Хай-тек эсхатология

Когда мы говорим о Библии, то в сознании сразу всплывают образы: если Иисус Христос, то обязательно европеец в античном хитоне и сандалиях; если Небесный Иерусалим, то с древними башнями и архаическими крепостными стенами; если ангелы, то обязательно дети или юноши с золотистыми волосами, в ночных рубашках и с крыльями.

Религия становится как бы ролевой игрой, попыткой уйти от реальности в некий особый, даже иллюзорный мир.

Однако Христос не рисовал картинки.

Обратимся к образу Небесного Иерусалима из 21 главы Апокалиписа. Это Городд, сходящий с небес. Его описание отличается от образа облачного замка. Скорее всего, это четырехугольник, "длина, ширина и высота которого равны" (16 стих). С длиной и шириной еще понятно — это площадь, но высота указывает на то, что это КУБ. И сторона этого куба 12 тысяч стадий!

Напомню, что стадий — это мера длины, равная приблизительно 200 метрам. От слова стадий происходит слово стадион — место спортивных состязаний.

12 тысяч стадий — это примерно 2 тысячи километров. Таких городов не существует. Это расстояние от Петербурга до Стамбула или от Петербурга до Парижа. Если представить этот куб стоящим на Земле, то он займет половину Европы, а верх его будет достигать орбиты космических спутников. Для сравнения высота орбиты международной космической станции МКС составляет лишь 400 километров.

И вот такой объект назван городом, из чего следует как минимум его искусственное происхождение и функция быть жилищем для больших групп населения. Этот объект увидел Иоанн Богослов в далеком будущем.

Апостол Петр сравнивает грядущие катаклизмы с Всемирным Потопом далекого прошлого, однако если прежний мир был погублен водой, то нынешнему следует опасаться огня (2Пет. 3:6-7). Иоанн Богослов уточняет, что этот огонь может быть связан с аномальной солнечной активностью (Отк. 16:8), именно так можно истолковать фрагмент, согласно которому ангел выливает чашу на солнце и то начинает «жечь людей огнем».

Однако параллель с катаклизмами может иметь продолжение. От потопа люди спаслись в деревянном ковчеге Ноя, который тоже представлял собой четырехугольник гораздо скромных размеров. Речь шла не о стадиях, а о «локтях» (Быт.6:15). И габариты ковчега можно было сравнить с крупным судном или городским кварталом (300 локтей = 150 метров).

Небесный Иерусалим таким образом выступает аналогом Ноева Ковчега, задача которого спасити людей от небесного (солнечного) огня. В обоих случаях техника становится инструментом спасения.

Разум и вера не враждуют друг с другом. Разум выражается в действии, а любое разумное действие целесообразно, т. е. имеет цель. Сами же цели воспринимаются в вере. Интересно, что мечта о космосе впервые была высказана в христианстве. Христос не просто воскрес, но и вознесся на небо, а апостол Павел еще более акцентировал  этот момент: «наше жительство на небесах» (Флп.3:20).

Русский космизм, у истоков которого стоял Циолковский, также имел христианские корни. Если религия это коллективная мечта, то наука должна быть реализацией этой мечты. Мы уже способны возносится на небеса, но воскрешение по прежнему является недостижимым горизонтом прогресса.

Таким образом, посредством религии мы можем строить футурологические прогнозы. Человечество способно пережить солнце, восстановить посредством генной инженерии своих предков и обрести бессмертие посредством медицины. Чем это не реализация обетований?

Не стоит исключать технологии из Божественного Плана, ибо посредством технологий Бог спас Ноя.

06.12.17