Интервью

- Здравствуйте, мистер Густав. Мы договаривались с вами о встрече на прошлой неделе, я вам звонила, помните?
-  Да, конечно, проходите.
- Я сразу начну с вопроса, с вашего позволения. Почему вы, будучи киллером, убивали не назначенных жертв, а их заказчиков? Как вы вообще пришли к такой работе, если это можно так назвать? У вас же были жена, маленький сын.
- Сразу в лоб? Даже не представитесь?
- Простите, я очень волнуюсь, не каждый день приходится брать интервью у таких колоритных персонажей, как вы. Меня зовут Анна.
- Ну, что ж, Анна, семьянин из меня был никудышный, а вот убийца – отменный. Жена, узнав о моей работе, ушла вместе с ребенком.  Можно ли это назвать работой? Пожалуй. Каждый делает то, что должен или вынужден: будь это заурядный клерк, измазанный в чернилах от принтера, или старый, уже почти слепой, ювелир, который, несмотря на тремор, прекрасно выполняет свою работу. Возможно, убийство людей нельзя назвать престижной или достойной работой, за нее не похвалят родственники, сидя за обеденным столом. Ведь нет никакого карьерного роста, понимаешь? – С улыбкой на лице закончил Густав.
- Вы сравнили себя со старым ювелиром, который даже в старости хорошо выполняет свою работу. Вам уже 62 года. До сих пор ли вы держите хватку? – С небольшой дрожью в голосе спрашивала девушка.
- Видите, на стене у камина висит ружье? Быть может,  вы хотите удостовериться в моих способностях? – Рассмеялся мужчина.
Лицо её резко покраснело, а глаза выкатились наружу. То ли от стыда, а именно – своей не профессиональности, то есть малой осведомленности о бывшем убийце, то ли от страха. Густав это сразу заметил и сказал, что это была шутка.
- И все же, почему именно заказчиков, они же вам, собственно, и платили? – Продолжала настаивать на своем Анна, но уже менее решительным голосом.
- Да, получив свои деньги, я начинал подготовку к делу. Не более дня заказчики топтали эту, пропитанную кровью, землю. Не более дня. Почему страдали именно они? Все предельно ясно. Людей заказывают не просто так, а по тому, что они провинились в чем-то. Рядовой житель не станет никого заказывать – прихоть дорогая. Поэтому этим занимаются более влиятельные люди, чьи руки отнюдь не чисты. Я убивал их по тому, что «провиниться» мог обычный человек, который случайно оплошал. Мне это совершенно не нравилось. Бывало и такое, что «заказывали» таких же влиятельных дядечек, которых тоже следовало бы убить, но тогда бы нарушился баланс. Никогда не знаешь, кто следующий предложит тебе работу, понимаешь? – Снова рассмеялся Густав.
Анна все записывала на диктофон, пусть и предпочитала конспектировать диалог на бумаге ручкой. Диктофон практичнее памяти человека, как ни крути. Девушка училась  на последнем курсе соцфака, взять интервью у интересного человека было её заданием для написания диплома. Придя в дом к Густаву Ковальскому, она решила, что, возможно, это было опрометчивым решением, но отступать было поздно. Никто не знал про деяния этого мужчины, пока он сам в этом не признался. После, его приговорили к 30 годам заключения, конечно же. Год назад Густав был освобожден. Сейчас живет на отшибе города в частном доме.
- Густав, зачем вы признались в своих деяниях? Кажется, такие люди, как вы, предпочитают не разглашать подобное.
- Я хотел посмотреть на реакцию людей.
- В каком смысле?
- Когда у вас ломается фен, вы ругаете производителя, а не человека, который его делал, верно? – Густав сосредоточенно смотрел на Анну, не отводя глаз.
- Я не совсем понимаю вас.
- Кто является убийцей, важный дядечка или тот, кому он отдает приказы?
Девушка поняла, на что намекает бывший киллер, что повергло её в ступор, и она замолчала на несколько секунд. Обстановка стала напряженной.
- Проблема была лишь в том, что с этим заявлением, которое предполагало посадить всех моих заказчиков, я облажался, ведь я их убил, - Продолжал Густав.
- Зачем же вы тогда признались в этих убийствах? Вы не сразу поняли свою ошибку?
- Да. Я хотел вызвать ажиотаж у общества, но погубил свою жизнь. Я всегда хотел прославиться. Но если раньше это были мечты о своей музыкальной группе или, позже, писательской деятельности, то потом, после армии, где, по сути, учили убивать, все изменилось. Мне уже много лет, но я не смогу назвать себя стариком. Человек столько молод, сколько в душе его живет мечта.
- И что же вы собираетесь делать дальше?
- Убить тебя.
- Какой в этом смысл? – Надменно спросила девушка.
- Прослыть психопатом, в чьих действиях нет совершенно никакой логики. Ловко я придумал, да? – лицо Густава загорелось и засияло от счастья, он  встал из-за стола и медленно направился к камину.
- Такое уже было, вы никого этим не удивите, - С насмешкой произнесла Анна, вызвав недоумение со стороны мужчины, - Герострат.
- Что?
- Вы никчёмны, Ковальский.
Девушка в тот же миг хлопнула дверью и ушла.