимой женщине озадачил его. Лишённый
уверенности в завтрашнем дне, одинокий и брошенный, Айви не терял верности себе. Они с
 Лод не поругались, но шли молча, погрузившись в собственные мысли. Вернувшись в свою
постель, Мелодлин беззвучно зарыдала. Вот к чему они пришли в погоне за справедливостью и правдой: Допен завёл любовницу, Айви наоборот, потерял жену, да и у них с Лармареном огромные проблемы. Неясно, что начнётся после конца этой истории, да и захотят ли  женщины возвращаться домой. « Какой позор, - горестно вздыхала Лод. - За что нам всё это?» Выплакавшись вволю, Мелодлин уснула без сновидений.
                *  *  *
  Неренн открыл глаза. Хотелось ещё немного полежать, но воспоминание о важных
делах рывком подняло его с кровати. Раздался плеск воды, барон повернулся перед зеркалом,
вышел и... замер, не веря своим глазам. На полу у окна лежала Илоиза. Тело женщины было
искривлено в странной позе — одна рука лежала вдоль туловища, другая согнута и зажата в
кулак, голова повёрнута к окну, светлые волосы слиплись от крови. Он в ужасе упал на колени, дрожащими руками развернул к себе лицо жены. Голубые глаза смотрели неподвижно. Неренн никогда не думал, что жена уйдёт из жизни раньше него. И вот теперь бездыханная Илоиза лежала у него на руках, он не заметил на своей одежде крови. Положив её на кровать, он бросился за сыном и невесткой. Лод молча наблюдала за убивающимися по жене и матери мужчинами, и не могла произнести ни слова. В душе не было ни сочувствия к потерявшим любимую хозяйку, ни злорадства победительницы, ни страха преступницы-беглянки, поэтому любое поведение было бы фальшивкой.
- За что? - в голосе Аловена звучало отчаяние. - Мама не заслужила такой участи!
Нериен, который только что готов был расплакаться, вдруг изменился в лице и выбежал.
Квейрил вошла в зал, где проходили занятия. В это время дня здесь было пустынно, лишь
господин Тельмер сидел за столом.
- А-а, вот и моя ученица! - маг вложил перо в чернильницу и с насмешливой высокомерностью посмотрел на молодую женщину. - Всё готово?
- У меня для вас кое-что есть, - хитро улыбаясь, произнесла Квейрил. - Может, вам интересно будет...
Тельмер заглянул в предложенный мешочек и его лицо, всего мгновение назад бывшее
бесстрастным, вдруг преобразилось. Изумлённая улыбка и широко раскрытые глаза смутили её.
- Ты издеваешься? Я не могу выбирать лучших учеников таким образом.
- Ты просто на его стороне. Думаешь, я ничего не понимаю?
Она явно не желала признавать, что может оказаться в числе проигравших. Такова была
природа этой горячей, но уверенной натуры. Склонность Квейрил к самолюбованию
частенько смешила окружающих, но она будто ничего не замечала. Тельмер слегка
прищурился и выжидающе-вопросительно посмотрел на неё. Молодая женщина медленно
нагнулась и страстно прошептала:
-  А немного помочь слабой женщине?
- Слабой? Хм, дай немного подумать, - он нахмурился. - Ты умна, красива и хитра, а для
женщины это и есть сила.
- Так что, учитель, - её резкий тон означал, что лесть не сработала, - вы мне поможете?
- Если немного — то можно, - после недолгого раздумья согласился Тельмер. - Проведём
дополнительные занятия, я дам список, которые вам с Карленом предстоит выполнить.
- Отлично, этого достаточно, - обрадовалась Квейрил и села за стол. - Начнём?
Спустя два часа она вышла. Тёплый ветер развевал прямые чёрные волосы, счастье
нахлынуло волной. Хотелось расставить руки в стороны и побежать по улице. Квейрил этого
не сделала, но мысленного возвращения в детство ей хватило.
                *  * *
Внезапно Нериен появился как из ниоткуда. Вместо былой мягкости на лице старика
проступила ярость. Сердце молодой женщины замерло, захотелось куда-то убежать, спрятаться. Но разгневанный барон неумолимо приближался и грубо схватил любовницу за руки:
- Ты! Я знаю, это ты убила её!
- Кого? - она попыталась вырваться, но бесполезно.
- Сама знаешь! - Нериен покраснел от еле сдерживаемой ярости. - Говори или я убью тебя!
Ты убила Илоизу?
Он был близок к правде, но она ни за что не собиралась признаваться в том, что заплатила
за убийство соперницы:
- Баронесса мертва? Я ничего об этом не знаю!
Его пальцы разжались, но глаза излучали ненависть.
- Хорошо, если так, но между нами всё кончено.
В сердце Квейрил будто вонзился кинжал. Горячие слёзы текли по щекам, но она немигающим взором наблюдала за уходящей любовью....