Тысячеликий. Десятая глава

                Десятая глава:"Последствия знаний."
Мелодлин восседала на троне, наматывая на палец тонкую косичку. Эта привычка
возникла после коронации, когда ей пришлось подолгу сидеть, выслушивая доклады. Времени на тренировки не осталось совсем. Сама Лод шутила, что попала в плен
мягчайших тканей и изящных украшений. Гларвинн куда-то исчез, но увлечённая делами
императрица даже не заметила этого. Лето подходило к концу, но хорошего урожая не
ожидалось. После развода двух монархов отношения Лесной империи и Эримгема приобрели
 сухой официальный характер, что доставляло неудобства. Возле Мелодлин Грозной
появилось новое окружение, она знала, что большинство этих «союзников» любят её власть
и боятся силу, но их ложная преданность была удобна.
             В то утро новый советник, лорд Тармбланд, долго бормотал что-то о повышении
налогов и очередных неприятностях с мараотами. Лод нетерпеливо его перебила:
- Послушайте, Феринколь, вы говорите так, будто сами за меня всё решили. А между тем я
уже издала несколько указов, чтобы прогнать их отсюда! Вы их сами одобрили! Так в чём дело?
        Она раскраснелась, но лорд Тармбланд остался спокойным.
- С мараотами Вы уже знакомы, равно как и с теми мелочами, которые они причиняют, - с
каменным лицом ответил советник. - А с исследованием господина Муантона точно нет.
- Он что, уже здесь? - удивилась Мелодлин. - Я хочу его видеть!
       Феринколь послушно вышел, тут же вернулся с группой и скромно стал  у стены. Айви
посмотрел на советника, тот кивнул и отвернулся. День выдался холодный и беспокойный.
Шёл дождь, но жизнь в Ладраэле не замедлилась. Поездка усилила тоску по Алерите, это
чувство ослабляло его душу. Синие глаза и огненные волосы привязали его той особой
сладостью, которая присуща яркой внешности. Но сейчас Айви не мог сам за себя решать.
Видимо, благоговение перед Тоирвелями тоже хранилось в сердце среди памяти о
предательстве, поблёкших надежд и другого хлама, зарытого под кучей истлевших мыслей.
                Кто-то дёрнул эльфа за руку и тот послушно опустился на колени.
- Мы своими глазами видели оживших скелетов, Ваше Величество, - докладывал Муантон,
так и не став на колени. - Я выяснил, что причиной стал некий ритуал. Мы никогда... такого
не проводили.
- Хотите сказать, вы не знаете, кто это мог быть? - уточнила Лод.
- Большинству наших учеников такое не под силу. Есть, конечно, много необученных магов,
но у них не достаёт знаний.
- Это значит? - вопросительно подняла брови Мелодлин.
- Расследование продолжится у нас в Академии, - с холодной удовлетворённостью ответил
волшебник. - Не беспокойтесь, Ваше Величество, мы непременно пришлём Вам ответ.
- Надеюсь на это, - сухо ответила молодая женщина. - Если вы вообще что-то найдёте.
          Её глаза сверкнули. Волшебники поняли, что резкий тон — способ заставить перейти
к действиям, они молча поклонились и ушли.
- Айви Гестэйл!
    Он очнулся от задумчивости, резко обернулся и упал на колени. На суровом лице
императрицы возникла улыбка и она не сдержала громкого восклицания:
- Вот он, мой самый верный слуга! Айви, ты много сделал, но до сего дня твоя верность не
вознаграждена и я намерена это исправить. Знай, любое благословение может стать
проклятием, если им неразумно воспользоваться. - Блеск драгоценных камней в украшениях
и короне, тени на лице, чернота волос и глаз смотрелись непривычно для стражников и слуг, привыкших видеть Её Величество разгневанной или хмурой. В руках она держала свиток
и подвеску. - Вот твоя награда. Прими её достойно.
      Слуга взял эти предметы на красную подушку и стал на одно колено перед вконец
растерявшимся воином. Айви взял подвеску и от изумления онемел: такие гербы были
широко известны по всей Империи. Лорды и леди носили похожие на эту подвески и ценили
их больше собственного дома: у каждой области имелся свой герб: на флагах, формах
прислуги, а на такой подвеске его создавали по одному на область как символ власти.
Потеря такой ценности означала потерю власти. Если лорд или леди умирали, не оставляя
после себя детей или лишались титула по каким-то причинам, подвеска ожидала достойного
во дворце, а земли переходили во власть императора. За подделку подвески мошенника
публично хлестали плетьми и отправляли в тюрьму на срок от двенадцати лет и до
пожизненного.
                Герб Каменистого Анзалика эльф узнал сразу. Он граничил с Песчаным Анзаликом, где жизнь была проще и веселее. Рыба у этих берегов водилась ядовитая, так
что здешние жители занимались выращиванием пшеницы. Скалы не подпускали никого к
берегу, так что развернуть здесь торговлю тоже вряд ли бы вышло.
- В Каменном Анзалике в ближайшем месяце начнётся строительство нового туннеля, - Лод
безошибочно  угадала его сомнения и остановила их торжественным обещанием. - Этим
займётесь вы, мой Теладийский лорд.
- Займусь! - выдохнул Айви и под хлопки надел подвеску.
На улицу он вышел настолько растерянным, словно его мешком по голове ударили. Мир
вокруг изменился, он словно замолчал. В голове не осталось ни единой мысли. Отойдя в
сторону, Айви смотрел на врученную бумагу и не мог решить, что делать. Наконец прижал к
груди бумагу и... заплакал. Никто не смог бы ударить так, как это сделала Мелодлин. Едва
ощутимый укол в самое средоточие души — внутренний мир нарушен, решимость сломлена,
а сил нет. Внезапно радость Айви угасла и он побрёл по лестнице. Теперь встречи с Алеритой не избежать: не может же муж скрывать от жены, что она стала леди!
        Эльф вошёл без стука — пришло его время быть хозяином. Сидевшая за столом Лерит немигающим взором уставилась на долгожданного гостя, которого любила, несмотря на все
обиды. Молодая женщина подошла к нему и тихо произнесла:
-  У нас будет ребёнок.
- У нас будет много детей, - эльф одной рукой взялся за талию жены, второй держал её руку. -
и я сумею обеспечить им блестящее будущее.
- Что ты задумал? - голос Алериты стал злым  и она попыталась высвободиться из объятий
супруга, однако заметила подвеску и замерла. - А это что?!
- Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, - Айви развернул свиток. - С этого дня я
Теладийский лорд, а ты моя леди. Теперь мы обязаны жить под одной крышей, хотим мы
этого или нет.
Лерит кивнула, понимая, что речь идёт не столько о любви, сколько о репутации. Как бы ни
были распутны нравы, скрывалось под доброжелательными улыбками. Хотя бы изображать
заботливых супругов тоже играло на руку.
                *   *   *
 В спальне было душно и Мелодлин вышла на балкон. Здесь она чувствовала себя
отгороженной от всего остального мира. Такой отдых можно было сравнить с прохладой для
уставшего от жары, потому что в это время она могла думать о более приятных вещах, чем
наведение порядка в постоянно беспокойном месте. Белым пятном внизу бродил Гларвинн,
но вдруг остановился прямо под балконом:
- Лод, спускайся, у меня к тебе есть срочное дело!
 Так как сон не приходил, молодая женщина спустилась. Единорог махнул хвостом:
- Садись, поехали.
 Мелодлин была так заинтригована, что не посмела отказать или спрашивать. Она взяла с
собой Шисс-Громовержец, но никакой охраны, на этом настоял верный друг.
           Гларвинн привёз её за город. Осторожно спустившись, Лод увидела мужскую могучую
тень и рядом с ней детскую. Ноги подкосились и удивлённая Мелодлин неловко рухнула на
землю, бормоча:
- Ты? Гларвинн, но зачем? Я не хотела...
Это оказались вычеркнутые из прошлой жизни Хидер и девочка с чуть заострёнными ушками, зелёной кожей и широким носом. У неё были глаза Ларики и это сильнее всего
убивало. Лод подняла лицо. Хидер смотрел на неё странным взором, в котором слились
серьёзность, печаль и усталость.  Она криво улыбнулась и беспомощно пролепетала:
- Я безумно рада тебя видеть, Хидер. Ты повзрослел, ещё и... - она жестом указала на дочь
и замолчала.
- Я назвал её Лаузерией, как ты и хотела, - произнёс он и легонько подтолкнул девочку. - Иди
познакомься с мамой.
Гларвинн молча смотрел на их объятия и думал об Империи. Как-то незаметно он упустил
момент, когда добрая девочка начала превращаться в хладнокровную убийцу, но предполагал,
что это связано со смертью Ларики. Разумеется, Хранитель будет беречь и Лесную империю,
и род Тоирвелей, но теперь его путь разделился на три дороги. О Шелинене он не смел
забывать и частенько отправлялся в Феравию. А ведь были ещё и бастарды, о которых
Гларвинн не знал.
          Лод медленно встала и подошла к орку. Она будто вновь стала той рабыней,
сочувствующей своему необычному хозяину. Тогда, на корабле и после их отношения не
приносили ей желанного наслаждения, но теперь истосковавшаяся по мужскому теплу
молодая женщина  вновь нуждалась в том отдыхе, который расслабляет душу, лишая тело
сил. Жалость к себе защипала в глазах и носу, но Лод сдержала слёзы и нежно поцеловала
его. Крепко держась за руки, Её Величество вместе с любовником ушли в расположенную
здесь же палатку. Гларвинн с Лаузерией остались наедине. Пофыркивая и похрустывая
травой, единорог украдкой наблюдал за играющей тряпичной куклой принцессой.
                *  *  *
Феринколь стоял у окна:
- Огонёк какой-то... Что за странные путники, неужели так сложно зайти в город?
Муантон лениво поднялся с кресла и безразлично выглянул в окно.
- Это необычно, но ничего подозрительного я в этом не вижу, - волшебник вернулся в
кресло. - Нам нужно поговорить о деле.
- Я отыскал тех девушек и допросил их. Они описали похитителей: среднего роста брюнетка
и эльф со светлыми волосами. Они не были одеты в форму учеников, но подозрение всё
равно пало на вас.
- Страшно даже подумать, на что способна она в настоящем гневе, - вздохнул Муантон. - Я
заберу девушек в Фалленм, они ещё пригодятся. Императрица может потребовать выдать их.
Эх, если б Неренн мог знать, к чему это всё приведёт!
- Пока что это ни к чему не привело, - вздохнул лорд Тармбланд. - И зачем нужно лезть в
чужие тайны?
- Да-а, неприятности только начались, а я уже устал, - Муантон встал. - Завтра в путь, так что
я уже начну собирать вещи.
Пожав друг другу руки, мужчины разошлись. Если Муантон мог чувствовать себя под защитой своего короля, то Феринколь был вынужден терпеть «присутствие огня» ( как он
сам выразился) постоянно. Разумеется, Мелодлин вовсе не нуждалась в теле Манделаса, но
его похищение — оскорбление.
                *   *   *
 Лабель шла по коридору Академии, когда на неё кто-то напал и стал душить. Девушка
сопротивлялась, пока с её головы не свалился капюшон и она не узнала Карлена. Эльф
разжал руки и отступил на шаг:
- О, какая встреча! А я думал, что нашёл твою сестру!
- Хочешь сказать, что с ней ты именно так бы и поступил? - уточнила она, поправляя одежду.
- Будь моя воля, я бы с вами обеими ещё и не так бы поступил, - с ехидством заметил
Карлен. - А что здесь делала ты?
- Неважно! - сверкнула глазами Лабель. - Просто отпусти меня!
- Ты забываешь, с кем говоришь, девочка! - Тёмные глаза казались бездонными, а тонкий
нос длинным как клюв. Его рука слабо жгла ей живот. - Боишься?
- Презираю, - раздражённо  бросила Лабель, схватила за запястье и не мигая посмотрела в
лицо Карлена.
 Под её пальцами в его руке происходило что-то непонятное. Её пронзила острая боль и она
увидела черноту, непрерывным потоком движущуюся через руку. Лёгкая тошнота вдруг
стала мучить обоих. Лабель была слабее, но вместо страха испытывала настороженность.
Страсть к ней в сердце Карлена давно перегорела, а когда чувства изчезают, воцаряется покой. Она уже не казалась ему такой хорошенькой, как прежде.Что поделать, если жизнь
потрепала?
                Несколько раз глубоко вздохнув, эльф убрал руку и решил объясниться:
- Тебе не стоит меня ненавидеть. Я давно уже не тот, кто угрожал твоей любви.
- Разрушив сначала до основания? - язвительно ответила девушка и шагнула вперёд, разводя
в стороны руки.
Её ладони засветились, жар в груди начал раскаляться. Уже не совсем владея собой, Лабель
метнула в Карлена светящийся шар. Эльф остался неуязвимым, но его глаза изумлённо
расширились:
- Что ты сделала?!
Вне себя от ярости, она принялась метать шары до тех пор, пока Карлен не скрылся под
Ледяным щитом. Лабель быстро пошла дальше, но вдруг Карлен одним прыжком сбил
девушку с ног. Завязалась ожесточённая борьба, он пытался завести её руки за спину и
приговаривал:
- Дрянная девчонка, неужели ты думала, что ускользнёшь от меня?
Затем удар по голове — и темнота. Очнулась Лабель привязанной к столбу, в подвале, среди
каких-то ящиков, мешков и бочек.  По полу пробежала крыса. Прямо перед девушкой стоял
Золотой лич. В нём находилась та же энергия, что в Карлене, только не текущая спокойным
потоком, а бурлящая и для магического «я» светилась как звезда. Она не пожалела о том, что
так и не прочла « Порождения Джаумблаха». В конце концов, чем могла бы помочь сейчас
книга? Зашёл Карлен и прислонился к противоположной стене. Лабель закрыла глаза:
-Убей меня или отпусти. Долго я твоих издевательств не выдержу.
- Не говори глупостей. Я не стану тебя мучить и даже на твою невинность не покушусь. Так
выгоднее, знаешь ли.
- Выгоднее? - девушка открыла глаза. - Ты... решил меня продать?
От такого предположения эльф расхохотался, запрокинув голову.
- Интересная идея, но не для тебя. Ладно, посиди тут, а я скоро вернусь.
                *   *  *
 Нериен взял Джаяна за руку и сел в кресло. Женитьба Аловена и рождение долгожданной
внучки помогли старому барону прийти в себя. Мерелина взяла на себя большинство мелких
забот, связанных с хозяйством, так что отец и сын могли заняться землями. Нериен был
благодарен Лабели, эта девушка собрала осколки его семьи и выложила из них новую картину. Роль свёкра и дедушки примирила его с собственной старостью и даже погасила
любовь к Квейрил. Поэтому барон более чем удивился, увидев на пороге бывшую супругу:
- Что ты здесь делаешь?
- А, вот он где, - сказала она, мельком глянув на сына. - Что ж, по крайней мере, с ним всё в
порядке. А вот Лабель пропала. - Он открыл рот, но Квейрил опередила его: Если мне
потребуется помощь, я сама попрошу. А пока оставь Джаяна у себя. Я потом за ним вернусь.
 Бывшая баронесса смерила вошедших Аловена и Мерелину холодным надменным взором, а
затем ушла с гордо поднятой головой. На улице Квейрил остановилась под деревом. Шёл
дождь, но она не спешила уходить домой. В голове вертелись самые разные предположения.
Если бы Лабели не было, вся жизнь Квейрил сложилась бы иначе.  Интересно, она давно
приводила мальчика к отцу или? Молодая женщина вскочила и посмотрела в окно. Вряд ли
они что -то знают. Может, Лабель ходит на тайные свидания или плетёт собственные интриги? Похоже, убеждая себя, что младшая сестра ни на что серьёзное не способна,
старшая не заметила очередного врага. Так, Лармарен, Тоба, Карлен... Кому-нибудь из них 
Лабель могла понадобиться. Начать Квейрил решила с Тобы. Идя к монастырю, она думала о
том, что свободна не только от правил, но и от чужих мнений. Сложно приобрести настоящую дружбу при такой жизни. Впрочем, она и не пыталась. Нелюбовь Квейрил  к
храмам и церквям усилилась, когда она зашла в мир, слишком для неё тихий.
- Я всегда знала, что нам придётся встретиться ещё раз, Тоберин! - с нескрываемым
злорадством молодая женщина стояла у скамейки последнего ряда. - С недавних пор ты  уже
не так одинок, ведь правда?
Старик обернулся. Он уже зажил прежней жизнью, только шрамы на сердце остались. В
полной тишине монах оценивающе смотрел на колдунью: самоуверенная, грозная. Вот только чего она пришла сюда?
- Я всё так же одинок, как и прежде, - произнёс Тоба и скрестил руки. - Единственное, чего
хочу от вас я — это чтобы вы оставили меня в покое, причём навсегда.
Знакомое насмешливое выражение лица растянуло пухлые губы в ухмылке, чёрные глаза
заблестели ехидством. Подойдя ближе, она уточнила:
- А теперь вы хотите знать, чего хочу я? Верни Лабель!
Глаза Тобы удивлённо расширились, он весь сжался, втянул голову в плечи:
- Я не видел её уже очень давно! Пожалуйста, оставьте меня!
Ужас в глазах старика услаждал Квейрил невероятно, но она не собиралась уходить просто так.
- Святой почтеннейший брат, можно взглянуть на ваш символ веры? - внезапно спросила
молодая женщина приторным голоском.
Тоба решил, что сможет доказать свою невиновность и пошёл к себе. Квейрил тут же
последовала за ним.
- Вижу, вы меня не обманули, - произнесла она, стоя в дверях и осматриваясь. - Но на
символ я бы всё-таки взглянула.
В ответ старик показал медный амулет. Молодая женщина долго смотрела на него, наконец
заявила:
- Спасибо, всё.
И ушла. Невзирая на позднее время, вернулась в Академию и начала проводить исследования. Полистав книги по рунной магии, колдунья поняла, что магии в этом символе
нет. Взяв зачем-то ещё « Островную историю», Квейрил вдруг вспомнила, что Тельмер родом
 с Фелерры, небольшого островка в Акульем океане. Там располагалась Гезелия — островная
страна, в развитии ушедшая далеко вперёд. Гезелийцы не гнушались торговать с материком
Риад и вместе с товарами частенько привозили новости. Ещё при прежнем короле в Гезелии
вспыхнуло восстание, которое подавили маги. Именно тогда возникла идея создать склад
знаний, постоянно растущий и пополняющийся. Её не удалось воплотить, в густонаселённой
Гезелии не хватило места.
            Но куда важнее было понимание того, что учитель обладает особыми знаниями,
которыми, судя по всему, не делится. Эх, сколько всего ещё нужно решить: поиски Лабели,
загадочные кражи в Академии, расследование напавшего на её след Муантона, отношения
с Карленом... Этот уж точно не отвяжется. В том, что Лабель у него в плену, Квейрил почти
не сомневалась. Ещё и Золотой лич там же. Сидя в библиотеке, молодая женщина заснула.
Разбудили её голоса Тельмера и Муантона за дверью.
- Да, я уже поговорил с императрицей, королём и Верховным паладином.
- И что?
- Все трое были недовольны. Король пообещал и дальше следить за нами, а Шерген
вообще поклялся разрубить пополам любого, кто окажется замешан в этом деле.
Говорившие ушли, но услышанного было достаточно, чтобы сбросить сонливость. Карлен
спокойно сидел на занятиях, в то время как Квейрил обыскивала его дом. Там она не нашла
ни Золотого лича, ни каких-либо подсказок.
      На небе показались звёзды, когда Квейрил догнала Карлена и развернула к себе:
- А вот наконец-то ты! Получай!
Болезненный удар кулачком попал прямо в глаз. Схватившись за больное место, он ощутил
укол ледяных иголок и повалился на площадь лицом вниз. Молодая женщина стянула перчатки:
- Ядовитые дары природы творят чудеса! Какое счастье, что ты такой лёгкий, иначе я бросила
 бы тебя прямо здесь!
       Взяв его за руку, Квейрил грубо поволокла своего врага по грязи. Если он и вправду
бессмертен, пострадает только его гордость. Паучий яд, которым она щедро намазала
перчатки, при попадании внутри в небольшом количестве вызывал паралич на сутки, в
большом — убивал. Впрочем, он сходил постепенно, так что утром к Карлену вернулась
способность говорить. Закинув ногу на ногу, молодая женщина слегка изогнулась.
Легкомысленная мантия в такой позе соблазнительно открывала ноги и плечи. В руке она
держала бутылочку с чёрной жидкостью. Аккуратно вынула деревянную пробку двумя
пальчиками, в ответ на что эликсир запенился и зашипел. Квейрил встала, подошла к эльфу
и провела пробкой по телу от шеи до пупка. Это злило Карлена, но его тело уже начало
чувствовать. Руки и ноги всё ещё не могли двигаться, но вместо полного бесчувствия
вернулись иголки. Она одним глотком выпила пол-бутылочки и заявила:
- Пахнет отвратительно, но на вкус неплохо. Догадываешься, что это? - Карлен помотал
головой. Квейрил усмехнулась. - С таким же успехом я могла бы отрезать тебе волосы и
сварить эту дрянь из них! Да-да, я не шучу! - Выпив ещё один большой глоток, она
продолжила: Пришёл конец твоему хвалёному бессмертию, потому что я тебя очень скоро убью.
 В подтверждение своих слов Квейрил хлопнула Карлена ладонью по животу. Эльф дёрнулся
от боли, но промолчал. На его коже остался чёрный след. Вне себя от ярости, он выкрикнул:
- Ах, так?! Получай!
Вспышка света в глазах, магическое слово — и тончайшие сосульки истыкали не успевшую
прикрыться женщину.
                *    *   *
  Ночь сгустилась над Ладраэлем, но кое-где ещё горели огни. С приходом к власти
Мелодлин Грозной столица потеряла свой торжественный вид. Большинство флагов сняли, а
оставшиеся грустно трепыхались на ветру. Гларвинн и лорд Тармбланд взирали на Ладраэль,
стоя на краю дороги, ведущей на вершину. Единорог вздохнул:
- Ах, Ладрия, сколько же ты повидала! Щит Империи... Рано или поздно любые щиты,
доспехи, оружие ломаются.
- И когда же сломаешься ты, Хранитель? - Феринколь с грустью поглядел на златогривого
коня.
- Наверное, скоро. Два сокрушительных удара мне нанесли Манделас и Мелодлин,
надругавшись над собственным родом, вынеся принадлежащую мне кровь за пределы
Лесной империи, смешали её! А сколько их ещё — тех бастардов, о которых я не знаю!
Страшная догадка мелькнула в голове лорда Тармбланда, он с трудом сдержался, чтобы
ничего не спросить. Сознание быстро сопоставило некоторые странности и императрица
предстала перед завистником в ином свете. А что, в многочисленных военных походах, где
женщин намного меньше, чем мужчин, творилось всякое. А Лод в них бывала частенько.
 Торопиться в столь важном деле не следовало, но тянуть он тоже не собирался. После
передачи Каменистого Анзалика многие оставались в недоумении. Те из лордов, кто близко
знал Лод и Айви, думали, что оскорблённая изменой жениха невеста вместе с Лармареном
изгонит и его друга. Когда этого не произошло, удивлённые сплетники распустили
отвратительные слухи о семействе Гестэйл. Урывок болтовни мог оказаться полезным: одна
леди шепнула, что Дераифа не приедет в Империю, зато может заслать шпионов. Могло ли
быть такое, что Манделас ничего не рассказал любимой жене о тайне рода? Да, может. Об
этом знали только Тоирвели, никаких записей в исторических книгах.
            Феринколь нахмурился. Он знал, из-за чего Мелодлин выбрала в советники именно
его. Возможно, со временем Лод поняла, что глупо создавать себе трудности и стала
вдумчиво прокладывать в жизни путь. У лорда Тармбланда была репутация слабовольного
эльфа. Она просто соблюла закон, заняв должность тем, у кого не хватит смелости ей
противоречить.
                *   *  *
 Копаясь в старых тайных бумагах, Лод нашла какое-то письмо. Хватило всего лишь
одного взгляда, чтобы понять: оно очень старое.
                « Ваше Величество!
К сожалению, спешу Вас уведомить, что не смогу в ближайшее время выполнить всех
Ваших требований. Пока мне удалось выполнить лишь часть, а именно:
- вернуть долги за голодный год
- отогнать мараотов и гоблинов
- помочь с переправой тиэрских кораблей
Всё остальное обязуюсь закончить как можно скорее. Возможно, я несколько дерзок, но всё
же позволю себе признаться, что отчаянно завидую Вашему мужу, прекрасная Ларика.
                Ваш друг,
                Саведин Премудрый.»
Мелодлин точно знала, что между её мамой и Саведином ничего не могло быть, но слова о
зависти, скорей всего, правда — у покойника была некрасивая жена. Видимо, в этом письме
речь шла о так называемом Своде взаимовыгодных требований. Он писался ещё в то давнее
время, когда и самой Мелодлин не существовало. Занятой Манделас поручил супруге решить
с Саведином некоторые вопросы по этому поводу. Все эти мысли потоком пронеслись в
голове, но одна зацепилась за сознание и осталась там, дабы расцвести, превратиться в
догадку, в выстроение планов. Ну конечно, кто бы лучше смог взяться за дело  о тиэрских
кораблях, чем уроженка Тиэрии! Тамошние эльфы по сравнению с имперскими были очень
высокими и мрачными, к тому же со своими сложными традициями. Неужели мошенник Фрамменс может скрываться в Эримгеме? Пока Мелодлин была королевой, ей такое и в голову не приходило. Слишком много убытка и унижений причинил этот негодяй, чтобы отпустить его безнаказанным.
                *   *   *
  Квейрил решительно рванула на себя дверь. Золотой лич обернулся:
- Хозяйка, я охранял девушку, как приказал Хозяин.
- Хозяин?! Дурак он, а не Хозяин! - рассердилась молодая женщина и сорвала с его руки
кольцо с такой силой, что чуть не оторвала палец.
Издав душераздирающий визг, Золотой лич упал. Его глаза погасли, он застыл. Квейрил
достала нож и принялась резать верёвки. Лабель долго молчала, а потом вдруг произнесла:
- А ведь это он украл тот слиток и напал на Карлена.
- Что?! - от неожиданности молодая женщина чуть не выронила нож. - Откуда ты знаешь?
- Он мне сам в этом признался. Мне удалось разговорить его и  я узнала о Карлене много интересного.
Делая вид, что не слушает, Квейрил дрожащими руками резала. Лабель всё знает? Какой
ужас! А ведь она думала, что всё уже позади. Нож соскочил и ударил по руке.
- Проклятье, да ты можешь хоть минуту помолчать?! - вырвалось у неё.
От боли на глазах выступили слёзы. К тому же юная колдунья до полусмерти боялась, что
Золотой лич учует запах родной крови и очнётся. Домой обе шли молча — одна боялась
что-то спрашивать, вторая не хотела сболтнуть лишнее. Карлена в доме не оказалось,
сбежал. В голове Квейрил творился настоящий кошмар. Она не знала, можно ли оставлять
сестру рядом или спрятать. Вот Джаян точно должен остаться у отца. Для победы нужно не
только знать врага в лицо, но и умение предугадывать его действия. Похоже, она очень мало
знает о Карлене, потому что не может угадать его планы. А вот с Лармареном это бы удалось.
 Старые неудачи его ничему не научили.
               Лабель, впрочем, тоже. Утром девушка пришла в Гильдию наёмников и поднялась
на второй этаж. Лармарен сидел на кровати и восхищённо смотрел на неё. Солнце показало
светлые волосы так, что при одном взгляде на них можно было ощутить их мягкость.
Никогда ещё Лабель не казалась Ларми такой прекрасной. Блеск её глаз завораживал, но в
них было хищное выжидание. Будто голодный волк и безобидный ягнёнок воплотились в одном теле. Сквозь сердце девушки протекали тонкие струйки огня, потому что всю жизнь
одинокая мечтательница и страдалица ждала именно его.
- Совсем недавно моя жизнь перевернулась, - Лабель не узнавала собственный голос, ей
казалось, что Лармарен не слышит её. - Я не одна, но от этого не легче. Вокруг меня
сгущается ужас, а я не могу справиться! - на голубых глаза выступили слёзы. - Мне нужно
обещание, что ты... что наши отношения продолжаются.
      Ларми чуть заметно улыбнулся. Жизнь загнала его в угол, но подарила надежду. Юноша
встал и нежно коснулся губ. Они невольно затаили дыхание, боясь спугнуть долгожданное
волшебство. Мир свернулся в безмолвную темноту, где есть только двое. Отстранив девушку,
Лармарен выдохнул:
- Наконец-то я нашёл тебя, моя лучшая женщина! Я не брошу тебя, только поверь!
Ларми покрывал любимую горячими поцелуями, а она прижималась к нему, будто видела в
последний раз. В тот день он проводил Лабель до поместья Шихрид, а на пути  к её дому
понёс Джаяна на руках.
- Знаешь, а я прочитал « Порождения Джаумблаха» - признался эльф. - Книга полезна,
особенно для тех, кто знаком со всеми этими словечками.
Его чуть прищуренные глаза и хитрая улыбка смутили девушку.
- Ты так и не понял, кто ты есть? - мягко спросила она.
- Я знаю, кто я, а вот можешь ли ты ответить ты?
- Нет, не думаю, - Лабель заметно погрустнела. - Я не хочу становиться колдуньей, как
Квейрил. Но у меня тоже проявился дар и я не знаю, сколько ещё могу всё это скрывать.
- Правильно, не  говори, - крепко прижав к себе мальчика, Лармарен второй рукой взял её
за руку. - О нас никто не узнает, пока мы сами о себе не напомним. Ведь так?
Девушка кивнула, забрала малыша и книгу, чтобы идти домой. Она усадила Джаяна на
деревянную лошадку, села читать, но не могла унять волнение. Мысли сами создали страшные картины, одна другой страшнее.  Её ждала бессонная ночь в познании себя,
изучении простейших заклинаний и чтении академических книг.
                Квейрил сидела за столом и готовилась к занятиям, когда зашёл Карлен, сел
за соседний стол и посмотрел на неё долгим выжидающим взглядом. Раздражённо вздохнув,
молодая женщина хотела вновь уткнуться в свои записи, но тут прозвучал гонг и Муантон
произнёс:
- Доброе утро, мои ученики! На предыдущих занятиях мы проходили тему: Связь с огнём».
Квейрил Фелузан, пожалуйста, повторите то, что говорилось на прошлых занятиях.
- С удовольствием.
 Она с улыбкой вышла вперёд, сияя от удовольствия, как всегда, когда могла показать свои
способности и знания.
- Огонь может возникнуть от удара молнии, камней, порождается внутренностями некоторых
существ, - спокойно говорила колдунья, не замечая, как побледневший Карлен пытается
делать ей какие-то знаки. Зато заметил учитель. Муантон повернулся к Квейрил:
- Это всё понятно и правильно. А скажите- ка, по какому принципу создаётся Альфиост?
 Улыбка мигом сошла с лица, сердце сильнее заколотилось, а Герстен едва не лишился
чувств: именно Альфиост они применили в Лесной империи.
- Нет, я... не знаю, как создать Альфиост, - ответила она без твёрдости в голове.
- Замечательно, садитесь, - отрезал Муантон.
 Резкий  тон разозлил Квейрил, она с трудом подавила желание высказать ему что-то обидное и принялась писать.
           В тот день юная колдунья вышла на улицу гораздо раньше обычного. На ходу пряча
свиток в сумку, она уже решила, что просить помощи у Нериена не будет. Былая ненависть
уже давно стала презрением. В переулке её догнал Карлен.
- Что ты с ним сделала?
- А ты дурак, Карлен! - злорадно оскалилась Квейрил. - Опасное доказательство лежало у
тебя под носом, но ты был слишком глуп и не заметил этого вовремя! Запомни, я не отдам
тебе кольцо, пока ты... не отдам!
- Пока я что?! - страшным голосом спросил эльф. - Очнись, Квей, у нас неприятности! Они
уже что-то подозревают!
- Значит, сбегай! - сверкнула глазами молодая женщина. - Ты мне не нужен для того, чтобы
справиться с этим! А я ещё спасала его! Надо было утопить тебя в болоте!
- Постой, что за ерунду ты говоришь?! Когда ты спасла меня?!
- Это произошло в Академии. Ты лежал возле лаборатории и мне удалось привести тебя в
чувство. Думаю, остальное ты знаешь.
Эльф застыл с открытым ртом и вытаращенными глазами. Покачав головой и укоризненно
глядя на него, Квейрил хотела уйти, но Карлен схватил её за плечо:
- Не сходи с ума! Ну что ты можешь одна? Надо решить вопрос с Золотым личем и...
- Вопрос уже решён. Лабель сумела сделать то, чего не удалось нам с тобо - узнала, что
воспитание не пошло нашему рабу на пользу.
- Значит, надо немедленно что-то придумать.
До дворца они дошли вместе, рассказывая друг другу всё необходимое. Примирение было
нужно обоим, но оно ещё не являлось окончательным, поэтому Квейрил решила действовать
сама. Будучи знакомой Его Величества ( именно она приносила еженедельный академический отчёт лично ему), добиться успеха с ним оказалось просто.
                *   *   *
 Вечер угас за окном, но светильники горели ярко. Чёрные глаза потеплели, она была
не похожа на себя обычную: слишком ласкова и добра. Светло- голубое платье, уцелевшее
после развода, открывало грудь настолько, насколько возможно. Здесь не покидало ощущение,  что они одни во всём Эримгеме.
- Что-то Вы перестали вызывать меня, Ваше Величество, - без вступления начала она. - Я
впала в немилость?
Ну что вы! - с некоторой иронией ответил Неренн. - Ну как я могу подозревать в чём бы то
ни было такое очаровательное существо? Конечно, я обязан верить тебе, ведь ты у нас особенная!
- Вы даже не позволили мне поехать в Империю!
- Потому, что ты мне нужна здесь! - разозлился король. - Неужели непонятно?!
- Но...
- Никаких «но»! Я король или нет?!
- Король, мудрый и прекрасный! Я Вам благодарна, Вы уберегли от унижений женщину,
которая иначе страдала бы от нелюбви.
- Если вы о своём бароне, я готов порадоваться вместе с вами.
- Я всего лишь хочу помочь Вам, - томно выдохнула Квейрил, изгибаясь.
Её левая рука скользнула по щеке и прошлась по шее. Слабо заскрипел стул, молодая женщина привстала и медленно легла прямо на стол, на живот. Глаза Неренна остекленели, он не ожидал такого поворота событий. Вытянувшись через стол, Квейрил схватила его за руку:
- Мой король, пожалуйста, позвольте мне уехать.
- Нет! - произнёс король без твёрдости.
Молодая женщина встала и провела рукой по боку и бедру. Чёрные глаза испепеляли
фальшивой страстью, в душе горела решимость. Присев к Неренну на колени, Квейрил
впилась губами. Горячее дыхание на шее возбудило его, он ответил на поцелуй, а потом
взял её за руку и повёл в свои покои.
              Губы Неренна ласкали её тело где-то под грудью, а Квейрил смотрела в потолок и
не знала, как себя вести с этим мужчиной. Расслабиться  и быть собой явно не получалось,
а с доказыванием королю, что он восхитительный любовник, можно и палку перегнуть.
Поэтому она повернула его на спину и сама взялась доказывать, что она лучшая.
            Утро встретило Квейрил ужасной болью. Вчерашние события отпечатались чётко, но
вместо стыда она испытывала гордость: среди её мужчин королей ещё не бывало.
Понравился ли ей Неренн? Да, но всё же не настолько, чтобы продолжать с ним любовную
связь — это бывает опасно. Раньше Квейрил подобные игры только привлекали, но теперь
она держалась от этого подальше. Возможно, любовь к Джаяну сдерживала её.
         Она смотрела в потолок и думала о том, что, возможно, придётся открыть Лабели
правду. Но этим Квейрил может погубить себя. Неренн повернулся и открыл глаза. Молодая
женщина смотрела, затаив дыхание. Затем набрала полную грудь воздуха и без приветствий
выпалила:
- Вы уже выбрали в невесты зекрехскую принцессу? Достойный выбор. А что она скажет
неверному жениху?
- Даже не думай! Я прикажу казнить тебя, твою сестру и сына! Прямо сейчас!
       Искажённое яростью лицо по-настоящему испугало Квейрил, она невольно сжала руки,
Неренн со стоном свернулся от боли. Уняв свой гнев, она разжала руки, но муки короля не
прекратились. Вконец озадаченная колдунья холодела от ужаса. Похоже, произошло нечто
из ряда вон выходяще.
- Где болит?
- Живот! - простонал Неренн.
- Так, ясно. Уберите руки и вдохните поглубже, а теперь закройте глаза.
Из-за ужасной боли ему не сразу удалось выполнить это. Холодные как лёд руки похлопывали и поглаживали, будто говоря с его телом. Через несколько минут он уже мог
спокойно дышать.
- Ладно, я выпишу разрешение, но за второй подписью ты поедешь к Мелодлин вместе с
Муантоном.
 В ответ молодая женщина тяжело вздохнула и стала одеваться. Судя по всему, взять в это
путешествие Карлена не получится. Пока что тайна Тоирвелей не принесла пользы, но как
знать, что может принести пользу? Сейчас она под подозрением, но с помощью острого ума
и временно предоставленной свободы ещё не поздно спастись.
   Занятия в Академии уже закончились, на Карлен сидел и ждал её.
- Я побывала у короля, он разрешил мне уехать, - спокойно произнесла юная колдунья,
выделяя каждое слово.
- Ясно. И что ты там будешь делать? - недовольным тоном утончил эльф.
Квейрил будто иглой укололо: неужели ревнует?! Только этого ещё не хватало! Голос
молодой женщины дрогнул от жалости:
- Мы не можем решить все трудности, пока не начнём по-настоящему доверять друг другу.
Вот мой жест доверия, - в руке Карлена оказалось знакомое кольцо. - Используй, если
сочтёшь нужным.
- Вот мой жест! - он чмокнул её в щеку и добавил: А к твоей сестре мне теперь ходить опасно.
- Знаешь, однажды это станет опасно и для меня. Следи за учителями. До свидания.
Перед отъездом Квейрил на всякий случай оставила ключ от кладбища. Но Карлен решил
не пользоваться исследованием Золотого лича, пока Квейрил не вернётся. Эльф пошёл туда,
где держал в плену Лабель. Его не было. Нигде. Вне себя от ужаса, Карлен несколько раз всё
обыскал, но бесполезно. Пока он сюда добрался, она точно уехала.
                *   *   *
 Гурикон зашёл в Торговую гильдию, намереваясь передать пару писем. К нему подошёл хорошо одетый незнакомец:
- Здравствуйте, у меня есть к вам выгодное предложение.
- Этих выгодных предложений я уже наслушался целый мешок. Ну, что там у тебя?
- О, не беспокойтесь, уважаемый, ничего преступного! Я всего лишь хочу построить
мастерскую. Там будет все: кузнецы, портные, сапожники и другие мастера. Мне не хватает
половины нужной суммы. Три серебряных монетки, вы согласны?
 Его улыбка была слишком любезной, а взгляд маслянистым. На короткий миг в глазах гнома
мелькнула заинтересованность, которая тут же сменилась хитрой челыбкой.
- Я согласен. Но, прежде чем я одолжу свои честно заработанные деньги, хотелось бы узнать,
с ке имею дело.
- Ах да, разумеется! - миролюбиво рассмеялся тот. - Вефиа Фрамменс.
- Гурикон Бюфаль. Деньги я принесу через... неделю!
 Вефиа кивнул, а Гури немного помолчал и обратился к сидящему за столом эльфу:
- Мне нужно отправить три письма, одно из них императрице Мелодлин. За срочность
доплачу.
                *   *   *
  Муантон молчал и обдумывал план. Церковь держалась в стороне, занятая интригами
дворян и некоторых высокопотавленных священников, а вот Шерген приходил в Академию
и просматривал всевозможные записи чуть ли не каждый день. Уже потихоньку плелась сеть:
учителя следили даже за самыми примерными учениками, совещались со стражей, оставались в Академии допоздна. Поэтому Муантон тут же заподозрил неладное, когда накануне аудиенции Квейрил заявила:
- Ох, что-то мне дурно! Может, вы завтра сами пойдёте?
- Императоры и короли не принимают отговорок — вздохнул волшебник. - Поэтому завтра
будьте готовы.
 Молодая женщина со страдальческим видом откинулась на подушку, но он на неё даже не
посмотрел. От волнения Квейрил полночи не спала, думая о том, что устроит Мелодлин,
когда увидит бывшую соперницу в своём тронном зале. Нельзя казнить гражданина чужой
страны без навлечения на себя неприятностей. Но это официально, а на деле её тело вряд ли
когда-нибудь найдут. Квейрил оставила в Лармарене свой отравленный след и знала, что они
оба этого не забудут.
    День выдался нервный и суетный: вечером  ожидался Совет министров, посланные
Дераифой гномы опаздывали. Голова Лод была занята только этим, когда в зале появились
незваные гости. Квейрил молчала, не поднимая глаз. Воистину, лишь страх смерти мог
склонить эту упрямую голову в покорности. Фиолетовый капюшон с золотым узором прикрывал верхнюю половину лица, спасая жизнь своей владелице. Не заметив её, императрица подписала бумагу и отправила их восвояси. Квейрил с каменным лицом дошла до таверны, легла и расплакалась. Слёз радости она не стыдилась, тем более что после такого грех не порадоваться.
                *   *   *
  Ларми стоял у стены, а Лабель сидела за столом и они не решались посмотреть друг на друга.
- Я тебя люблю, но рано или поздно придётся расстаться, пусть и с невыносимой болью.
Пожалуйста, ради меня... ты же сама жаловалась на подозрительные ощущения. Понимаешь,о чём я?
Девушка кивнула. Мечта о большой любви приблизилась. Переживание за судьбу
возлюбленного лишало её уверенности. Лабель чувствовала себя меж двух огней, но уже
приняла решение.
Едва влюблённые зашли, Тельмер чуть заметно улыбнулся:
- А-а, здравствуйте! Я ожидал вас, Лабель!
- Это Лармарен, мой... друг.
Если сам юноша с достоинством перенёс это представление, то Лабель опустила глаза от чувства вины.
- Вы сказали, что во мне нет ничего особенного, - подавленным голосом напомнила она. - Вы
ошибались, я это чувствую. У меня нет денег, чтобы заплатить за помощь и вряд ли они
появятся. Но я могу предложить вам изучить меня.
Выпалив всё на  одном дыхании, Лабель тут  же об этом пожалела. Лармарен покраснел, а в
глазах Тельмера появился насмешливый блеск. Но что оставалось делать? Ради любви она
решилась на это, хотя и боялась повторения истории с Карленом. Чувствуя, что между ними
произошёл раскол, Лармарен крепче сжал её руку и пристально посмотрел Тельмеру в глаза:
- Всё, чего мы хотим — научиться защищать себя и взамен мы не сможем предложить ничего,кроме нашей благодарности. Если это вас не устроит, мы просто уйдём.
Учитель смерил его взглядом, в котором смешались настороженность, недоверие, зависть и 
насмешка. Он понял намного больше, чем ему говорили, а также то, что сорокавосьмилетний
учёный худощавого телосложения не соперник молодому красивому воину. Ну и ладно.
Получить награду за голову опасного преступника куда интереснее, чем влачиться за
очередной юбкой. Все трое шли по коридору, а им навстречу Карлен. Встретившись с ним
взглядом, Ларми хотел остановиться, но Лабель потянула его за руку.
       А Карлен остановился и задумался. В последнее время он не знал, как поступить,
потому что любое решение могло означать смерть. Причина поездки Квейрил понятна, но
как помочь ей здесь? Нужно сбить их со следа, перевести подозрение, на кого — неважно. Но
какие средства у него есть? Для начала нужно спасать Золотого лича. Его могут прятать в
закрытых комнатах Академии, домах учителей, даже в королевском дворце. А если
вмешались паладины и священники, мест, где нужно продолжать поиски, ещё больше. Ночью
Карлен пошёл в лес, к тому месту, где нашли Лича. Между деревьями свет луны не проходил,
поэтому эльф не разглядел лица идущего навстречу. Но испугался так, будто за ним пришла
сама смерть и отступил за дерево. Странная тень прошла мимо, а Карлен вздохнул с
облегчением. В самом деле, чего это он? Ничего ведь не произошло! Подумаешь,
путешественник какой-то! Но сомнение начало глодать душу и он пошёл следом. Незнакомец
сел в центр поляны, развёл костёр и принялся готовить нехитрую еду. Подул ветер, срывая
осенние слёзы, ещё не застывшие, но уже принявшие в себя первый холод далёкой зимы. И
Карлен почувствовал себя глупо. Он уже почти решил уходить,   но тут началось нечто
странное. Неизвестный тревожно озирался с минуту, а потом достал из сумки розовый
кристалл и опустился на колени. Воздевая руки и закрывая глаза, волшебник силой мысли
вызвал тепло. Кристалл засветился, из него раздался голос. Разговор вёлся на незнакомом
языке, но эльф узнал голос Тельмера. Карлен  тут же продумал следующие события: этот
загадочный волшебник встретится с Тельмером, а потом произойдёт что-нибудь. Как
правило, в последнее время перемены не сулили им с Квейрил добра, поэтому он решил
помешать этому. На следующее утро Тельмер не пришёл на занятия, вместо него их провёл
другой наставник. Карлен узнал, где живёт Тельмер и пошёл к нему. Солнце уже село, но
фонари горели достаточно ярко, чтобы он разглядел того самого, встреченного в лесу
человека. Возле дома поджидала телега с лошадью. Карлен приблизился к ближайшему
фонарю, сложил два пальца левой руки и один правой, закрыл правый глаз и левым
заглянул в получившийся треугольник.
   Огонёк фонаря дрогнул, но, когда из дома Тельмер с тем магом вынесли деревянный гроб,
их окатило огненной струёй. Оба сгорели, так и не увидев лица своего убийцы. Карлен с
кривой ухмылкой подошёл к трупам, погладил перепуганную до полусмерти таким
зрелищем лошадь и потащил тела в дом. Открыв гроб, эльф уже понял, что увидит Золотого
лича. Колдун не спешил оживлять своего « ребёнка», вместо этого он скрылся в доме.
Переписка, найденная внутри, пролила  свет на тайную жизнь уважаемого волшебника.
Тельмер не был шпионом Гезелии, но связь с тамошними собратьями-магами поддерживал
Втайне от короля они собирались увезти Золотого лича на изучение. Разорвав письма,
Карлен забрал всё ценное, что поместилось на телеге. На горизонте разгорался рассвет.
                *   *  *
Ларми держал лицо Лабели в своих ладонях. Влюблённые были  серьёзны как никогда,
предчувствуя особенность этого дня.
- Выходи за меня замуж.
- Но..
 Она скорее испугалась, чем обрадовалась, потому что не видела совместного будущего.
Мягкость изчезла с лица Лармарена. Он не собирался давить на возлюбленную, не говоря
уже о том, чтобы угрожать разрывом отношений. Вместо этого он обнял девушку:
- Она думает только о себе. Пожалуйста, пощади хотя бы меня, если себя не жалеешь!
По щеке Лабели сбежала слеза, она взяла его за руки:
- Забери меня отсюда! - зарыдала она. - Наверное, я никогда прощу то, что она извратила меня! А как же Джаян? Мы не имеем права отнять у матери сына, даже если он ей не нужен!
- У мальчика есть отец. Не плачь о нём, - Лармарен отступил  и заглянул в глаза. - Наша
сила — это доверие.
      Лабель кивнула. В тот момент она была бледна как никогда. Желала  начать жизнь, где
она получит право выбирать. И нарушать правила девушка решила с главного: она завела
любимого в дом и поцеловала со всей страстью, на какую была способна. Юноша
прижимался всем телом, но тут у неё обнажилось плечо. Ларми покраснел и хотел натянуть
рубашку, но Лабель обнажила второе плечо:
- Неужели ты и в первую брачную ночь будешь так стесняться?
Он любил её совсем не той любовью, как Мелодлин. Бывшую невесту Лармарен мог
сравнить с жерлом действующего вулкана или драконом — красота, ведущая за руку
слепую жестокость. Лабель была похожа на маску, наполовину белую, наполовину чёрную.
Но в одном его чувства к столь разным женщинам объединял глубоко сокрытый страх. Если
раньше Ларми боялся разозлить ненаглядную, то теперь опасался потерять идеальный образ,
сложенный в его голове. Без невинности Лабель перестала бы такой быть. Лармарен тонул в
голубых глазах и понимал, что ради любви должен перечеркнуть этот образ  и разглядеть
настоящую личность под толщей воображения. Дабы насладиться каждым мигом, они
смотрели друг другу в глаза и медленно раздевались. С трудом сдерживая вспыхнувшее
желание, он ласкал её тело. А потом два горячих тела сплелись. Острота наслаждения , боль,
затуманенные глаза — всё воплотилось в повторяющихся движениях.
 Лармарен тяжело рухнул рядом. Обычная жизнь шумела за окном, но влюблённые не хотели нарушать тишину.
           Лабель неделю прождала Тельмера, а когда учитель так и не пришёл, вместе с
любимым пошла узнать, что случилось. Ещё издали она увидела во дворе множество
паладинов. Ларми разжал руку, переложил её на плечо Лабели и повёл прочь:
- Пожалуй, мы придём сюда попозже.
- Нет, любимый! - твёрдо возразила молодая женщина. - Если мы будем всё время убегать от трудностей, ничего не добьёмся.
-  Мы можем оставить магию в покое и заняться наконец собой, - спокойно предложил
Лармарен. - Я не успел тебе сказать: уже договорился в Гильдии. Друзья дали мне в долг
большую сумму. Должно хватить на небольшой домик.
- Нет, так не годится, - Лабель нахмурилась и покачала головой. - Я попрошу деньги у
Нериена и ты вернёшь долг сразу.
- Давай, - тут же согласился эльф.
Уводя любимую подальше от Академии, Лармарен подумал, что придётся уезжать из
Фалленма, а возможно, и Эримгема.
        Всё это он обдумывал и позже, когда Лабель вышла из поместья. Горе исказило её лицо,
от надежды не осталось и крохотной искорки.
- Нериен умер.
- Когда?
- Прошлой ночью.