Птицы

     Холодный вечер окутывал весь город своими нитями. Каждый стремился найти то тепло, которое ему было так необходимо. Солнце заходило теперь раньше и выходило позже, поэтому все уже смирились и не ждали утром появления ласковых лучей. Напротив небольшого окна, стоял высокий фонарный столб. Фонарь хоть и был уже довольно старым, но продолжал без устали светить в окна дома, находящего напротив. На улице был осенний дождь, холод пронизывал птиц,  пытавшихся безуспешно укрыться в эти дни. Холод убивал чувства физического восприятия. Убивал чувства духовного осмысления…
Ее рыжие локоны обнимали подушку этой ночью. Свет от фонаря ласкал ее щеки и так сильно надоедал глазам. Но она продолжала спать, ничто не могло помешать ей. Трудный день, трудная смена, трудное столетие. Она ужасно уставала каждый раз после смены, но это приближало ее к мечте, мечте, которую она берегла и хранила столько лет. Она была верна своей цели и всегда старалась идти к ней, а иногда и ползти к ней. Впервые за долгое время она засыпала дома, в своей постели, а не в ординаторской. Это уже что-то, это хотя бы некоторое подобие комфорта.
     Работа была не просто рутиной или ежедневной обязанностью для нее. Работа это некий танец, круживший ее голову, уносящий мысли в другое измерение. Танец страсти и смертельного холода. Танец перед живой публикой и на ее костях одновременно. Многие учились годами, чтобы наконец суметь влиться в этот танец. Она тоже отучилась свое, но этот танец ей был известен уже давно. С самого детства она уже начинала наигрывать ритмы, схожие с  тем танцем, который она знает сейчас. Когда она была подростком, она впервые в своих мыслях ярко представила, как он должен выглядеть, как он уносит ее, завлекает и отпускает в самый неожиданный момент. Спустя годы обучения, она стала лишь еще сильнее уверена в том, что правильно понимает все движения и основной такт.
     И вот теперь ей предстояло проделать самую скучную часть – отточить этот танец до тошноты. Ей приходится повторять его днями и ночами, одни и те же движения, один и тот же ритм. Изо дня в день. Перспектива -единственное, что подогревало ее любовь к столь  давно знакомому танцу.
За окном все еще было темно, однако фонарь наконец-то устал и решил закончить свою смену на сегодня. Ее же смена была еще впереди, она потянулась в кровати, не стала смотреть за окно, все равно там нет ничего нового. Времени оставалось мало, нужно было скорее собираться на работу.
Хлеб трещал, кричал и пытался вырваться из тостера. Горячая вода в чайнике начала бегать по всей посудине. Она подбежала  к плите, сняла чайник и быстро начала готовить оставшийся завтрак. Она уже была не в том виде, что прежде. К ее редким зеленым глазам  была подобрана такая же редкая зеленая кожаная куртка, аккуратно выглаженные брюки тоже были на своем месте, рыжие волосы легко и непринужденно распущены по плечам. У нее всегда была эта странная привычка. Она любила полностью одеваться по утрам, вплоть до уличных ботинок и куртки, и уже в таком виде она шла за стол – завтракать.
Выхлопные газы быстро и стремительно отравляли воздух. Мотоцикл рычал в ожидании покинуть это место. Наконец-то хозяйка собрала свой рюкзак, надела шлем и взобралась на свое излюбленное средство передвижения. Нужно было торопиться, пациенты не могут ждать.
     Холодный воздух пронизывал все ее тело, видимо, легкая зеленая куртка мало ее защищала. Рыжие локоны полностью отдались ветру и играли с ним в свою никому не понятную игру. За поворотом виднелось большое здание, освещенное со всех сторон. На здании висела большая табличка, видная за несколько километров : «Областная больница города Уит-Сид». Она проехала немного дальше и остановилась у входа в отделение торакальной  хирургии. Она была в хороших отношениях с охранником, так как помогала ему достать инсулин. Она как всегда оставила мотоцикл у него и уже собиралась подняться в свое родное отделение. Но она услышала крик и взглянула на небо. В этот ужасный холод чайки все продолжали летать над городом, будто бы дразня жителей. Ведь чайки могли улететь на море в любой момент, улететь туда, где тепло, где постоянно светит солнце, даруя свое радостное излучение жителям. Это был знак, знак, что пора действовать.