Служба не мед или инициатива наказуема

Рядовой Воробьёв был из категории: «Вырванные офицерские годы». Всё негативное, что было создано человечеством за период его эволюции, сидело в нём. Всё, что он творил, сколько выпил офицерской крови и отобрал у них лет жизни, перечислить невозможно, ибо этот рассказ походил бы на статистический отчёт.

А служил он, надо сказать, в Киеве, в подразделении, охраняющем иностранные посольства и консульства.

Время подходило к демобилизации, когда к ним пришёл служить молодой лейтенант, служба из которого так и пёрла.

По молодости, особенно в армии, надо службу рвать, чтобы обеспечить себе спокойную безбедную старость.

Лейтенант вошёл в казарму. На койке лежал Воробьёв. Не сидеть же ему, вот-вот уходящему домой.
 
- Товарищ рядовой! Подойдите ко мне, - в голосе лейтенанта звучал металл.

- Рядовой Воробьёв по вашему приказанию прибыл.

- Вы видели, что творится в вашем туалете?

- Нет.

А туалет был забит, и вчерашние супы, каши и компоты, источая зловонье, растекались по всему помещению.

- Сейчас пойдёте туда,  прочистите и всё там уберёте,  - язык лейтенанта был сух и лаконичен.

- Я не буду убирать. Пусть духи в говне ковыряются. Я своё уже отмантулил. Мне домой скоро идти.

- Нет, пойдёте вы! И уберёте!

- Почему?

- Потому, что ваш фейс мне не нравится. Шагом марш.

Воробьёв зашёл в туалет. Картина действительно не радовала    глаз.
Плавающее говно и текущая из унитазов вода не веселили душу.

Помещение казармы было типовое. На первом этаже располагался штаб, а на втором и третьем – солдатские спальные помещения.

Решение пришло мгновенно. Он надел резиновые сапоги, достал припрятанные на гражданку пиропатроны, поджёг их и бросил в унитазы. Взрывы не заставили себя ждать. Фонтан нечистот окрасил потолок, оконные стёкла разлетелись на мелкие кусочки. Но это было бы всё ничего, если бы не лопнули трубы и все солдатские испражнения не хлынули в штаб.

Визг стоял жуткий.

- Кто этого уёбка послал убирать туалет? – Визжал командир.

- Я, товарищ майор, - лейтенант стоял по стойке смирно без кровинки на лице.
 
- Не с того начинаете службу, лейтенант. Вы у меня не выйдете из части, пока лично не сделаете ремонт. Вам всё ясно? – Командир был близок к гипертоническому кризу. - Вам всё ясно?

- Так точно!

- Уйдите с моих глаз!

Для лейтенанта наступили чёрные дни, отодвигающие спокойную старость.

А Воробьёва демобилизовали в канун Нового года, 31 декабря.