Экзамен

Служба пролетела как три дня. И вот уже скорый поезд мчит старшего сержанта запаса Александра Юркевича из белорусских лесов в родные украинские степи.

Всё!

Прощай, служба!

Здравствуй, гражданка!

Как о тебе мечталось, там на казарменной койке! Уже завтра, жёсткие от крестьянского труда, руки отца прижмут тебя до хруста в рёбрах к себе. И мама, пропахшая солнцем и молоком, счастливо  заплачет, прижавшись к груди, - Сыночек мой вернулся! Кровинушка моя, - только и прошепчет она.

Лето  подходило  к  концу.  Саша  его  и  не  заметил.  Днём  работа с отцом в поле, ночь – в танцах и радостях. На сон времени не хватало. Он похудел, загорел, и как бы вновь возмужал. Глаза ввалились, скулы заострились, губы обветрились.

- Саня, ты, вообще-то, чем думаешь заниматься? Или собрался всю жизнь юбки девкам задирать? Надо что-то решать, уже четыре месяца гуляешь, - двоюродный брат Витя учился на третьем курсе педагогического института, - Давай поступай к нам, на факультет физического воспитания.

- Туда готовиться надо. Я уже всё позабыл. Не пойду.

- Что там готовить? Ты что, физкультуру не сдашь или военное дело, не зря же наверное в учебке два года просидел? Сочинение спишешь, а биологию почитаешь. После армии поступать легче. Привилегия есть, возьмут, куда денутся, - сказал Виктор слегка шепелявя и улыбнулся, - Не ссы, прорвёмся.

Есть такая категория людей, которые всем нравятся. К ней, как раз, относился и Юркевич. Он умел говорить, открыто и задорно улыбался и, вообще, как-то по-своему притягивал к себе людей. И люди этому не противились. Его карие глаза смотрели доверчиво и проницательно.

И вот уже три экзамена позади. Физкультура и военка сданы на пятёрку, а сочинение действительно списал и получил тройку.  Последний – биология. Это – полная задница. И знаний нет, точнее, вообще нет, и учебник не читается. И как-то уже обидно не поступить.

- Витя, может кабана забить? Дать кому-то? Я не сдам.
Саша в растерянности. Глаза тускнеют, морщины собираются  на лбу, - помоги, ты же всех знаешь. Завтра уже экзамен.

Виктор, высокий красавец, любимец женщин, тоже морщит лоб. Надо помочь брату. Но как?

- Стоп! – он оживает, - был у меня романчик с одной дамочкой с кафедры биологии. Садись в машину, поехали к ней.

- Мариночка! – Виктор с девушками, как собственно и со всеми, был лидером, - мы к тебе. Это мой брат, знакомься. Завтра сдаёт биологию. Помоги. Ничего не знает.

Говорил всё время он. Саша сидел молча, скользя взглядом по открытому вырезу халата.

- Короче, Саня, ты езжай, готовься, а мы здесь ещё посидим, порешаем кое-что.

Экзамен абитуриенты сдавали в аудитории. Принимали три человека – Марина и ещё двое мужчин.

Юркевич зашёл в числе последних.

Как и предполагалось, из трёх вопросов он ни одного не знал. Вспоминать или пытаться что-то вспомнить было нечего. Настроение падало. Он лихорадочно следил за движением сдающих. Надо было обязательно попасть к ней.

И вот они сидят друг против друга. Только было Александр собрался открыть рот, как преподаватель, принимавший экзамен за соседним столом, расписавшись в ведомости, встал, потянулся и сел к Марининому столу.

- Ну как тут у тебя?
 
Марина слегка растерялась.

- Сдают, Павел Николаевич, - сказала она как-то неуверенно, - давайте третий вопрос, - она посмотрела на Юркевича, который явно не ожидал такого поворота событий и даже не заметил, что на первые два он вовсе не отвечал. Он сидел бледный и потный. Его трясло. Дрожащим голосом он плёл что-то невпопад о хромосомах, наследственности и генной инженерии. Преподаватель скривился.

- Марина Васильевна, как он ответил на первые два вопроса?

- На пять, - не моргнув ответила Марина.

- Поставьте ему тройку и пусть идёт.

- Может четвёрку, Павел Николаевич?

- Четвёрку? За этот бред? Что-то вы щедры сегодня.

- Парень после армии. Учиться хочет. И предыдущие экзамены сдал на пятёрки, - она умолчала о сочинении, - пусть учится. Давайте поставим четыре.

Преподаватель встал, посмотрел на Саню. Его вид вызывал жалость. Глаза округлились. Щёки стали ещё бледнее. Казалось, что он вот-вот заскулит или упадет в обморок.

- Пусть это будет на Вашей совести, - сказал он выходя из аудитории.

- Спасибо, - еле слышно пролепетал Юркевич. Во дворе его ждал Виктор.

- Ну?

- Четыре, - голос Александра ещё дрожал.

- Молоток! А ты ссал. Поздравляю!

Через сутки фамилия Юркевича была в списках поступивших. А ещё через день они втроём сидели в ресторане, шумно отмечая Сашкино поступление.