Культурная программа

Коля Яременко!
 
Он к флоту имеет такое же отношение, как я к теории относительности. Но он мой друг.

А друзей не выбирают.

Они приходят сами.

Это как карма. Это жен выбирают. И как их не выбирай, все равно ошибешься. Поэтому жена не может быть другом. Она может быть только рядом.

Коля!

Личность неординарная. Любит только себя и женщин. Он – бывший актер. Но после фраз: «Кушать подано» и «Баре приехали» понял, что Качалов в нем не родился. И хлопнув, по – английски, дверью, ушел в бизнес.

Здесь он оказался как рыба в воде. Заматерел. Оброс солидностью, жирком и сивой шевелюрой.

Решили мы как-то отдохнуть с ним в Зеленогорском санатории под Санкт – Петербургом.

Увидев красоты Северной Пальмиры, Яременко обалдел.

Он весь окунулся в историю, а на отдых он тут же положил хер.

Причем сделал это и за меня.

После завтрака мы неслись на электричку и … начиналась культурная программа.
Учитывая то, что шесть лет, а с разными курсами повышения квалификации, то и все восемь, я прожил и проучился в Питере и многое видел, то отдельные моменты мне были просто не интересны.

Коля же впитывал в себя все.

Купив видеокамеру, он успевал только менять пленку. За сутки мы проходили десятки километров. К концу дня мои ноги гудели как электрические столбы и не хотели передвигаться.
 
А утром повторялось то же самое. Сегодня я решил показать ему центр.
Мы прошлись по Марсову полю. Постояли у Вечного огня и не спеша побрели  в Летний сад.

Яркая малахитовая весенняя листва дышала свежестью. Тысячи птиц выводили свой отточенный веками хор. Свежевыкрашенные скамейки отражали утренние лучи солнца, а античные фигуры дремали в этом сказочном раю.

Чтобы перевести дух, я присел на скамейку у памятника баснописцу Крылову. Легкая нега разлилась в моем измученном теле.

- Хорошо-то как, Господи!

Яременко метался от скульптуры к скульптуре, запечатлевая их на пленку.

- Коля, - позвал я. – Иди посмотри, какой величественный памятник.
Он подошел. Снова зажужжал мотор. И пленка увековечила баснописца.

Надо сказать, что перед поездкой в Санкт – Петербург, Коля купил себе серый, в полоску, шерстяной костюм. Новая рубашка и галстук подчеркивали его природную интеллигентность. А острый нос придавал ему гоголевскую внешность.

Жизнь без проблем скучна и однообразна. И эти проблемы надо создавать. Иначе преждевременно увянешь.

- Коля! Сядь, посиди. Посмотри, какая красотища! – я похлопал по скамейке.
В  приподнятом  настроении  Яременко  плюхнулся  рядом  и   обнял

меня.
- Ой! – вскрикиваю я. - Скамейка покрашена!!! – и вскакиваю.
 
- ****а в рот! – неистово орет Коля (здесь Станиславский просто отдыхает), пугая малолетних детей и их мам, и взлетает над скамейкой. В полете он переворачивает брюки, ища зеленые полоски от скамейки.

Я хохочу, как умалишенный.

Приземлившись, он называет меня мудаком и снова погружается в историю.

Культурная программа продолжается.