Кольцо с бриллиантом

1 часть
Юные барышни
1 глава
Эльвина
Эльвина вышла во двор и присела на лавочку. Они с Тимуром хотели пойти погулять, а время до встречи ещё оставалось.
Как хорошо, что судьба послала ей Тимура! Эльвине кажется, что она плывёт, когда смотрит в его глаза. Вокруг его зрачков – прозрачный ободок, а вокруг этого ободка – ещё один, а потом – ещё и ещё. И Эльвина не замечает, где кончаются его глаза. Тимур понимает её так, как не понимает никто. Иногда ему достаточно посмотреть на её лицо и понять, чему она радуется или огорчается. Эльвине бывает сложно выразить свои чувства словами – в тех случаях, когда она описывает, например, понравившуюся картину или музыку – а Тимур может найти два каких-нибудь слова, которые передают всё, что наполнило Эльвину, и ей радостно оттого, что Тимур мыслит одинаково с ней. Боже мой, сейчас невозможно даже представить, что не было бы того выпускного бала, когда танцевали юноши и девушки из двух разных школ!
Из подъезда, расположенного по правую руку от Эльвины, вышли Саша и Глаша, а из левого подъезда выпорхнула Маша.
– С добрым утречком, девчонки! – поздоровалась Маша первой.
– Привет! Привет! – зазвенели девичьи голоса.
Девочки подсели к Эльвине на лавку.
– Ой, какая у тебя хорошая тушь, – сказала Эльвина Маше. – Дай посмотреть.
Маша закрыла глаза. Её веки были словно обрамлены чёрным бархатом.
– Красивая тушь! – восхитилась Глаша. – А вот губы ты ярковато накрасила.
– Много ты понимаешь, - Маша скривила губы, накрашенные тёмно-бордовой помадой. – Это заграничная помада, сейчас модно.
– А мама что говорит? – спросила Эльвина.
– За что я люблю свою маму – это за то, что она никогда не меняется. «Ты только о тряпках думаешь, нет чтобы об учёбе позаботиться, тебе ведь жизнь проживать…»
Девочки повздыхали полминуты, показывая, что они понимают проблему отцов и детей.
– А я недавно прочитала «Гранатовый браслет» Куприна, – переменила тему Саша. – Девочки, вы читали?
– Что-то такое помню, – кивнула Маша. – Ерундовая книжица.
– А мне нравится, – сказала Глаша. – Бедный Желтков!
– Он так любил княгиню! – вздохнула Саша. – Я не понимаю, почему такая любовь ушла в могилу. Он был счастлив от прикосновения к её перчатке, от взгляда на княгиню… Я бы пошла на край света за таким человеком, ведь сильная любовь, какая у Желткова была, один раз в жизни встречается. Где потом подобное счастье найдёшь?
– Мне кажется, он должен был умереть, – возразила Эльвина. – Он был из тех, кто обречён безнадёжно любить своего кумира и не иметь ничего, кроме своей любви. Похожие на Желткова не живут долго.
– Как в пьесе Цветаевой «Червонный Валет», – вспомнила Глаша. – Это была не очень удачная пьеса, но любовь – любовь всегда. «Валет, Валет, тебе счастья нет – я роза тронная! Валет, Валет, молодой Валет – Валет Червонный мой! Кричишь, и льстишь, и свистишь, и мстишь – что мне до этого? Иди, труби с королевских крыш любовь Валетову!»
Декламацию Глаши прервали крики, долетающие из окон второго этажа. Девочки посмотрели вверх. Из открытой форточки вылетела тарелка, упала на асфальт и разбилась.
– Это не твои выясняют отношения? – спросила Маша Сашу.
– Нет.
– Интересно, а если бы тарелка упала нам на головы? – возмутилась Глаша. – Вообще-то, нужно бы в милицию заявить.
– В этот подъезд и так иногда ходит милиция, а толку? – сказала Эльвина.
Девочки в этом году кончили школу. Каждая из них имела свою индивидуальность, но были в их облике и общие черты – привлекательность, молодость, умение видеть во всём радость, желание полёта.
Маша была красивой, грациозной девушкой. Красоту она имела и от природы, – прямой нос, пухлые губы, пышные светло-рыжие волосы – и от умения пользоваться косметикой. У неё всегда имелись умопомрачительные косметические наборы. Маша нравилась мальчикам. Она постоянно заводила себе то одного, то другого кавалера. По этому поводу у неё часто возникали конфликты с мамой, но Маша продолжала отдавать дань своей молодости.
Глаша с первого класса дружила с Машей. Она обожала Машу и слушалась её во всём. Маша была авантюристкой, а Глаша скромницей. Глаша очень любила читать книги о любви, бурно радовалась, когда сюжет кончался свадьбой, и плакала, если в финале влюблённых разлучали. Глаша мечтала о появлении в своей жизни большой любви. Она засыпала и просыпалась с мыслью: «Может быть, это случится сегодня…», а когда читала книгу, обдумывала, какие черты лирических героев хотела бы видеть в своём возлюбленном.
Саша – слегка полная девушка с пушистыми светлыми кудряшками. Всегда спокойно-весёлая, в школе училась на «хорошо» и «отлично» при этом не проявляя ярковыраженного таланта к какому-либо предмету. Ей не очень легко было оставаться в радужном настрое – её отец пил, за что его и уволили с работы, мать работала одна на всю семью, а, кроме Саши, были ещё маленький сын и старшая дочь, которая вела свободный образ жизни, гуляла с мальчиками, нигде не училась и не работала.
Эльвина всё время испытывала недовольство своей внешностью. Её рост был высоким, фигура – крупной, и Эльвина казалась себе толстой. Эльвина без конца была озабочена вопросом, какую бы одежду она могла надеть, чтобы скрыть крупное телосложение. После мучений перед зеркалом она всегда утешала себя такими мыслями: «Зато у меня коса красивая». Коса у неё действительно была роскошная – светло-русая, густая, длиной до пояса. Эльвина не до конца понимала, что она привлекательна. Тем более, кроме внешней красоты, она обладала ещё и внутренней – писала замечательные стихи. Сейчас её стихи посвящались чаще всего обаятельному мальчику Тимуру.
– Эльвина, расскажи нам про своё знакомство с Тимуром, – просит Саша.
– Я тебе уже рассказывала.
– Ну, а девочки не слышали. Им расскажи.
– Да, Эльвина, расскажи!
– Хорошо, слушайте. Все знают, что на выпускной вечер к нам приходили выпускники из другой школы. Среди них был он. Когда я его увидела, я подумала сначала, что мне хотелось бы танцевать с ним, а не с другими. И он пригласил меня на танец. По-моему, мне уже тогда стало с ним хорошо. Я никого не видела, кроме него. Во время танца мы познакомились. Мы весь вечер танцевали только друг с другом. Когда бал кончился и все стали расходиться, мы какое-то время шли вместе. Тимур нёс в руках книги, ему было неудобно. Я дала ему свой пояс от платья, и мы перевязали книги. Потом Тимур ушёл и даже не оглянулся. Я понимала, что он мне понравился, но я никогда не призналась бы первой, это стыдно… Я тогда плакала всю ночь, не могла заснуть… На другой день я пошла в хореографическую студию. А Тимур ждал меня у входа. Он сказал: «Я тебе принёс поясок». Я в тот день прогуляла студию. Мы с ним пошли гулять по набережной, и там он впервые сказал, что любит меня.
– Трогательная история, – сказала Маша.
– На свадьбу нас позовёшь? – спросила Глаша с улыбкой.
– Конечно, позову, – согласилась Эльвина. – Тимуру нужно будет выкупить меня, а когда он увидит такую компанию – сразу отдаст все деньги.
– А вот там не он стоит? – Саша протянула руку вдаль.
– Точно, он! – Эльвина вгляделась в высокую фигуру. – Я тогда пойду.
– Совет вам да любовь.
Эльвина побежала к своему Тимуру. Девушки смогли разглядеть, как он взял её за руку и прижал её руку к своей щеке.

2 глава
Маша и Глаша
Глаша пришла в гости к своей подруге Маше. Сегодня Глаше предстояло знакомство с Митей – мальчиком из хорового кружка, куда ходила Маша. Глаша как-то поделилась с подругой, что она мечтает встретить любовь, и Маша предложила познакомиться с Митей.
– Я не думаю, что у нас получится что-нибудь, – сказала Глаша с сомнением. – Ведь любовь должна прийти сама собой. К тому же, я никогда так не знакомилась с мальчиками, я не понимаю, как я должна буду себя вести.
– Если ты и дальше будешь ждать принца, ты так и будешь одна! – отрезала Маша. – Бери пример с меня! Я проявляю инициативу, и у меня есть с кем встречаться. А если ты продолжишь только ждать мальчика и ничего при этом не делать, в твоей жизни ничего не поменяется.
Маша стремилась к несколько иной цели, чем подарить подруге счастье любви. В хоровом кружке в неё влюбились два мальчика – Митя и Веня.  Маше нравился красивый и эрудированный Веня, тем более, Веня был мальчиком из красивой и обеспеченной семьи, дарил Маше дорогие подарки, в то время как другие её мальчики ходили на свидания с тремя гвоздичками. Митя был одним из тех других. Мало того – был хуже всех, кто влюблялся в Машу. Не имел понятия ни об умных книгах, ни о модных песнях; ему нравилось столярное ремесло, но он понимал, что Маше оно неинтересно, и поэтому не говорил с ней ни о чём; в самый неподходящий момент громко сморкался в несвежий платок. У него только голос был красивый – высокий бас, в хоровом кружке Митя часто пел сольные партии. Вот такой мальчик влюбился в Машу. Она не знала, что нужно сделать, чтобы их с Веней счастью больше не мешал третий человек. Но тут Глаша рассказала о своём желании любить и быть любимой, и Маше показалось, что Митя вполне подошёл бы её подруге. Сейчас Митя с Глашей ещё не знакомы, а если познакомятся – вдруг окажется, что это судьба? Маша пригласила в гости Веню, Митю и Глашу. Глаша пришла к ней чуть пораньше – показать Маше, как она оделась для встречи с будущим возлюбленным. Глаша была одета в белую блузку и чёрную юбку, обута в чёрные туфельки на невысоких каблучках.
– Симпатично, – одобрила Маша. – Давай я завяжу тебе шарф бантиком, как у меня.
У неё был пышный розовый бант на шее. Глаша она повязала белый с чёрными горошинками.
Вскоре пришли и юноши. Глаша восхитилась, увидев высокого красавца с пышными тёмно-русыми волосами. Глядя на его лицо, Глаша вспомнила Алеко из «Цыган».
– Веня, приветик! – Маша повисла на шее у тёмно-русого «Алеко».
Вслед за ним вошёл парень в широких брюках, свитере и объёмном жилете с «молниями».
– Митя, – он протянул Глаше руку.
– Глаша, – Глаша почувствовала, как он больно сжал ей пальцы.
За чаем каждая пара развлекала друг друга по-разному. Веня и Маша быстро нашли общие темы для светской беседы – обсуждали хоровой кружок и каких-то своих знакомых парней и девушек с танцплощадки, беспрерывно хохоча. А Глаша и Митя, кстати, так и не снявший плотного жилета, почти всё время молчали. Наконец Глаша решилась завязать разговор.
– Ты читал Бунина? – спросила она Митю.
– Не-а, – ответил он. – Не читал.
– У него есть хороший рассказ «Ворон». Герою этого рассказа казалось, что его отец похож на ворона. И ещё он влюбился в красивую девушку, няню его маленькой сестры.
– И у них потом была свадьба? – заинтересовался Митя.
– Вроде того.
Маша поставила пластинку с ритмичной музыкой, и они с Веней пошли танцевать.
– Пойдём и мы, – предложила Глаша.
– Я не умею танцевать.
– Я тебя научу.
– Ну, ладно. Сейчас, погоди.
Митя достал из кармана жилета нечистый носовой платок, высморкался, положил платок в карман, вытер руку об жилет и сказал: «Пошли».
Глаша сама не очень хорошо танцевала, но движения этого танца знала. А её партнёр не справлялся с ними.
– Я танцую плохо, – наконец признался он. – А пою лучше.
– А мне ты что-нибудь споёшь?
– Могу. Слушай, – и Митя спел первый куплет песни «Соловьиная роща».
– Митя голосистый звонко поёт, – дурашливо протянула Маша, – мне, красной девице, спать не даёт.
Глаша приятно поразилась силой и чистотой Митиного голоса.
– Давайте погуляем где-нибудь, – предложил Веня. – На танцплощадку сходим.
– Ой, нет, – Глаша вспомнила, что Митя не умеет танцевать. – Сегодня открылась выставка украшений из камей. Давайте прогуляемся до неё.
И они пошли на выставку украшений.

3 глава
Саша
Сашу доводила до головокружения ужасающая бедность её семьи. Саша нашла выход из этого ада, хотя ей с детства внушали, что советская девушка не может и не должна заниматься такими вещами, да она и сама знала, что это позор. Но ещё большим позором было смотреть, как семья перебивается на мамину зарплату кассира и не пытаться ничем помочь. Ведь Сонечка Мармеладова поступила так же, чтобы вытянуть семью из нищеты, и теперь является для всех образцом человечности.
Первым шагом для исполнения задуманного стал подбор одежды. Повседневная кофточка показалась Саше нормой, а вот юбку она сменила на другую – короткую и яркую, принадлежащую сестре. Белые туфли на каблуках она тоже позаимствовала из обуви сестры. Туфли жали Сашины ноги, но вскоре она перестала обращать на это внимание. Саша пыталась накрасить тушью ресницы, но тушь сыпалась чёрными песчинками на щёки. Саша оставила эту затею и сделала акцент на губах – накрасила их яркой маминой помадой.
Ближе к вечеру Саша пошла в парк – там в то время гуляла молодёжь, группами и поодиночке, иные с бутылками пива. Саша присмотрела там одного паренька в яркой рубашке и лёгкой белой летней куртке, одиноко сидящего на скамейке и пьющего что-то тёмное и пахучее. Саша подсела к нему.
– Привет, – сказала она ненатуральным развязным голосом. – Хочешь?.. – и назвала определённое действие, о котором обычно ей было противно слушать.
– Ты умеешь? – спросил он.
– Можешь не сомневаться.
Он окинул взглядом её грудь и сказал:
– А ты ничего…
Они пошли в квартиру парня. Там Саше показалось, что в неё вливают какую-то гадость. Она закрыла глаза, крепче прижалась спиной к кровати и мысленно утешалась тем, что рано или поздно это закончится. Но из её глаз поползли слёзы, и Саша до крови кусала накрашенные губы, чтобы не закричать.
Наконец всё кончилось.
– Расплачивайся, – это Саша сказала раскованно, мучаясь при этом от стыда.
– Чего? – не понял парень. – За что расплачиваться?
– За удовольствие!
Он сунул Саше двадцать пять рублей и быстрее выпроводил её. На лестничной площадке она легла на пол и долго-долго плакала. Когда слёзы иссякли, Саша пошла домой, еле держась на ногах.
Дома спал пьяный отец, мать ещё не пришла с работы, брат учился во вторую смену, а сестру куда-то унесло. В ванной Саша смыла с губ помаду и остатки крови. Затем разделась, зашла в ванну и долго тёрла мочалкой своё тело.
 
4 глава
Отрезанная коса
Эльвина уезжала учиться в Москву. Накануне отъезда она встретилась с Тимуром. Он обнимал её и целовал в губы. Он надеялся, что от прикосновений к Эльвине её частичка перейдёт к нему, и тогда он не будет совсем одиноким до того, как она вернётся обратно на лето. Эльвина плакала от сознания того, что таких поцелуев в её жизни не предвидится на неизмеримо долгое время. Тимур пытался шутить, рассказывая Эльвине, что придёт время, когда она станет профессором, и, возможно, параллельно с этим издадут книгу её стихов, и тогда он, Тимур, сможет гордиться своей гениальной женой… но шутки выходили неубедительными.
– Люблю твою косу! – воскликнул наконец Тимур, целуя Эльвинины волосы.
– Приходи завтра на вокзал, – попросила Эльвина.
– Конечно, приду, если только успею. Понимаешь, нам самим придётся встречать родственников из Вологды. Пока они приедут, пока то да сё… Но я обязательно вырвусь.
Они разошлись, наполненные тихой нежностью, направлявшей их взгляды только на самое красивое.
Назавтра Эльвина весь день собирала вещи. Наконец ей удалось окончить сборы и присесть у окна. До отъезда оставалось ещё три часа. Через три часа Эльвина сядет в поезд, идущий до Москвы, и помашет из окна родителям, подругам и Тимуру, который, конечно же, придёт её проводить, отцепившись от вологодской родни.
И тут Эльвина увидела Тимура из окна. Он шёл по двору с девушкой. Они держались за руки и смеялись. Пройдя через двор, пара скрылась в подъезде Тимура.
«Значит, родственники из Вологды? – задыхаясь от гнева, думала Эльвина. – Как это низко! Неужели он не мог сказать мне прямо, что разлюбил меня, а не встречаться с этой… с этой за моей спиной? Как он мог меня целовать? Значит, он лгал мне, когда называл меня зайчонком, держал за локоть и целовал мою косу?»
Внезапно Эльвина поняла, как уничтожит легкомысленного Тимура. Она взяла ножницы и с размаха резнула свою косу у самого корня. Ножницы не брали толстые переплетения волос. Эльвина, не отступая, медленно, но верно перерезала волосы. После продолжительной упорной работы пышная коса упала к её ногам. Эльвина перевязала её начало шнуром.
Проводы на вокзале прошли так, как мечтала Эльвина, только без Тимура.
– Предай Тимуру это, – она отдала Маше пакет, в котором лежала отрезанная коса. Маша, взяв пакет, никак не отреагировала на него – пакет был плотный и тёмный, косы Маша не видела, а Эльвина повязала голову платком.
Эльвина вошла в поезд. Он уже начинал медленно двигаться. И среди вокзальных толп Эльвина увидела Тимура. Он бежал к поезду, размахивая руками в сторону вагона, в который села Эльвина.
Эльвина отошла от окна.
Поезд мчался по рельсам.

2 часть
Учительница и ученица
1 глава
Встреча с любимицей муз
Лере исполнилось пятнадцать лет. В этот день она гнала от себя все мрачные мысли, хотя переживать было из-за чего. Рассказы, которые Лера писала с пятого класса, оказались никому не нужной бумагой. Подруг у Леры не было – точнее, были на протяжении дня рождения. Но, если честно, Лера втайне мечтала о знакомстве с человеком, который будет старше и умнее её, которому можно рассказывать обо всех своих мыслях. Только мечта была неосуществимой. Не сложилась дружба у Леры ни с подростками, ни, тем более, со взрослым человеком.
Впрочем, сегодня не такой день, чтоб рыдать по поводу того, что сложилось и не сложилось. Лера – стойкий человек, и всё у неё отлично. Сегодня ей исполнилось пятнадцать лет, она наряжена в красивое пёстренькое платье и белые туфли, в волосах Леры пёстрые заколки. Дома ждёт торт, день рождения отметим с семьёй и с девчонками. Да, кстати, есть ещё одно интересное событие. Сегодня в два часа в кабинете психологов встреча с поэтессой Эльвиной Марлинской. Лера прочитала объявление на стенке, не разобралась толком, что на этой встрече будут делать, но на всякий случай пойдёт. Она ведь стихи пишет, может, что хорошее послушает.
Стихи Эльвины Марлинской Лера уже читала – немного, но читала. Очень хорошо написано, как будто каждое слово было цветком, который поцеловали нежные губы. Поэтесса Марлинская представлялась Лере очаровательной, хрупкой и бледной женщиной с классическим узлом волос и огромными печальными глазами.
Уже два часа! Пора идти в кабинет психологии.
Лера боялась, что придёт последней, но, похоже, сегодня она носится мухой. В кабинете психологии пока не было никого, кроме женщины, сидящей за столом.
– Здравствуйте, – сказала Лера, входя. – А у нас тут встреча с Эльвиной Марлинской.
– Эльвина Марлинская – это я.
– Вы?..
Женщина нисколько не походила на утончённую бледную даму. Что увидела Лера: круглое лицо, розовые щёки, обильно накрашенные ресницы, толстая светло-русая коса, крупное тело, обтянутое коричневым строгим костюмом, довершают облик зимние сапоги немодного образца.
– А какое у вас отчество? – подавила в себе волнение Лера.
– Называйте меня просто по имени. Меня зовут Эльвина Кузьминична, я не люблю своё сочетание имени и отчества.
Лера показала Эльвине своё стихотворение, написанное под впечатлениями «Гамлета». Это было единственное спокойное стихотворение, так как Лера не описывала в нём личных чувств.
– Но Гамлет не просил, чтобы его зарыли вместе с Офелией, – сказала  Эльвина, прочитав стихотворение. – Это говорил Лаэрт, а Гамлет говорил, что любит Офелию, как сорок тысяч братьев.
– Да, но когда Лаэрт так сказал, Гамлет говорил, что Лаэрт недостоин быть зарытым вместе с Офелией, и что зарыть в её могилу нужно именно его, Гамлета.
Тут пришли ещё две юные поэтессы из других классов. Эльвина наконец объяснила истинную цель её встречи с ними. В школе открывается поэтическая студия, занятия будут проводиться по пятницам с двух часов. Пока народу не густо, но будем надеяться, скоро ряды поэтов пополнятся.
«Интересная идея», – подумала Лера. Она выразила желание посещать студию, но в этот день ей пришлось уйти раньше всех – нужно было нарезать два или три салатика.
 
2 глава
Поэтическая студия
В следующую пятницу Лера снова пришла на студию. В этот раз людей было совсем мало – она, Эльвина и Света, одна из двух девочек, приходивших в прошлый раз. Света печатала стихи на компьютере, забыв о существовании ручного письма.
– Я всё-таки думаю, что лучше писать своей рукой, от вас дыхание Бога предаётся на бумагу, – сказала Эльвина. – Хотя, может быть, Бог уже проходит через экран компьютера. Лера, как вы думаете?
– Ну, я не знаю… Я на компьютере никогда не печатала… – замялась Лера, но внутренне больше склонялась на сторону Эльвины – хотя бы по той причине, что современные люди настолько привыкли к компьютерам, что разучились делать что-то своими руками. Впрочем, Светины стихи Лере понравились.
Эльвина тоже прочитала своё стихотворение, какое Лера ещё не знала. Несмотря на то, что в прошлый раз Эльвина произвела впечатление женщины из простонародья, она оказалась интеллигентным человеком и интересной собеседницей, не говоря уж о её поэтическом даре. Да и к её наружности Лера тоже пригляделась внимательнее. У Эльвины очень красивое лицо с пухлыми губами, которые можно было бы назвать детскими, если бы не помада. Глаза Эльвины карие, ресницы накрашены просто с ювелирным мастерством – ниоткуда не сыплется тушь, превращаясь в грязь. Фигура соразмерная, крупные пропорции нигде не переходят в полноту. И, конечно, коса просто прекрасная. У самой Леры волосы глупо болтаются до плеч.
Света ушла раньше Леры. Эльвина и Лера остались вдвоём, и Эльвина стала рассказывать Лере историю про своего друга – поэта Фредди Искромётнова.
– Был юбилей одной поэтессы. У нас идёт концерт, и там я встречаю вдрызг пьяного типа. И он начинает приставать ко мне, чтобы я прочитала его стихи. Я взяла его стихи, только чтобы отвязаться от него – от такого человека никогда ведь не ждёшь кольца с бриллиантом. И я читаю его стихи, и мне становится понятно, что я прикоснулась к гению. Мы вышли на сцену, и там он прочитал свои стихи. Если б ты видела, как горели его глаза, как он сжимал грязной рукой ворот своей пропотевшей рубашки, как он стоял наедине с залом… Кончив читать, он сказал: «Я был поэтом». И тогда поэтесса, чей юбилей мы праздновали, поцеловала его руку и сказала: «Вы не были поэтом – вы поэт!»
Немного успокоившись, Эльвина продолжала:
– Потом мы, конечно, сказали друг другу имена. У нас был банкет. Фредди во время банкета услаждал наш слух матерными частушками.
– Вот как? – у Леры брезгливо искривился рот. – Вот и весь наш поэт. А что было потом?
«Сказать ей или не сказать, что он танцевал голый на столе?» – спросила себя Эльвина, поглядела на губы Леры, сложенные, как для плевка, и сказала:
– Ты знаешь, там столько спиртного было… Я не устояла, и теперь плохо помню, что произошло. Да меня и увезли оттуда раньше всех.
Лера прочитала Эльвине свой рассказ. После рассказа она как-то незаметно призналась Эльвине, что перестала понимать, для чего ей что-то писать. Лере нравятся рассказы, написанные ею, но она боится показывать их кому-то, и, кажется, правильно делает. Кто бы ни читал её рассказы, все находят совершенно не ту главную мысль, которую Лера пыталась выразить, и видят в рассказе только плохие стороны. О своих стихах Лера слышала больше хороших отзывов, но при этом возникали постоянные недоумения – почему её стихи такие мрачные? А Лера была несчастлива, и не могла насильно писать стихи о шоколаде и карамельках, когда на её душе было тяжело. Она также хорошо рисовала, делала иллюстрации к своим рассказам, но – парадоксально – именно это служило ей плохую службу. Ей замечали, что иллюстрации хорошие, а рассказы неудачные, да и манеру рисования Леры считали детской. Она бы поняла, если бы хоть слащавой, а то – детской!
Самое главное, Лера не могла и не хотела ничего менять в своей работе, не могла, как это называется, «совершенствоваться» – ей её работа нравилась такой, какая есть.
– Хочешь, я прочитаю то, что ты пишешь? – предложила Эльвина.
– Попробуйте.
– Когда я гляжу на тебя, мне кажется, что тебя кто-то ранил. Я буду жалеть тебя.
Лера вздохнула. В этом году она лишилась единственной подруги. Хотя разве это называлось дружбой? Леру ненавидели кое-какие её одноклассники за её одежду в стиле старорежимной гимназистки. Может быть, главным предметом было внутреннее состояние Леры, но внешность было легче заметить. В восьмом классе две Лерины одноклассницы стали требовать, чтобы она одевалась, как все нормальные люди и не позорила их класс, иначе её все будут об…ть. У Леры отнимали пенал или учебники. Её лучшей подруге это казалось «прикольным», и она смеялась, порой и сама иронизируя над Лериной одеждой. У подруг возникали ссоры на этой почве, и дружба наконец сгорела синим пламенем. Про своих одноклассниц Лера рассказала классной руководительнице после очередного скандала.
– Во всех людях есть хорошее! – горячо воскликнула Эльвина. – В какой бы позе ни находилось тело, душа всегда стремится в полёте к Богу!
– Если бы всё было так идеально, – вновь испустила вздох Лера.
Лера стала приходить на студию к Эльвине. Обычно подходила к тому времени, когда занятия с юными поэтами, которых уже набралось порядочное количество, заканчивались, чтобы остаться с Эльвиной вдвоём. Между ними зачастую вспыхивали ссоры. В основном разногласия начинались из-за разных представлений о жизни. Эльвина считала, что человек должен отдаться миру, а Лера не проникает в суть вещей. Лера же думала, что каждый может попасть в страшную ситуацию, а Эльвина со своей детской доверчивостью летит прямо к такой судьбе. «Я не виновата, что люди уничтожили в себе всё святое!» – кричит Лера. «Умей любить то, что есть! Тебе что, надо кольцо с бриллиантом?» Любимая поговорка Эльвины – «неоткуда ждать кольцо с бриллиантом», она выговаривает её чисто, не сокращая слово «бриллиант» до слова «брильянт». «Я никогда не останусь с низкими людьми!» «Да это ты находишься на уровне пола!»
Далее следует расстройство Леры почти до слёз. Эльвина гладит её по плечу: «Лера…» Лера прижимается к ней: «Эльвина…» И тут – объятия, поцелуи, слёзы. На следующей встрече между учительницей и ученицей – любовь и взаимопонимание.
Влюблённая в мир Эльвина стала для Леры большим, чем руководителем поэтической студии. Она очень полюбила Эльвину, наконец нашла в ней того самого человека, которому стала нужной. Лера теряла свою обычную строгость, думая о своём ангеле, видя своего ангела, разговаривая со своим ангелом.
Эльвину любили все люди, какие только встречались на её пути. Из-за неё совершались безумства, ей клялись в вечной любви, без встреч с ней не могли прожить ни дня, ей даже угрожали самоубийством, если она не поговорит с любящим её человеком. Но не всегда всеобщая любовь приносила Эльвине радость. Каждый из её окружения хотел владеть ею как любимой вещью, обожал её так, что получал от этого удовольствие сам, а Эльвина была несвободна в любви, которой её окружали. А ей мечталось о такой любви, чтобы произошло соединение душ, чтобы её сердце стало для другого человека разрезанным плодом, в котором видны все прожилки, зёрнышки и неровности.
Сможет ли Лера стать таким человеком для Эльвины, разглядит ли она все грани доставшейся ей драгоценности или сольётся с толпой обожателей?

3 глава
Республиканский праздник поэтов
Лере предстояло выступить на поэтическом празднике. Этот праздник проводился ежегодно, на нём собирались поэты со всей республики, в том числе, конечно, и Эльвина, яркая звёздочка, а теперь с Божьей помощью и Лера.
Перед Лерой, как всегда, встал вопрос – что надеть? Лера не нравилась сама себе. У Леры была тонкая фигура. Стройность тела – хорошо, но Лера при этом обладала обидно небольшими формами. Также Леру не устраивал чёрный цвет её волос. В книгах она часто встречала описание золотоволосых героинь, а брюнеток литература почему-то никогда не воспевала. В мультфильмах вообще существует закон жанра: положительные героини изображаются со светлыми волосами, отрицательные – с тёмными. Единственное, что, по мнению Леры, красиво в ней – это глаза, окаймлённые длинными ресницами. Лера старалась одеваться наряднее именно из-за того, что была недовольна своей внешностью и надеялась компенсировать недостатки красивой одеждой.
Сегодня Лера выбрала платье из розовых кружев, приготовила пакет с лёгкими туфельками, – стоял месяц март, и по улицам Лера ходила в вечно грязных ботинках – красивые глаза подкрасила тенями, чтобы они казались больше.
«Туфли подобрала, расчёску взяла, духами побрызгалась… Что я ещё забыла? – подумала Лера и вдруг вспомнила: – Ой, мама! Я же до сих пор стихотворение не выбрала!» Лера пробежалась глазами по блокноту. Ни одно стихотворение не показалось ей достойным прочтения. Лера решила предоставить выбор судьбе и открыла блокнот не глядя. Открылось стихотворение, начинающееся словами: «Луг одуванчиков – как облако».
Эльвина оделась в струящееся жёлтое платье, подобрала хорошенький комплект украшений – серьги, бусы и кольцо, правда, не с бриллиантами, а с хрусталём. А вот обувь выбрала не поймёшь по какому принципу – ко всему этому пастельному великолепию надела свои любимые сапоги.
– Эльвина, вы будете переобуваться в туфли? – спросила Лера.
– Нет, зачем?
– Вы как-то неправильно такое сочетание выбрали. Нарядное платье не носят с уличной обувью.
Сама Лера уже успела сменить ботинки на туфли.
– А кольцо с бриллиантом мне не надеть? – поинтересовалась Эльвина. – Не беспокойся, теперь строгих правил в одежде нет. Сейчас допустимо носить панковские куртки с балетными пачками.
– Сейчас допустима любая безвкусица! Не всё, что допустимо, правильно! Вы не должны поддаваться влиянию безобразной моды…
– Не верю своему взору! Эльвина! Гурия современности!
Приблизился какой-то забубённый тип с оттопыренными ушами и длинными неаккуратными волосами.
- О, привет, Фредди! – обрадовалась Эльвина. – Лера, познакомься, это Фредди Искромётнов – гений поэзии и мой наставник.
– Вы льёте бальзам на моё самолюбие, – улыбнулся Фредди.
– А по отчеству? – спросила Лера.
–Фёдор Антонович.
– Очень приятно.
– Как проводит свои дни Гений? – обратился Фредди-Фёдор к Эльвине.
Лера уже понимала, что такое Гений. Услышав в первый раз, как Эльвина сказала: «Мы с Гением поехали на дачу», Лера переспросила: «Гений – это кто-то из ваших друзей-поэтов?» Эльвина ответила: «Гений – это мой муж». До Леры всё ещё не дошло: «Ваш муж пишет стихи?» Эльвина засмеялась: «Никто сначала не понимает. Гений – это его паспортное имя. Гений Степанович Марлинский». Профессию мужа  Эльвина назвала самую земную, он работал в какой-то конторе. «И как, это хорошо – быть женой Гения?» – спросила Лера. Эльвина сказала привычную фразу: «Верх счастья» – ей многие задавали такой вопрос.
– С Гением всё в норме, – ответила Эльвина Фёдору. – Вчера пришёл с весёлой встречи с друзьями и стал проявлять свою любовь ко мне.
– Как на этот раз?
– Вернулся подшофе и стал орать на меня, что я подкладываюсь под всех поэтов, с какими встречаюсь на этом празднике. Ему под руку попалась книга стихов, которую ты мне подарил, и он порвал её. Пытался рвать другие книги, но они в толстых переплётах. Тогда Гений просто повыкидывал их из шкафа и пошёл спать. Наутро я прибирала комнату, – тут лицо Эльвины приняло романтическое выражение. – А он сбегал до киоска и купил мне корзину цветов.
– И вы взяли? – голос позабытой всеми Леры прозвучал, как металлический скрежет.
– А что, нужно было требовать от него кольцо с бриллиантом? Конечно, взяла.
Тут началось открытие праздника. Восторженный Фёдор, радостная Эльвина и возмущённая Лера скромно сели на стулья.

4 глава
Жена Гения
Лера пришла на очередное занятие к Эльвине. В прошлый раз она дала Эльвине читать свои рассказы.
– Ну, как, вам понравилось? – спросила Лера.
– Как тебе сказать… – замялась Эльвина.
Она не решилась признаться, что Лерины рассказы показались ей надуманными, к тому же написанными странным слогом, – то напыщенным, то приторным, то вовсе просторечным – да и человеческие чувства были показаны ненатурально.
- В общем, не слушай никого, кто говорит, что тебе не нужно писать, - бодро сказала Эльвина. – Если ты чувствуешь потребность писать, значит, нужно хотя бы попробовать высказать то, что есть в тебе.
Лера кивнула. По правде говоря, она сказала про рассказы только затем, чтобы начать разговор. После концерта ей не давала покоя услышанная история про Гения Степановича и книги.
– Эльвина, я правильно поняла, что ваш муж устраивал вам унизительный скандал?
– Мы тебя напугали этой историей? – засмеялась Эльвина. – Ну, прости Гения!
– Эльвина, что я должна думать? Ваш муж зарвался от счастья!
– У всех иногда бывают ссоры. Просто он, когда выпьет, ревнует меня. Повторяет, что я со всеми сплю. Потом протрезвеет, просит у меня прощения. Ты понимаешь, я ведь часто бываю на людях, заинтересовываю кого-то… Он видит это, ну, и реакция такая. Мой Гений, что называется, неудачник – он никогда не был ни красивым, ни умным, ни интересным. Его раздражает то, что ко мне всегда приковано внимание. Я считаюсь королевой, а королеву нелегко удерживать возле себя.
– Влюблённые люди – две половинки одного целого, – изрекла Лера. – Ваш муж понимает, что вы не его половинка, что он забрал не своё, и ему приходится бояться, что вас в любой момент могут увести.
– Что значит – две половинки? Я не могу быть чьей-то половинкой, я – единица, я дополняю сама себя. Мне и Фредди говорит то же самое: «Вы – вторая половина моего сердца». Гений очень часто ревнует меня к нему. Я помню, как Фредди делал мне предложение. С этого случая Гений просто обезумел.
– Какое предложение?
– Он же влюблён в меня. Обычно его любовь в стихах выражается. А тогда он пришёл к моему дому полупьяный, причём это было зимой, и стал петь песни, для которых сам писал текст. Я тебе скажу, он пишет песенные тексты лучше, чем поёт их. Вышли соседи, хотели чуть ли не бить его. Я выскакиваю во двор, за мной – Гений. Я схватила Фредди за руку, хочу увести его, а он закричал: «Посмотрите на эту женщину! Я люблю её! Прекрасная богиня, стань моей женой!» Кое-как вдвоём с Гением мы его затащили в квартиру. Гений практически брал меня за горло – что значит «стань моей женой»? Я заперла Фредди в спальне и вызвала «Скорую» – Бог знает, сколько Искромётнов ходил на холоде. До приезда «Скорой» я целовала Гению руки, говорила, что Фредди сейчас не осознаёт своих поступков. Наконец приехала «Скорая». Я знаю, как болезненно Фредди реагирует на вмешательство посторонних людей в его мысли и действия. Я попросила одного из врачей пойти к Фредди без халата и поговорить с ним ласково. И только я открыла дверь спальни – туда ворвался Гений и набросился на Фредди.
Эльвина махнула рукой.
– В общем, теперь уже Гения пришлось запирать в спальне, а Фредди увезли в больницу.
– В травматологию, что ли?
– Нет, Гений ему всего один синяк поставил. Но у Фредди было какое-то обморожение, я плохо разобралась.
– Эльвина, вы не глупее меня. Неужели вам непонятно, что он унижает вас и как человека, и как женщину? Он понимает, что ему не стать богом рядом с богиней, вот и пытается… из вас сделать мусор рядом с мусором…
– Не бери это в голову, кто сейчас не пьёт. Не надо ждать от жизни кольца с бриллиантом, это реальность, маленькая. У нас один раз такое было…
И Эльвина рассказала похолодевшей от ужаса Лере об одной из ссор со своим мужем. Нежный обиженный принц ушёл из дома, хлопнув дверью и швырнув перед этим ключи Эльвине. На неё накатило кошмарное состояние, ей казалось, что она никому не нужна. Эльвина наглоталась таблеток из упаковки с каким-то непонятным названием. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы в тот день к ней не нагрянули подружки. Гений потом хорошо получил от них по ушам.
– Неужели вам это может нравиться? – ужаснулась Лера. – Эти бесконечные пьянки, мат, рукоприкладство?..
– Да ничего особенного нет, – оправдывалась Эльвина. – Он никогда не матерится. И он меня не бил… Всего три раза отшвырнул об стенку… За тридцать лет – три раза…
– Всего! – нервно воскликнула Лера. – Тогда он вас бросил в таком состоянии!
– Да я сама его выгнала…
– Она выгнала! Да разве б я ушла от человека, которому плохо?
Эльвина молчала.
– Эльвина, это невозможно! Вы не понимаете, что это не называется любовью? Вы живёте в постоянном унижении! Где ваша гордость?
– Я понимаю, Лера… Я с ним познакомилась, когда поступила в высшее учебное заведение в другом городе. Мы стали общаться после того, как играли вместе в любительском спектакле. Ставили «Недоросля». Я играла Софию.
– А он, разумеется, Милона? Или Митрофана?
– Нет.
– Неужели самого Скотинина?
– Нет, и не его.
– Ну, кто там ещё есть? Стародум? Простаков?
– Ты не угадаешь. Помнишь сцену, где Тришка шил Митрофану кафтан?
– Что-то припоминаю.
– Он играл портного Тришку.
– Ах, это…
– Он сильно полюбил меня, а я относилась к нему, как к рабу. А потом мы как-то собрались всей компанией на вечеринку в честь дня рождения… Мы тогда оказались с ним вдвоём в комнате… уже выпили немного… Он стал моим первым мужчиной, Лера… Я бы никогда не смогла быть близкой с мужчиной, если бы у меня не было серьёзных намерений на будущее… и потом действительно произошла свадьба.
– А любовь? Любовь у вас есть?
– Ну… Мы долгое время живём вместе, знаем друг о друге буквально всё… у нас есть дочь.
– А любовь?
– Почему ты всё время стремишься к кольцу с бриллиантом? Совсем не обязательно сидеть рядом на диване, исходить слезами и целовать друг другу руки. Можно жить нормальной, уравновешенной жизнью, без любви, но чтобы было надёжно.
– Вот-вот, нормальной, уравновешенной. А у вас сплошные скандалы, сцены ревности, оскорбления… Вот уж узы Гименея – излом да вывих!
– Для меня лучше излом да вывих. Можно унижать человека, но при этом испытывать к нему любовь.
И всё же разговор с Лерой вывел Эльвину на короткое время из состояния осоловелости, на которое походила её семейная жизнь. К Эльвине вернулась мысль, которую она обдумывала редко и никогда не могла сделать из неё вывода. Почему в семье Эльвины никому не слышны её мысли? Если не понимать любимую женщину, то любовь к ней равноценна любви к красивой кукле, когда наслаждаешься рассматриванием предмета любви, но не воспринимаешь ничего из его внутреннего мира.
– Сегодня я впервые узнала, как живёт жена Гения, – нахмурилась Лера. – Я так боюсь за вас, милая. Вы уже пытались один раз себя убить. Я боюсь, что в таких условиях это повторится снова.
– Лерочка, так ты этого боишься? Я никогда этого не сделаю, я теперь безумно полюбила жизнь… и людей тоже. В молодости многие поэтизируют раннюю смерть. Меня такое состояние уже миновало.
– Я знаю, что желание смерти появилось у вас из-за Гения… Он делает вам больно своей грубостью. Если, не дай Бог… вы что-то… жизнь этого подонка закончится…
– Ты в тюрьму хочешь попасть?
– У меня разрыв сердца будет до тюрьмы, – вымученно произнесла Лера. – Пожалуйста, не оставляйте меня. Помните, что вы нужны мне. Когда мне было плохо, я подсчитывала, сколько у меня есть аргументов, чтобы жить или не жить. Я не хотела ничего с собой сделать, а просто вспоминала, кому от этого стало бы лучше, а кому хуже. Против меня было всё, но я вспоминала, что моя бабушка не пережила бы, если бы я что-то над собой… И я понимала, что жить надо.
– Теперь у тебя будет два человека – бабушка и я, – Эльвина взяла Леру за руки. – Лерочка, милая моя, хорошая девочка, не бойся за меня.
Лера прижалась лицом к волосам своего сокровища.

5 глава
Куда вы пойдёте…
Лере всё время было больно после слов Эльвины. Как же Эльвина не понимает, какое великое счастье дано человеку – любить? И не может быть никаких союзов ни с кем, кроме того человека, с которым они вдвоём, только он и она, прикоснутся к этому счастью. Лера думала, что любовь должна быть такой, как в фильме «Обыкновенное чудо». Не в том, что в постановке Захарова, а в том, что в постановке Гарина. «Куда вы пойдёте – туда и я пойду, когда вы умрёте – тогда и я умру». Эльвина, как никто другой, достойна такой любви, она очень нежная, невинно-раскованная и похожая на музыкальную струну: прикоснись – и она зазвучит. Она создана совершенством, но на земле её сознание как будто залеплено чудовищной грязью, и сквозь эту грязь она перестала видеть какой-либо смысл в любви, и, вообще, любовь стала для неё чем-то далёким и вряд ли реально существующим.
И, как будто нарочно, в выходной день показывали «Обыкновенное чудо» – чёрно-белый фильм. Леру словно толкнули в сердце: Эльвина должна непременно увидеть эту сказку! Лера позвонила Эльвине.
– Алло.
– Здравствуйте, Эльвиночка.
– Ой, Лерочка, привет.
– Эльвина, а я вот хочу спросить… У вас есть кто-нибудь дома?
– Нет, я сейчас одна. А что?
– У меня есть хорошая мысль. Сегодня по Культуре показывают «Обыкновенное чудо», и мы могли бы посмотреть его вместе.
– И где мы можем его посмотреть?
– У меня в квартире мама. У вас в квартире нет никого, кроме вас. Следовательно…
– Да, я задала глупый вопрос. Адрес будешь записывать или так запомнишь?
Эльвина жила в старом трёхэтажном доме. Лера заранее любила этот дом, потому что в нём жила её красавица.
В прихожей навстречу Лере вышел центнер чёрных кудряшек.
– Ой, мамочки, что это? – пискнула Лера.
– Это комнатная собачка, – объяснила Эльвина.
– А можно его закрыть в какой-нибудь комнате? – попросила Лера. – Я боюсь собак.
– Ну, что ты за человек! – вздохнула Эльвина. – Это же такой пупсик, как его можно бояться?.. Ладно, пошли, Прометей.
Эльвина увела Прометея. Лера тем временем сняла шапку, пальто и ботинки. Из комнат донёсся женский смех.
– Эльвина, вы же сказали, что вашей семьи нет дома, – лицо Леры вытянулось.
– Моей семьи действительно нет дома. Но после того, как ты позвонила, пришли мои подруги.
Лера тихо вздохнула и приготовилась к тяжёлому испытанию.
Когда Эльвина провела её в комнату, можно было сказать, что она увидела трёх граций, но этих особ сложно было назвать грациями. Лере представилась такая картина: три женщины в джинсах, тёмных футболках и синих шерстяных кофтах на «молниях», похожие внешне и лицами, и общим выражением будничной усталости, одна из них полная, а у двух других стандартные фигуры. Даже их имена звучали почти одинаково – Саша, Маша и Глаша. Лера никак не могла как следует запомнить, кого из них как зовут. А, между тем, различия в женщинах были. Саша – с очень полной фигурой, всё время играет в игру на сотовом телефоне и полностью поглощена этим занятием. Маша – волосы окрашены в разнообразные цвета, выражение лица критическое, поведение слегка развязное. Глаша – носит очки, в глазах – лирическая наивность, в голосе проскальзывают мечтательные нотки.
– Ты, кажется, сказку хотела смотреть, – вспомнила Эльвина. – Дамы, посмотрим «Обыкновенное чудо»?
– Мы удостаиваем вас своим согласием, – величественно ответила Маша.
– Это чёрно-белый вариант? – оживилась Глаша. – Меня всегда так Гарин прикалывает!
Эльвина включила телевизор. Лера любовалась ею. Эльвина цветёт, как ароматный цветок, а её подружки такие замухрышные, она в сравнении с ними – королева.
– Моя беда в том, что я ужасно правдив. Если я вижу, что девушка милая, то так прямо и говорю ей об этом.
– Девочки, слушайте анекдот, – сказала Маша. – Умер богатый еврей. Вся семья собралась у нотариуса, чтобы узнать завещание…
– Сегодня праздник?
– Не знаю… Да, праздник.
– Я так и знала.
– Комиссия приехала, осматривает объект. Вдруг рухнула одна стена. Рабочий радостно, посмотрев на часы: «Десять тридцать пять, точно по графику».
– Вы не обидите меня?
– Дайте мне руку.
Вот он, любимый момент Леры!
– Пусть меня гром убьёт, если я когда-нибудь обижу вас. Куда вы пойдёте – туда и я пойду, когда вы умрёте – тогда и я умру.
– У меня Лялик-артист точно так же читает монологи, – усмехнулась Маша. – Станиславский прям! Без прописки, без родни, в рваных носках – но он гений!
– После свадьбы ты ему заштопаешь носки, погладишь рубашку – будет как манекенщик, – сказала Эльвина.
– Счас! Я не для того выйду замуж, чтобы обихаживать своего спутника жизни. Это он должен меня баловать, купать в шоколаде…
– Ноги мыть и воду пить, – в тон ей добавила Эльвина.
– Итак, была тихая-тихая лунная ночь. Топот копыт всё затихал и затихал вдали и наконец умолк навеки… Ни разу с той поры с той поры не видала я бедного мальчика. И, как вы знаете, государь, я вышла замуж за другого – и вот жива, спокойна и верно служу вашему величеству.
– А были вы счастливы после того, как он ускакал?
– Ни одной минуты за всю мою жизнь!
– Эльвина, я сегодня не буду ночевать дома, – смущаясь, сказала Глаша. – Если… если что-нибудь… пусть будет так, как будто бы я заночевала у тебя.
– Глаша, это уже невозможно. Неужели ты будешь жить так вечно? Не обманывай Митю, не поддавайся искушениям.
– Я не могу иначе. Меня как будто что-то тянет…
– У тебя есть семья. Тебе не пристало бегать куда-то, чтобы получить удовольствие.
– Но я его…
Последнее слово Глаша произнесла совсем неслышно. Эльвина только по её губам разобрала конец фразы: «люблю».
– И каждый раз я, как дурак, надеюсь, что каким-то чудом она вдруг войдёт сюда. Она уже седая теперь, наверное. Седая. Давно замужем… И всё-таки я мечтаю хоть голос её услышать. Эмилия, Эмилия…
– Кстати, у меня новая проблема, – вздохнула Глаша. – Сегодня Митя звонил мне на работу и узнал, что никакой корпоративной вечеринки в среду не было. Он мне на сотовый звонил, спрашивал, как это надо понимать. Я сказала, что объясню всё потом, и отключила телефон. А что я скажу, я даже не знаю…
– Я придумала! – воскликнула Маша. – Скажи, что корпоративная вечеринка была на работе у меня, а твой благоверный, дескать, ни в чём не разобрался.
– У кого на работе была корпоративная вечеринка? – заинтересовалась Лера.
– Ребёнок, смотри сказку, – сказала Эльвина. – Мы говорим о взрослых вещах.
– Вы три дня гнались за мной?
– Да! Чтобы сказать, как вы мне безразличны!
– Девоньки, – Саша оторвалась от телефона, – что это за кнопочка?
Эльвина начала объяснять ей функцию кнопки телефона.
– Вы так обидели меня, что я всё равно отомщу вам! Я докажу вам, как вы мне безразличны! Умру, а докажу!
– А что у меня было позавчера! – вспомнила Маша. – Мы с моим женихом делали ремонт, ну, с маляром, орали друг на друга, то да сё…
– Вы же, кажется, говорили, что ваш жених – артист, – удивилась Лера.
– Это Лялик – артист, а Бэби – маляр, – пояснила Маша.
– Извините. Значит, с тем, который артист, вы уже не встречаетесь?
– С обоими встречаюсь.
– Эмилия! Ведь это верно! Ведь вас зовут Эмилия?
– Да, меня зовут так. Но, сударь…
– Эмилия!
– Чёрт меня побери!
– Вы узнаёте меня?
– Эмиль…
– Что гневно воскликнула Лера. – С двумя сразу?
– Лера, смотри телевизор, – спешит успокоить её Эльвина.
– Это стыдно – отдавать такое сокровище, как любовь, нескольким подряд! – Лера возмущённо глядит на Машу. – Любимый человек может быть только один! А если у вас таких много – значит, нет ни одного, значит, это не любовь, а разврат!
– Вы целовались с ним на балконе!
– А вы танцевали с дочкой генерала!
– Танцевать прилично!
– Чёрт побери! Вы шептали что-то ей на ухо всё время!
– Я шептал ей раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три! Она всё время сбивалась с такта.
– Девочка, тебе сколько лет? – спросила Маша.
– Пятнадцать, а что?
– А мне – пятьдесят.
Секунды три лицо Леры было спокойным. Но вот она поняла смысл слов Маши.
– Я ухожу, – Лера встала.
– Сядь, – Эльвина подошла к ней.
– Нет, зачем же? Если вы считаете, что юный человек обязательно неумный, я не буду вам мешать.
– Сядь и не выступай, – Эльвина усадила Леру на диван. – Маша, а ты тоже не обо всём говори при девочке.
– Стыдно убивать героев для того, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных.
– Что-то за житейскими делами я никак не могу вставить слово о прекрасном, – сказала Эльвина. – Я написала стихотворение, очень хочу вам его прочитать.
– Я всегда в таком восхищении, когда ты несёшь нам свои мысли! – обрадовалась Глаша.
– Хорошая идея! – поддержала её Лера. – Давно не слышала стихотворных чудес гения!
– Саша, ты стихи слушаешь? – спросила Маша Сашу.
– Ой, Маш, нет, у меня тут важный момент в игре.
– У меня теперь есть тайна, которую я не могла бы поведать даже самым близким людям. Только вам. Вот она: я люблю вас. Да, да! Правда, правда! Так люблю, что всё прощу вам. Вам всё можно. Вы хотите превратиться в медведя – хорошо. Пусть. Только не уходите. Я не могу больше пропадать тут одна. Почему вы так давно не приходили? Нет, нет, не отвечайте мне, не надо, я не спрашиваю. Если вы не приходили, значит, не могли. Я не упрекаю вас – видите, какая я стала смирная. Только не оставляйте меня.
 
– Я вела дневники о страданьях своих,
Я всё время писала, и пальцы немели…

 
– Пойдём, пойдём, я покажу тебе мою комнату, где я столько плакала, балкон, с которого я смотрела, не идёшь ли ты…
 
– …А теперь моя грудь прогорает огнём,
Влюблена я в тот мир, где встречаюсь с тобою.

 
– Гляди: это человек, человек идёт по дорожке и разговаривает с ней тихонько. Любовь так переплавила его, что не стать ему больше медведем.
Стихотворение, как обычно, вызвало море восторга. Под разговор о стихах гостьи Эльвины мало-помалу разошлись.

6 глава
Разговор о подругах Эльвины
На поэтической студии Эльвина спросила Леру, как ей понравились Эльвинины подруги. Лера не решалась ответить – подруги учительницы ей не понравились, если начать это обсуждать, они поссорятся, но не в характере Леры было лгать для сохранения спокойствия в отношениях с кем-то. И она призналась:
– Если честно, они произвели на меня плохое впечатление. Особенно та, крашеная.
– Ты имеешь в виду Машу?
– Наверное, Машу. Я их имена плохо запомнила.
– Не обращай внимания. Она всегда была довольно свободной в отношениях с мужчинами. Мы дружили ещё со школы, она уже тогда много встречалась с мальчиками. Она считалась самой красивой из нас.
– А теперь самая красивая – это вы, – с нежностью сказала Лера. – А в вашей Маше просто живёт желание похоти.
– Пожалуйста, не говори плохо о моих подругах, с которыми я пережила все жизненные повороты.
– Да мне, вообще-то, не понравилась только Маша. А о двух других я бы не сказала ничего плохого. Хотя и хорошего тоже. Мне не показалось, что они очень умные. Одна из них – Саша, кажется – всё время играла в телефон. С этой телефонией люди просто отупели. Всё святое – в телефоне.
– Ты всегда судишь людей, ничего о них не зная. Моим подругам бывает трудно сейчас.
– Маше трудно выбрать мужа, чтобы подходил под её сумочку? – засмеялась Лера.
– Ты прямо второй Петросян, – иронически улыбнулась Эльвина. – А проблема у Глаши.
– А что с ней? – Лера начала возвращаться в уравновешенное состояние.
– В общем, у Глаши есть любовник, и при этом она замужем. Она тайно встречается с тем мужчиной у него дома. Нам без конца приходится сочинять истории для Мити, её мужа. Она после работы забегает к своему мужчине, а уж если останется на ночь – слагаем целые легенды. В последний раз придумали, что у меня проводилась пижамная вечеринка. Но наши сочинения уже мало помогают. Митя стал подозревать Глашу в чём-то. То есть, не просто в чём-то, а в том, что у неё есть другой. Один раз он побил её, когда узнал, что у её сотрудницы не было дня рождения, про который Глаша сказала, что он был.
– А какие у неё чувства к ним? – спросила Лера. – Она кого из них любит серьёзно? Или так же, как Маша?
– Именно Маша познакомила их с Митей. Глаша ждала любимого человека – много читала о любви, думала, что её ждёт кольцо с бриллиантом. А Митя вообще любил Машу, но он был не нужен ей, а в Глаше его привлекло то, что она знала практически всю классику, сам-то он был технарь. Одним словом, роман получился, была свадьба, всё как у людей… А как этого встретила – какое-то безумие началось. Она не может сдержать себя, тайно ходит к тому мужчине. Митя уже замечает странное и реагирует соответственно. А Глаша мне говорит, что наконец встретила любовь, до этого жила как будто во мраке, а сейчас поняла, что нашла свою судьбу очень поздно.
– Вечно жить в обмане она не сможет, – подытожила Лера. – Пускай разводится с мужем. Если к ней после стольких лет ожидания пришла любовь, значит, она не должна оскорблять такое чувство присутствием третьего человека.
– Глаша не может развестись.
– Что значит – Глаша не может? Сейчас каждый второй разводится, а Глаша не может? Она у вас такая особенная?
– У них с Митей есть сын. Сыну тринадцать. Глаша не может разрушить семью.
– Если в семье нет любви, значит, люди не должны быть вместе при любых обстоятельствах. Тем более, если они не любят друг друга, это не значит, что они меняются к ребёнку.
– Теорию о разводах ты выучила. А ты знаешь, как это происходит на практике? – сказала Эльвина с ноткой сарказма. – Я всё ещё не могу забыть развод своей племянницы. Её дочки тогда жили у меня, им было по пять лет. Они часто плакали, ещё плохо понимая умом, но чувствуя, что их прежней жизни уже нет. Одна из них спрашивала меня: «У нас больше не будет той кроватки, в которой мы спали? Я больше не буду жить с папой?»
– Но вы же, кажется, говорили мне, что…
Лера вспомнила, что муж устраивал Эльвининой племяннице сцены ревности, бил её, даже подсадил на наркотики, она зачастую запиралась в ванной и плакала там, плакала и тогда, когда лежала рядом с мужем, и он прикасался к ней.
– Ну и что? – пожала плечами Эльвина. – Раз у неё есть дети, значит, она не должна была разрушать их детство, а как-то приноровиться к семейной жизни.
– Как? – вскипела Лера. – Жить в унижении в браке – это то же самое, что заниматься проституцией! Просто один случай – со многими мужчинами, а другой – когда один мужчина покупает тебя за корзину цветов! А что касается наших детей… Почему именно женщина должна жить несчастливо ради своих детей? Ведь можно поступить наоборот – дети могут понять, что взрослые несчастливы в семье, созданной не любовью. Дети впоследствии вырастут, их самих охватит чувство любви, и тогда они поймут, чего ждала их мама, когда подавала на развод. А если не поймут – значит, из них получились чёрствые и незрячие люди, и не нужно тревожиться за них, если они не тревожатся за нас. Это, кстати, относится к вашей дочери.
Дочь Эльвины была неглубокой и загрубелой девицей и смотрела на внутренний мир своей матери, как на пустое место. Хотя Эльвина всегда жарко восклицала, что такое мнение о её дочери ошибочно. Лера ждала, что Эльвина воскликнет так и сейчас. Но Эльвина сказала совершенно другое.
– Проституция, говоришь? – переспросила она. – Саша была когда-то проституткой.
– Господи! Как – была проституткой? Что вы такое говорите?
– Она тогда школу окончила. У неё семья жила довольно бедно, отец пил к тому же. И Саша подумала, что, занимаясь таким делом, она поможет семье. Она обычно знакомилась с парнями на улицах, и ей действительно платили. Один из них даже был с ней постоянно. Саша очень стыдилась первое время, боялась ходить по улицам, думала, что её могут узнать её клиенты. Мало-помалу она начала привыкать, но лучше ей не стало, и Саша мечтала вырваться из этого ада. Она была очень доброй, в школе получала одни пятёрки, а в её жизни существовала тайная и ужасная сторона.
– А почему же вы её не остановили? – с негодованием в голосе спросила Лера. – Ведь с одного раза она не стала бы развращённой. Вас было три подруги, как же вы ей позволили?
– Мы не знали об этом. Она никогда нам не рассказывала. Только после свадьбы она призналась. У них с мужем знакомство произошло как раз при таких обстоятельствах, в которых она находилась. Её будущий муж уже тогда был бизнесменом, дела шли на «ура». Какой-то его приятель порекомендовал ему Сашу. Они встретились с Сашей в его квартире…
– Сразу видно, что этот бизнесмен – моральный урод! – не сдержалась Лера. – Он сразу от неё хотел… Нужно было понять его низость и больше никогда с ним не встречаться!
– Всё было совсем не так, как ты думаешь. Бизнесмен заметил, что Саша очень неуверенный и зажатый человек, хотя и согласна на всё, и в глазах у неё печаль. Стал расспрашивать Сашу, отчего она стала заниматься этой профессией. Саша рассказала ему, что ей не на что жить – ей тягостно было, вот она и пустилась в откровения. Он не стал заниматься с ней любовью. Говорил, что она родилась не для позора, что с её красотой можно быть королевой...
– С красотой? – удивилась Лера.
– Саша тогда гораздо лучше была – молодая, да и следила за собой. Этот бизнесмен дал ей денег больше, чем она получала обычно, просил больше не торговать собой и записал её телефон. На следующий день позвонил ей и предложил встретиться. Давал ей деньги, даже дарил подарки. На четвёртой встрече предложил выйти за него замуж. Саша им очаровалась, он единственный увидел в ней принцессу, а не проститутку. И вышла замуж…
«Значит, хоть у одной женщины всё сложилось», – подумала Лера. А Эльвина продолжала:
– После свадьбы он без конца напоминал ей, что подобрал её в грязи, что без него она сгнила бы в нищете и распутстве. При этом ревновал её к разным людям, говорил ей, что практика проститутки так за ней и осталась, даже бил её ужасно… Два раза она после этого попадала в больницу, третий раз - с сердцем. Муж-бизнесмен заваливал её подарками, неделю после больницы стояло временное затишье, а потом…
– Иными словами, ваша подруга теперь находится в таком же унижении, как если бы она была женщиной лёгкого поведения. Зачем только она ввязалась в это? С молодых лет вступила в это дело, и поэтому сейчас так живёт. Как всё-таки плохо, когда девчонки идут в проституцию, калечат себя!
– Да какое ты имеешь право рассуждать? Тебя не насиловал твой отец, ты не жила в бедности! Что ты вообще знаешь о жизни?
– Я знаю то, что человек всегда должен стоять выше обстоятельств. Никогда нельзя самому делаться хуже от плохой жизни. А если даже такая ситуация произошла, так человек не родился в ней. Ваша Саша вполне может уйти от своего мужа.
– Знала бы ты, что говоришь. Куда уйти? На улицу? У неё даже своей квартиры нет. А тут живёт на всём готовом, никогда не сталкивалась ни с какой хозяйственной проблемой.
– Мне казалось, что у неё есть замечательная подруга, которая могла бы её приютить.
– У меня у самой семеро по лавкам. Кольцо с бриллиантом я ей подарить не смогу.
– А её муж не сможет подарить ей человеческое достоинство. Нужно бросать всё это, пока ещё совсем не превратилась в подстилку под бизнесмена, и строить свою жизнь с самого начала. Лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой.
– Значит, с бедой? – повторила Эльвина. – А почему ты думаешь, что это беда? Они счастливы в своей жизни.

7 глава
Мысли Леры
На протяжении многих дней Лера думала о роли любви в жизни Эльвины. Точнее, о полном отсутствии этой роли. Попутно думала и о подругах Эльвины.
Лера была беспощадно одинока, не имела ни подруг, ни мальчика. Она мысленно называла себя «старой девой», а как-то услышала и от одноклассника, что для своего возраста она – старая дева. Но теперь у одинокого человека появился смысл в жизни – Эльвина. А если Лера гневалась на кого-то, то всей душой, и если любила – тоже без края.
Ей не давал покоя безлюбовный брак Эльвины. Разве это жизнь для женщины? За пределами семьи Эльвина – краса общества. Как только приходит домой, она сразу становится униженной, главное, перед кем? Перед каким-то плебеем, которого нечаянно назвали Гением. Причём унижение – это не только то, что он устраивает ей сцены (есть же и тихие мужчины), и не половой акт, который все совершают и презирают его же. Жизнь без любви возникает из-за духовной предрасположенности. Невозможно только понять, откуда возникает желание союза с человеком, к которому не испытываешь любви? Ведь Эльвина такая замечательная, умная, стихи пишет, она просто создана была для большой любви. И её подружки, надо думать, тоже были прекрасными девочками. «Маша считалась самой красивой из нас… Саша была очень доброй, в школе получала одни пятёрки». О Глаше Эльвина даже сказала: «Глаша ждала любимого человека, много читала о любви». Они, должно быть, все мечтали об истинной любви к прекрасному принцу, а реальные мужчины словно выкачали из них все нежные чувства, всё хорошее, что было в девочках, затянули их в безлюбовную, бездуховную жизнь. Хотя полностью обвинить во всём мужчин тоже нельзя. Женщины сами свыкаются с унижением, забывая о сусальных идеалах. Как писал Помяловский: «Из неё выйдет не человек-женщина, а баба-женщина».
Лера читала книгу Помяловского «Молотов». Дошла до тог места, где перед героиней стоял выбор – невеста через короткий срок или дева навсегда. И Лера увидела слово «дева» в новом свете. От слова «дева» произошло слово «девочка». «Дева», «девочка» - состояние, когда человек не испорчен, видит всё в ясном свете и влюблён в мечту, которая должна стать явью. Дева одинока не оттого, что ничего не понимала в любви, а оттого, что понимала всё и не хотела быть с кем-то без этого чувства. В ней сохраняется красота души, мысли, желаний. Лера подумала, что если бы её открытие поняли все женщины, они бы не боялись долгой девственности перед встречей любви.
Ночью Лера попросила – у Бога, у судьбы, или во что она ещё верила – чтобы девочки отказались от подкладывания под чью-то похоть и ждали любви, которой достоин каждый человек.
Девочки в это время уже спали, не нуждаясь в молитвах Леры.
Спит Маша, склонив голову на плечо очередного Лялика или Бэби. Только что она согрешила, но во сне Маша – праведница. Этой ночью её можно было бы принять за девочку-подростка, если бы не волосы, испорченные частым окрашиванием.
Глаша на какую-то минуту проснулась. Она не сразу поняла, кто лежит рядом с ней – муж или другой мужчина. Нет, рядом с ней Митя. Успокоенная Глаша кладёт голову на подушку и засыпает.
Спит Саша. Её снова побил муж. Саша не думает об этом долго – она хочет спать, да, к тому же, давно не способна анализировать свою жизнь. Саша вздыхает во сне, но тут же ей снится что-то приятное, и она с лёгким сердцем продолжает спать.
Спит и Эльвина. Она откинула одеяло, на неё светит луна, и Эльвина вся превратилась в голубой цвет. Она успокоена в главном желании – любить мужчину. Успокоена и физически – наступила власть климакса – и, самое главное, духовно. Прошли романтические бесплотные мечты, уступив место повседневным проблемам.
Спали девочки.

3 часть
Подвески с бриллиантами
1 глава
Одна за всех и все за одну
Сегодня у Леры важный день – день рождения Эльвины. Лера купила в подарок цветы и шоколадку в форме сердца.
В квартиру Эльвины её впустил Гений – наконец-то Лера его увидела. Не Змей Горыныч, хотя и не Иван-царевич. Лера подарила Эльвине букет и шоколадное сердце и поцеловала её. У Эльвины почему-то было расстроенное лицо, она ни разу не засмеялась, хотя обычно каждую минуту заливалась смехом. Это заметили и её подруги, отмечавшие с ней день рождения.
– Эльвина, колись, что случилось? – спросила Глаша.
– Нет, нет, ничего…
– А что происходит? – забеспокоилась Лера.
– Я просто не знаю, как начать… Мы с Гением поссорились из-за подвесок с бриллиантами…
– Теперь у тебя новая поговорка – не про кольцо, а про подвески? – рассмеялась Маша. – Будешь всё время про подвески с бриллиантами говорить?
– Маша, да я серьёзно…
И Эльвина начала непростой рассказ. Подвески с бриллиантами были самым дорогим подарком, который ей дарил муж. Сейчас она отдала их на время Фредди для его сестры. Гений в последнее время раздражался от постоянных телефонных звонков с клятвами в любви Эльвине. Мучаясь подозрениями, он начал прослушивать её разговоры по второй трубке. Эльвина старалась разговаривать со своими знакомыми на как можно более невинные темы, но Фредди неосторожно упомянул о подвесках. Гений заподозрил неладное и попросил Эльвину надеть в день рождения подвески. При этом он не выпускает её из дома, за деликатесами для праздничного стола ходит сам, а Эльвинины ключи, надо понимать, куда-то спрятал. Эльвина не знала, что теперь станет делать.
– А мы у вас на что? – сказала Лера. – Давайте мы с вашими подругами сходим к Фёдору Антоновичу и стрясём с него подвески. Его сейчас где можно найти?
– В такое время он на работе… Только где же он работает, его столько раз выгоняли за пьянство, – задумалась Эльвина. – Хотя вот, вспомнила: он полы моет в магазине бытовой химии «Экзальтация».
– Какое название дебильное, – скептически заметила Маша. – Мы точно всё успеем? Ваш праздник начинается в семь, когда дочка приходит с работы. Федька до скольки работает?
– Сейчас пятый час, а Фредди работает до пяти. Девочки, милые, если вы сходите до Фредди, я буду вам по гроб жизни благодарна!
– А куда мы идём? – спросила Саша, отвлекаясь от телефона.
– С такими подругами и любимой ученицей можете не беспокоиться, – заверила Лера Эльвину. – У нас одна за всех и все за одну.
Дружная команда направилась в магазин «Экзальтация». Фёдора там не оказалось – его рабочий день закончился.
– Я знаю, где он живёт, – сказала Глаша. – Сейчас пять часов пятнадцать минут. Быстро дойдём, это не очень далеко.
– Ой, ёлы-палы! – воскликнула Маша. – Я же к полшестому Лёвчика пригласила к себе в квартиру! Чао, бамбины, я почесала!
– Маша, всегда ты обо всём в последний момент вспоминаешь! – возмутилась Глаша. – Перенести свидание никак нельзя?
– Нельзя, он у меня женатик, нам время дорого. Будьте здоровы, живите богато!
И Маша убежала.
Глаша привела их в девятиэтажный дом, находившийся неподалёку. Фёдор жил на первом этаже. Лера оробела, увидев, что поэт, вышедший на звонок, нетрезв, но женщины, как видно, не очень боялись, Саша вообще встала в сторону и набирала эсэмэску.
– Моё почтение прекрасным дамам! Саша, Глаша, Маша? – Фёдор поочерёдно ткнул пальцем в Глашу, Леру и Сашу.
– Почти правильно, – кивнула Глаша. – Фредди, слушай, ты у Эльвины брал подвески, так не можешь их вернуть? А то Гений ей устроит взбучку.
– А, подвески… подвески у Юноночки.
– У какой ещё Юноночки?
– Это моя сестра, Юнона Антоновна… Машенька, я сейчас принесу вам памятную книжку, там записан её адрес.
Фёдор принёс записную книжку с красивой обложкой и мятыми страничками.
– Вот адрес Антоны Юноновны… блин, Юноны Антоновны.
– Спасибо! – Глаша вырвала страничку с адресом сестры Фёдора.
Теперь нужно было пройти новый путь. Но не успел женский союз выйти из подъезда, как тут же ему преградил дорогу плотный мужчина, сморкающийся в жуткого вида носовой платок.
– Здравствуй, милая моя – я тебя дождался! – подошёл он к Глаше. – Ты ничего не хочешь мне объяснить?
– Митя, ты что тут делаешь? – удивилась Глаша.
– Я искал здесь свою жену, и, надо же, нашёл её! – Митя вытер платком вспотевшее лицо. – Я не понял, ты мне сказала, что пошла на день рождения к Эльвине, а сама в это время бегаешь налево? Я видел, как вы с этим мужиком стояли! И, кстати, кто такой Юнон?
– Не Юнон, а Юнона…
– Мужчина, как вам не стыдно! – взорвалась Лера. – Вы с дамой разговариваете, а не с друзьями в гараже!
– Лерочка, ты не принимай близко к сердцу, – сказала Глаша. – Просто у дяди Мити была получка, он уже отметил это дело с зелёными чёртиками, теперь вот ищет любовника, которого нет…
– Ты чего-то недопоняла? – завопил Митя. – Дома поговорим обстоятельно!
– Девочки, он сейчас не даст нам покоя, – вздохнула Глаша. – Идите уж без меня. Это надолго.
До дома сестры Фёдора пришлось проехать четыре остановки на автобусе. Время между тем переползло за шесть. Саша доехала до места, вышла из автобуса и пошла искать нужный ей дом. Внезапно Саша посмотрела налево, и её лицо исказилось ужасом.
– Что с вами? – удивилась Лера.
– Там мой муж со своей машиной.
Лера обернулась и увидела красивую машину золотисто-коричневатого цвета, какой всегда её восхищал. Возле машины стоял неприглядный мужичок. Он, кажется, не видел их – глядел на асфальт.
Саша побежала за угол дома. «Театр абсурда», – подумала Лера, но ей ничего не оставалось, кроме как двинуться за Сашей. За домом оказался тихий двор, отрезанный от уличного шума. Саша встала под навес одного из подъездов.
– Вы боитесь его? – спросила Лера, подойдя.
Саша не ответила. Какое-то время они постояли так.
– Послушайте, Александра… не знаю вашего отчества, мы не можем стоять тут вечно, – нарушила молчание Лера. – Давайте я выйду и посмотрю, может быть, его там уже нет. А если даже есть – он меня не знает.
Саша кивнула.
Лера вышла из укрытия. У машины никто не стоял, и в машине бизнесмена тоже как будто не было видно. Лера поняла, что он отошёл за пивом или чем ещё, и есть минута, чтобы скрыться.
И тут Лера увидела бизнесмена. Он шёл с другой стороны дома и тащил за руку Сашу. Бизнесмен затолкнул её в машину. Лера побежала к машине, но бизнесмен уже сел за руль и отъехал на бешеной скорости.
До квартиры Юноны Антоновны Лера дошла одна. Дверь открыла женщина с красным лицом и синевой под глазами. Она была ещё пьянее, чем Фёдор. Её одежда сверкала пёстрыми красками – красное платье, грязно-светлый передник, синие гольфы, зелёные тапочки, в ушах жёлтые пластмассовые серёжки, а на шее – цепочка с изумительной красоты бриллиантами. Лера поняла, что это те самые, но боялась заговорить с нетрезвой женщиной.
– Здравствуйте, – робко сказала она. Я знакомая вашего брата, Фёдора Антоновича. Пожалуйста, верните подвески Эльвине Марлинской, которая одолжила их вам.
– Н-на… – Юнона сняла подвески и сунула их в руку Леры.
Теперь можно ехать обратно к Эльвине. На улице Лера спросила время. Уже без двадцати пяти семь, надо поторопиться!
Между тем дочь Эльвины вернулась с работы. Семья была готова поздравлять маму. Эльвина закрылась в спальне, объясняя это тем, что ей нужно спокойно нарядиться к празднику. Она была уже одета, причёсана и надушена. Не хватало только подвесок. Зачем только девчонки с собой Леру взяли, наверное, с ней там одни проблемы… Впрочем, Лера у неё хорошенький ребёночек, только вот всё ищет кольцо с бриллиантом, хочет идеальных людей – чтоб не пили, не курили и были однолюбами, а разве такие в реальной жизни есть?
– Эльвина! – постучался в спальню Гений. – К тебе пришла твоя ученица.
Эльвина впустила Леру.
– Здравствуйте! – Лера достала из кармана куртки подвески. – Я сейчас мимо вашего мужа прошла, как с контрабандой через таможню! Мне можно про это рассказ написать.
– Лучше пиши стихи. У тебя там мысли лучше. А рассказы – это не твоя стихия.
– Эльвина, вам сейчас не время портить со мной отношения. У меня ваши подвески.
– Лерочка, спасибо тебе! А где девочки?
– Пали смертью храбрых на поле боя, – Лера застегнула цепочку на шее Эльвины.
– То есть?
К ним заглянул Гений.
– Начинаем праздновать! – улыбнулась Эльвина. – А вот и мои подвески!

2 глава
После дня рождения
На следующем после дня рождения Эльвины занятии в студии поэтесса лучилась счастьем, но Лера была мрачнее тучи. Ей не давало покоя новое познание жизни.
– Эльвина, мне кажется, что мы с вами должны обговорить одну тему, – наконец решилась выговориться Лера.
– Какую?
– Мне очень не понравилось то, что случилось в ваш день рождения.
– А, это ты о подарках моих подруг? Согласна, они уже десять лет ничего не могут придумать, кроме спиртных напитков и шоколадных конфет, – Эльвина рассмеялась. – Точно я алкоголичка и сладкоежка!
– Я совершенно о другом. Мне кажется, что мы выглядели очень глупо, когда прятали украшение от вашего мужа. Казалось бы, вы – взрослый человек, а шифруетесь абсолютно по-детски. Разве вы не можете отдать свои подвески кому хотите, не глядя ни на кого? И ещё у меня осталось безобразное ощущение после того, как мужики разводили ваших подружек по домам.
– Так. Дальше что?
– Ничего. Хорошо, что наши джентльмены не носят шпор.
– При чём тут шпоры?
– Дочь Пушкина Наталья вышла замуж за какого-то бандита. Он бил её, пинал ногами, и у неё на теле оставались следы от шпор. А ещё он швырял её лицом о стенку и кричал: «Вот для меня цена твоей красоты!»
– Вечно ты обо всём судишь однобоко. Может быть, она сама была в этом виновата.
– И ваша подруга Саша тоже виновата в том, что её бизнесмен издевается над ней?
– Зато ты бы поглядела, какие вещи он ей дарит. Украшения, разумеется, с бриллиантами.
– Она же продаётся. Сначала он её унижает, а потом покупает за дурацкую побрякушку…
– Дитя, пойми одну простую вещь: это одна ты ищешь кольцо с бриллиантом, а других устраивают такие отношения. У тебя идеальные мысли, а люди не могут построить жизнь по безупречным меркам. Ситуация вроде Сашиной – нормальное явление для семей. Это обычная жизнь, Лерочка.
– Эльвина, когда вы такой стали? Откуда в вас это бабство? Женщина должна представлять что-то сама из себя, независимо от мужчины. Мне кажется, что жизнь в браке без любви отняла у вас способность любить. У вас словно вырвали свет из сердца.
– Что ты пристала к моему браку? – возмутилась Эльвина. – Мне хорошо в моей жизни!
– Странно. Я поняла только, что ваш Гений вас унижал. Вспомните эти пьянки.
– Господи, это было так давно. Я уже забыла об этом.
– Но ведь ваш брак основан не на любви. Это главный признак неудачного союза.
– Я счастлива в браке не по любви. Я вросла в своего мужа. Мне, как всегда, жалко тебя, когда я слушаю твои злые и глупые речи.
– Я могу молчать, но от этого будет так же плохо, ничего не изменится…
– Хорошо. Что ты мне предлагаешь?
– Развод.
– Развод…
– И девичья фамилия.
– Тогда объясни мне, – сказала Эльвина, – что хорошего будет, если я оставлю знакомый дом, свои книги, свою собаку, сделаю больно своей дочери, начну сама зарабатывать себе на жизнь?
– Вы станете сильным и самостоятельным человеком.
– Эти сильные и самостоятельные никому не нужны. Они все не замужем. Тебе говорили что-нибудь о женском одиночестве? В таком состоянии радуешься любому человеку, да только его нет. Тогда у тебя спеси поубавится.
– Эльвина, когда женщина использует свою красоту для того, чтобы отдавать её, к ней может прицепиться любой подлый человек. А гордых женщин любит только один – настоящий. Вам есть к чему стремиться, с вашей-то красотой, с вашим обаянием…
– Что ты меня всё время толкаешь к «высокой и священной любви»? – со злыми слезами в голосе спросила Эльвина. – Я понимаю, если бы я никогда не испытывала этого чувства, а я через него прошла и больше мне не нужно.
– Значит, у вас в жизни было это чувство? Милая моя, но тогда вам тем более не нужно себя унижать связью без любви, раз вы уже узнали такое счастье.
– Счастье… Какое там счастье… Для меня те дни такой мукой стали. Думала, сердце остановится. Больше не хочу повторения этой боли.
– Почему – боли? Вы были влюблены в плохого человека?
– Он был прекрасным человеком. Помню, когда мы ходили с ним в кино, он всегда сажал меня на одно из двух мест, которое было ближе к серединке. Пусть ненамного, но ближе. Один раз я сломала каблук на улице, и он нёс меня на руках. Сашка тогда вышла из дома выбить ковёр и так и застыла с поднятой выбивалкой в руке. Того мальчика звали Тимур.
– Отчего же с ним не получилось?
– Я тогда уезжала в Москву. В институт поступала. Он сказал, что ему ещё придётся принимать родню из Вологды, но обещал прийти на вокзал. Дома я собирала вещи, поглядела в окно – а он вёл к своему подъезду девушку. Мне хуже этого никогда не было и не будет. Я отрезала тогда свою косу, она у меня уже длинная была, и на вокзале попросила Машу отдать мою косу Тимуру.
Лера украдкой взглянула на волосы Эльвины. Они были такими длинными…
– Теперь у меня за тридцать лет волосы отросли, – продолжала Эльвина. – Тимур, кстати, пришёл на вокзал, но увидеть меня не успел – поезд уже отъехал.
– Эльвина, мне мама рассказывала, что во время вашей молодости существовало мнение, что, если парень с девушкой ходят вместе гулять, значит, они жених и невеста, – нерешительно начала Лера. – Но на самом деле, даже если ваш Тимур прошёлся с какой-то девчонкой, это вовсе не доказывает, что он любил её. Лучше бы вы тогда объяснились с ним, узнали, что это такое было.
– Я и узнала пять лет назад. Мне рассказала Саша. Эта девушка была его троюродной сестрой, она тогда приехала с родителями из Вологды. Он показывал ей обувной магазин, а потом она уехала, и Тимур больше не видел её.
– Вот вы бы и вспомнили себя тогда. Вы же умели любить, а теперь с вами такая нехорошая перемена произошла.
– Да что ты всё время лезешь в мою жизнь? – закричала Эльвина. – Своей личной жизни у тебя нет, вот и разбираешь мою! Уйди, ради Бога! Уйди!
Лера ушла, но не прошло и пяти минут, как дверь заскрипела снова.
– Уходи, я тебе сказала! – крикнула Эльвина, поглядела на дверь и залилась краской от смущения.
На пороге стояла завуч.

3 глава
Монолог Леры
У Эльвины снова собрались три её подруги. За шутками и рассказами про семейную жизнь женщины не замечали, что Эльвине неспокойно. Но она не обижалась на это, а даже радовалась, что можно обдумать свою тревогу, пока Маша развлекает компанию анекдотами про Штирлица.
Эльвина не могла забыть ученицу Леру. Эльвина раньше работала в другой школе, но ей пришлось уйти оттуда. Отдельные лица педсостава завидовали её духовному контакту с учениками и... Не нужно вспоминать всё это сейчас. В прошлый раз Эльвина начала думать о своей прежней работе – слёзы потекли целой рекой, чуть не до истерики. Так вот, ученики той школы стали жрецами в храме Эльвины. Они ждали одного лишь её слова, чтобы понять, как построить судьбу дальше. Да и по жизни Эльвина была наставником. И вот теперь на неё нашлась девчонка, которая стала читать проповеди ей, Учителю. Интересно, сама Эльвина похожа на Леру, когда показывает путь истины другим?
Для Эльвины не прошёл бесследно новый, незнакомый взгляд Леры на её обычный уклад жизни. Духовно Эльвину даже привлекал Лерин красивый рассказ о любви, но рассудок объяснял ей, что это уже не её судьба. Ей больше нечего менять в своей жизни. Всё прожито и пройдено.
В дверь позвонили. На пороге Эльвининой квартиры материализовалась героиня её мыслей.
– О, Господи! – воскликнула Эльвина.
– У вас кипяточку не найдётся? – спросила Лера. – А то так есть хочется, что даже переночевать негде.
– Шутки у тебя старые. Бородатые.
– Маленькая моя, не обижайтесь на меня, пожалуйста. Я просто беспокоюсь за вас и поэтому на вас срываюсь. Пожалуйста, давайте обсудим ситуацию спокойно.
– У меня сидят мои подружки, которых ты считаешь распутницами. Ты не захочешь с ними сидеть.
В это время из кухни вышла Глаша.
– Лера, здравствуй! – улыбнулась она. – Эльвина, что ж ты её на пороге держишь? У нас как раз чай заварился.
– Ладно, – скрепя сердце, сказала Эльвина. – Заходи, покушай с нами тортика. Только чтобы тебя было не видно и не слышно.
Они прошли в комнату, где сидели Маша и Саша.
– Девочки! – громко сказала Лера. – Мне нужно с вами поговорить.
Обращение «девочки» заинтересовало всех, даже Саша оторвалась от своего телефона.
– Девочки, вас испортили ваши отношения с мужчинами. Вы раньше наверняка были очень чувственными, романтичными, ждали любви, а сейчас вы превратились в подставки для мужского срама. Задумайтесь над своим моральным обликом! Вы можете жить абсолютно по-другому. Люди не должны быть с кем-то без любви. Вспомните сказку про алые паруса. Если вы точно так же станете ждать любви, как алого паруса, и за время ожидания отстранять от себя людей, к которым не испытываете любви, рано ли, поздно ли, всё равно встретите принца на алом корабле. Эльвина, вот например, тебя все знают как умницу, красавицу, неординарную личность. А человеческие отношения ты построила на врастании в нелюбимого человека, на привычке, а не на любви…
– Неординарная личность, ты опять взялась за своё? – строго спросила Эльвина. – Сейчас кого-то отправлю домой к маме!
– Эльвина, пойми, нельзя ругаться над своей душой, я уже не говорю о теле. От брака без любви плохо и тому, кто не любит, и тому, кто видит, что его не любят. Не бойся перемены, нужно только сделать первый шаг.
– Занимайся своей личной жизнью, а не моей, – отрубила Эльвина.
– Эльвина, я тебя очень люблю, и поэтому твоя ошибка – это и моя ошибка тоже. Нужно быть только с любимым человеком, а замужество не по любви – это, извини, не более, чем распутство.
– Я не могу сейчас делать такую вещь. У меня климакс.
– Но духовно ты опорочена. Хотя ты всё ещё хранишь в себе святость души. Ты ещё спасёшься.
– Слушай, красавица, я сколько тебя ни вижу тут, ты всё время всех учишь жить, – заговорила Маша. – Таких, как мы – большинство. Не может быть так, чтобы весь мир ошибался, а одна малолетка Лера была права!
– А ты, Маша, ты забыла себя в этом постоянном разврате, – обернулась Лера к Маше. – Ты меняешь мужчин, как перчатки, ты воспользовалась своей красотой для стыдных отношений. А ты хотя бы один раз задумывалась над тем, чтобы стать женой одного из них? Ты хотела, чтобы чувство стало продолжительнее одной ночи? Хотела идти с мужчиной рука об руку, родить от него ребёнка, любить этого мужчину? Твоя красота и, как это говорят, сексуальность – временные достоинства. Когда ты постареешь, твои мужчины не захотят быть близкими с тобой, и ты останешься одинокой, а если найдёшь любовь, она останется с тобой навсегда.
– Я не поняла, ты по какому праву мне указываешь, как я должна жить? И, кстати, с каких пор я стала для тебя Машей? Для тебя я – Мария Альфредовна.
– Если ты уже Мария Альфредовна, тогда тем более нужно обдумывать свои поступки. Глаша, а вот тебе хорошо жить двойной жизнью? Ты точно так же не должна жить с двумя мужчинами, ведь любовь приходит только один раз…
– Эльвина, а откуда она знает про двух мужчин? – посмотрела Глаша на Эльвину. – Ты что, рассказала ей о моём… моей… моих личных делах?
– Глашенька, это не то, о чём ты подумала! – Эльвина схватила и поцеловала Глашину руку. – Лерке я сейчас рот заклею!
– Значит, вот как ты ценишь мои тайны! – Глаша вырвала руку у Эльвины. – Спасибо тебе, дорогая подруга!
– Глаша, Эльвина просто беспокоится за тебя, – вмешалась Лера. – Да и мне нелегко на это смотреть. Если у тебя двое – значит, нет ни одного. Ты сейчас оскорбляешь не только себя, но и двух людей, которым приходится тебя делить. Сколько можно обманывать семью? И тому другому человеку наверняка неприятно встречаться с тобой тайно, вы с ним имеете право строить семью по любви, как и любые другие люди. Разберись в своих чувствах и иди к тому, к кому тебя позовёт сердце.
– Лера, в одном ты мне помогла точно… – Глаша посмотрела на Эльвину и закончила: – Ты помогла мне увидеть, что я дружу с человеком, который разбазаривает всё самое сокровенное, что я говорила ему о себе!
– Я действительно многое о вас знаю. Саша, я знаю и о тебе, что когда-то ты стала заниматься проституцией. Твоя жизнь с мужем-бизнесменом ничем не отличается от того времени. Уважай себя, не давай никому втаптывать в грязь своё достоинство. Ты – человек, а не подстилка под бизнесмена. Всё можно исправить; если ты уйдёшь от человека, который тебя насилует, твоя жизнь пойдёт хорошо. Женщина, переставшая продавать себя, больше не является продажной. Ты ещё молода, в тебе есть много прекрасного. Лучше избавиться от твоего рабства сейчас, чем никогда.
– Замолчи! – крикнула Эльвина. – Я запрещаю тебе, слышишь, запрещаю делать больно моей подруге! Не смей копаться своими руками в её жизни! И её муж её любит! Ты бы видела, как он помертвел, когда Саша в последний раз попала в больницу!
– Эльвина, ты поняла сама, что сказала? Сначала он довёл её до больницы, а потом переживал?
– Девушка, ты сначала жизнь проживи, заведи своего мужа, а пока ты ещё соплячка, и не учи жить взрослых людей! – распалилась Маша. – Мы тоже о тебе кое-что знаем! У тебя нет подруг, тебя в классе травят, и я, наслушавшись твоего занудства, этому не удивляюсь!
– Маша, Маша, это уж лишнее, – попробовала Эльвина остановить подругу.
– Наверное, действительно неправа я. Наверное, сейчас действительно в моде браки без любви, – спокойно начала Лера, но не совладала с собой и выкрикнула истерически: – Эта мода уродлива, как ваши джинсы!
Лера ушла.
– Ну ни фига себе, распустила ты свою ученицу, – возмущённо сказала Маша Эльвине, услышав стук двери.
– Что верно, то верно, – согласилась Эльвина. – Другой человек на моём месте уже дал бы ей ремня.
– У нас на кухне чайник не остыл ли? – вспомнила Глаша. – Сейчас заварку принесу, разбавим побольше кипятком.
И пошла на кухню.

4 глава
«Титаник»
Лера уже два дня подряд плакала вечерами на кухне. Вчера слёзы текли даже в школе. Ей было страшно всё, что её окружало. Она теперь изгой. Натуральный изгой. Люди придумывают друг другу такие злые, но такие точные определения!
Лера была пожизненно одна, чем не упускали случая ткнуть ей в лицо за неимением другой победы над ней: «А с тобой никто не хочет общаться, ты всех довела своим занудством!» Она действительно способна была замучить нравоучениями и не видела смысла в книге «Мастер и Маргарита», презирала гениев за страсть к алкоголю, не любила животных и не интересовалась растениями. Но Лера до самозабвения любила «аморальную» мыслительницу Эльвину.
Лера должна была умереть на постели от болезни, немучительно вытягивающей из неё силы. Она знала, что так из мира уходят лишние люди, и впервые подумала об этом как о возможности не быть никому в тягость.
Но с Лерой произошло иное.
После уроков она поехала к дому Эльвины. Лера тихо вошла в знакомый двор. Она чувствовала себя бедной Золушкой, а небольшой двор старого дома казался ей сказочным миром. Но навстречу Лере не вылетели встревоженные феи и не вышли единороги. Всё обезлюдело, только вдалеке бегала собака.
Лера зашла в подъезд и встала возле двери Эльвины. «Может быть, зайти? – думала она. – Но что я ей скажу? Она уже всё сказала себе сама… Если бы хоть увидеть эту ненормальную! А, может быть, сказать ей, что я забыла у неё браслет? Нет, зачем, не надо…» Лера какое-то время колебалась – использовать ли вариант с браслетом. Она подошла близко к двери. «На раз два, три – звоню, – решила Лера. – Раз…»
Дверь открылась, и к Лере выпорхнула девушка в свитере и джинсах с широким ремнём, к которому были подвешены цепочки. Если бы Лера не знала, что Эльвининой дочке двадцать семь лет, приняла бы её за свою ровесницу.
– Здравствуйте, – сказала Лера. – А Эльвина дома?
– Дома, – девушка махнула рукой в сторону двери и спустилась вниз по лестнице.
Лера перешагнула порог квартиры. Её тут же понюхал Прометей. Лера сняла туфли и прошла в комнату. Эльвина смотрела фильм «Титаник».
– Здравствуйте… Я у вас браслет не забывала?
– Какой браслет?
– Такой… из розовых шариков.
– Зачем ты врёшь? Ты и кольцо с бриллиантом потеряла?
– Я действительно не могу найти браслет.
– Я бы здесь нашла. Ты в этой комнате была.
– «Титаник» смотрите? – Лера кивнула на телевизор.
– Да… Ты знаешь, мне звонила Глаша. Она ушла от мужа к своему… любимому человеку. Глаша сказала мне, что она послушала тебя тогда, и к ней как будто её юность вернулась. А когда юность возвращается, не хочется повторять ошибки второй раз. И ещё она сказала, что мне с тобой очень повезло. Я теперь и сама так думаю. Мне страшно за тебя. Я не смогу жить хорошо, зная, что ты одна и тебе некого даже позвать к себе.
– Мне никого не надо.
– Ты всегда играешь в гордость. Я теперь, как в «Титанике», прыгну за тобой, если ты прыгнешь в море.
– Кстати, на каком этапе кино? – спросила Лера. – Ой, он уже её рисует!
Лера присела на диван, не удержавшись от желания посмотреть фильм. Когда на экране показывали затопление корабля, Эльвина не справилась со слезами.
– Вы плачете? – Лера пододвинулась к ней.
– Немножко. Ты же знаешь, что я рёва-корова.
Лера стала гладить своего херувима по голове. Уже можно было не скрывать, что Эльвина осталась для неё херувимом.
Херувим Эльвина обняла Леру.
– Ты прости меня, Лерочка, если что не так, – тихо сказала Эльвина, гладя локоть своей ученицы.
Лера вместо ответа поцеловала её около глаз.
– Может быть, мы поторопились? – спросила Лера.
– Что – поторопились?
– Не быть вместе.
– Я не торопилась. Это ты десять раз на дню меняешь свои решения. Как поговорка про семь пятниц.
Лера поцеловала плечо Эльвины, вернее, шелковистую ткань халата. Они сидели, обнявшись, Лера гладила плечи Эльвины, Эльвина – руку Леры.
– Красивая ты девочка, – сказала Эльвина. – Ты такая нежная, а я такая грубая, всегда тебя обижаю чем-то.
– Люди могут меняться.
– Как – меняться?
– Не обижать друг друга!
Девочки крепко обнялись. В это время в комнату вошли Эльвинина дочка и вездесущий Гений.
– Мам, я шпроты купила! – объявила девушка.
– Что вы тут делаете? – поинтересовался Гений. – И почему ты плачешь?
– Мы телевизор смотрим, – объяснила Эльвина. – Ты же знаешь, что во время «Титаника» я всегда плачу.
 
5 глава
Эльвина и Лера
Эльвина и Лера шли после студии по тёплой майской улице. Лера держала Эльвину за руку и прислонялась головой к её плечу. Ей очень хотелось прикасаться к своему сокровищу, чтобы унести на своих руках ощущение от жёсткой ткани Эльвининого жакета и её мягкой ладони. «Ты, как маленький ребёночек, всё время держишься за руку», – смеётся Эльвина. Лера целует её. Лера точно прогревается солнцем, когда смотрит на милую, нежную Эльвину. Её Эльвина такая красавица! Её густые волосы цвета ржи похожи на золотой дождь. Лера втайне завидует косе Эльвины. У неё самой дурные чёрные волосы средней длины. А у Эльвины даже ресницы золотистые. Лера видела её лицо без косметики – как будто солнечное сияние вокруг глаз. Грудь Эльвины полная, красивая. У Леры эта часть тела по её же, Лериному мнению, практически отсутствует. Тело Леры худое до сухощавости. Ей частично из-за этого приходится одеваться наряднее – кружева и оборочки придают объёма и от внешней некрасоты отвлекает красота одежды. А на Эльвину можно надевать что угодно – ей всё идёт. Она красива яркой, жгучей красотой.
Эльвина тихо улыбается, чувствуя, что её держит за руку тёпленький ребёнок. Сейчас ей кажется, что всё же хорошо – чувствовать, что на тебя льётся поток любви, хотя бывали в жизни моменты, когда от возвышенного чувства хотелось с воем убежать. Сейчас Лера такая нежная, вот бы всегда такая была. И личико у неё просто ангельское, глаза большие и ясные, как две звезды. На иконах ангелочков изображают с льняными волосами, а Эльвине нравится этот, с густо-чёрными локонами. Эльвина жалеет, что сама она не брюнетка. Вместе со светлыми волосами Эльвине и ресницы достались соответствующие, приходится подкрашивать. А у Леры естественная тёмная кайма вокруг глаз. Фигурка Леры стройная, точёная, как у куколки. И одета Лера всегда красиво, в лёгкие воланчики. Так похожа на эльфу! Эльвине даже немножко неудобно стоять рядом с ученицей – Эльвина по телосложению крупногабаритная, и лицо у неё простоватое. Рядом с хорошенькой девочкой выглядит крестьянской бабой. Видимо, не у всех внешность равноценна по красоте кольцу с бриллиантом.
– У меня мой дивный Гений опять в запое, – рассказывает Эльвина. – Подслушал по телефону, как студент хвалил мои стихи.
– Ну, подлец, – вздыхает Лера. – Вы бы сделали ему аутотренинг скалкой по голове.
– Когда-то делала. Причина в том, что ему нужна была простая земная женщина, а встретилась я. Рядом со мной сложно жить. Да я и сама так несчастлива... Когда меня не понимают и не слышат, я умираю... я начинаю хиреть, как растение без воды.
– Было бы хорошо, если бы вы встретили настоящую любовь. Мне кажется, что вы больше всех её достойны. Я желаю вам любви.
– Мне пятьдесят лет. Какая любовь в таком возрасте? У меня уже не осталось духовных сил на любовь. В меня многие влюблялись, ко мне рвались. А у меня ни к кому ничего... Что есть они, что нет их. Лучше бы ты нашла свою любовь.
– Нет, спасибо, только не я! Нагляделась я на вас, на ваших подружек, особенно на Марию, мне теперь стали противны все отношения с мужчинами, что по любви, что не по любви.
– Так! Ты опять о Маше? Я попрошу тебя не говорить дурные вещи о моих подругах!
– Извините, но я же не виновата, что ваша подруга такая…
– Ещё одно слово – и я сделаю с тобой знаешь, что…
– Но я не могу молчать…
– Если ещё хоть пикнешь…

6 глава
Очень-очень счастливый день
И вновь настал мартовский поэтический концерт.
Собираясь на торжество, Лера чувствовала в себе необыкновенный душевный подъём. Чувство счастья шло к ней из воздуха. Хотелось жить любить, радоваться, писать для людей. Лера взглянула в зеркало и, возможно, впервые восхитилась собой. Из зеркала на неё глядела очаровательная девушка, завораживающая своими глазами, изящными движениями и улыбкой. Сегодня у Леры словно раскрылись крылья. Как прекрасна она и как прекрасно всё, что есть на земле! Лера бы поцеловала даже грязный снег – за то, что она его видит.
Лера обняла Эльвину при встрече. Потом переключилась с романтики на дело – оглядела Эльвинин наряд. Платье Эльвина надела замечательное – коричневое. с пояском и широкой оборкой. Поясок и оборка были бежевые в коричневую клетку. С платьем дело обстояло чудесно. Но, переведя взгляд на ноги Эльвины, Лера подавила тяжёлый вздох, увидев сапоги.
– Что, – Эльвина перехватила взгляд Леры, – снова будешь ругать меня за уличную обувь?
– Нет, почему? – улыбнулась Лера. – Сапоги не дисгармонируют с тёмным платьем средней длины. Я не хотела вас ругать.
– Даже если бы захотела, ты не смогла бы, – усмехнулась Эльвина. – Я вовремя вспомнила, что на этот концерт придёшь ты, и взяла с собой туфельки на сменку.
И, на глазах восхищённой Леры, Эльвина переобулась в туфли. Увидела сияющее лицо ученицы и засмеялась:
– Лера, тебе как будто кольцо с бриллиантом подарили, такая ты радостная!
– А у меня действительно сегодня счастливый день. Я сегодня посмотрела в зеркало и так понравилась сама себе. Всё-таки каждый человек – шедевр.
– Со мной то же самое случилось. Я теперь люблю всё в себе. Не понимаю, почему я столько лет комплексовала из-за своей фигуры. Если подумать, было бы даже неинтересно, если бы все женщины были одинаково сложены. Как манекены.
– А я ещё и от другого комплекса избавилась, – решилась признаться Лера. – Я обязательно буду писать рассказы. И мне неважно, что вы считаете, будто бы писательство – не моя стихия. Если бы это была не моя стихия, во мне бы не рождались сюжеты. Также я продолжу художество. Я читала в энциклопедиях, что у меня были единомышленники – создатели галантных сцен. И не обязательно иронизировать, что мои рисунки карамельные, а сюжеты мрачные. Я пишу о том, что вижу в жизни.
– Да ладно, что ты все мои слова перебираешь. – смутилась Эльвина. – У тебя один рассказ был смешной, который ты Машке посвятила.
– Спасибо на добром слове. Кстати, как поживают ваши подружки?
– Кто как. Маша завела себе нового друга, ни к кому из нас почти не ходит, этот друг столько времени у неё занимает. У Глаши после второго замужества всё более или менее хорошо. Сын к ней заходит после школы. Вот Митя, её первый муж, всё чаще и чаще пьёт. Сын его пугает, что уйдёт жить к Глаше. Если Митя не возьмёт себя в руки, это будет единственно верный вариант.
– А когда был суд, их сын выбрал остаться с отцом.
– Саша вот была у меня недавно. Весь вечер плакала – её снова обидел этот олигарх-олигофрен. Я ей говорила: «Немыслимо столько лет себя убивать, уходи от него, я тебе во всём помогу». Она отвечает: «Ты не понимаешь, он хороший, я сама виновата», а когда уходила, у неё в глазах стоял страх. Жизнь идёт...
– Да, жизнь идёт. Может быть, двинемся ближе в направлении зала?
– Ты иди, а я ещё Фредди позвоню. Он тоже сюда придёт.
– Хорошо, я вам там место займу.
Лера ушла. Эльвина набрала номер сотового Фёдора. Она втайне боялась, что Фёдор зайдёт по дороге в бар и не вернётся оттуда.
– Привет. Фредди. Ты не забыл, что сегодня концерт?
– Прошу прощения, но я сейчас не имею возможности говорить.
– Фредди, с тобой опять повторяется старая история? Я ведь не прошу от тебя кольцо с бриллиантом, неужели так трудно просто дойти на праздник трезвым?..
Тут в вестибюль вошёл Фёдор.
– Приветствую королеву русской поэзии! – воскликнул он. – Вы позвонили, когда я был у цели моего пути, а шум мотора автомобиля заглушал ваш дивный голос.
– Фредди, солнышко, от тебя не пахнет спиртным! – умилилась Эльвина.
– Сегодня я весь – гармония, чистота и ясность!
– Сегодняшний день поистине волшебный! Мне всё несёт радость, и даже ты, Фредди!
Источник радости пошёл в концертный зал. Эльвина убрала телефон в сумочку.
– Здравствуйте, гениальная поэтесса, – услышала она голос за своей спиной.
Эльвина обернулась. Возле неё стоял мужчина. Он был незнаком ей, но, посмотрев в его глаза, Эльвина увидела бесчисленные прозрачные ободки вокруг тёмных зрачков, и ей показалось, что она плывёт по бескрайнему морю. И, заглянув в эти глубокие глаза, Эльвина поняла, кто перед ней.
– Я тебя сразу узнал по косе, – сказал Тимур.
– А я тебя – по глазам.
Какое-то время они неловко молчали.
– Почему ты сюда пришёл? – спросила Эльвина.
– Сегодня же здесь собираются поэты. Я тоже читаю свои стихи.
– Странно. Я не помню, чтобы ты увлекался поэзией.
– Я стал писать стихи после того, как ты меня оставила.
Эльвина опустила глаза.
– Эльвина, а почему ты тогда так порвала со мной? – нерешительно спросил Тимур. – Твои подруги как-то странно это объясняли...
– Почему я порвала с тобой? – переспросила Эльвина. – Я и сама теперь не помню. И не понимаю...
– Я видел тебя здесь на прошлом празднике. Только я тогда быстро ушёл. Мне казалось, что я не должен тебя беспокоить. Ты ведь замужем?
– Да. А у тебя есть семья?
– Нет, я один... Знаешь, сегодня я подумал, что мне не нужно было уходить. Я тебя по-прежнему люблю, а для любви не должно существовать никаких преград. Я хочу сейчас вернуть то, что мы не сберегли.
– Нет, нет, Тимур, забудь. У меня уже давно налажена семейная жизнь, я от судьбы не требую кольца с бриллиантом, мне нормально в моём быте. И вообще, мне уже пятьдесят лет, это не время для вздохов на скамейке под луной.
– Неужели ты не помнишь ни о чём, что нас связывало?
– Пойдём в зал, концерт сейчас начнётся, – Эльвина шагнула по направлению к двери, но обернулась и вновь посмотрела на него. – Твои глаза стали для меня замкнутым кругом, по которому я хожу, никак не могу выйти из него и возвращаюсь в одно и то же место.
– Так стоит ли искать выход, если ты снова вернёшься туда? Оставайся со мной навсегда, Эльвина. Выходи за меня замуж.
И Тимур надел ей на палец кольцо с бриллиантом.