Цикл шальная жизнь

                ***

Баба хочет мужика. — А?
Тащит пьяного домой. — Ой!
Подольет ему вина. — На!
Раз напился и с тобой — твой!

Мочи нет одной терпеть — петь.
Разыгралась и в кровать — рать
Затянуть, поймать успеть в сеть.
Это как же понимать, мать?

Скучно бабе без утех   тех.
Если баба хороша — ша.
Жизнь одна и то не грех — эх!
А в кармане ни гроша — вша.

Все в постели без прикрас — раз,
Даже если и едва — два.
Кто покажет суперкласс — ас!
Кто не сможет — ерунда? — Да!

Баба любит мужика.  — А!
И кладет в постель с собой. — Ой!
Горечь сладкого вина. — На!
Раз женился, взяв домой, — мой!


ВАЛЬПУРГИЕВЫЙ СПЛИН


Медленно угасает день,
Чопорно наступает ночь,
Ведьмами оживает тень.
Черного зла не превозмочь.

Бражная допекла тоска,
Пьяною головой склонясь.
Влажная полоса песка
Тайною зазмеилась в пляс.

Скукою переполнив час,
Жаждую покупной любви.
Сукою в полуночный  транс,
Страждуя, снова не зови.

Лысая шабашем гора,
Белые груди юных дев,
Мы с тобой станем до утра
Смелыми, в сексе ошалев.

Похотью раззадорят нас,
К лешему, больше не дури,
Хочется в вечности экстаз,
Бешено неземной любви.


             ***

Я к друзьям своим внезапно закачу,
Закуражусь в буйном вихре, закручу.
Голова пойдет аж треском,
Горе девкам и невестам --
Я в беспутное похмелье не шучу.

Распоясаюсь, и душу -- сатане;
Ну, хвостатый, искупай меня в вине,
Чтобы водочною дурью
Да в нешуточном разгуле,
Да не думать о заботах, о семье.

Но потом придет пора идти домой,
Я к жене вернусь с повинной головой.
Обругает, шваброй треснет
Или скалкой перекрестит,
Но по-прежнему простит меня слезой.


      
            ***

Бросаясь в алкоголь дурмана,
Я в омуте погряз любви.
И этим увлеченьем пьяным
Сражен, хотя зову на Вы
Твое пристрастие – нирвана.

Черны зрачки – обсидианы
Властителя моей судьбы.
Под пьяный разговор стаканов
Привычно тело ждет любви
И страсти – губы-хулиганы.

Я так тебе поверил рьяно,
Переплелись во мне на миг
Все безрассудство уркагана
И «чарки» алкогольный лик
На жарком лежаке топчана.

Но странно, бесконечно странно,
Я больше не сражен тобой.
Предательство страшней обмана.
Как треп ночной наперебой
Бессмысленного балагана…
                Погано!


            ***

Безропотно сижу. Накрытого стола
Дурманит душу запах спиртовой,
Сквозь грани тяжестью прозрачного стекла,
Мои глаза мутнеют синевой.

И искаженных пьянством горьких губ,
Отражено на ободке притворство.
Пью залпом, жгущим горло, как испуг,
Опять ввергая тело в мародерство.

И не нужны для той шальной поры
Алкоголизма жалкие увертки.
Переживанья, в принципе верны,
Но жизнь не растащили на обертки.

Безропотно сижу...


             ***

Жизнь -- игра, игра без правил,
А в игре, как повезет. Что с того?
Может, кто-то в банк не ставил,
Он  блефует и сорвет, всем назло.
Он радость победы своей не скрывает,
Он хочет судьбу испытать.
Слепая фортуна ему помогает
Опять.

Снова кон на черной клетке,
Лишь бы только не "зеро". Будет жаль.
А в глазах рябит рулетка,
Дыма темное пятно, как вуаль.
И падает снова в счастливые руки
Награда, как благодать.
И лица партнеров трезвеют от муки
Опять.

В счастье он свое поверил,
Все на кон. Идет игры чехарда.
Но фортуна, хлопнув дверью,
Проучила игрока навсегда.
В азартной погоне, увы, без сомнения,
Расплаты не избежать,
Но будут другие верить в везенье
Опять...


        ***

И вовсе я не Ловелас,
Не Дон Жуан и не Есенин,
Но знайте: не люблю я вас,
Когда сажаю на колени.

С собой играя в чехарду,
На чет -- люблю, нечет -- страдаю,
Но всех стихами уверяю,
Что жить без них я не могу.

Порой в кого-нибудь влюбляюсь
Я искренне на месяц, два
/Раз закружилась голова,
Я многое себе прощаю/,
И на коленях уверяю,
Что нет прекраснее Тебя.

Но размышленья о природе,
Интрижках, женщинах, вине
Напомнят снова о свободе
В любой любви. И вновь к игре
Я в чувства тонко приступаю:
На чет -- люблю, нечет -- страдаю,
И Дам  прекрасных уверяю,
Чтоб подарили ночи мне.

И вовсе я не Ловелас ,
Не Дон Жуан и не Есенин,
Но знайте: не люблю я Вас,
Когда сажаю на колени.

              ***

Да... Знакомые бывают разные:
Белые, голубые, розовые и седые;
И, мучая их завистью праздной,
Понимаю, что выигрывают молодые.

Я не расхристываюсь на паперти,
Прожитое не вспоминается всуе.
Мои взгляды приличиями заперты,
Придурками, "сваренными вкрутую".

И не хватает обыденной честности,
Нет желания выворачиваться наизнанку.
Пишу беспомощно, льщу посредственности,
Да и нет смысла влезать в ту пьянку.

А провожают опять все разные:
Белые, голубые, розовые да седые.
Всем все прощаю этим празднеством
Безумно счастливый, что любят такие.

       ***

Застывая на лету,
Рассыпаясь на ветру,
Как в беспамятстве ору,
Что любовь закабалила.
Пальцы холодом свело,
И мороз по коже зло.
Чувства хрупкое стекло
В ожидании застыло.

Я в любви, да скользок лед,
Жду мгновения в полет;
Только знаю наперед:
Не спасти души и тела.
Бесконечен тайный круг:
Ревность в ярости, испуг,
Блеск в глазах и нежность рук,
А расплата -- миг расстрела...

Злится мутная молва,
Тянет нервов удила.
Рассыпаются слова,
Веру в счастье затравили.
Но, отважившись на риск,
Я -- в отчаянья каприз.
Веером словесных искр
Обожгу, чтоб не забыли.

Размотав души клубок,
Завяжу, тебе в упрек,
На прощанье узелок,
Чтобы память не простила.
И качаясь на ветру,
Рассыпаясь на лету,
Во все горло заору,
Что любовь мне изменила.

            ***

Лох, до какой же поры
Твоя   рожа немытая
Скоморошиной по Руси,
Да с поллитрою.

И в какую такую даль
Непоседами
В разухабистости гитар
Да с последами.

Гож, не гож. По земле с сумой
Оголтелые.
Нищ карман. Зато за душой
Мысли смелые.


           ***

Я не один, судьба ссудила
Мне обрести тебя в ненастье.
Какая сила праведность носила,
Когда я видел на пороге счастье?

Еще минута и, пожалуй, хватит
Испытывать, на что способен.
Так гнусно на чужой кровати
Ласкать, боготворя уродин.

Я не один, но все ж тоскливо
Ищу бессмысленных объятий.
Прощанье, как прощенье, живо;
Как трудно спать в чужой  кровати.

Уходим в небытье, ненастье,
Усталых рук тяжелой ношей.
Бессмысленно винить напасти,
Играя в человеко-лошадь.


             ***

Усталость тихим шелестом постели,
Тягучей ленью обнимает сонно.
Раскидывает бледно акварели
Белесый свет, туманом растворенный.

Вино перемешало мысли вздором,
Куда-то непонятное стремленье.
И, кажется, глядит с немым укором
Беспечной танцплощадки тленье.

Молчанием в ответ я стушевался --
Желаний сладострастно жженье.
Что скажешь в этот час лукавства,
Моя подруга на мгновенье?

Да, ожидание верно -- спроси, не мучай.
Все сотканы из грешной плоти.
Сегодня подходящий случай
В меня вонзить желанья когти.

Коль ставки сделаны -- сыграем,
Других найдя, себя теряем.


          ***

Нам непростительно играть,
Нам непосильно расставаться,
И непосредственно смеяться,
И так бездумно окрылять.

Но детское в душе тая
(Какая звонкая монета),
Орел – Ромео и Джульетта,
И это радость бытия;
А решка – Яго с Дездемоной.
Безумье постигаем вновь.
И в нем расплата за любовь.



        ***

Мы все стремимся памятник
Себе на могилу создать
Томов эдак двести - триста,
Чтоб было о чем вспоминать,
Чтоб наши мудрые дети,
Ярость в душе тая,
Сдавали в макулатуру
За деньги следы бытия.

Замучаем вместе поклонников
Безумным чтеньем стихов,
Какое крутое везение
Выслушивать бред дураков.
Потом сойдемся за чаркою
И молвим: «Таков удел.»
Любой, кто внял нашим истинам,
До старости обалдел.


        ***

               
Как ты мне нравишься, но не пойму зачем.
Мне и не грустно и отнюдь не весело.
Играют  размалеванные черти
При свете ламп, кроша людское месиво.
 
Твои глаза. Я в них почти влюблен,
И что поделать, раз так получается.
Тоскливый беспробудно нудный сон,
Меня спасает, лето начинается.

Зрачки! Глаза! Огромные глаза!
Очарование в любви такое нежное.
Так многое хотел тебе сказать,
Да боязнь потерять упрямо сдерживает.

Боязнь все потерять, что взял за час,
За месяц, день, иль может за минуту,
И потому прошу в который раз:
«Ну, полюби меня, шальную суку».

 ПЕРВОМАЙ В ВЕРНИГЕРОДЕ

Костер. Я пьян и ведьму все зову.
Рассыпала кудлатая косицы.
Я без нее не смог бы так напиться
И ползать по траве, как по ковру.

Не понимаю, как случилось дело,
Подстроенное ведьмою умело.
Очнулся беспокойно на траве
С тупой глубокой болью в голове.

Ну, эту я плутовку не забуду.
Пускай помру, но ведьму разыщу
И заработанную глупо так простуду
Лишь очень страстной ночью ей прощу.

Анти

                Есть идиоты на Руси,
                Ты - среди них. Сие не ново.
                Рыдает брошенное слово
                О пьедестал больной души.

                Как Хам, покинувший ковчег,
                Забыв приличия в злословьи,
                Вновь совершаешь злой набег
                Греховного пустоголовья.

                Хотя и в ризы облачен,
                А все беспутнее бродяги,
                И деревенской злой отваги
                Гремит пустопорожний звон.

                Увы, не равен интеллект,
                Черта оседлости - границей
                Меж нами пропастью таится.
                Так где ж твой "прошлогодний снег"?