Не про любовь, а про арахис

Август. Мама уезжает на недельку в деревню. Остаюсь дома один. Надо идти устраиваться на работу в центр детского творчества. Но хочется ещё отдохнуть, покупаться в безделье.

Марта приучила меня к постоянным завтракам и ужинам. Теперь я один. А как мама уехала, я вообще перестал готовить. Тут еще кое-какие деньги перепали из школьной зарплаты. И захотелось какого-то праздника. Звонил друзьям, но у всех какие-то дела, все заняты. Решил я заесть все свои личные проблемы какой-нибудь вкусняшкой. Иду в магазин, и тут мне на глаза попадается арахис. Что-то так захотелось жаренного арахиса. Покупаю килограмм. Только арахис и больше ничего.

Обжариваю. И за чтением «Романа с кокаином» в тишине и блаженстве подъедаю весь килограмм. Буквально через минут десять после последнего орешка понимаю, что сделал это зря. Не роман М. Агеева прочел, а съел столько арахиса.

Обмен веществ у меня ядерный. Например, через несколько минут после введения, обезболивающее уже перестаёт действовать, поэтому я прошу стоматолога: «Быстрее, быстрее». И тут арахис обрушил свои ядра на мои внутренние органы. Я как-то особенно остро почувствовал себя бадьёй с брашкой. И еще было ощущение, что если я сейчас чихну или пукну, то, как в космосе, по инерции отлечу в другую сторону. В животе поселился Чужой и ему хотелось вырваться наружу. Мамочки! Но мамы не было рядом. Я вспомнил, что при отравлении надо побольше пить жидкости («Воды, а не жидкости, идиот!» - кричу я самому себе в далекое прошлое из сегодняшнего дня). Открываю холодильник, а там рассольчик из-под соленых огурцов. Самая та жидкость при расстройстве желудка. Пью, пью, а  мне всё хуже и хуже. Не, что-то рассол не идёт на пользу, может яблочный сок ВВ попробовать (был такой в середине 90-ых)? Выпиваю сразу литр.

Результат последовал незамедлительно, жизнь резко поставила меня на колени (в прямом смысле), и дала невидимого пинка в живот, я катался по полу и стонал. Ох, как просто оказалось умереть-то. Не надо пить таблетки, не надо прыгать с крыши. Килограмм арахиса, стакан рассола, литр яблочного сока – привет, апостол Пётр.

Перемещаюсь по квартире пригнувшись и короткими перебежками, как будто в окно меня мог подстрелить снайпер. Круг моих желаний сузился значительно, ближайшая мечта – чтобы живот хоть немного отпустило, и я смог бы из туалета добежать до телефона и вызвать скорую.

Врач посмотрел на меня как на … ну, а что, люди, которые запивают свои проблемы алкоголем, выглядят лучше, поступают правильнее? Я не оправдывался, потому что оправданий глупости нет.

-Ну что, сколько раз в час? – спрашивает доктор.
-Что в час? – я сама услужливость, я просто плохо соображаю, и не только из-за адской боли в животе, я только что понял, что я вообще плохо соображаю, в  принципе, по жизни.
-Позывы в час сколько раз? Больше десяти? – доктор, вероятно, размышляет отправить меня в дурку или куда ещё.
На моем лице отражается чрезмерное умственное напряжение, произвожу подсчет. Выдаю результат:
-Больше.
-А температура есть?
-Есть, - ну какой живой человек без температуры.
-Ну, тогда поехали.
-Куда?
-В больницу.
-В психушку?
-Чего? – теперь у доктора напрягается лицо. – А нет, в инфекцию.

Вот это я покайфовал один в квартире без мамы! Если бы не было так хреново, то, может быть, и стало  стыдно. А теперь, столько лет спустя, вспоминать стыдно, но весело.

Ночь, инфекционное отделение республиканской больницы. Палаты с прозрачными стенами в коридор. Три соседа под капельницами и с высокой температурой. Все трое после укуса клеща. Диагноз определяется. И мой, кстати, тоже. Как назло, когда полчаса назад нужно было сдавать анализ, у меня уже всё внутреннее содержание закончилось. Пришлось выдавливать из себя по арахису в час.

Лежу под капельницей, размышляю, как безгранична собственная дурость и как прекрасна собственная жизнь.

На следующий день я чувствовал себя воздушным пёрышком, дунет ветерок и полечу. Есть не хотелось совершенно, я решил, что уже никогда и не захочется. Только пить. А еще я думал, что инфикционное отделение это такая закрытая структура, куда просто так не попадешь и откуда просто так не выйдешь. Ну да, в  коридор нам выходить не разрешалось, а вот на улицу можно. Говоришь: «Ко мне пришли», выходишь на лестницу, спускаешься на первый этаж и вот ты уже на улице. А там благодать: лето, жара, птички щебечут, стрекозы летают, прекрасный вид на склоны горы Тугая.

А на углу больницы пациенты еще умудряются курить. В основном бледные мужчины в пижамах выцветшего вида. Курят молча, экономят силы. И все смотрят,  как телевизор, на отделение психиатрической лечебницы через дорогу. Там, во внутреннем дворе за трёхметровым деревянным забором, гуляют «психи». Их видно, потому что забор со щелями, а еще дворик немного в низине относительно инфекционки, да еще мы стоим на бетонном возвышении, которое окружает больницу. «Психи» гуляют как обычные люди. В кремового цвета халатах. Они смотрят на нас, для них мы, обитатели инфекционного отделения – экзотика. Может у нас холера или чума. Может из нас кто помрёт вот прямо тут на углу больницы. А мы ждём когда «психи» начнут буянить, прямо во время прогулки. Мы не умираем, «психи» не истерят. Скукота. Но такая - с надеждой на выход из статики, напряженная скука.

И тут среди ясного неба летит чистый, прямо хрустальный, голос девушки. Поёт «Гори, гори, моя звезда». Исполняет одна из пациенток скорбного дома за большим забором.
-Во даёт, - удивляется кто-то из «наших».
-Да, такой голос бог девке дал, а ум отнял, - соглашается кто-то.
-А я её каждый день выхожу послушать, когда у «психов» прогулка. Она всегда поёт. И что замечательно одну и ту же песню.

Я не знаю, кто люди рядом со мной в пижамах. Наверно, они разных профессий, статуса, образования, но тут они все стоят молча, курят и слушают дивный девичий голос.

Вот и я думаю про себя: а может, моё место тоже за этим забором. И не важно, есть талант или нет. Ум и талант это не связанные вместе, как оказалось,  вещи.

И тут к больнице подъехали красные «Жигули». И из машины вышли мои друзья Жека и Вова. Оба в шортах, веселые и загорелые. Оказалось, едут купаться на Ишу, а  ко мне так заскочили по дороге проповедать.
-Мы тебе ту привезли покушать, - говорит Жека. И они достают пакет. Благодарю, заглядываю внутрь, а там арахис и яблочный сок ВВ.

Да, это была бы эффектная концовка. Но на самом деле было не так. Друзья действительно приехали, но привезли они не сок и не арахис. У Вовы мама фельдшер, и он наверняка, спросил, что можно таким больным людям, как я. Но всё остальное, правда: и ярко красная машина и поющая за забором.

Вот такой вот рассказ не про любовь.
Твоих лучей небесной силою Вся жизнь моя озарена. Умру ли я – ты над могилою Гори, гори, моя звезда! (В. Чуевский)

Сергей Решетнев ©