Как в России криминальная хроника делается

   Из цикла «Невероятные приключения Расквасова и его друзей»







                РОССИЯ.  ВЕК ХХ.  ГОД, ЭДАК, 1999...




Жизнь толстого человека нелегка и удивительна.
«... – Итак, вы безвольная обжора, если:
Говорите только о еде.
Любой разговор, в любой компании, на любую тему, в любой ситуации  неуклонно сворачиваете на разговор о еде.
Начинаете есть все блюда столовой ложкой.
Называете блюда уменьшительно-ласкательно – «рулетики», «гусик», «пельменчики», «мантики» и т.д.
Чувствуете себя глубоко оскорбленным, если друзья не пригласили вас на шашлык (свиной или бараний – значения не имеет).
Подумываете о самоубийстве, если врачи требуют ограничений в еде...»

  Толсто-распученный и похмельный  Герасим Расквасов  в тоске и досаде бросил очередной толстый глянцевый журнал  «Леший» на стол. Дурацкую пачку подобных разноцветно-сверкающих глупо-циничных «Леших», «Шатунов», «Клевых-таких»  и  прочих,  жена Наталья принесла утром и надрывно сказала:
 - … Что-то тебя  разнесло… совесть что ли   пучит? Посмотри  в зеркало на себя! Это  же ожирение в самой гнусной,  рейтузной форме! Что значит: «начиталась»!? Уже Игорешка, на тебя глядя, 80 пельменей вчера   в ресторане  съел! 
- Мужик!  Толстые дети вырастают умнее худых, чтоб ты знала, – привычно отбивался Герасим. -  А пельмени с чем были?
- Ты вообще – о чем? Ты вчера что  натворил? Ты зачем так напился!? – Наталья гневно смотрела в опухшие и поросячьи глаза Герасима.  -  На этом проклятом юбилее? Ты зачем у Зои Павловны, профессора математики,  так похабно спрашивал про климакс? Не наступил ли он у нее? Нет ли приливов, сухости влагалища? Ты что, гинеколог? Или геронтолог?
- Нет, Наташа – нет… Не геронтолог… И даже не геронтофил… Она спросила – а видел ли я фильм «Старикам тут не место»? А я не видел… И понял это – как подлый намек…
- И Марию Афанасьевну оскорбил. За ее прозрачное платье. Это сейчас так модно, Герасим! И не «леди Говенда» - как ты ее назвал, а «леди Годива»! Эх ты, знаток кино…
- Кино я люблю. Иногда.
- А перед Кирилл  Иванычем, профессором Волобуевым, юбиляром нашим, ты зачем на колени встал и меч ему игрушечный подарил?
- Ну… почему-то подарил… Ассоциативно… - запутался в произношении и воспоминаниях Герасим.
- Мне стыдно было за тебя, Герасим! – искренне вздохнула Наталья. – Стыдно, понимаешь? Ты алкоголик! Ты – гибнешь!
- Я – гибну!?  Все это ложь! Все врачи и наркологи врут! – коряво закричал Расквасов. – Алкоголиком быть очень хорошо. Ну, в смысле бухать – очень хорошо! Да еще  на юбилеях… или в отпуске.  Я пробовал быть алкоголиком  несколько раз в жизни… ну до свадьбы еще… И мне понравилось! Никакой ответственности. Полная свобода. На работу не надо. Валяешь дурака – даже пожрать иногда забываешь. Мыслей умных – куча в голову приходит.  И уходят тоже – не напрягают.  Бухнул, похмельнулся, опять бухнул – что еще надо, чтобы быть свободным?
- Деньги зарабатывать! – твердо сказала Наталья. – И давай чеши в свою криминальную хронику! Меченосец!
 
  ...« СААБ» был сволочью  - ею и остался.  Пыркая и тыркая,  он, как всегда,  подло остановился в двух кварталах от работы и умер. Пришлось идти пешком.
Ранняя весна уверенно побеждала надоевшую зиму.
Жизнь в городе кипела.
Девушки засверкали внезапными стройными ногами.
Рядом с Расквасовым, едва не сбив его с ног, промчался по перилам на скейтборде и с каким-то треском упал  на асфальт какой-то очередной   экстремал.
Его друзья на верней площадке лестницы заорали и засвистели.
Экстремал корчился и выл среди своих молодежных обломков.
- Дорогой екскремал! – Подошел к увечному Герасим.  - Ну вот, ты же сделал это!  И хули теперь выть?  Давай позвоню – тебя для криминальной хроники снимут?
- Ой, не надо, дяденька! Ой не надо!..
- И что – больше не будешь?
- Буду, дяденька! Буду!

 …В переходе гомонили, кричали, пели и играли на различных музыкальных инструментах.
 Черные и суровые, как тараканы люди, торговали перекупленными знойными  плодами, в темном углу  кучкой колготились попугайные панки, оттуда намахивало паленым банным веником.
  В  провонявшем мочой углу, под плакатиком: «Здесь принимает хероман», настороженно  сидел  фактурный  мужчина с развратным лицом постаревшего неудачливого комсомольского лидера.   
Непохмеленные и многолетне пьяные мужчины различных социальных слоев, своим видом тяжко оскорбляющие общественную нравственность, искали друг друга. Сумасшедшие вели себя адекватно – раздавали проходящим демократические брошюрки.
 Русские бабушки с аккуратными начищенными консервными баночками  стыдливо просили прибавки к не заслуженной нищете.
Отовсюду доносилось новомодное "как бы".               
Злобно рявкнула труба, сразу не попав в ритм, но оглушительно грянул барабан, развратно раскатил перебор  нетрезвый аккордеон – пошел «Deep Purple”!..
   Под нежные звуки старой доброй “Smoke on the water» две сопливых начинающих проститутки, притворяясь раскованными, начали танцевать как деревенские дурочки.
- Папа! Папочка! Наконец-то я тебя нашел! – от разноцветной толпы «ромале»  ему в ноги бросился чумазый маленький «ром». – Дай нам с мамой хоть пять рублей немного денег!
- Отстань! – привычно ответил Герасим, стряхивая с ноги лживое и грязное дитя.
  У пугливых продавцов газет Герасим купил «Вечерку». На последней  странице  привычно нашел привычные обьявления: «Похудеть безвозвратно», «Похудеть безвременно», «Похудеть скоропостижно». «Одноразовые торты для желающих похудеть»...
 Жить не хотелось.
 - Все понял, господин бизнесмен, все понял!.. Только для вас, и только   у меня!.. -   к Расквасову нахраписто подлетел какой-то молодой, длинный, в прыщах, с похабной мордой, с толстой сумкой на ремне.
 - Что «у вас»? Что  «у нас»?.. – не понял и испугался Герасим.
 - Гы… Гы – осклабился радостно длинный. - Позвольте представиться – бывший тренер по индийской борьбе «Камасутра» Евгений Несрукин!  Сейчас -  автор, издатель и генеральный менеджер российского супермегапроекта «Русь кончающая»!
 - В смысле – «умирающая»?  Опять – пи…ец?..