Мудацкий фильм - два

               
     - И чо ?
     - Да ни х...я. Вдоль дороги мертвые стоят. И тишина.
     Голливудский продюсер Харви Ванштейн недоверчиво хмыкнул и закатил глаза, уползшие юркими жуками куда - то в сторону лобных долей мозга : рассказчик не внушал доверия. Один его глаз нагло упирался в середину лица жизнерадостного еврея, а второй, дико кося и сверкая, сверлил ритмично двигающийся затылок с небольшой проплешиной в районе паха Харви, время от времени что - то мычавшего или задававшего короткие вопросы, возможно, из вежливости, ибо он не смог отказать рэббе  Джоэлю в маленькой просьбице принять и выслушать единоверца, выскользнувшего из - за железного занавеса за ради бога Якова и всякого Шумурдякова, он даже труп мамы, спешно выкопанный с Новодевичьего ( туда, кстати, через много лет забросят Хворостовского, по блату ) накануне отъезда, привез с собой ручной кладью. Харви кашлянул и отстранил трудившегося у паха, тот встал и оказался лысоватым Кевином Спейси, поправил заботливо габардиновые и кримпленовые брюки продюсера, откланялся и ушел исполнять наиглавнейшую роль в сериале  " Карточный домик ". Сидевший напротив Ванштейна косоглазый еврей проводил его одним глазом, вторым читая английские закорючки американских букв на бумагах, валявшихся в творческом беспорядке на громадном столе кабинета продюсера, на самом верху пентхауза Диты фон Тиз, в данный момент спавшей с котом в ожидании весны.
     - И эту хрень армяшки назвали большевистским вестерном ? - не верил в кошмарность рассказа Харви, раскуривая здоровенную  " кубинку " от зажигалки в виде миниатюрной Эйфелевой башни или Тур д*Эйфель, ежели не по - русски, не по - отечески.
     - Врет он все, - вылез морщинами щек из - за сейфа Клинт Иствуд, долговязый и в пиджаке. - Такое говно смотреть никто не будет, разве Невзоров какой или Витухновская.
     - Витухновская еще не родилась, - осторожно поправил косоглазый, сводя усилием ума глаза воедино. - Я умру - она родится, все по понятиям, - непонятно закончил он и пошел к двери, тут же распахнувшейся, видимо, рэббе подслушивал по старой первосвященнической привычке в замочную скважину. Об этом потом напишет Чехов, но ему мало кто поверит.
     - Дичь какая - то, - с презрением сплюнул Иствуд, постукивая длинными пальцами по столешнице. - Что у нас на повестке, Харви ?
     - А ничего, - пожал плечами продюсер, доставая из - под стола еще более лысого Брюса Уиллиса и указывая ему на свою ширинку. Брюс понятливо кивнул и приступил к делу, пока Ванштейн перебирал страницы сценария сериала  " Агенство Лунный свет ", вставляя отдельные листы из  " Крепкого орешка ", что тонкий и проницательный Клинт не мог не оценить довольным смешком, любуясь округлыми ягодицами лысого под велюровыми брюками в мелкий рубчик. - Все повестки исчерпаны вчера. Видишь, - он щелкнул пультом телевизора и  " Зенит " угрожающе загудел возле мини - бара, - Джимми Картер объявил о своем участии в выборах на пост президента корпорации  " ЛФ" без одной буквы.
    - А куда буква - то девалась ? - зевнул Иствуд, листая рекламный проспект с какими - то лаковыми япошками в бикини, загадочно мерцающими черными глазами на лазурных берегах неведомых островов. - Флинт не прост, чтоб буквами разбрасываться.
    Ванштейн пожал плечами, ласковым похлопыванием по лысине благодаря исполнившего свой долг Уиллиса, тот встал с колен, широко расправил плечи и вышел в дверь, где его поджидал соратник по сопротивлению домогательствам, оставшийся за скобками, лишь позже он всплывет утопленником на ток - шоу  " Первого канала ", разъясняя сисястой Стриженовой всю неправоту кощунствующих фашистов Дамбасса.
    - Может, музыку послушаем ? - предложил Харви, крутя настройки радиоприемника. - Делать, все одно, не хер.
    - Музыку можно, - весомо согласился Иствуд, закуривая  " Малборо ". - Пока музыка играет, Харви, послушай - ка обрывки сценария, бродящие у меня тут, - он постучал по своей голове кулаком, - короче, японский генерал решил стоять насмерть, не убегая в Страну восходящего солнца, его солдаты тоже, а американский десант вылезает на неприветливый берег, гибнут, конечно, но побеждают.
   - Неплохо, - кивнул Ванштейн, усаживаясь в кресло. - Можно сказать, хорошо. О, - закричал он, заслышав странный голос по радио, - ништяк песня. Русские поют.
   Приятели скучали без веселой Диты, спавшей с котом, а Глеб Самойлов рыдал о каком - то кино, перемежая рыдания электронной музыкой сфер.