Одиночество вдвоем

Часть 4

Солнце уже прошло  свой высший ориентир и потихоньку стало  спускаться к горизонту. Дни в октябре намного короче. Я шла по пляжу, наслаждаясь теплом и солнышком. Море было спокойное и темно синее, чайки носились стаями над пляжем,  ища себе места.  Все говорило о приближении шторма.

В октябре  часто случаются шторма, и это мне нравится. Я люблю  смотреть на то, как беснуются волны. Они пенятся,  толпятся у берега и наконец, обрушиваются  на берег.  Волна за волной набегает на берег, обгоняя друг друга. В такие моменты, я осознаю  себя  песчинкой  в  бескрайнем и непознанном нашем мире. Что такое человек в этой разбушевавшейся стихии.  Песчинка. Песчинка, то песчинка, но  она, эта песчинка живет по всем правилам вселенной, я не исключение.

Я подошла к  своим лежачкам и увидела Татьяну Вениаминовну. Она грациозно сидела на своем лежачке, по-хозяйски развернув, один из моих, положив на него свои стройные ноги, они не помещались на ее лежаке, и свисали, создавая неудобство для нее. Она внимательно посмотрела на меня, не снимая очки, и сказала:

- Вы что-то забыли?

- Нет. Я уже пообедала. В нашем ресторане в это время не много народу. Да, я  много не рассиживаюсь. Свою капусту и супчик я  поглощаю быстро. Чего же рассусоливать, когда погода так и шепчет, посиди, позагорай. Наверно к вечеру заштормит. Видите море темнеет, и чайки на берег слетелись, мечутся.

- Да, похоже, Вы правы. Плавала, пока Вас не было, медузы приплыли. А есть надо, не торопясь. Все тщательно разжевывать, а то желудок заболит и гастрит обострится. Сейчас у каждого второго это есть. Я же врач, я это знаю на своем опыте – спокойно с нажимом и уверенно громко произнесла Татьяна Вениаминовна.

Я слушала ее невнимательно, так вскользь. Я наблюдала за любопытной  чайкой, которая подбиралась к резиновым шлепкам моей второй соседки. Она спокойно спала на лежаке, прикрыв лицо полотенцем.

Крупная, нагловатая и любопытная чайка, осторожно,  часто от волнения, переступая ластами–лапками, приближалась к ее шлепкам, стоящим рядом с лежаком. Она часто и резко поворачивала свою  в сереньких перышках головку, стараясь держать под контролем и нас с Татьяной Вениаминовной  и  мою вторую соседку и всех остальных отдыхающих, как ей казалось,  наблюдавшей за ней. Она,  то подходила, то резко подпрыгивая, отлетала метра на два  в сторону, а потом опять и снова повторяла один и тот же маневр. Внимание чайки привлекли ярко-розовые  с блестящими бусинками,  шлепки. Наконец то, сочтя, что все спокойно и можно подойти, чайка молниеносно подскочила к ним,  схватила одну шлепку и взмыла в воздух, но то ли от волнения или испуга, что ее поймают за воровством, уронила ее, вскрикнула и тем самым подняла на крыло остальных чаек. Я быстро встала и подобрала шлепку, передав ее хозяйке, а чайки еще долго кружили по пляжу, ища другого развлечения.

- Смотрите,  какая умница. Хитрюга. Совсем, как человек – в раздумье, уже без пафоса, произнесла Татьяна Вениаминовна.

-  Да, Вы правы. Вы идете обедать? - в свою очередь спросила я  ее.

- Да, посижу еще немного и пойду. Я не вернусь. Не нужно сторожить мой лежак, а вечером приду подышать морем. Составите мне компанию? Вы же одна отдыхаете? Или я ошибаюсь? – спросила, как бы утверждая свою  догадку, немного с нажимом,  не требуя, ответа.

- Да, я одна отдыхаю. Так сложилось в моей жизни. Привычка – вторая натура. Мне нравится мое вынужденное одиночество. Хотя я бы с удовольствием его обменяла на счастливое бытие, но, увы и ах…  Это время для раздумий и творчества. А что для Вас  одиночество, как понятие хотя бы? – неожиданно даже для себя вырвался вопрос, на который часто пытаюсь ответить в моих женских рассказах, поскольку счастье описать просто, а вот одиночество не каждому по плечу.

-  Одиночество? – перепросила Татьяна Вениаминовна, посмотрела с удивлением на меня, предварительно сняв свои модные солнцезащитные очки.

- Одиночество… В наше время это удовольствие почти не возможно, но случается. Существуют такие понятия, как стойкое одиночество в семье, это  уже диагноз, когда  человек закрывается в себе и своих проблемах, не хочет ни кого подпускать к себе. Еще есть одиночество в толпе. Это, когда  человек так и не нашел единомышленников и бьется один. Это трудно, но можно, хотя работать так могут только гении. Они все по природе одиноки и умирают в нищете. Есть люди, особенно старики, просто одинокие, у них нет никого из родных, но они не одиноки, у них есть мы медики и соцработники. Мое одиночество – оно особое, это одиночество, так называемое вдвоем. Да ладно, хватит. Пора идти обедать. Вечером после ужина приду сюда, часов в восемь. Приходите. Полюбуемся морем.

Татьяна Вениаминовна рывком поднялась, встала, аккуратно сложила полотенце, надела  свою одежду и, не говоря больше ни слова грациозно понесла, свое красивое  тело по пляжу в сторону санатория.

Все, кто были на пляже, повернули в ее сторону головы и внимательно смотрели ей вслед. Кто-то  с завистью, кто-то с удивлением, а кто-то просто так, из любопытства. Я смотрела ей в след с нескрываемым любопытством и завистью. Хотя я поняла, что  последняя версия одиночества – это и есть ее проблема, поскольку она  резко оборвала беседу и, что эта проблема ее волнует, и она ищет  выход из этой ситуации, но, похоже, пока безрезультатно. Я решила, что после ужина, обязательно вечером сюда на пляж.

Проводив взглядом Татьяну Вениаминовну,  я пошла в море. Поднялся  свежий ветерок. Волны  с шумом набегали  на берег.  В воде у самой кромки плавали, прозрачные медузы. Я не люблю медуз. Однажды, когда я работала в студенческие мои дни в Анапе, меня ужалила одна  ядовитая медуза, и я стараюсь не заходить в море, когда  у берега есть медузы. А тут вдруг решилась поплавать, наверно решимость преодоления Татьяны Вениаминовны передалась и мне. Я быстро вошла в море и размашисто и быстро поплыла  от берега. Волны надвигались на меня. Я люблю такое  море. Я плыла навстречу волнам,  и мне было хорошо. Доплыв до буйка, я легла на спину и долго лежала, катаясь на волнах. Потом развернулась и поплыла к берегу, ловя волну и пытаясь на ней продвинуться ближе к берегу. Ощущение не описуемое. Море, волны,  преодоление  и целая толпа зевак, наблюдающих, как ты в октябре, в море преодолеваешь прибой и себя одновременно. Когда я выходила на берег, на меня смотрели,  как на не очень нормальную, осуждающе и с завистью, что многим это не под силу. Я была счастлива, что мне это удалось. А еще я поняла, что нас с Татьяной Вениаминовной многое объединяет и,  что я обязательно напишу этот рассказ. Напишу правдиво и откровенно, потому, что многие меня понимают, переживают то, что и моя героиня и так же молчат и не решаются  что-то изменить в своей  жизни.
Продолжение следует.......