Квартиранты

Целую неделю бушевал буран, заметая одинокое общежитие на полевом стане. Уныло выла металлическая труба, приспособленная под флагшток, в унисон ей подвывали провода,грозя вот-вот оборваться под резкими порывами ветра. Потом буран сменился холодным дождём, снег стал оседать, чернеть и постепенно превратился в хлюпающую жижу. Ручьи сначала робко, потом всё звонче и быстрее побежали к реке. На буграх увеличивались заплешины талой высохшей земли. Весна взялась за дело.
Шефы,прибывшие в целинный совхоз, занимались ремонтом техники. В середине апреля в одной из комнат общежития  под полом началась какая-то возня и раздавался писк. Один из постоянных командировочных горожан,работающих здесь с весны до глубокой осени,вспомнил,что весной подобрали в поле двух маленьких попавших в беду сурчат и выкормили здесь,в общежитии. Они стали ручными. А потом люди уехали и забыли про них. Вероятно сейчас зверушки проснулись от зимней спячки. Принесли лом,в бетоне у печи пробили отверстие,расчистили и положили рядом кусочки хлеба. Никто не появлялся. Ночью послышался хруст, писк и чавканье, потом всё стихло.Так они поступали дня три, на четвертый день в обед из норы появилась сурчиная мордочка. Все притихли. Мордочка появилась ещё раз, огляделась и принюхалась. Наконец вылез облезлый сурок и встал на задние лапы,передними очищая живот. Мы замерли. Сурок косолапо прошлёпал к вешалке,зубами вцепился в штанину нового комбинезона и стал набивать рот, дергая его на себя.Комбинезон не поддавался.Сурок не отступал, заурчав, он повис на штанине, упираясь лапами о стену  Мы не выдержали, расхохотались. Зверёк пулей метнулся в нору, издавая тревожный свист. Мы нанесли целую кучу чистых тряпок,оставили у норы и ушли на работу.Вечером тряпки исчезли.
Постепенно Мишка,так мы нарекли сурка, осмелел и стал появляться при людях.подруга его не появлялась,только тревожно посвистывала под полом. Но голод и любопытство гнали зверьков наверх.
Солнце и ветер быстро подсушили поля и агрегаты выехали на выборочное боронование на поля,в комнате бывали редко. Наши питомцы освоились. Каждый вечер мы им привозили гостинцы-охапки молочая. Наконец набралась смелости и сурчиха,явившись на всеобщее обозрение. Она была поменьше Мишки, совершенно облезлая и больше смахивала на крысу,нежели на сурка. Мы и назвали её Крыска.
Однажды мы,прихватив из аптечек необходимое, коробки оставили на подоконнике. Вечером содержимое валялось на полу,остро пахло нашатырём,а из норы лукаво поглядывал Мишка. Потом стали исчезать портянки и полотенца. Приведя своё жилище в порядок, сурки успокоились, обросли блестящей шерстью,пополнели,стали узнавать жильцов, различать характер каждого из них. Но проказничать не переставали.
Как-то ночью я проснулся от непонятного хрюканья и возни на моей груди.Это Мишка подполз к  моему лицу,осторожно покусал мне нос и улегся рядом со мной поверх одеяла. Крыска,стоя на задних лапах, по краю койки добралась до моей руки,куснула несколько раз мою ладонь и свернулась клубочком у меня в ногах. Я до утра не мог уснуть от нежности к суркам. Зато суркам новая постель так понравилась,что в моё отсутствие часами нежились на моей постели,подставляя свои бока под жаркие лучи солнца,льющиеся из окна.
Мы решили,что пора их выпускать на волю. Я поймал ничего не подозревающих сурков,посадил в мешок и отнёс к заранее выбранной сурчиной колонии. Выпустил их и стал наблюдать. Зверушки тревожно огляделись и юркнули в соседнюю нору. Через несколько минут пулей вылетели оттуда и бросились ко мне. Я замахнулся на них пустым мешком и они нехотя исчезли в зарослях полыни.
Дня через два под полом послышалась опять возня наши питомцы как ни в чем не бывало предстали перед нами. Мы по-прежнему их кормили, баловали сахаром. Сурки разжирели,стали появляться грязными, в глине,требовали тряпок. На зов откликались всё реже и реже, заметно посоловели, обленились.
Настал день,когда они не вышли ни на завтрак, ни на ужин-на дворе был август.Мы предупредили местного бригадира о сурках,просили чтобы не тревожили их и после окончания уборочной страды уехали в город.