Стальная Богиня. Глава. 1

В соавторстве в Герр Фарамант

Аннотация:

Меня зовут Ева, у меня есть всё, о чём только можно пожелать. Не хватает только принца. Но стоит быть осторожной со своими желаниями, они имеют свойство сбываться. Волею судьбы я попала в другой мир, где жизнь оказалась не такой уж и сказочный. Зато прекрасных рыцарей и принцев хоть отбавляй и все готовы биться за меня, потому что я... аватар богини любви! Вот уж незадача, хочется простого женского счастья, а не толп озабоченных самцов и миссии по спасению чужого мира от сил бездны



Утро казалось тоскливым и мрачным. За огромными окнами съемной квартиры раскинулся серый город, окутанный пеленой дождя. Впереди возвышались ледяные зубцы небоскрёбов Москва-сити, извилистая лента реки и череда однотипных домов. Ничего, сегодня я покину это осеннее однообразие, чтобы чувствовать под ногами горячий песок и ласковые объятья моря.

Меня зовут Евгения, но сейчас все знают меня как Еву - первую женщину и первую грешницу в истории человечества. Мне двадцать один год. Год назад я приехала в Москву из маленького городка в Сибири поступать в театральный институт, но провалила экзамены. Мне захотелось остаться в городе мечты, и я осталось танцовщицей в ночном клубе. Больше всего мне хотелось встретить своего принца, непременно богатого и красивого. Как же всё банально. Сейчас вокруг меня богатых много, с красивыми напряг, а принцев днём с огнём не сыщешь.

Сегодня вот улетаю с одним в Эмираты.

Больше всего я люблю собирать чемоданы, аккуратно складывать шёлковое кружевное бельё, разноцветные купальники, яркие летние платья и свои несколько косметичек. Я танцевала под любимые мелодии, плескалась в ароматной ванной с пеной, успев сделать несколько сэлфи для Инстаграма.

Обычно я люблю опаздывать, люблю, чтобы меня дожидались, думали обо мне, но самолёт ждать не будет, поэтому я встала непривычно рано. Столько всего нужно успеть – одеться и накраситься. Сидя перед зеркалом в окружении тональников, консиллеров и корректоров, я чувствую себя настоящим художником. Теперь, когда стараниями хирурга, мой нос стал идеальной формы, процесс нанесения косметики стал для меня ещё большим удовольствием.

У меня длинные густые золотистые волосы, недаром, я столько времени провожу в салонах и трачу деньги моих поклонников. Глаза у меня изумрудно-зелёные это уже от природы. В целом, я своей внешностью практически довольна. Фигура у меня тоже, мягко говоря, ничего. Грудь сделана отлично, даже не отличишь от настоящей. Талия тонкая, живот с полоской пресса, бедра, проработанные в спортзале. Ноги длинные. Сама высокая. Эх, в прочем, нас таких много гордо ходит по Москве, на высоких каблуках в фирменных туфлях… жаль вот, принцев маловато.

Я только закончила с макияжем, как кто-то позвонил в дверь.

– Кто там? – спросила я с недоверием.

– Курьер, – ответил слабый юношеский голос.

– Но я ничего и не заказывала, – ответила я.

– Так это наш клиент отправил на ваше имя.

Вздохнув, я отрыла дверь. Мне часто дарят подарки, пора бы уже привыкнуть. На пороге стоял парнишка с букетом белых лилий и подарочным пакетом. Я поймал в его глазах интерес, с каким-то неведомым трепетом он смотрел на меня и оглядывал недешёвый интерьер квартиры.

– А от кого это? – спросила я.

– Он пожелал остаться анонимным, – ответил парень и протянул мне бланк. – Вот тут распишитесь.

– Анонимным, так анонимным, – я расписалась в нужной графе, и курьер отправился восвояси.

Я не смогла сдержать любопытство и полезла в блестящий пакет. В нём оказалась коробочка, в которой обычно хранят ювелирные украшения. Открыв её, я увидела шикарный кулон из белого золота. Нечто напоминающее приоткрытую раковину, из которой торчит большая жемчужина, правда, выполненная из цельного бриллианта. Не удержавшись, я надела его на шею прямо сейчас. Конечно же, это шикарное украшение, не для длительного и нудного перелёта, скорее для ужина в шикарном ресторане. Но оно так необычайно сочеталось с моей кожей.

Я вызвала такси и помчалась в аэропорт, ранее утро, ещё нет пробок и всё шикарно. Ожидание рейса за чашечкой кофе без сахара и чизкейком в кафе. Я лечу одна, мой спутник уже ждёт меня в Дубае. Я не боюсь летать, страх полёта полностью перекрывает чувство ожидания новых впечатлений. Где-то мыслями я уже на пляже, пускай телом, всё ещё в холодной Москве. Вокруг меня сновали люди, всех их тоже ждало это маленькое чудо путешествий.

За этот год я уже много где побывала. Мужчины часто просят составить им компанию на отдыхе или в деловых поездках. Они оказываются весьма щедры. Мало того, что я путешествую первым классом и отдыхаю в лучших отелях, так привожу с собой немало брендовых вещей и дорогих подарков, и это не считая денег на карманные расходы. Кто-то счёл бы меня аморальной, но после жизни в глубинке, это кажется мне настоящим раем.

Что бы я сейчас делала в своём городе? Штопала бы по десять раз последние чулки, ела бы макароны и картошку, работала бы на кассе в супермаркете, летала бы раз в три года в Турцию. А потом вышла бы замуж за бывшего одноклассника, чтобы рожать от него каждый год по ребёнку, а он бы растил пузо и украшал бы меня синяками. Так живут всё. А я нашла довольно неплохой выход.

Объявили регистрацию на рейс. Я без проблем прошла досмотр и отправилась на посадку. Как хорошо, что в бизнес-классе нет орущих детей, чавкающих толстяков и пьяных туристов. И вот мы влетаем. Я люблю это ощущение. Это словно душа от тела отделяется, словно и правда сама по себе паришь в воздухе. Вот это я понимаю «дух захватывает».

Вот и можно отстегнуть ремни

Стюардессы разносят еду и напитки. Я прошу налить мне немного шампанского, отпраздновать успешное вознесение в воздух. Я смотрю в иллюминатор, небо затянуто облаками. Словно ты в двух шагах от рая. В наушниках играет любимая песня, я отмечаю в журнале понравившиеся сумочки, в надежде купить их потом…

Что-то пошло не так, я поняла это, когда рядом с моим иллюминатором сверкнула зеленоватая молния. В тот же момент самолёт тряхнуло, и бокал выпал из рук, скрывшись где-то под сиденьями. Толстая тётка в соседнем ряду подняла крик. Замелькало красное табло «пристегните ремни». Что-то внутри меня ещё не понимало, что происходит.
Дрожащие руки, отказывались слушаться, нас снова тряхнуло. Вспышка раздалась снова, весь салон заволокло светом, я видела, как ряд за рядом исчезают в этом белом мареве. Вот свет накрыл и меня…. И ничего уже больше нет…. моего тела… моего сознания… есть только это вселенское ничто.

***


Когда я очнулась, всё было плохо. Голова шла кругом, тело ныло от ушибов. Пропал самолёт, пропали люди. Вообще, всё, что окружало меня, вдруг резко переменилось. Первый звук, услышанный спустя вечность забвения — далёкое пение птиц и шелест листвы, шум ветра, играющего с ветвями.

Открыв глаза, потирая затёкшие ноги, я обнаружила себя на лесной поляне в кругу камней. Повсюду, куда ни глянь, царила тишь, спокойствие — и величественные деревья, ни названий, ни описаний которым я не могу подобрать — столь прекрасны они были в своём цвету, и столь грозно нависали они надо мной.

Круг деревьев венчался не менее странным кругом камней, что-то вроде наших бабок-идолов, которые я часто видела в краеведческих музеях, когда мы ходили туда ещё с ребятами в школе. Только теперь я была совсем одна, и это была не прогулка, а — словно — дурной сон.

Может, я просто уснула, и мы всё ещё в самолёте, совсем скоро я проснусь от того, что стюардесса сообщит о прибытии? Хотелось, хотелось в это верить тогда.

По телу пробежал холодок, я продрогла, и, обняв себя за плечи, с — ещё не ужасом, но с закрадывающимся страхом — осознала, что осталась без одежды. Без вещей. Без денег, без документов. Голая-босая, посреди какого-то леса, в окружении странных, пугающих камней, на которых выведены странные, отталкивающие лица. Смеющиеся, ухмыляющиеся, улыбающиеся — они смотрели на меня отовсюду. Каменные губы растянуты в широких беззубых улыбках, глаза блестят стёклами, где отбивается солнце.

К холоду добавилось жжение в области груди — подвеска, чёртова подвеска, которую я получила утром — сейчас она облегала шею, словно оковы, и ракушка будто въелась в кожу, оставив болезненный след вкруг контура.

Если это сон, то хочу проснуться. Что обычно делают, когда сон противен? Пытаются умереть, чтобы проснуться от шока. Пытаются закричать — сделать хоть что-нибудь, чтобы заставить себя думать, заставить себя действовать — напрячься и проснуться.
Не получалось.

Закусила губу — боль от собственных зубов. Ущипнула себя — и зажмурилась, чувствуя, как ногти впиваются в оголённое плечо, даже след от царапины остался.

Я стиснула кулаки в отчаянье. Не может, просто не может быть всё вот так. Это невозможно. Нет такой силы, которая способна забирать людей в одном месте и перемещать их в другое. Это сон, просто очень дурной сон, и — если я не могу проснуться сейчас, то, значит, нужно смириться и просто дождаться момента, когда он закончится.

Эти мысли предали мне сил, я даже невольно усмехнулась, улыбнулась, подобрав под себя ноги. Напряглась, с силой поднимаясь, расправила плечи, потянулась, подставляя лицо тёплым лучам солнца — и всё осветилось. Верно говорят — подумаешь о светлом, светлое и придёт, а дурные мысли нагоняют тучи. Главное — не падать духом, и всё будет в порядке.

Со стороны леса послышался шорох — я дёрнулась, снова напряглась, насторожилась.
Несколько голосов, мужские, о чём-то говорят, приближаются. Ни фигур, ни, тем более, лиц — не видно.

Где бы я ни оказалась, но голая женщина в группе мужчин — это всегда плохая, очень плохая примета, и, вполне естественно, что первой мыслью было спрятаться от них, но куда? Каменные изваяния слишком далеко, а люди всё ближе.
Уже дёрнувшись к одному из идолов, я услышала крик — поздно, заметили, за мной бегут.
Всё ещё не вижу своих преследователей, только слышу их голоса. Грубые, злобные — не важно, зачем они пришли сюда, теперь они заметили меня, и их планы явно изменились.
Смех, лязг металла — всё смешалось в вихре безумия и охватившей меня паники, животной паники загнанной лани.

Споткнулась о ветку, падаю оземь. Схватилась за основание одного из идолов в отчаянной надежде спрятаться за ним. Сжалась, снедаемая стыдом, страхом и болью, болью и обидой, что всё происходит именно так — пусть даже во сне. Не хочу, не хочу такие сны. Почему они мне снятся? Что я делаю не так, если за свою хорошую жизнь в реальном мире мне приходится платить такими кошмарами?

Люди обступают меня, странно, по-старому одеты, в шлемах, в сетчатых железных кольчугах, в кожаных сапогах, с мечами на поясах. Все — разные в лицах, и одинаково-мерзкие, обступили меня, смеются, перемигиваются.
Деваться некуда — обхватила себя за плечи, сжалась, припав ничком к траве — всё тело словно отмерло: оковы страха.

На меня тут же накинулись — с силой навалились. Кто-то из них обхватил ноги, другой — плечи, ещё кто-то — схватил за руки. Я не сопротивляюсь, тихо кусаю губы, подавляя всхлипы — они могут взять моё тело, могут сделать со мной, что хотят, но моя душа, мои чувства — всё это останется со мной. Внешне смирившись со своей участью, я сказала себе, что выживу, что запомню их лица и найду их — найду, всех до единого. Тот, кто связал мои ноги, будет зарыт по пояс в песок. Перехвативший мои запястья поплатится руками. Никто, никто из них не уйдёт живым. Так уже было однажды, так будет и впредь.

Зажмурилась, чувствуя, как они укладывают меня на траву — любуются, гады, радуются своей внезапной добыче. Едкие слюни капают на живот. Шею обжигает противное дыхание.
Снова закусила губу, чувствуя задубевшую кожу чьей-то перчатки между ног.
Сволочи! Сволочи! Ничего, пускай мнут мою грудь, пускай развлекаются. Всех, каждого из них запомню, каждого найду.

Чья-то рука больно сжала губы, заставляя меня невольно простонать. Я шумно выдохнула, пытаясь освободиться, за что получила пощёчину — и снова мне сжали скулы. Потом были губы. Грязные полные губы — и такие же толстые пальцы, которые я если и не откусила, то лишь из-за чувства холодной стали у шеи — берегут себя, гады, страхуются, знают, что если не запугивать, то будет плохо.

— Да кончай её, — первая внятная фраза, встреченная одобрительным смехом.
Всё. Блики солнца играют на лезвии меча, отбиваются в моих глазах, ловят собственное отражение в блеске слёз.

— За что, — тихий, сдавленный шёпот, тронутый смирением и отчаяньем. — За что, — снова тихо шепчу, наблюдая за опускающимся лезвием.
Но забвение меня миновало. Было больно, но лишь от удара меча, что упал плашмя на живот, едва задев грудь.

Мужчина, доселе державший оружие, выпустил его из рук и, попятившись, держась за сердце, пал подле меня, силясь извлечь из себя окровавленное древко стрелы. С шумным стоном разбойник отпустил дух, сомкнув веки.

Остальные начали переглядываться, оглядываться, коситься на меня. В их глазах стояла ярость, смешанная со страхом — но у них не осталось времени, чтобы ощутить что-либо ещё.

В следующий миг появился Он.
Чёрным вихрем, на крыльях ветра в круг камней ворвался всадник на вороном коне. Миг — и он уже здесь, рядом со мной. Лязг стали, крики, шум — я снова сжалась, закрыла лицо руками, стараясь защититься, хотя к тому уже не было нужды — всё кончилось слишком быстро.

Потом было легко — путы спали, и вот, я увидела лицо своего спасителя.
Прекрасный воин, о котором мечтают все — высокий и статный, мужчина лет двадцати пяти-тридцати, с длинными светлыми волосами и глазами такими синими и бездонными, он опустился ко мне, принимая моё ослабшее тело в объятья. Подставил руку под голову, помогая сесть. Ни слова не говоря, обернул меня в свой синий плащ.
— Не бойтесь, миледи, — твёрдо произнёс незнакомец. — Ваши обидчики мертвы.

К тому моменту у меня уже не было слов, чтобы хоть как-то отблагодарить рыцаря, потому я лишь тихо улыбнулась в ответ — и той улыбкой было сказано во сто крат больше, чем любыми, самыми прекрасными фразами.

И тут я лишилась чувств от переполняющих меня эмоций.

***


Я лежала на чём-то мягком и удобном. Может быть, это всё же дурной сон? Сейчас открою глаза, а рядом будет Москва или Дубай. Или хотя бы больничная палата. Я уже на всё согласна.

На теле была почти неосязаемая ночная рубашка. Кажется, это тончайший шёлк. Это уже хороший знак.

Я огляделась по сторонам.

Сквозь мутное окно пробивался вечерний свет. Яркий. Кроваво-алый. Налитое соком солнце садилось за чёрный лес. В комнате становилось темно, но я могла разглядеть плотные занавески. Бревенчатые стены в деревенском стиле. Какие-то гобелены под старину вокруг. Надо мной роскошный балдахин. Кровать добротная из натурального дерева. В подушках, наощупь, натуральный пух. Экологично, но негуманно, как и шкура медведя на соседней стене.

Я заметила на прикроватном столике красивый металлический бокал, скорее даже кубок, и вспомнила, что дико хочу пить. Я потянулась и сделала глоток. Эта тёмная жидкость походила на остывший травяной чай с нотками мёда. Я выпила всё до капли. Стало немного лучше. Бодрость вернулась вновь. Я вскочила с кровати, почувствовав ногами мягкий мех ковра. Ух ты, ещё одна шкура!

Словно услышав мои шаги, дверь отворилась, а комнату вошёл он, а следом за ним какая-то женщина в длинном платье и косынке на голове. Мой спаситель был без доспехов. На нём простая рубаха с вырезом, сквозь который видна его мускулистая грудь.

— С вами всё в порядке? — спросил он.

— Ну, если не считать, что я не понимаю, где я, а до этого меня пытались изнасиловать какие-то чурбаны, то я в полнейшем порядке!

— Позвольте представиться, меня зовут сэр Эдрик, на сегодня вы моя гостья, — сказал мой спаситель и поклонился.

— Я — Ева, и я не понимаю, как я здесь оказалась, – сказала я.

— Я сам привёз вас сюда.

— Да нет же, не в этом доме. А вообще в этом лесу. Я не понимаю ничего, что тут происходит, всё словно затянувшийся сон. И это меня пугает, мягко говоря.

Мой рыцарь потупил взор:

— Давайте поговорим за ужином, я думаю, вам нужно принять ванную и переодеться. Мои слуги уже нагрели воду для вас. Следуйте за Иной, она вам всё покажет. — Эдрик указал на молчавшую всё это время женщину.

— Хорошо.

Она повела меня вниз по коридору. Я не переставала удивляться убранству вокруг. Не сказать бы, что совсем роскошь, скорее просто непривычный средневековый колорит. Я поберегу свою психику, и лучше подумаю о шторках, коврах и картинах. Чем о том, как я здесь оказалась и как мне выбраться назад? А может быть, я всё ещё сплю, а может быть, я в коме? Или вообще умерла.

Мы вошли в небольшое помещение, посреди которого стояло, сколоченное из досок, деревянное корыто. Рядом горел камин. Я ступала босиком по нагретому каменному полу, чувствуя запах ароматных трав.

— Я помогу вам помыться, госпожа, — сказала Ина.

— Нет, я привыкла мыться сама. Мне совсем не нужна помощь! — удивилась я.

— Если всё же будет нужно, зовите. Я пока принесу вам платье и исподнее, — прислуга втянула голову в плечи и зашаркала наружу.

Надо же, таких услужливых горничных я ещё не встречала на своём пути. На краю бадьи стояли странные банки со склянками. Кажется, это и есть местные мыла и шампуни. Жаль, только этикеток нет и не разобраться. Но что ж, натуральная косметика не повредит. В одной банке оказался мёд с толчёной яичной скорлупой. Что-то вроде скраба для тела. Похоже, он будет мне вместо мыла. Другая травяная субстанция, очевидно, состояла из яичного желтка и каких-то трав. Должно быть, это шампунь. В другой баночке меня ожидало что-то похожее на йогурт. Будет моей маской для волос.

Раздевшись, я запрыгнула в корыто.

Ничто не приводит женщину в чувства лучше, чем спа, даже в таких экстримальных условиях. Ну я же не принцесса, не родилась с серебряной ложкой во рту, я живу в стране, где каждый год отключают горячую воду на две недели. Я плескалась в ванной, пока вода не начала остывать. За это время Ина успела принести мне одежду и большое вышитое полотенце.

Взяв деревянный гребень, я принялась расчёсывать волосы над камином, чтобы дать им хоть немного подсохнуть. Да уж, после натурального яичного шампуня они стали более живыми и гладкими. Эх, зря я тратила столько денег на ламинирование и кератиновое восстановление.

Я принялась рассматривать одежду. Длинное красное платье из плотной ткани, золотой каймой по бокам и шнуровкой спереди, нижняя рубашка типа комбинация, лиф, корсет, подобие трусов. Мне это всё ни к чему. С моей фигурой можно обойтись только трусиками и платьем. К тому же я не стала затягивать шнуровку до конца, дав моей идеальной груди немного свободы.

Из ванны я вышла, когда уже стемнело. В доме всюду горели масленые лампады, указывая мне путь до гостиной, где должен был состояться наш с ним ужин. Когда я вошла в залитый светом зал, он обомлел. Я видела, как засияли его глаза, как отразилось в них пламя свечей, ставь на миг адским пламенем.

— Я никогда не встречал такую, как вы! — выпалил он. — Кто вы и откуда?

— Если бы я знала, — ответила я, садясь напротив.

На столе нас поджидала жареная дичь, пироги, вино и фрукты. Обычно я не ем после шести, после такого я могу позволить себе хоть целого лося без ущерба для фигуры. Вокруг нас крутилась Ина и какой-то юноша. Они отрезали нам куски мяса и наполняли кубки. Мне стало немного неуютно в их присутствии, несмотря на то, что они старались притвориться тенями.

Я налегала на вино, чтобы справиться со стрессом.

— Вы совсем ничего не помните? — спросил Эдрик.

— Да нет же, — я сделала большой глоток. — Я всё о себе помню. Помню, кто я, помню, где я жила. И мне кажется, это было где-то не здесь.

— Что вы имеете в виду? — мой собеседник был не на шутку заинтересован.

— Ну я даже не знаю, как это объяснить. Просто, так как вы живете, у нас люди жили лет так пятьсот назад… без обид. Просто антураж похож. У нас там всё иначе совсем. Мир другой что ли.

Он посмотрел на меня как безумную и понизил голо до шепота:

— Дорогая Ева, вам лучше никому об этом не говорить, во избежание непредвиденных последствий. Люди могут счесть вас больной или очень опасной. Но пока я рядом, с вами ничего не случится.

В этих словах было столько силы. Что-то что я не ощущала ранее. Они были искренними до последнего звука. Ещё не один мужчина так не говорил со мной. «Пока я рядом, с вами ничего не случится». Эти слова теплой волной обдали моё сердце.

Эдрик приблизился ко мне и взял меня за руку. Слуги покинули комнату, оставив нас наедине.

— Кем бы вы ни были, вы для меня подарок с небес. Вы звезда, упавшая в мои ладони. И я хочу, чтобы вы остались со мной.

— Зовите меня на «ты» мне неудобно, — прошептала я, подставляя губы для поцелуя.

Этот поцелуй обдал меня жаром и сладостью вина. Я захотела отдаться ему вся и навсегда. Если и быть с кем-то, то не за деньги, бриллианты, а за самый ценный дар. Он подарил мне жизнь. Если бы не он меня бы здесь не было. Настоящий сильный мужчина, коих я давно не встречала в наше время. В нашем насквозь фальшивом мире, где и я сама была куском чистой фальши. Бессмысленной дешёвкой.

Он взял меня за руку и повёл в спальню. Моё тело трепетало, предчувствуя соитие, оно наливалось огнём. Мы снова целовались, когда он бросил меня на кровать и рывком сорвал шнуровку с платья. Припал к моей груди и своими губами. Я чувствовала, как стала влажной, внутри меня водопад. Я словно медуза.

Рывком скинула с себя платье и потянулась к его ширинке. Мудрёная шнуровка кожаных брюк поддалась не сразу. Его могучий член воспрял. Он был большой, просто идеальный, крепкий и жилистый. Я коснулась его рукой, чувствуя пульсацию, провела языком от головки до самого корня, затем заглотила целиком, принимая в самое горло.

— О боги! Ева! Что ты делаешь?! — прохрипел он, запуская пальцы мне в волосы. – Продолжай.

Эдрик двигался вперёд, навстречу моему рту, полностью подчиняясь движениям языка. Я чувствовала его возбуждённую дрожь, но не хотела, чтобы он взрывался так быстро. Я остановилась и залезла на него сверху, нанизываясь на его гигантский жезл любви. Никто ещё не заходил так глубоко внутрь меня. Я двигалась в своём ритме, осатанело скользя по его стволу, пока он до боли стискивал мои бёдра руками. Эдрик стонал, закрывая глаза, рычал, словно дикий необузданный зверь.

Я всё думала о моей власти над ним, о единственной возможности подчинить столь сильного мужчину, как заставить его просить и умолять продлить ещё этот миг наслаждения. Вот я здесь на нём, я его богиня, я центр его вселенной, которая сжалась только вокруг его члена, и готова устроить большой взрыв. Скоро-скоро. И кроме меня в этом мире ничего нет, нет мира… нет этих миров.

Оргазм настиг меня тёплой волной, звездной пургой в глазах. Медленным взрывом. Дрожью, судорогой. Мысли о собственном величии творят чудеса.

Почувствовав это, Эдрик скинул меня с себя, перевернул на спину и с силой вошёл снова.

Его лицо нависло надо мной, его тёплое дыхание жгло мои веки. Я больше не двигалась, я просто лежала под ним, наслаждаясь его силой и мощью. Он становился всё быстрее и быстрее, всё яростней и яростней. Под конец он застыл и, вытащив свой член, окатил меня своим семенем любви.

Я лежала и остывала на влажных простынях, вся покрытая его соком и мне не было стыдно или противно. Я была счастлива. Даже если бы это был просто сон.