Тысячеликий. Тринадцатая глава

Тринадцатая глава:  «Сквозь себя.»
Весну Лармарен встретил уже в Империи. Волшебники обходили кладбища и уничтожали трупы. Мелодлин письменно запросила помощи у Неренна, монархи договорились держать всё это в тайне. Если в прошлые годы войн эльфы съезжались даже издалека, чтобы защитить своё положение в Эрленстинге, то теперь, напуганные смертью Гларвинна и непонятной угрозой, разбегались кто куда.
Лармарена тянуло побыть одному, он ушёл в лес. Злость спокойного хищника натянула тетивой его омрачённую скорбью душу. Быть магом — значит иметь потребность, которую необходимо удовлетворять любым заклинанием. Ларми взглянул на свою правую ладонь, затем двумя пальцами стиснул средний палец и закрыл глаза. Теперь он усилил зуд и ощутил густоту несуществующей шерсти. Невзирая на холод, он разделся догола и стиснул зубы. Затем медленно стал на четвереньки. Испытывая неловкость, эльф сосредоточился на волчьем сознании. А потом ему захотелось пробежаться. И он помчался, бегал, прыгал вволю. Ларми остановился и стал ощупывать языком зубы. Вот это да! У него получилось превратиться в волка! Он попал в плен, но сбежал и заблудился. Отрезанный от привычного мира, Лармарен бродил вдоль дорог. Преодолевая отвращение, он глотал сырое мясо, дрожал от холода в норах и пещерах. А самое страшное — Лармарен потерял счёт дням.
Однажды он вышел на поляну и увидел жующего дракона. Ларми решил подойти — вдруг ему повезёт и он найдет здесь быструю смерть? Не заметив волка, дракон улетел.
Оказывается, он загородил собой Фальси Хирнм — это был ударенный молнией камень, в котором осталась запертая навечно магия. Такие снимали любые заклятья. Недолго думая,
Лармарен сел перед камнем и вернулся в своё прежнее тело. Он смеялся и плакал одновременно, ведь наконец-то получил возможность вернуться к любимой.
Ларми набрёл на одинокий дом. Кем бы ни был хозяин, он куда-то ушёл. Юноша незамедлительно украл одежду, еду и нож для защиты. Воздух свободы оказался режущим и холодным, но очень приятным. Ларми решил навестить родственников и отправился на север. Так как он находился у границы с Вейрби, пришлось немало поплутать в поиске дороги. А потом он опять встретил их на пути и этих тварей было много. Спасаясь, Ларми забежал в пещеру и ударил плечом по стене. Камни посыпались и закрыли выход, но ему именно это и надо было. О том, как возвращаться домой, Лармарен даже не задумывался. Он повернулся и со вздохом прижался к стене. И тут же изумлённо раскрыл глаза: на противоположной стене он увидел руны. Они не светились, но от них исходил жар.
Ларми раскрытой ладонью и силой мысли осветил пещеру. Он долго читал надпись, но сумел расшифровать несколько ничего не значащих слов. Жар вошёл куда-то между горлом и челюстью, а Ларми не мог понять, хорошо ли это. Теперь он сам не хотел уходить, пока не разберётся. Мысленно собрав силы, эльф нанёс ледяной удар по стене.
                *   *   *
В тронном зале Мелодлин внезапно закричала и упала на пол. Перепуганные стражники и слуги окружили её.
– Ваше Величество, что с Вами?
– У меня болит сердце!
Собрались лекари, но так и не нашли признаков болезни. Однако неприятый осадок побудил императрицу заняться делом. Новости были неутешительными:  пропали бывшая соперница и некий загадочный маг. Имперцы узнали всё, что могли. Фамилия Герстен показалась Мелодлин знакомой, но где она могла слышать о нём, не помнила.
В тот момент, когда Лод корчилась от боли на полу тронного зала, ей показалось, что она видит перед собой лицо Лармарена и ту самую пещеру. Это не давало ей покоя. Чувствовалось, что Гларвинн что-то недоговорил. Может, это одно из мест, где проходил Зилам? Из обрывков сокрытых веками в тени возникло отражение Империи. Оно оказалось обезображенным ночной темнотой, гордыней и ненавистью. После крушения
Полосатых масок многие оказались за решёткой, бумаги либо уничтожены, либо спрятаны.
Судя по той битве, беглый бастард-Тоирвель найден. Пока что Империя отлично справлялась сама, но очень скоро всё могло измениться. Для победы ей понадобиться Неренн.
Лармарен сидел на полу и дрожал. Он тоже видел лицо Мелодлин и понял, что это всё неспроста. Ему не принадлежат эти тайны и, даже если б он стал мужем Лод, вряд ли смог бы узнать все подробности. Ларми вздохнул и стал разбирать завал. Нужно идти в Ладраэль и попросить  аудиенцию. Она не сможет пропустить это. Впрочем, эльф не считал, что их в прошлом близкие отношения принесут выгоду сейчас. Больно, обидно, стыдно? Какая разница! Просить прощения он не собирался, изнутри восстала гордость: « С чего бы? Я не виноват!» За то время, пока Ларми был волком, по его родине большими толпами стали ходить зомби. С охраной Ладраэль ещё можно было попасть, в одиночку — никак.
Окружённый воин яростно боролся, он пробивал их холодные тела, толкал, бил кулаком и ногом, как вдруг белый шар пролетел над ним и ударил в скелета. Тот рассыпался и только сейчас Лармарен заметил Лабель. Он отвернулся всего на мгновение, но этого оказалось достаточно — ржавый меч прошёлся по груди и животу. Рана была глубокой, он упал, а зомби и скелеты вдруг направились в другую сторону. Ларми подумал о том, что они могут убить Лабель и попытался подняться. Но, к его немалому удивлению, жена справилась сама. Как только послений мертвец упал, Лабель приблизилась к любимому и легла рядом с ним:
– У нас будет ребёнок. Я узнала об этом ещё в пути и потому не смогла остановиться. Твои друзья сообщили, что ты пропал. – Она немного помолчала и добавила: Я продала наш дом, милый и взяла с тех людей обещание, что, если ты вернёшься, они расскажут тебе, в какой гостинице я  остановилась.
Слабое подобие улыбки коснулось губ Ларми. В страшное положение они попали — он ранен, она беременна. Но, несмотря на это, страха в душе не было. Он рассказал о превращении в волка.
– Значит, ты был прав, – заявила молодая женщина, лёжа в объятиях мужа. – Прости, что сердилась на тебя. У такого, как ты, непременно есть своё предназначение. И я помогу тебе, чего бы это ни стоило. Надо просто поговорить с ней.
Ларми улыбнулся и погладил супругу по плечу, думая о том, какая она у него хорошая, а главное — совершенно неревнивая. Они привлекли друг друга схожестью, но все равно могли потерять приобретённое с огромным трудом счастье. Понемногу к влюблённым пришло понимание, что за всё нужна достойная расплата –  как за хорошее, так и плохое.
Солнце растопило остатки зимы и разлило в грязные лужи. Ларми испытал потрясение, он не узнал свой город. Я ркость с Ладраэля сошла, крыши слегка заострились. Вывески уныло поскрипывали, по улочкам проходили горожане с равнодушными лицами. Похоже, всеобщая точка заразила Лабель, она молчала, опустив глаза. Лармарен нежно сжал руку жены:
– Что-то случилось, милая?
– Да нет, я просто... думаю о тебе. Вернее, о том, как ты здесь жил.
– Это было золотое время! – мягкая улыбка Лармарена могла согреть любое сердце. – И дело не в том, что я жил обеспеченно. Ты тоже влюбишься в этот город, обещаю.
Глаза молодой женщина лукаво блеснули, она погладила себя по большому животу и спросила:
– К императрице мы пойдём вместе?
Кажется, Лабель поставила его в тупик. Пожалуй, будет очень приятно доказать знакомым, злорадствовавшим, что он тоже смог справиться и даже лучше, чем Мелодлин.
Лармарен выдохнул:
– Да!
Затем переход в гостиницу, долгте час ожиданий и наконец тронный зал. Сердце императрицы предательски дрогнуло, когда она увидела знакомое лицо.
– Я вас слушаю, – пальцы крепко стиснули ручки трона.
– Это моя жена, – ровным спокойным тоном сообщил эльф.
Как ни странно, Мелодлин испытала облегчение. Косичка намоталась на палец, тонкие губы сурово сжались, чёрные глаза засверкали. Молодая женщина искоса посмотрела на Ларми:
– Если вы намерены предупредить меня о произошедшем, то опоздали. Я уже всё знаю.
– Спасибо, Ваше Величество, но мы пришли не для этого, – голос Лабели дрожал, но она  не опустила глаз. – Знаю, у Империи есть дела поважнее, чем мой муж и я.
Молодая женщина выпустила руку любимого и на неё тут же накатила волна страха. Стало так жутко, будто она находилась в тёмном зале один на один. И эта незнакомка разглядывала её, будто решая, годится она на роль его жены или нет. Лабель продолжила:
– Мы просим Вашего письменного дозволения обучать желающих магии.
– Магии?! – переспросила Лод и откинулась на спинку трона. – У меня нет денег и времени заниматься этим вопросом! Может быть, позже.
Её ледяной тон, подчёркнуто вежливый объяснил всё лучше слов. Тем не менее Лабель не отступила:
– Мы не нуждаемся в деньгах, нам нужно разрешение. « У императора слишком мало времени для пустячных дел, но если тебя спросили о пустяках, радуйся, твоё мнение жизненно важно для твоего народа.» – так учил Манделас.
– Хорошо, вы получите эту бумагу.
Будучи по характеру мужчиной в юбке, Мелодлин питала любовь к красоте и искусству, всё же не хотела тратить на него больше денег.
Без денег, книг, алхимических и магических аппаратов супруги Пэльд начали учить и учиться по двум направлениям волшебства, о которых сами почти ничего не знали. Им платили, но немного.
Мелодлин сошла с коня и пошла навстречу Хидеру и Лаузерии. С улыбкой Лод подхватила дочку на руки:
– Как же ты выросла! Я ждала вас...
– Мы тоже ждали тебя, – орк оскалился. – Но что всё это значит?
– Теперь я не хочу вас отпускать. Перед лицом необратимой смерти.
– Не говори так!  – нетерпеливо отмахнулся Хидер. – Ты... ты... всё пройдёшь.
Уверенность в голосе не звучала, он прятал глаза. Невзирая на свою любовь, Лод не стала его утешать. Она ушла в пещеру. Спустя час вернулась — поникшая, с опущенной головой и покрасневшими глазами. Она знаком подозвала к себе Айви и Хидера :
– У меня есть ровно месяц на то, чтобы убить Баньяло. Он уже лишил жизни Гларвинна. -
Она положила обоим указательные пальцы на рты: Я настолько злилась на Ларми, что стала любовницей этого орка.
Эльф задохнулся от ужаса. Ей с огромным трудом давалось каждое слово, потому что она переступала через свою душу.
– Мы с ним зачали ребёнка, девочку по имени Лаузерия, – тихо рассказывала Мелодлин. – Вы помните меня с большим животом, который потом изчез. Если я умру в бою, ты, Айви, станешь регентом и объявишь о существовании принцессы.
По щекам бежали слёзы. Айви вслух произнёс:
– Это огромная честь, Ваше Величество.
Мелодлин ушла, вытирая слёзы. Айви обречённо смотрел ей вслед. «Безумица, что ты наделала?!» – крик застрял где-то внутри. Он жалел и ненавидел одновременно, потому что она не спросила, справится ли с этим.
Вскоре прилетел дракон Хеннел.
– Моё почтение, Ваше Величество, у меня к вам срочное донесение. Я обогнал очень странную армию, но она скоро будет здесь.
– Учуял... – похолодела Мелодлин. – Ты нам нужен, друг мой!
– Хорошо, – ответил он.
Императрица бегала и раздавала указания, но глаза выдавали отчаяние. Она не могла остановить надвигающееся и собраться с силами. И вот прозвучало:
– Госпожа, на нас напали.
Мелодлин увидела огромную тень. Без коня она повела войско к лесу за Ладрией. Луна и звёзды скрылись за облаками. В глазах Грозной Мелодлин сверкала ненависть, она медленно достала клинок из ножен. По коже побежали мурашки.
– В атаку!
Две армии сошлись, летели стрелы, звучали удары, войско мертвецов стремительно уменьшалось. Не сразу заметили эльфы Золотого лича, который взмахнул посохом. Земля сильно вздрогнула, вокруг него летали свившиеся в полупрозрачный смерч струи белой энергии. Он выписывал посохом прямо по смерчу и развёл в стороны руки. Вспышка, голубые корни стремительно попозли по земле. Там, где они проходили, оживало лишённое жизни: застреленные, обезглавленные, пробитые насквозь. Даже отрубленные части тел пошли по указу Золотого лича. Всё смешлось воедино: выстрелы белыми шарамию беготня, кровь, превращение в дракона... Айви подбежал к Золотому личу и со всей силы нанёс удар плечом. Тот рассыпался на части, его глаза погасли. Карлен напал первым, Хеннел укусил его в основание крыла и ударом отшвырнул прямо в гору. Это позволило перенести воздушный поединок ближе к Ладрии. Лод выбралась на вершину, перешла с шага на бег и в прыжке перерубила горло Тысячеликого. Хеннел не успел вмешаться и Мелодлин полетела вниз с огромной высоты.  Шисс-Громовержец вылетел из рук и отлетел в сторону. Меч приземлился остриём прямо на камень и разлетелся голубой и жёлтой пылью. Зацепившись за драконью лапу, Мелодлин перевернулась в полёте и упала на спину. Все замерли, глядя на её правую руку, пальцы которой ещё сжимались и разжимались. И замерли.
Хидер уходил в безопасное место с дочкой на руках. Он оглянулся и увидел падающего дракона. В следующий раз Хидер увидел свою возлюбленную лежащую в мраморном гробу. Её осыпали лепестками роз, как невесту. А потом закрыли гроб и понесли в фамильным склеп. Он знал, что никогда её не забудет, но должен жить ради Лаузерии.
                *   *   *
Аловен сел напротив жены. Летнее солнце пекло немилосердно, но они любили посидеть во дворе и поболтать.
– Похоже, Империя доживает последние дни.
– Я так и знала. А что король?
– Готовится к принятию беженцев, – барон глянул в сторону забора. – Квейрил?
– Я пришла забрать Джаяна.
Она выглядела спокойной, но Аловен понял — не отстанет. Вещи мальчика были собраны и старший брат сам подвёл за руку младшего.
– Вот, Джаян, это твоя мама.
Квейрил пошла с сыном по улице, а Аловен смотрел им вслед, решая, правильно он поступил или нет. Наконец махнул рукой и пошёл домой.