кольцо нибелунгов, башня алхимика

 Башню алхимика, так неудачно устроившуюся прямо в сердце города, можно было бы назвать исторической достопримечательностью Тео-Мартелла, коль скоро каждый честный и нечестный горожанин не обходил бы ее за добрую сотню метров (а ежели она все-таки осквернила его досужий взгляд своей темной громадой, или он ее, таким же способом, креститься считалось совершенно обязательно, дабы оградить особу свою от злых сил, которыми черт знает каким способом могла она навротить на него беду). Кабы наблюдается наличие туристов или любопытных, которые особым почетом средь суеверного городского люда не пользуются, они довольствуются лишь косым взглядом издалека и как бы невзначай.
 Обветшалая Башня представляет собой наполовину развалившейся конус, устремленный к небесам, где живут ангелы. Скроена она была довольно давно, не самым талантливым образом, не золотыми руками и не гениальным умом, но всё же когда то в древности была вполне приличным и даже радующим глаз сооружением. Стены ее вылеплены изначально из одинаковых ровных гладких массивных грубоватых темно-серых кирпичей, но вследствие многочисленных реконструкций приобрели вид странной мозаики разных и по цвету и по составу и по размеру кирпичей и пластин, давших кров многочисленным росткам а затем и растениям и даже цветам, довольно неожиданно поселившихся в сей мрачной обители и украшавших собой ее неотесанный вид.
 Никто не знает, как давно поселился в Башне ее нынешний хозяин; да и кто вообще о нем что-либо знает? Только лишь то немногое, что необходимо чтобы, его считали опасным.
 Именно в это проклятое и нелюдимое место направился давече лорд Уолдер Фрей. Башня стояла на взгорье, и пока Фрей тяжело поднимался по крутому поросшему острым сорняком склону без тропинок, отрывочно вырастала Башня, сначала шпиль и флюгер, затем обвалившаяся крыша и остов с будто разбросанными кем то обломками и развалинами. Уолдер уже прилично запыхался, когда подошел к ним, старинным, загадочным, пронизанными пыльными паутинами, остановился перевести дух, ведь нельзя было являться к такому важному лицу в таком усталом потном житейском виде. Много интересного, думал он, могли бы они рассказать, коли бы имели глаза и уста, сколько кровавых обличающих человеческий род гадостей они впитали вместе с сыростью пропитанного влагой помещения и дождевой водой.
 Отдохнувши, князь продолжал странный свой путь в эту гробницу радости и веселья, столь неподходящий ему званию и положению. Массивная железная дверь как всегда не была заперта на засов, а чуть отворена, как бы ошибочно показывая, что Башня пустует. Фрей осторожно но уверенно с видом человека привыкшего делать это много раз и в данную минуту отвлечённую какими-то посторонними мыслями, отводил заворчавшую дверь , переступил порог, н еспоткнувшись о ненужную выпятившую перекладину, затворил не оставив щели и закрыв ее изнутри и был таков для тех, кто наблюдал за ним, пока он находился под покровом матушки природы. Но это мы, и мы последуем за ним.
 Оказавшись в Башне, Фрей не очутился во мраке, как могли бы полагать, но в темно освещенном узком помещении, в густой темноте которого растворились слабые дымовитые струи света, лившегося из двух узких стрельчатый готических стеклянных витражированных когда то оконец.
 Подъем по винтовой лестнице занял десять минут при инвалидности князя и его медлительности, которая является неотмеченный признаком обуреваеиы Фрея важными мыслями. Лестница привела его на неустойчивую узкую площадку, являвшуюся порогом для двери, опять же не затворенной деревянной узорчатой двери. Легонько бесшумно отворя ее, Уолдер наконец решил дать о себе знать.
- Эй, Звездочет, старый развратник, отзовись своему князю, коль ты тут! - раздалось громкое эхо от негромкого но звучного голоса Фрея и облетев комнатку и тремя проходами, не нашло цель. Уолдер решил провериться, и направился проворно в средний проход. Он очутился в помещении, сплошь заваленном книгами и книженциями, геометрическими материалами и картами телескопами и бумаги. Одного тут не хватало: Дарка. Затем пришлось проверить правую комнатушку, где стены были установлены стеллажами алхимическими сотсклянками и трубками горшками и чанами книгами курительными трубами материалами бумагами приборами маленькой кухонкой. Пола видно не было никак. Зато Фрей нашел здесь наконец Дарка, чья внешность заслуживала особого отступления.
- Голубчик мой, вы ошибаетесь, называя меня так, ибо я еще только начинаю жить по-настоящему! Я - старый! Хахохи! - напел он своим жестковатым сочным убедительным голосом, смех же его был чуть оживленным звуком сверления.
- Значит, и того того хуже.
- Хорошего же вы мнения о старом друге, князь.
- Старом враге.
- Злопамятность твоя чести тебе не делает.
- Как и дружба с тобой.
- Полно, полно взаимных оскорблений, будто мы на базаре, а не в покоях ученого мужа! Своими жалкими словами ты не в силах испортить мне сегодня настроение!
- Что же случилось такого, что даже Д'Арк светиться от радости, как ребенок?
- Сегодня прекрасный день! Сегодня наконец начнется долгожданная игра!
- Не говори мне, что ты замышляешь какие-то козни.
- Голубчик мой, это не я делаю. Эта игра интересна тем, что даже я не знаю, кто в ней судья. И наоборот, играющие сами себе судьи.
- Кто же они?
- Ты поймешь, когда я скажу, во что играют. Не забыл ли ты еще тот день, когда был продан твой бесценный мальчик?
- Тот день, когда была спасена моя бесценная дочь. Нет. И ты прекрасно знаешь, что меня особо мучают в последние и дни тяжкие сновидения, в которых я тысячи раз вновь переживаю тот день во многих интерпретациях.
- Что же тебя мучает? Сознание того, что погубил дитя ценой другого?
- Они не были так связаны.
- Или ценой десяти лишних лет?
- Довольно с меня этих проповедей, ты забылся!
- И был ли день среди этого десятка лет, когда бы ты забыл о том...
- Ну продолжи, голубчик.
- О том событии?
- Нет, но не тебе, грешнику, которого стоит поискать, упрекать меня в том, что я лишь выменял ненужного, даже опасного ребенка взамен десятка лет, в продолжении которых я свято оберегал жизнь дочери!
- Я все жду, когда ты признаёшься себе, что именно произошло тогда.
- Я помню этот день до мелочей.
- Но тогда скажи, насколько ты уверен, что тогда взял этот десяток только для дочери, а не для себя?насколько ты уверен, что ты поступил правильно? Скажи, почему преследует тебя кошмары? Почему ты так и не освободился от Флориана, хотя свиду сделал это пятнадцать лет назад? Зачем тебе кольцо? Ты знаешь его милое детское личико лучше лика своей дочери!
- и всё же какая игра?
- Охота за кольцом.
- хахаха! Да, ты прав! Сегодня...
- Я знаю, что произошло сегодня. И что скоро произойдет.