Глава XXII. 1. В самых высоких кабинетах

                (Предыдущее см. http://www.proza.ru/2017/12/07/789).
               
             Я понял это вскоре после того, как вошел в кабинет Министра обороны и увидел там Главкома ВМФ Чернавина и заместителя Министра обороны по вооружениям генерала армии Шабанова.  У обоих в руках было по целой стопке каких-то папок, документов. У меня – ничего. И в том ничего удивительного - они имели такую возможность - их секретные части и секретчики были рядом. У меня таких возможностей, разумеется, не было, только ссылки на документы в уме.  Язов встретил меня благожелательно, поздоровался за руку, предложил сесть рядом с ним слева.  Справа от него, напротив меня расположились большие военачальники, разложили свои папки. Должен признаться - мне было не по себе в такой обстановке, где-то внутри было страшновато - похоже будет серьёзный разговор, смогу ли я дать точные оценки и сформулировать дельные предложения по исправлению ситуации в Подводных силах. Однако же я старался не выдать своего волнения.

             Министр обороны начал разговор с того, что сам он не компетентен в делах ВМФ, потому пригласил Чернавина и Шабанова, чтобы они… дали мне ответы на вопросы, поставленные мной в письме Генеральному секретарю. Вот тут мне стало всё понятно, и я почти успокоился.
 
             В первый момент, правда, не мог сообразить – что делать в такой ситуации? Собрал мысли в кучу, и спокойно сказал в ответ, что с Чернавиным и Шабановым уже встречался, что не их ответы мне нужны. Что пришел я лично к нему с вопросами, которые предельно ясны любому военному человеку и которые надо решать немедленно. Язов, несмотря на то, что в моих словах, хоть и не преднамеренно, но была скрытая издевка в его адрес, не обратил на то внимания, спокойно меня выслушал, и предложил перейти к делу. Точнее, к разговору.

             Чернавин и Шабанов не дожидаясь, и не разбирая никаких моих «вопросов», по очереди, а то и перебивая друг друга, докладывали, что, несмотря на отдельные недостатки, армия, флот находятся в высокой боеготовности. Что они имеют отличное оружие, технику, современные корабли, хорошо подготовленный личный состав, который полностью обеспечен всем необходимым для службы, боевой подготовки, отдыха. И только я, будучи удаленным с флота, и ничего уже толком не зная, ввожу в заблуждение руководство страны и лично Генерального секретаря. Они сыпали цифрами из своих папок, ссылались на мнения видных ученых, демонстрировали Акты комиссий, инспекций…   В общем так ублажили Язова, что он порозовел от удовольствия. И когда я произнес:
-  А теперь давайте я Вам расскажу, как оно есть там, внизу, на самом деле.
          Он, видимо, не ожидал от меня такой реакции,  побагровел и буквально закричал:
-  А ты что  -  умнее всех?!  Знаю я вас таких!! И в армии такие есть!
          И дальше в том же духе. Чернавин и Шабанов сидели, с довольным видом, с трудом сдерживая ухмылки.  Вот это было особенно обидно. Дурачка из меня делают. Я поднялся и сказал:
-  Продолжать дальше не вижу смысла. Разрешите идти?

          Не знаю почему, (скорее всего, над  Язовым, довлела резолюция Генсека), но он не только не взорвался, не выгнал меня вон, а как-то сразу сбавил тон и даже не приказал, а скорее предложил:
-  Садитесь…
          А когда я не сел, предложил уже совсем миролюбиво:
-  Садись, садись.
         Секундное размышление:  будет ли лучше, если я уйду? Ведь пока он меня еще не слушал. И остался.

         Да, Язов выслушал и меня. Полуторачасовую беседу пересказывать подробно нет нужды, смысл её понятен из всего того, о чем я уже говорил раньше. Но для понимания читателями, кое о чем, хотя бы коротко, скажу.

      Объясняя Язову, почему наши подводные лодки в последнее время часто терпят аварии, катастрофы, гибнут люди и корабли, я сослался на то, что мы понастроили атомных подводных лодок в три раза больше, чем куда более богатые, чем мы, американцы. Причем целые серии построили, далеко не лучшего качества, чем у вероятного противника. Так, что ни укомплектовать их специально отобранными людьми, ни обеспечить всем необходимым, ни обучить не можем. А вот они не зря ограничили число своих подводных лодок. Они прекрасно понимают, что один хорошо спроектированный и качественно построенный корабль со специально подобранным,  хорошо подготовленным экипажем, обеспеченным всем необходимым, куда сильнее трех, недоделанных, шумных кораблей, с недоученными, пусть даже самыми лучшими в мире моряками.
          Деньги, в том числе съэкономленные таким образом, они вкладывают не только в развитие военной науки, военных технологий, но и в создание учебной базы с новейшими современными тренажерами, (в качестве примера подробно рассказал о созданном американцами комплексе «Трайдент»), а также в создание условий для жизни и службы подводников, их семей.
- Вот потому, - добавил я в заключение, -  они в отличие от нас своих подводных лодок и людей в последнее время не теряют. Вот если бы и мы перестали гнать большими сериями подводные лодки, которые уже ставить некуда, не то, что обеспечивать всем необходимым, да вывели бы из состава флота давно устаревшие, годами стоящие в ремонте, сняли с них экипажи, то сберегли бы громадные средства и могли бы….
 
            Чернавин не выдержал, перебил:
-  А зачем нам такая «экономия»?  У нас и так достаточно средств!  А если не хватит, мы попросим еще, и нам дадут столько, сколько нужно, Ведь дадите? – повернулся он к министру. (Это тот самый Чернавин, который не так давно в "беседе" со мной ссылался на их катастрофическую нехватку!).  К моему удивлению, Язов не сразу, чуть замешкавшись, но кивнул утвердительно.

           Дальше разговор шел примерно так же, как в самом начале. Но, похоже, Язов уже не радовался. Например, когда, возражая Чернавину и Шабанову, я, всё-таки, продолжил тему о больших сериях несовершенных подводных лодок,  и о многих, стоящих в ремонте, Язов мрачно сказал:
-  А что, прикажешь мне останавливать заводы? А куда я рабочих, инженеров дену? У них у всех семьи…

           Что тут скажешь?  Откровенно говоря, я как-то об этой стороне вопроса не подумал. И потому не нашел что ответить. (Только много позже до меня дошел весь глубинный смысл сказанного Язовым. Но о том будет дальше).
 
           Под конец Язов еще спросил:
-  А откуда у тебя такие  данные по американскому флоту?
-  Из сводок Вашего же Главного Разведуправления.
-  И ты веришь этим бездельникам?

           Н-да-а, такого я, признаться, не ожидал. Наконец, все встали, двинулись к выходу. И тут я не удержался, обратился к Язову еще с одним вопросом. Сказал ему, что лет десять назад  в экипаже «К-323» на СФ у меня служил его сын Игорь. Служил хорошо, потому сейчас он уже должен быть как минимум старшим помощником командира, или даже командиром корабля. Так вот, неужели он не рассказывает отцу о положении дел на флоте?

           Язов вмиг поскучнел, пробормотал что-то о княжне, которая думала, что беременна, но ошиблась, и на мой вопрос отвечать не стал. Чернавин и Шабанов смотрели на меня укоризненно и осуждающе кивали головами, вот, мол, чушь сморозил. (Только позже мне стало известно, что Игорь, после того, как я ушел на ТОФ, начал пьянствовать. Постепенно спился, и был списан с корабля на базу. А  почему спился,  где он и что с ним сейчас, узнать так и не удалось).

          На прощанье, уже в приемной, Язов сказал Чернавину:
       -  Вы же видите, он не для себя старается. Берите его к себе и пусть он у вас работает.
          Сказано было во всеуслышание, потому Чернавин сквозь зубы мне процедил:
       -  Напишите рапорт на моё имя, чем бы вы хотели в ГШ ВМФ заняться.
Я промолчал. Не хотелось отвечать сразу. К тому же знал, что никакого рапорта  писать ему не буду. Поскольку с моей стороны это выглядело бы как просьба о должности.  Другое дело, если бы Чернавин сам мне что-то предложил, я бы еще подумал.

          Надо заметить, что вскоре Язов с Инспекцией Министерства обороны лично побывал в Учебном центре в Палдиски, а потом на Северном флоте. По слухам,  доходившим оттуда, сначала  дело дошло до того, что в узком кругу флотских начальников, (на флоте говорили: «В узком кругу ограниченных лиц»), Язов, якобы, сказал:
-  А ведь ваш Храптович был прав, давая оценку положению дел на флоте!

          Больше того, прошел слух, что готовится сенсационный Акт комиссии по итогам проверки. Как вдруг, неизвестно почему, он был за одну ночь переписан и превратился в типовой: «Есть отдельные недостатки, но в целом всё хорошо, всё хорошо…». И народ, воспрявший было духом в предчувствии перемен, снова завял…

           Впрочем, это было позже. А пока кое-что еще крутилось вокруг резолюции Генсека. Помню, встретил меня в коридоре УЦ  особист и сказал, что вопросы, доведенные мной до Генсека, по всей видимости, в ближайшее время будут обсуждаться на заседании Политбюро ЦК. «Добиться такого еще никому не удавалось. Это надо было суметь, и Вы сумели» - он сказал мне буквально именно так.   В курилках  и до того было много разговоров, теперь же, некоторые  из осуждавших меня раньше товарищей, публично сожалели: «Да, зря я его тогда не поддержал!».

           20 февраля, через Обнинский горком КПСС мне передали приглашение первого заместителя заведующего Орготделом ЦК КПСС  Н.Лужина приехать к нему на прием. В Центре у нас буквально переполох.

           В кабинете Лужина, куда меня проводили, я неожиданно увидел того самого «человека в пиджаке», который в недалеком прошлом внезапно появился в кабинете Главкома ВМФ  Чернавина. Это и был Лужин!  А я-то тогда ломал голову, перед кем так суетится Чернавин. Кроме него в кабинете был еще один товарищ, как потом оказалось, зав. Сектором военной промышленности Зеленков.
           Поздоровавшись, Лужин начал так:
-  Мы ожидали увидеть бравого капитана 1 ранга по всей форме…
Ну а я приехал в гражданском костюме. Видимо допустил ошибку. Но делать нечего, нашелся с ответом:
-  Надеюсь, для партии важна не столько форма, сколько содержание?
           Нет, вижу по лицам собеседников, что говорю что-то не то. Но не важно, что обо мне подумают. Важно, что подумают о наших делах. И я подробно и добросовестно еще раз изложил всё, что знал и говорил в разных инстанциях, включая и ЦК. Предложил запросить с флота мои наработки по этим вопросам, в которых изложены факты. Старался не думать о том, что люди, сидящие передо мной, являются составной частью того самого Военно-промышленного комплекса. (Я бы сказал  даже: Военно-партийно-промышленного комплекса), надеялся на понимание. Ну и под конец услышал,  (ничего другого быть не могло):
 - Во многом Вы правы. Мы никого не хотели бы обидеть, (именно так он выразился!), но кое-кому  придется подсказать…
        Ничего по-существу! Никаких вопросов, что бы я мог предложить, ни уточнений, ни запросов с флотов...
        Естественно, промолчать я не мог:
 - Но как же так, «не обидеть», «подсказать»?  Надо немедленно принимать серьёзные меры по исправлению состояния дел у подводников!

        По его и товарища Зеленкова реакции понял, что опять говорю  не то, и что сильно уронил себя в их глазах. Здесь привыкли  выслушивать от «бравых военных в полной форме» славословия и благодарность партии и правительству за неустанную заботу о них, заверения в готовности отдать все силы и саму жизнь, и т.п. И понял, что никакого рассмотрения вопросов флота на Политбюро ЦК не будет.

         Прошло какое-то время, всем стало понятно, что никаких изменений к лучшему у нас нет и не будет, а, значит, у Храптовича не получилось НИЧЕГО.  Ну и отношение ко мне у некоторых «товарищей» опять поменялось. Не скрою, переживал тяжело. Слегка поправил настроение один из преподавателей Игорь Величко, который побывал в командировке во 2-й флотилии подводных лодок на Камчатке:
  - Я знал и раньше, что тебя уважают на флоте. Но то, что услышал на Камчатке, превзошло все мои ожидания. Там все, кто тебя знает, включая Командующего флотилией Еременко, считают тебя лучшим командиром. И что еще интересно – твой экипаж  остается лучшим на дивизии. (Вот что значит заложить в экипаже традиции!).
 
          Делать нечего, всё, что от меня зависело, я сделал. Что будет дальше – посмотрим, а пока у меня есть то, что могу сделать сейчас. А именно – могу передать свой опыт и знания моим нынешним слушателям, командирам, офицерам экипажей подводных лодок. Уберечь их от возможных ошибок в будущем. И я работал с экипажами, насколько хватало сил.

          В конце года, когда получил последнее письмо от Зазнобина о том, что его уволили в запас, написал на имя Главкома ВМФ тот самый рапорт, который он от меня требовал. В нем заявил, что после всего того, что он позволил  сделать с Зазнобиным и его группой,  не только заниматься чем-то у него в штабе, но вообще служить под его началом не желаю. Написал и отнес рапорт начальнику УЦ, чтобы тот, как положено по Уставу, передал его Главкому. У Золотарева, когда он мой рапорт прочел, глаза на лоб полезли – такого он еще никогда не видел и увидеть не ожидал. Но обязан был передать и передал мой рапорт в ГШ  ВМФ.

          И вскоре все заговорили о моём увольнении в запас. Однако нужна была веская причина.  Я ведь не написал в рапорте, что вообще служить не желаю. А то, что не желаю служить под чьим-то началом, основанием для досрочного увольнения в запас не является. Другое дело, если бы я халатно относился к своим обязанностям преподавателя, или просто был к тому неспособен, «не тянул», пьянствовал и т.п. Однако, ничего подобного не было.

          Чтобы не быть, как говорится, голословным, приведу один из  отзывов командиров, которых учил. Например:
      -  Очень понравилось, как нас учил Альберт Иванович Храптович. Он не просто строго с нас спрашивал за ошибки, недостатки и недоработки. Самое главное – он показывал, как их надо устранять и помогал нам это делать.
         Сказано было капитаном 1 ранга Несеном Иваном Кирилловичем, командиром перволинейного экипажа подводной лодки СФ. Причем сказано на подведении итогов межпоходовой подготовки, перед всеми офицерами и командованием УЦ. Именно это обстоятельство, по-видимому, и было тем основанием, почему меня так долго терпели.

         Еще одно обстоятельство приободрило меня и обрадовало.  8 января наступившего 1989 года  Алексей со Светланой  привезли к нам из Ленинграда внука Пашку. Мы встречали их в аэропорту Домодедово. Как только с его физиономии отбросили кружевную накидку, с первого же взгляда мне стало ясно:  это моё продолжение на Земле, как бы я сам.  На душе почему-то стало так спокойно и ясно, как давно уже не было. И впоследствии, когда родились Оксанка, Маргарита, Иван,  Аня, тоже были радость, умиротворение, надежды  дожить, увидеть их будущее, но уже такого чувства не было.   
            Интересно, что и после рождения моих собственных детей у меня подобного ощущения не возникало. Очевидно, тогда не был еще к тому готов …

                Продолжение: http://www.proza.ru/2015/11/10/1434


Рецензии
Да, Иваныч, снимаю шляпу перед твоей преданностью Флоту и тем, какой сложный путь тебе довелось пройти...

С уважением, жму кисть, п-к Чечель.

Полковник Чечель   22.03.2023 18:10     Заявить о нарушении
Полковник, я о твоем коллеге по авиации Руцком написал более, чем сдержанную заметку. Но ты не унялся, прислал мне ссылку на еще одно его разглагольствование на Ютубе. Вынудил меня добавить кое-что: http://proza.ru/2023/03/24/482
Извини, хаять Россию, мою вторую большую Родину, не позволю никому.

Альберт Иванович Храптович   24.03.2023 09:54   Заявить о нарушении
АЛЬБЕРТ, а ты своё поведение забыл, как писал о недостатках в подготовке ВМФ ВО ВСЕ ИНСТАНЦИИ, а здесь тоже самое. Он не льёт грязь, а, увы, говорит сермяжную правду - другое дело, что её надо было не в эфир выдавать, а в кабинете Путина озвучивать. НО что ж делать, когда к МО не приглашают как тебя к Язову?

Полковник Чечель   24.03.2023 11:02   Заявить о нарушении
Да брось, ВАсилий Васильевич, никто никуда меня не приглашал. А как там оказался - читай повесть, она небольшая.
Да, бил во все колокола, добивался ликвидации негативных явлений, причин гибели людей и кораблей в мирное время. Но я НЕ ОБЛИВАЛ ГРЯЗЬЮ ФЛОТ, СТРАНУ И РУКОВОДСТВО. А Руцкой обгаживает всё, к чему прикасается. Вот только кое-кому это нравится. Из цикла: "Ради красного словца не пожалеет ни мать, ни отца". Публично высмеет её наряд, поредевшую прическу, старческую походку...
Окстись, полковник!

Альберт Иванович Храптович   24.03.2023 13:45   Заявить о нарушении
И потом вот еще что: я никому не позволю обгаживать того, кого уважаю. Точка.

Альберт Иванович Храптович   24.03.2023 14:18   Заявить о нарушении
На это произведение написано 9 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.